Беглецу – все к лицу!

МОНАХ ВАРНАВА

(Евгений Санин)

ДЕНАРИЙ КЕСАРЯ

В полной авторской версии

Светлой памяти рабы Божией Валентины,

первому редактору моих книг,

по совету которой написана эта повесть…

АННОТАЦИЯ:

Обиженный на родителей Стас Теплов, главный герой повести монаха Варнавы (Евгения Санина) «Святая – святым!», в новогоднюю ночь сбегает из Москвы в село Покровское. Здесь, благодаря своим друзьям Ване и Лене, он начинает понимать, что в первую очередь бежал от самого себя…

Параллельно в повести рассказывается о том, как неверующий учитель истории Василий Иванович Голубев обретает веру, которая помогла ему в итоге стать старцем – отцом Тихоном.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Выгодное дело

Глава первая

Беглецу – все к лицу!

…Связываться с милицией никак не входило в его планы.

И на опаздывающие поезда тоже опаздывают…

В этом Стас Теплов с удивлением убедился, спрыгнув с вагонной подножки на заснеженную платформу. Несмотря на то, что поезд пришел на два часа позже и, едва приостановившись, тронулся с места, по тропинке через поле к нему бежал человек. Слегка прихрамывая, он размахивал над головой красно-синей сумкой и кричал:

- Стойте! Подождите!..

Можно было, конечно, вернуться и сорвать стоп-кран. Но Стас не стал делать этого. Зачем лишние неприятности? Да и связываться с транспортной милицией никак не входило в его планы. Равно, как и приезжать в Покровку уже засветло. К счастью для бегущего, поезд, заскрипев тормозами, неожиданно остановился. Дверь последнего вагона распахнулась, и проводница, впуская мужчину, с удивлением покачала головой:

- Надо же… Будто вас дожидались!

«И тряслись лишних два часа! – хмуро добавил про себя Стас. – Не считая того, что приехали, когда теперь всякий может меня увидеть!»

Он надел черные очки, надвинул на самые брови вязаную шапочку и только собрался спрыгнуть с платформы, чтобы ближайшим путем через поле пройти в село, как услышал позади голос:

- Простите!

- Это вы… мне? – испуганно оглянулся Стас и увидел одного из немногих сошедших с поезда пассажиров. Это был пожилой мужчина с лицом очень больного человека.

- Вам-вам! - подтвердил он. – Скажите, где мне найти здесь отца Тихона?

- Отца Тихона?! Но ведь он давно уже умер! – удивился Стас.

- Да-да, я знаю и спрашиваю про его могилку…. – виновато улыбнулся мужчина. - Как мне пройти к ней?

- Не знаю! Я не местный! – буркнул Стас и вдруг услышал знакомый голос:

- Зачем пройти, когда можно проехать? Идемте, я подвезу вас!

Он скосил глаза и увидел того, кого меньше всего хотел бы сейчас встретить: соседа по купленному родителями под дачу дома - Григория Ивановича.

К счастью, тот сразу не узнал его… Это взрослые почти не меняются со временем. А в его возрасте и за месяц можно так вытянуться и возмужать, что и сам себя в зеркале не сразу узнаешь. А тут прошло целых три… даже, если точнее, три с половиной года! Тем не менее, на всякий случай Стас ссутулился еще больше, отвернулся и обогнал Григория Ивановича, поведшего мужчину к стоявшему у вокзала грузовику.

- А вам, юноша, не мешало бы повежливей разговаривать со старшими! – прозвучало ему вослед.

- А мне все равно! – буркнул под нос Стас и спрыгнул с платформы.

Все приехавшие на скором поезде люди уехали на машинах или направились в Покровку по дороге.

Он один шел через открытое поле. Резкий, колючий ветер, сдерживаемый до этого лесом, вырвавшись на свободное пространство, казалось, срывал на нем все свое зло. Налетал, толкаясь, порывами. Перебегал, змеясь поземкой, тропинку, быстро заметая следы прошедшего на станцию мужчины. Словно досадовал, что тот все же успел на поезд. Но и Стас, под стать ему, не отличался добротой. Он тоже мысленно срывал свое зло на оставшихся в Москве родителях.

«Все равно… все равно… – мстительно повторял он, пряча лицо от встречного ветра. - Они у меня этот Новый год на всю жизнь запомнят!..»

Ветер согласно выл, радостно взвизгивал, наверное, оттого, что не один такой злой на земле. Он и рад был согреть Стаса, если бы мог… Впрочем, юношу и без него грели новые мысли:

«Я им еще докажу… Посмотрим, что они будут говорить, когда увидят по телевизору, как сыну будут вручать Нобелевскую премию, - мечтательно щурился он. - И Звезду Героя России, и не только России, но и Америки, Англии, Франции - всех стран!..»

Вдалеке, в низине, показался коттеджный поселок: трех, четырехэтажные дома. А в центре - настоящий дворец, в стиле средневекового замка.

«Понастроили тут хоромы! – возмутился Стас. – Что - хорошо, уютно, тепло? Ну, ничего, придет время, я вам всем покажу!..»

В конце тропинки был выход на дорогу, ведущую через село, и, весь в сугробах, окружной путь – задами.

Стас выбрал его и, утопая почти по колено в снегу, пошел огородами.

Здесь были видны следы сегодняшнего новогоднего торжества: обгоревшие петарды… ракеты… пустые бутылки… В одном из огородов стояла украшенная гирляндой и качающимися под порывами ветра шарами – живая елочка. Дойдя до нее, он, припоминая нужное направление, взял правее и, наконец, добрался до небольшого деревянного дома.

Перед его воротами валялись гильзы от ружейных патронов.

Во дворе заливался лаем посаженный на цепь у калитки пес.

- Цыц! – прикрикнул на него Стас. - Видишь ведь, что все равно не достанешь – зачем зря лаять?

Он прошел к дому, и увидел, что в двух окнах горит свет.

- Или еще не ложились, или уже встали… - понял он и, усмехнувшись банальности такой мысли, осторожно постучал в дверь.

В сенях послышались шаги, и вышла укутанная в серую шаль девушка.

- Простите… - опешил, увидев ее, Стас и растерянно оглянулся: но нет, он не ошибся - дом был тот самый. – А… Ваню или Лену можно?

- Так я и есть Лена… - удивленно посмотрела на него девушка.

- Ленка! Ты?! – ахнул Стас. Разве можно было узнать в этой девушке маленькую сестру его деревенского друга? – А я Стас! Ну - Стасик! Не узнаешь, что ли? …

- Ой, и правда, Стасик?!.. – обрадовалась девушка. – Только совсем рослый, почти уже взрослый! Здравствуй! Откуда ты?.. С Новым Годом!

- С Новым, с Новым! – задеревеневшими на морозе губами проворчал Стас. - И со старыми друзьями!

- Да ты ведь совсем продруг, в смысле – замерз, друг! – засмеялась Лена, и Стас окончательно убедился в том, что перед ним была та самая Ленка. Только она умела так переиначивать слова!

- Тогда почему ты меня тут держишь? – не понял он.

- А потому что мне дома лужи не нужны, точнее, не лужны! У меня и без них дел хватает!

Девушка взяла стоявший у крыльца веник и принялась колотить им Стаса со всех сторон, приговаривая:

- На улице не снегопад, а смехопад… А он прямо как снеговик заявился!

- Да я через поле шел, а потом огородами… - начал объяснять Стас и умолк, наткнувшись на недоверчивый взгляд Лены.

- Прятался, что ль, от кого? – тоном учительницы на экзамене, уточнила она.

- Нет, к вам так спешил! Ну и слегка заплутал… - чтобы снять с себя всякие подозрения, немного приврал Стас.

- Эх, ты, следопут! Вот теперь заходи! - засмеялась девушка.

Стас быстро взбежал на крыльцо, но на пороге помялся:

- Отец-мать дома? – на всякий случай уточнил он.

- Нет, - покачала головой Лена. - Папка с утра в лес пошел, чтобы лесогубы елки не воровали. Новый год встретили, но впереди ведь еще – Рождество. А мамка с ночи в медпункте. У нас тут один парень все лицо себе самодельной ракетой пожег! Тоже мне – конструктор-безруктор, мастер-безумастер! - строго поджала она губы.

- А Ванька? – останавливая ее, уточнил Стас.

- Ваня дома.

- Слава Богу!

Стас вошел в дом и, блаженно щурясь в тепле – да, это не Москва, хорошо, когда в доме есть настоящая деревенская печка! - заторопил:

- Ну, что стоишь? Зови его поскорее!

Но Лена неожиданно отрицательно затрясла головой:

- Не могу!

- Как это? Почему?! – не понял Стас.

- А он сейчас - молится!

- Ну и что?

- А то, что он даже родителям запрещает в это время заходить к нему в комнату! Ведь молитва – это разговор человека с Богом. Так сам отец Михаил говорит!

- Какой еще отец Михаил?

- Бывший Макс! Помнишь?

Стас зябко передернул плечами:

- Еще бы…

- Так это он и есть! В монастыре при постриге в монахи ему дали новое имя, потом рукоположили в священника, в монашестве это - иеромонах, и теперь он - отец Михаил, настоятель нашего храма!

- Ах, да… Ваня мне как-то писал об этом! – припоминая, кивнул Стас. – Я еще тогда удивился: Макс – и вдруг священник! …

- О-о, он знаешь, каким теперь батюшкой стал! А в своих проповедях такое говорит, что на всю жизнь потом запоминаешь!

Лена сказала это с какой-то особенной радостью и даже немного торжественно. В другой раз Стас, может, и согласился бы с ней, но сейчас ему было не до бесед на духовные темы.

- Мамка-то скоро вернется? – на всякий случай осторожно уточнил он.

- Да уж должна быть… Сейчас увидитесь!

- Этого мне только не хватало… - озадаченно пробормотал Стас, с тревогой поглядывая на дверь, и, чтобы поддержать разговор, спросил:

- Как Новый год встретили? Хотя, что у вас тут может быть интересного… Телевизор, наверное, смотрели всю ночь?

- Нет! У нас елевизор… – вздохнула Лена и, поймав недоуменный взгляд Стаса, пояснила: - В смысле еле-еле показывает. Старый совсем. Ванька все прошлое лето работал, думал, купим новый, но все деньги ушли на ремонт дома… А Новый год встретили как всегда скромно и не скоромно. Пост ведь сейчас. Папка несколько раз выстрелил из ружья на улице. Поели селедку под шубой, картошку с грибами, запили брусничным морсом! Вот и весь праздник… И потом Ваня говорит, со слов старцев, конечно, что кто в пост всякие там развлечения по телевизору смотрит, тот все равно, что не постится! Хотя сам время от времени концерты глядит и даже сериалы подсматривает… - язвительно сообщила она и с любопытством посмотрела на Стаса:

- А чего это ты такой приехал?

- Какой - такой? – насторожился тот.

- Ну… как будто прячешься от кого-то!

- С чего это ты взяла?

- Я?! Да ты в зеркало на себя погляди! Эта шапка, очки, все время оглядываешься, говоришь шепотом! Ты, наверное, проступник, да?

- Что? - не понял Стас.

- Ну – когда взрослые совершают преступления, их называют преступниками – снова принялась терпеливо объяснять Лена. - А ты, наверное, какой-нибудь проступок сделал, да?

- Да ничего я не делал!

Стас отмахнулся от Лены и хмуро сказал:

- Мне, собственно, от вас только ключ от моего дома нужен был. Ну… и еще одно важное дело к Ване. Так что, как только он освободится, скажи ему, чтобы сразу бежал ко мне!

- А как же ты без ключа в дом попадешь?

- Ничего! Как-нибудь в окно влезу – там, помнится, гвозди старые были! – направился к выходу Стас.

- Подожди, Стасик, он уже скоро! – попыталась остановить его Лена. Но тот, не слушая, хлопнул дверью.

Лена, не долго думая, принялась нарочито громко кашлять и греметь посудой. Это не раз помогало ей привлечь внимание брата. Выручило и сейчас. Не прошло и минуты, как Ваня вышел из своей комнаты. На лице у него был свежий рубец от подушки, весь его вид свидетельствовал о том, что он не молился, а явно спал. Но он умело сделал серьезное, озабоченное лицо и, зевнув в сторону, спросил:

- Кто там еще приходил?

- Ты даже представить себе не можешь! – радостно ответила ему Лена. - Стасик!

- Какой еще Стасик?

- Ну, Стасик из Москвы – наш старый друг! Помнишь?

- Стасик?! - поперхнулся новым зевком Ваня. – И… где он теперь?

- Где-где? Убежал! Ни здравствуйте, ни до свидания, словно не из Москвы вовсе, а из наших соседских Кругов. Посидел, чуть погрелся и сразу - домой! Он вообще какой-то чумной приехал. Все они в Москве что ли такие? Я попыталась его остановить, но куда там!..

- Что ж ты меня сразу не позвала? – торопливо принялся надевать полушубок и шапку Ваня.

- Так ведь ты сам сказал, что даже ангел-хранитель не мешает человеку, когда тот молится… - напомнила Лена.

- Правильно сказал! - кивнул Ваня и с досадой посмотрел на сестру: - Ну, а если б, к примеру, наш дом загорелся, ты бы что - тоже молчала?

- Ну ты сравнил…

- А с чем мне еще сравнивать? Ведь там сейчас пострашнее пожара начаться может!

- И правда… я ведь совсем забыла…

Лена тоже бросилась к вешалке одеваться и беспомощно посмотрела на брата:

- Ой, Ванечка, что же теперь будет?..