Застенки

Королевство Импр больше напоминало разбойничью вольницу. Вопреки здравому смыслу путники решили остановиться в маленьком городке. Сумки людей ощутимо полегчали, да и фляжка вампира показывала дно. Продолжать поход без припасов было бы глупо, особенно на границе с Пустошью.

Мелкий городишко обязан своему существованию находящейся севернее шахте, где добывались редкие ископаемые. Не настолько ценные, чтобы организовывать крупное поселение шахтеров, но и не совсем бесполезные. Инфраструктура города поддерживалась исключительно за счет военного гарнизона наемных войск. А в наемники шли не самые благородные, и тем более не самые честные. Большинство мирных граждан либо работало в шахте, в основном мужчины, а женщины копались в вечно вянущих огородах. Были и представительницы более древних профессий.

За звонкую монету инквизиторской чеканки местный трактирщик без лишних вопросов приютил странную троицу и за ту же монету сдал.

Пока вампир отлеживался, люди отправились на местный рынок пополнить припасы. День еще только разгорался, а бойкие барыги уже рвали глотки, выторговывая каждый грош. На самом горизонте своего магического восприятия Ворг ощутил неестественные колебания эфира. Сохраняя надежду на лучшее, некромант обратился к чужой памяти поглощенного мага и неприятная догадка подтвердилась.

- Силь, быстро покупаем все необходимое и бегом из города, - прошептал некромант в ухо спутнице.

- Что случилось?

- Сюда движется вооруженный до зубов артефактами отряд.

- По нашу душу, - усмехнулась девушка.

Как можно быстрее, уже не глядя на цены, люди купили провизии и бегом кинулись к таверне. Первым делом Ворг решил предупредить вампира, в то время как Сильвери отправилась за сумками. Уткнувшись в запертую дверь, некромант принялся с силой долбить по ссохшемуся дереву, едва не выбив дверь вместе с косяком.

- Кто? - прошелестел Даркус сквозь дверь.

- А то сам не чувствуешь! - срываясь на крик ответил Ворг, он чувствовал как быстро приближаются артефакты и оснащенные ими люди.

Едва дверь приоткрылась, как Ворг влетел в комнату отведенную вампиру. В то же мгновение вся злость на медлительность Даркуса и опасения на счет преследователей сменились отвращением. В комнате висел запах смерти со сладковатым привкусом желания и похоти - верный признак вампирской охоты. При этом ни капли силы, высвобождаемой при гибели жертвы, не вырвалась из помещения, еще одна особенность ночного хищника.

На застеленной кровати, под закрытым наглухо окном, лежали три неестественно бледные девушки. Умиротворенные лица застыли с блаженными улыбками, а откровенные наряды выдавали в них представительниц древнейшей профессии.

Еще одна ночная бабочка, на удивление красивая, и к тому же очень уж юная – лет шестнадцати от роду, сидела на стуле подле стола. Длинные светлые волосы ниспадали на плечи, прикрыв собой безобразную трубку от сонной артерии к фляге. Девушка была на последнем издыхании, но лицо ее не покидала все та же улыбка, что и у товарок.

А ведь смерть не одинакова для всех, внезапно для себя подумал Ворг, и таким прекрасным созданиям уж лучше погибнуть вот так, чем торговать собой.

Несмотря на отвращение, Ворг практически рефлекторно впитывал в себя свернутую вокруг девушек эманацию смерти и обращал ее в чистую силу некроманта.

- Чего ты так дергаешься?

- За нами идут, и судя по возмущениям силы идет целый склад инквизиторский артефактов, - Ворг мгновенно пришел в себя.

- Это плохо. Сколько у нас времени?

- Час, максимум.

Вампир сцедил последнюю каплю крови и резко замер, как громом пораженный. Ворг недоуменно воззрился на Даркуса, тот в свою очередь сделал долгий глоток из фляги и принялся закутываться в свой костюм.

- Похоже, времени уже нет совсем, наемники зашевелились, - прокомментировал Даркус свои действия.

- Смерть всемогущая! - выругался Ворг.

Подоспела Сильвери, и, не говоря ни слова, вручила спутникам походные сумки и заготовленные эликсиры.

- Как они нас нашли? - уже сбегая по ступеням, спросила Сильвери.

- Трактирщик донес.

- Ты уверен, Дарк?

- На все сто.

- Я на секунду, - выпалил некромант.

Злая волна захлестнула Ворга. Мысль о предательстве трактирщика жгла сильнее заклятий святых отцов. Он вбежал на кухню и с ходу врезал ему в лицо. Из ломанного носа засочилась кровь, глаза выражали ярость и недоумения. Более не тратя времени некромант запеленал хозяина таверны простеньким заклятием, заставив его бежать перед собой.

- Казармы на севере, можно уйти на юго-запад, - вампир уверенно несся по городу, словно бывал здесь сотню раз.

- Лучше на юг, там погост, - ответил Ворг и уверенно свернул в переулок, сверяя дорогу с памятью трактирщика.

Их нагнали на самой границе города, в буферной зоне между кладбищем и жилыми постройками. О сражении на открытом пространстве с несколькими сотнями вооруженных арбалетами наемников не могло быть и речи. Путники влетели в южную сторожевую башню, сложенную в далеком прошлом еще до появления Пустоши, для слежки за южными границами.

Единственный страж, безусый мальчишка, сразу же ушел на корм вампиру, от чего Воргу в который раз стало не по себе. Проворный Даркус уже занял место мальчишки подле северного окна-бойницы. Тяжелый арбалет смотрелся в руках тонкого вампира громоздким и неуклюжим, однако смертельным оружием. Восходящее солнце лизнуло руку Даркуса, от чего тот недовольно поморщился, и вдвинулся еще глубже в помещение.

Сильвери быстро налаживала оборону своими могущественными эликсирами, щедро разбрызгивала их из окна, или немного капала в углах и оконных проемах. Вскоре все три поверха башни были пропитаны алхимической магией. Стараясь не отстать от Детей Тумана, юный некромант обратился к своему истинному ремеслу. Укус вампира сыграл свою роль – тело охранника было обескровлено, и от того очень податливо для темных чар. Аккуратно, как учил Аргрендан, бывший могильщик протянул незримую нить от мира мертвых к миру живых, отсекая при этом все лишнее. Но оставляя лишь тупое желание повиноваться и жажду убивать.

Малая толика силы, с умом вложенная в мертвое тело незадачливого стража, дала Воргу отличного зомби, стоившего сотни другой обученный солдат. Теперь под кожаными доспехами наемника, с железными бляхами и двойной прошивкой, быстро нарастала прочная шкура мертвяка. Голова покрылась широкими костяными буграми, глаза и рот спрятались в кожистых наростах, способный выдержать попадание арбалетного болта. На все метаморфозы понадобилось не больше минуты. Аргрендан был бы доволен.

Ворг оглядел полученный экземпляр и довольно хмыкнул, от чего трактирщик дернулся и потерял сознание. Некромант выпустил своего солдата гулять вокруг башни, и тут же запер дверь на пару мощных заклинаний. Первые отряды наемников уже показались из переулков.

Самый глупый и самый смелый наемник получил болт в глотку, едва его стало видно с башни. Даркус лишь хищно ухмыльнулся, отбросил арбалет и взял в левую руку с десяток имевшихся стрел. С промежутками в полсекунды толстые железные стрелы срывались из рук вампира в темные переулки. Ворг готов был поклясться, хотя и сам верил не до конца, что каждая из них нашла свою цель. «Расстреляв» весь боезапас, Даркус тяжело сел на деревянный пол, едва не падая. Даже для высших вампиров такие фокусы давались с трудом.

- Сколько их?

- Сотни три, может четыре, - ответил девушке Ворг.

- Еще должны быть патрули, около сотни в целом, - добавил Даркус.

- Итого, мы имеем почти пять сотен не самых дурных воинов, и каких-то сумасшедших с арсеналом артефактов, которые вот-вот подоспеют. Неплохо, - подытожила девушка.

Ворг выглянул в окно лишь на секунду и в бойницу со свистом и лязгом ворвалось с десяток стальных болтов.

- Заняли все удобные позиции. Ближайшие дома эвакуированы, но не весь город, - доложил Ворг.

- Сейчас мы их стрелять то отучим.

Оправившийся вампир ползком собрал залетевшие болты, всего семь штук.

- Можешь прикрыть?

- Да, но ненадолго.

Даркус резко выпрямился во весь рост и одновременно с этим Ворг наложил на него отводящее глаза заклятие. И снова семь коротких росчерков и семь отнятых жизней.

На этот раз вампир просто рухнул вниз, как подкошенный. Глаза голодно блестели и он в который раз припал к фляге.

- Моя очередь, - зло оскалился Ворг, - если что, ткните в меня ножом, совсем чуть, чтоб кровь пошла.

- Что ты задумал? - всполошилась Сильвери.

- Поиграть.

Неожиданно для себя Ворг ощутил темную злобу и ненависть, но списал все на эмоции поглощенного мага. На самом краю сознания мелькнула мысль, что это его собственные эмоции, но время для самоанализа не очень подходило, и некромант отмахнулся от неприятной мысли.

На неровном полу некромант развернул приготовленный заранее кусок грубой бумаги. Небольшой клочок был сплошь испещрен сложными руническими письменами. Некромант резко опустил ладонь в середину рунической вязи, и та отозвалась голубоватым мерцанием.

Заклинание грубо рвануло разум некроманта из его тела и вбило, точно кривой гвоздь, в тело зомби. В бронированном теле Ворг почувствовал себя ущербным: совсем недавно обретенное ощущение струящейся вокруг силы пропало, а с ним и магическое зрение, и подарок Лаэрна, помогающий разбираться в людях, и даже воспоминания поглощенного мага. За короткое путешествие Ворг так со всем этим свыкся, что полученные умения казалось, уже никогда не покинут его. Несколько долгих минут понадобились разуму некроманта для привыкания к новому телу.

«Неужели я полгода назад был таким же глухим и слепым? - подумалось Воргу, - а ведь огромное количество людей так и живут с нищенским набором ощущений всю жизнь! Какой же спектр доступен вампиру?»

От размышлений Ворга оторвал тупой тычок в левое предплечье. За первым тут же последовало еще несколько в грудь и один в голову – задумавшийся некромант обошел башню и оказался на линии огня наемников. Острые железные болты били с расстояние в несколько сот метров – обычного человека, даже в усиленных кожаных доспехов пробило бы на вылет, но от брони зомби они лишь бессильно отскакивали. В который раз Ворг поблагодарил учителя.

Обретая все большую уверенность, Ворг потянул из ножен короткий широкий меч, которым вооружались здешние войска. В мертвых, но очень сильных руках, меч показался не тяжелее тростинки, но выбора не было - Ворг бросился с оружием наперевес в ближайший переулок.

Планировка города, а точнее ее отсутствие сыграли Воргу-зомбяку на руку. В беспорядке наставленные одноэтажные дома, по большей части глинобитные, создавали целый лабиринт из узких загроможденных коридоров. Выплескиваемые прямо на улицу нечистоты переполняли воздух ужасной вонью, но Воргу это было ни почем – он не чувствовал запахов. Вылавливать в таком бедламе единственную цель было почти не реально, хотя при другом раскладе в этих закутках могла полечь целая армия противника.

Первый «отряд» наемный солдат – двое с мечами, двое с арбалетами за опрокинутой тачкой, Ворг даже не заметил. Два неуловимо быстрых движения и в нечистоты рухнули окровавленные половинки тел. В груди некроманта зарождалась ярость кровавой битвы и выходила наружу глухим клекотом.

Еще три группы наемников Ворг преодолел с той же легкостью, только один из бойцов немного пробил броню на левой руке. Злая ярость разгоралась в душе некроманта, и каждое убийство становилось топливом для ее сжигающего пламени.

Не смотря на сомнительное прошлое отдельных элементов, в купе отряды наемников представляли собой умелых и прекрасно привыкших к бою в городских условиях солдат. Их десятники и сотники быстро сориентировались. Скрипя зубами они пожертвовали несколько десяток бойцов, и загнали страшного зомбяка на относительно открытое пространство, где они получали преимущество.

Оставив за собой кровавый след, Ворг оказался на широкой площадке, образованной несколькими домами. В темных переулках, морщась от вони суетились наемники, ощетинившиеся неизвестно откуда появившимися копьями. Лица воинов попеременно отражали то ужас перед нежитью, такой естественный для людей, то не менее естественной жадностью – платили за службу в опасных местах твердой валютой. Конечно, чаще воевать здесь приходилось с людьми – положение пограничного города обязывало.

Стоило Воргу показаться в лучах солнца, как засевшие на крышах арбалетчики дали дружный залп. Несколько болтов довольно глубоко вошли в мертвое тело их бывшего соратника, но ощутимых повреждений не нанесли.

Не дожидаясь, когда Ворг снова нырнет в закоулки и вновь получит преимущество, копейщики сами бросились на врага. Сразу с нескольких сторон броня зомби поддалась под натиском тяжелых копий, с остро отточенными наконечниками. Ворг ощутил тупую боль и замахал в ответ своим уже иззубренным клинком. Через частокол копий он с трудом доставал до противников, но все же доставал. Удары, по большей части, приходились по рукам, реже - по головам. С каждым взмахом кто-то из воинов лишался руки или части лица, шум боя начал утопать в криках раненых. Несколько копий все же прошли через плотную кожу мертвеца и достали до внутренностей.

Тупая боль накатывалась волнами, затмевая злобу некроманта, затмевая его разум. Уже совсем ничего не чувствуя, кроме боли, Ворг рванулся вперед, буквально нанизывая себя на выставленные древки копий и вогнал меч в горло ближайшего солдата. Разум покидал уже не на что не годную оболочку, в которой осталась лишь боль и ненависть.

- Боги, Спаси создатель, это же Красавчик Пи… Что они с ним сделали… Это те уроды, что засели в башне! - под гневные крики наемников разум Ворга вырвался из тела зомби и вернулся в свою оболочку.

Сметающей волной на Ворга обрушились привычные ощущения силы, магическое зрение Лаэрна, память поглощенного мага. Перед глазами сменялись картинки из прошлой жизни как самого могильщика, так и древнего мага, бредившего мечтой о бессмертии: посиделки с тогда еще простым, как казалось трактирщиком, и долгие вечера в лаборатории, и путешествие по Пустошам. Еще не осознанно, словно сквозь сон, некромант зацепился за чужое воспоминание о Пустошах. Сама граница безжизненной пустыни, под ногами ощущается туго скрученный пучок силы смерти. Ворг, а точнее, Калим - так оказалось, зовут поглощенного мага, ощущает лишь слабые флюиды от захороненного артефакта, но даже по ним можно определить его огромную силу и не малое количество жертв, положенных на его создание. Калим напрягает все свои магические чувства и нащупывает две тонкие, практически не существующие нити пульсирующей силы. Обе они теряются где то в дали, одна на север вдоль границ пустошей и Срединный гор, другая, точно такая же на юг.

Не в силах больше удерживать видение, Ворг ввалился в реальность. Желудок могильщика прыгнул к горлу в стремлении избавиться от содержимого, пальцы заскребли по не ошкуренным доскам пола, цепляя под ногти длинные занозы. Откуда-то сверху, на лицо некроманта подул легкий ветерок с ароматом весенних цветов. Исцеляющим бальзамом этот запах вошел в легкие Ворга, а оттуда и во все тело, приводя его в сознание.

Сильвери закрыла пузырек с зельем, плотно закрыла крышечку и убрала его в сумку. Все еще лежа на полу Ворг благодарно взглянул на девушку, но рта открывать пока не решался.

Воспользовавшись суматохой, Даркус выглянул в окно, и голодно облизнулся. Даже отсюда он видел и чувствовал запах крови, разбрызганной по стенам домов. Чуткий слух Ночного Народа доносил крики ненависти, боли, отчаяния, и все - с привкусом страха и отвращения.

- А ты зверь, - подвел вампир итог наблюдения, - около пятидесяти мертвых и, судя по крикам, столько же раненых.

- Осталось придумать, куда деть еще четыре сотни. Дарк, сможешь закинуть эти пузырьки, где народу побольше? - не дожидаясь ответа Сильвери протянула брату три черные, с плотно притертыми пробками, склянки.

Даркус, молча и осторожно, взял склянки, замер на секунду, словно принюхиваясь, и с размаху швырнул все три. Описав широкую дугу, пузырьки упали за первым рядом домов. Даркус подождал несколько секунд, но ничего не произошло.

- Ты ничего не напутала, сестренка?

- Еще десять секунд…

Сильвери не закончила – со стороны города раздался душераздирающий вопль, почти не человеческий, через мгновение вопило уже несколько человек, и с каждой секундой воздух все больше наполнялся ужасными воплями, переходящими в стоны.

- плюс минус пять.- Договорила девушка.

Крики резали по ушам, пробирали до самого мозга костей, но Дети Тумана словно не слышали. Ворга все-таки вырвало.

- Столько невинных, в обмен на три наших жизни.

- Да брось, Ворг, невинные души в наемниках не ходят, - Даркус присел рядом с Воргом.

- Не важно, они все равно люди. Не все же из них преступники. Многим просто не повезло. Сколько еще мы должны будем убить, спасая себя?

- Сколько еще погибнут невинных, от рук инквизиторов? - на этот раз ответила Сильвери, - Сколько гибнут от голода и других бедствий, без помощи стихийных магов, школу которых «прикрыла» инквизиция? Сколько детей, таких как мы, останется без родителей, просто от того, что те отмечены даром?

- Но разве нам дано решать? - не унимался некромант.

- А кто? Инквизиторы? - своим холодным, но убеждающим голосом ответил вампир, - вспомни, Ворг, ведь твой отец даже не был обучен магии, он просто был отмечен печатью некроманта. И за что его сожгли, за что едва не убили тебя? За охраняющий, заметь – ОХРАНЯЮЩИЙ талисман.

- Может, все же обойдемся без жертв? - с надеждой проговорил Ворг, сквозь крики умирающих.

- Иди, договорись с ними, - иронично предложила Сильвери.

- Уже не получится, после того что мы натворили, - тяжело вздохнул Ворг.

- Раньше надо было думать, - усмехнулся вампир, - скажи лучше, навскидку, живых там много еще осталось?

На секунду Ворг закрыл глаза и быстро, почти не думая, на рефлексах, заменил свое зрение на магическое. Все окружающие предметы истончились до легкого тумана, сквозь который виднелись цветные пятна человеческих эмоций: морозно-голубое спокойствие знахарки, зеленовато коричневый ужас запертого внизу трактирщика, алая ярость наемников, серая боль умирающих. Лишь Даркус оставался бесцветным, взгляд некроманта словно соскальзывал с него, совершенно ни за что не цепляясь.

Из-за малой дальности магического зрения Ворг упустил, как в город вошли шестеро людей, с эмоциями чистыми и светлыми как свежевыпавший снег – это могло значить лишь одно – люди свято верующие. Уже понимая, в чем дело, Ворг взглянул на шестерых сквозь призму силы, и едва не ослеп – отряд этих священников по горло был завешан артефактами.

- Монахи, те про которых говорил вампир из Флорта, они здесь! - Ворг подскочил на месте, но Даркус железной рукой придавил того к полу.

- Что с наемниками?

- После сильвери осталось около двух сотен, может меньше.

- Как скоро монахи будут здесь?

- Минут через десять.

- Что будем делать? Силь, есть идеи?

Девушка вместо ответа похлопала себя по карманам, словно в поисках ответа, и так ничего не найдя, пожала плечами.

- У меня есть! - подскочил было Ворг, но тут же осел под взглядом Детей Тумана, - Дакр, принеси трактирщика!

Вампир удивленно глянул на друга, но молча отправился вниз, за пленником. Пока Даркус тащил вновь отключившегося мужика, Ворг в спешке, стирая колени ползал по полу башни и вычерчивал простенький магический символ.

- С монахами все же придется помериться силой, но наемников я уберу, если все получиться.

- Хотя бы так. А что у них за артефакты, столь страшные для моего брата?

- Я не знаю, Силь, правда не знаю, но они очень уж могущественные. Церковь потратила немало сил на их создание – это точно.

- Радует такое внимание святой церкви, - оскалился вампир, сгружая обмякшее тело в центр рисунка.

- Силь, можешь его привести в сознание?

Травница коротко кивнула, но вопреки ожиданиям Ворга не полезла в сумку или за пазуху, за очередным эликсиром, а просто ткнула в толстое тело чуть выше того места, которым многие думают вместо головы. Пока продавший путников толстяк приходил в себя, Ворг при помощи вампира, растянул жирное тело по контурам рисунка, после чего «заморозил» конечности жертвы на месте. Трактирщик наконец пришел в себя, и в помещении запахло его ужасом. На мгновение некромант ощутил прилив радости – продажный толстяк боится его, молодого некроманта Ворга!

Толи пленный понимал безысходность ситуации, то ли что-то наделала Сильвери, но тот молчал как рыба, что Ворга совершенно не устраивало, с точки зрения правильности ритуала.

- И почему они нашли нас на рассвете, а не в полночь? - посетовал на жизнь некромант.

Едва первая игра из арсенала Ворга вошла в запястье жертвы на половину, как броня молчания рухнула. Скороговоркой брызнувшая молитва бритвой резанула по ушам, и не вытерпев, некромант вогнал вторую иглу слишком поспешно и не аккуратно, от чего трактирщик сорвался на крик. Еще два куска отточенной стали вошли в ступни жертвы. Обессиливший от боли и еще больше от страха толстяк теперь просто стонал, обильно заливая лицо, воротник рубахи и магический знак, смесью из соплей и слез.

Где то в глубине сознания Ворга шевельнулась мысль, что ему то, человеку, должно быть жалко несчастного. Конечно, тот поступил не хорошо, но ведь все совершают ошибки. Не слишком ли высокая плата за один проступок? Ворг видел, что Дети Тумана совершенно не реагируют на гибель и мучения человека, да что там человека – на гибель сотен. Но ведь он, Ворг не такой или все же такой? Неприятная мысль залегла глубоко в сознание, и Ворг знал – теперь ее не выгнать. По крайней мере не сейчас, когда нужно полностью погрузиться в некромантию.

Истекающий кровью толстый трактирщик напитывал кабалистические символы силой. Силой смерти, той самой силой, которой и должен был повелевать некромант. Впитывающаяся мощь закручивалась от краев к центру рисунка, в результате чего образовывался тугой темный шар силы, видимый лишь для сотворившего обряд некроманта.

Ворг видел, что не успевает, монахи приближаются слишком быстро. В который раз обстоятельства срывали тщательно подготовленное заклинание, превращая его в балаган, но выбор был не велик: или действовать прямо сейчас или сойтись с монахами в рукопашной. Резкий взмах, и проблеснувшая молнией сталь оборвала мучения несчастного трактирщика. От грубого вмешательства по всей конструкции заклинания пробежала «рябь». Ворг подхватил полученный комок силы и принялся за дело, достойное истинного некроманта.

В наполовину разбойничьем городке свежие трупы, наспех зарытые на погосте, далеко не редкость. Были среди них и алкоголики, и забитые клиентами до смерти проститутки, и наемники. Могилы последних, особенно беспокойны, и Воргу потребовалось совсем малое вмешательство. Грубо вколоченные в сухую землю символы веры мелко задрожали, а потом и вовсе заходили ходуном. Прерванная жизнь возвращалась в еще не истлевшие тела. Рыхлая земля на свежих могилах вздувалась пузырями, напоминающими чудовищные нарывы. И там где лопались гнойники, на свет выползали трупы наемников. Традиция хоронить своих воинов в доспехах и при оружии сыграла против людей. Все еще острые мечи в мертвых и нечеловечески сильных руках – это смерть.

Всего Воргу удалось поднять пять мертвецов. Пять мертвых солдат против двух сотен бывших соратников. Троим путникам, результат боя стал понятен сразу. И среди предводителей местного войска наверняка понимали, что из этого выйдет, но не отступили.

На этот раз Ворг практически не управлял своими марионетками, лишь вложил в их подобие разума несколько простых команд. Когда пятеро мертвяков нестройным шагом вышли из-за башни, многие наемники узнали бывших соратников. Человеческий фактор сделал свое дело – некромант, вампир и знахарка отчетливо чувствовали запах страха. Теперь эти люди боялись не смерти, они боялись, что их загробную жизнь могут прервать, и заставить сражаться за неведомые им цели, отстаивать чьи то интересы.

Ворг едва ли не слышал, как каждый из них подумал про себя, а не случиться ли тоже со мной? И как спаситель позволяет такое?

- Каково было б их удивление, узрей они что там, за чертой, - прокомментировал некромант.

- Мы бы все удивились, говорящий со смертью.

- Да ладно, Силь, будто вам с братом это не ведомо?

- Нет, Ворг, не ведомо. Это удел некромантов, уходить за грань, и возвращаться. Мы пересечем ее лишь раз, и на всегда.

- Ладно Сильвери, но ты то должен знать, что…

- Не стоит, Ворг. Пока мне не ведомо что там, живет надежда.

Озадаченный некромант склонился над трупом трактирщика, и погрузился в свои мысли о том, какие надежды могут быть у вампира. Тем временен, перепуганные до смерти, наемники вступили в неравный бой с зомби. Без контроля некроманта поднятые мертвецы разбрелись по узким закоулкам, убивая всех, кто попадался под руку. Не знающие ни жалости ни усталости мертвые косили живых, точно в сенокос. Мерные взмахи нечеловечески сильных рук и вопли умирающих, казалось единственное, что еще существовало под полуденным солнцем. Оборвались последние всхлипы, и над городом разлилась зловещая тишина, лишь изредка нарушаемая свистом рассекающего воздух меча, и следовавшим за ним хлюпаньем разрубаемой плоти. Подвластные некроманту мертвецы словно пытались перевыполнить просьбу призвавшего, в надежде, что наконец их отпустят.

Теперь, когда по близости не осталось живых, а встреча с загадочными монахами превратилась в неизбежность, Воргу пришлось пересилить себя в очередной раз. Словно гигантский спрут он тянулся к сотням умерших. Сейчас темная мощь переполняла его, и просто уже не вмещалась в человеческом теле. Не найдя лучшего решения некромант решил перейти в атаку, к тому же противники уже вошли в горд.

С ходу, впитываемая мощь вплеталась в сложный рисунок заклинания. На какое то мгновение Ворг глянул на себя со стороны, и едва не закричал. Темное чудовище, с тонкими извилистыми щупальцами пило несчастье, смерть и ужас невинных людей, обращало это в свое лакомство, и довольно урчало. От увиденного по телу некроманта пробежала дрожь. Дети Тумана недоумевающее уставились на молодого некроманта, но смолчали.

Не смотря ни на что, заклинание было готово, и стоило Воргу дернуть за нужную веревочку, как из тела башни, разрывая пространство, выметнулась стая темных теней. Сложная волшба обращалась к памяти древних битв, прошедших тысячи лет назад бод этой башней. Отпечатки мертвых воинов вернулись, и ринулись делать то, что лучше всего умели при жизни – убивать. В бесформенных облаках мрака угадывались очертания черепов, оружия, иногда даже доспехов. Весь рой несся к шестерым, завешанным артефактами монахам, пролетая сквозь стены, заборы, трупы. Завораживающий полет через весь город, от южной башни до северных ворот, занял какие то мгновения.

Однако и инквизиция отдавала столь мощные артефакты далеко не всем подряд. Кто-то из монахов, а может и все сразу, выставил мощный барьер на пути заклинания Ворга. Тьма ударила в свет, и мир замер на несколько бесконечных секунд. Орудие познания сломалось об орудие веры, но и вера не перенесла натиска тьмы. Точно от брошенного в воду камня, от места столкновения магии пошли огненные круги. Испепеляющее пламя слизнуло близь лежавшие постройки, оплавило стены и превратило в стекло саму землю. К краям круга пламя стихало, но даже находящиеся в башне ощутили мощную волну жара. Сами же монахи совсем не пострадали, за исключением подпаленных в некоторых местах сутан.

Шестым чувством или еще какими то ведомым только ночному народу способом Даркус почуял готовящуюся атаку монахов.

- Ворг, атака!

Теперь и сам некромант почуял, как зашевелилась сила в принесенных инквизиторами артефактах. Еще не зная чего ждать, но полагаясь на опыт поглощенного мага, юный некромант опутал башню, ставшую для них временной крепостью, магической скорлупой, и подвесил на нее туго скрученный узлы силы смерти.

Атака монахов была резкой, и как следствие грубой. Столб священного пламени врезался в волшебную скорлупу, поставленную некромантом. В момент удара узлы силы распустились, и столб огня потонул в темном облаке.

Сейчас, когда спор шел на языке чистой магии, Дети Тумана оставались в стороне, лишь уважительно поглядывая на некроманта. Ни вампир, ни дар алхимика не могли помочь в магическом бою, тем более на расстоянии.

Черной тенью над городом пронеслась новая атака некроманта, и один из монахов завалился на левый бок. Закутанное в черную сутану тело скрутило в судороге, на губах выступила пена. Даркус видел, как пальцы несчастного скребут по оплавленной земле.

- Один есть! - вскрикнула сильвери.

- И всего-то полгорода пришлось разрушить.

Даркус был прав, город, зажатый будто меж инквизиторским молотом и некромантской наковальню верно обращался в руины. Северные ворота, откуда вошли монахи и окрестности подле южной башни превратились в груды оплавленный камней и глины. В остальных частях поселения практически не осталось целых строений. Центральную площадь с рынком словно пропахал гигантский плуг, оставив после себя широкие борозды.

Монахи, до селе замершие на месте, двинулись к башне, точно получив приказ. В дороге святые браться потеряли еще одного воина, но их это совсем не смутило.

Силы Ворга подходили к концу, все припасенные зелья выпиты, а посох опустошен. Но оставалось еще четверо монахов, хоть и с оскудевшим арсеналом артефактов. На последних каплях силы Ворг принялся плести одно из мощнейших заклятий боевой некромантии, но сил отчаянно не хватало, да еще и монахи не прекращали давить своими игрушками. В последней надежде Ворг потянулся за рассеянными над погостом каплями силы. От невероятного напряжения уши заложило, а перед глазами забегали цветные пятна, из прокушенной губы на подбородок стекала кровь. Сперва кончики пальцев, а потом и все тело охватила уничтожающая боль. Каждая клетка тела молила о пощаде, но некромант продолжал свое темное волшебство. И когда сознание превратилось в сплошной комок боли, а тело перестало слушаться, Ворг дотянулся до одного из монахов.

Без видимых для простых людей причин, сердце человека в сутане просто прекратило биться, и все тело рухнуло на заваленную мусором землю. Сама смерть выдернула душу жертвы, и унесла за грань. Обращение к первооснове, к самой стихии – высшее искусство мага, и Ворг в нем преуспел.

- Я почти выдохся…- с этими словами некромант рухнул на деревянный пол.

Все тело бывшего могильщика покрывали не весть откуда взявшиеся раны, кровь на темных одеяниях смотрелась черными пятнами, а лицо застыло в гримасе боли. Трое монахов застыли под стенами башни.

- Обезвреживают мои эликсиры!

Темной тенью Даркус метнулся к двери. Узкий дверной проем обеспечивал вампиру идеальную позицию для обороны. Даже относительно слабый боец сумел бы завалить этот проход трупами нападающих, прежде чем тем ворвутся внутрь. Но все это применимо лишь к простым воинам, ни Даркус, ни монахи таковыми не являлись.

Сквозь щель в грубо сколоченной двери на Даркуса упал ослепляющий луч белого света. Инстинктивно вампир хотел было отойти, но всегда послушное тело отказало в этот раз. Сверху донесся сдавленный крик, и звуки борьбы. Холодная ярость, доступная только ночному народу хлынула по застывшему телу, острыми иглами прошлась через каждую клеточку, и сверкнула в серых глазах вампира.

Превосходя свои силы, Даркус рванулся в сторону. Сухие жилы затрещали от невероятного напряжения, несколько ребер пошли трещинами, грудная клетка взорвалась болью. Всеми усилиями вампир лишь сдвинулся на миллиметр, и тело взорвалось новым фонтаном боли. Человеческое тело разорвало бы от таких нагрузок, и Даркус поблагодарил родителей – мага и вампиресу.

Со второго поверха вновь донесся крик, и словно глоток свежей крови он придал сил вампиру. Даркус сдвинулся еще на миллиметр, и этого хватило, чтобы разрушить действие артефакта. Серым росчерком тело вампира перенеслось на второй этаж башни за исчезающие короткое мгновение. Будь рядом сторонний наблюдатель, тот и не заметил бы никакого движения, ему бы показалось, что вампир просто исчез. Самому же Даркусу подъем по лестнице показался бесконечным, каждый прыжок на следующую ступень отдавался всполохом боли, все обостренные чувства словно сошли с ума: перед глазами прыгали размытые круги, отовсюду, казалось, доносятся крики сестры.

Наконец Даркус добрался до люка на второй поверх и одним прыжком оказался внутри. Один из монахов, неизвестно как оказавшийся на втором этаже, спутывал бессознательного некроманта. Под лучами разгоревшегося солнца, все еще в сознании, но уже крепко связанная, лежала Сильвери. С переломанными ребрами и под солнечными лучами даже высший вампир имел мало шансов против специально подготовленного бойца, не мудрствуя лукаво, Даркус просто метнул один из своих кинжалов. Короткий свист распарываемого воздуха, и зачарованный кинжал вошел в скрытое капюшоном лицо по рукоять. От удара уже мертвый монах завалился на спину, и скрывающий лицо капюшон спал. Обритый наголо череп покрывали татуировки в виде святых символов. Рукоять клинка торчала из переносицы совсем юного парня, так и застывшего с каменным лицом на вечность.

Едва голова монаха коснулась деревянного настила, из тела Даркуса словно вырвали все кости. Мышцы моментально ослабли и вампир повалился на запыленный пол.

Дальше Даркус мог лишь беспомощно наблюдать, как безмолвные воины инквизиции скрутили его серебряными браслетами, как переложили в невесть откуда взявшуюся повозку, напичканную святыми артефактами. В эту же повозку святые браться положили Ворга, Сильвери и своих мертвых собратьев. Когда все было готово, повозка двинулась на юг. Всего одна тяговая лошадка медленно тащила нагруженную трупами и пленными телегу. Сами монахи шли рядом.

Полетнему жаркое солнце раскалило воздух в крытой повозке, так, что Сильвери вся промокла, и с наслаждением ощущала прикосновение холодной кожи брата. Вопреки опасениям девушки, закинутые рядом с пленными трупы монахов, не начали разлагаться и смердеть. То ли благодаря близости некроманта, тесно связанного со смертью, то ли благодаря артефактам инквизиторов.

Связанная по руками и ногам, с заткнутым ртом, Сильвери попробовала дотянуться мыслью до брата, но наткнулась на сплошную стену. Монахи предусмотрели и это.

На разбитой дороге несчастную телегу трясло и подбрасывало всю дорогу, от чего к горлу Сильвери то и дело подкатывала тошнота, но кляп во рту мешал естественному рефлексу. От духоты и периодических ударов затылком о настил, голова девушки раскалывалась, словно в ней звонил колокол церкви Холд. Дорога превращалась в бесконечную пытку, руки затекли, а во рту пересохло. Сильвери уже начинала терять сознание, когда в повозке повеяло свежестью, сперва едва ощутимой, но все усиливающейся – день подходил к концу.

Бесконечная тряска прекратилась и Сильвери смогла блаженно уронить голову на грубый настил телеги, давая отдых измученному телу.

Словно поднятые некромантом зомби, без единого лишнего слова или движения, двое монахов по одному выгрузили трупы, после чего послышалось характерное шуршание лопат в сухой земле. Монахи отправляли в последний путь падших братьев. Еще около часа понадобилось двоим мужчинам, чтобы вырыть могилы. Тем времен воздух совсем посвежел, но ни Даркус, ни Сильвери не слышали голосов ночных птах и зверей. Почти одновременно Дети Тумана пришли к единой догадке – святые братья везут пленных через Пустоши. В очередной раз Даркус попробовал оглядеться, но все сверхчувства, присущие Ночному Народу были подавленны артефактами, оставляя вампиру лишь скромное человеческое зрение и слух. И этим слухом Даркус впервые услышал голоса своих конвоиров.

Тяжелые, бархатные голоса затянули грустную заупокойную песнь. Горечь о падших братьях текла через строки на непонятном языке. Пред глазами Сильвери промелькнул сожженный город, мертвые наемники, павшие инквизиторы. Помимо воли, девушке стало искренне жаль ушедших, и по щеке прокатилась предательская слеза. Сильвери знала, когда то Даркус припомнит ей минуту слабости, но сейчас даже он, кажется проникся. Заупокойная песнь резко оборвалась, будто на середине, и вокруг воцарилась абсолютная тишина, нарушаемая лишь дыханием пленных и мерным чавканьем лошадки. Конвоиры же как сквозь землю провалились – ни единого слова, ни единого звука. Пролежав некоторое время, девушка провалилась в тяжелый сон.

Зной и беспорядочные подпрыгивания повозки вернули знахарку к реальности грубыми пинками. Бесконечная дорога продолжалась. От тугих пут девушка не чувствовала ни рук, ни ног, все тело словно исчезло, осталась лишь гудящая голова, и разрываемые пыльным воздухом легкие и горло. Глоток холодной воды теперь казался высшим благом, но был не доступен. Конвоиров видимо мало интересовало самочувствие пленных. Теперь, все что оставалось – это разглядывать тент повозки сквозь витающую в воздухе пыль.

Когда чуть посвежевший воздух проник в возок, вся процессия встала, и о чудо, Дети Тумана услышали голоса своих конвоиров или тех, кого они встретили. Однако разобрать что либо в их речи не удалось и вампиру, что уж говорить о Сильвери. Монахи до последнего сохраняли осторожность, и разговаривали очень тихо. Все что разобрала знахарка – только несколько стандартных благословений и прочих вежливостей, принятых у святош.

Вскоре показались и сами братья – под чутким контролем боевых монахов, они выгрузили пленных, сложив прямо на землю подле телеги. По окончании разгрузки явился еще один представитель церкви. В отличие от собратьев, одетых в простые черные и серые сутаны, этот был облачен в белоснежную, с вышитыми серебром псалмами и символами веры. В руках священника, словно величайшая драгоценность, покоилась белоснежная шкатулка, изукрашенная все теми же крестами в круге. Похоже, некоторые представители святой церкви полагали, что чем большим количеством символов создателя они себя окружат, тем лучше.

Служитель церкви аккуратно поставил свою ношу в ноги пленным и откинул крышку. Сильвери не видела содержимого, но отчего-то ей стало не по себе. В абсолютной тишине наступившей ночи, тонко звякнули серебром какие-то инструменты. По спине знахарки пробежал холодок. Но ничего страшного, вопреки ожиданиям не произошло. Вместо страшных орудий пыток святой отец извлек из шкатулки шесть пар серебряных браслетов, испещренный неясными надписями.

Холодный металл коснулся кожи девушки, и мир вокруг будто померк. сильвери не могла с первой секунды определить, что же именно изменилось вокруг, но что изменения произошли, она не сомневалась ни на мгновение. Перед глазами, словно кто-то повесил полупрозрачную ткань, но зрение не потеряло четкости.

Через несколько минут точно такие же браслеты оказались на руках и ногах всех пленников, и разодетый священник удалился восвояси, прихватив шкатулку. Один из застывших доселе монахов махнул рукой куда то в темноту, и через мгновение у телеги оказалось с десяток здоровых монахов, в простых серых робах – еще не обращенные послушники. Здоровяки подхватили пленных и их поклажу, тщательно собранную щепетильными монахами.

Легонькую девушку нес всего один из послушников – здоровенный детина, с добрым лицом и пронзительно синими глазами, загадочно темными в ночное время. Сильвери ни как не могла отвести взгляд, и ощутила, как предательски отреагировало ее тело на близость этого парня. В темных глубинах его зрачков Сильвери заметила озорные огоньки, совсем не допустимые для будущих служителей святой церкви.

Выросшая в замке отца девушка, под строгим присмотром слуг и брата, занятая вечными тренировками и занятиями, она совсем не представляла как вести себя в сложившейся ситуации. Совсем растерявшись, девушка-алхимик и не заметила, как оказалась в каменном каземате. Очаровательный послушник положил девушку на железную плиту, от чего Сильвери мигом пришла в себя. Стыдясь за минутную слабость, она применила все навыки, полученные за годы тренировок для оценки ситуации. Пленных внесли в какой-то каменный мешок, с низким потолком, двумя вентиляционными отверстиями, забранными толстыми решетками. Из отверстий изредка долетал относительно свежий воздух, и Сильвери сделал вывод, что они не слишком глубоко под землей. Пленных уложили на некое подобие кроватей, из стальных прутьев. Руки и ноги были растянуты максимально, так что девушка не могла и шевельнуться. На самой границе зрения, в практически не видимом ей углу сгрудилась кучка послушников, святые отцы и монахи.

- Женщину и кровососа по камерам, до приезда отца Потрула, а некроманта оставьте со мной, - прозвучали приказы.

Ворг пришел в себя от неприятного, но странно бодрящего запаха. Первым делом некромант обрадовался, что это очередное зелье Сильвери, но каково было его разочарование, когда он увидел своего «спасителя». Гладко выбритое молодое лицо, с коротко стрижеными волосами, глубоко посаженными голубыми глазами. Ворг мгновенно пришел в себя, и с ходу, не разбирая в чем дело, попытался воспользоваться спасительно магией. Но вместо привычно текущей вокруг и внутри силы, оказалась пустота.

Почуяв смятение пленного, юноша заулыбался, но как-то грустно. Осознав свое положение, Ворг прекратил попытки к атаке и огляделся. Сейчас он был растянут на железной решетке посреди каземата, в который их затащили послушники. На грубо обработанных стенах висели всевозможные орудия пыток, от чего некроманту стало не по себе. Но еще больше не по себе стало ему, когда он разглядел получше того юношу, на которого попытался напасть. Это был тот самый парень, с которым Ворг говорил перед тем как покинуть некрополь.

- Вот и свиделись, Ворг, - парень произнес имя некроманта точно плевок.

- Представился бы. Или имя боишься назвать?

- Вот уж чего я не боюсь - это тебя! Меня ведет Создатель, а тебя тьма! Моё имя - Михаил.

- И что же тебе нужно, Михаил?

- Тогда, у проклятого замка, почему ты остановился? Почему не убил меня? И что значили твои слова?

- Не многовато ли вопросов. Давай сразу – казнь, костер, виселица. Вы ведь любите такие развлечения.

- Как ты смеешь, такое о святой церкви! Отвечай на вопрос!

- А если не отвечу, будешь меня пытать? А слову Создателя, разве не противоречат пытки, - Воргу отчего-то стало весело злить этого парня, искренне верившего в свое дело.

- Пытки не применимы к людям, а ты порождение тьмы.

- Ну да, вот тьма меня взяла и родила. Я порождение совей матери и отца, которого Вы, кстати, сожгли на костре. А приверженцем тьмы, я стал из-за таких, как ты! - сам не понимая от чего, заводился Ворг.- Да я бы все отдал, что б вернуться к своей спокойной жизни!

- Зачем же ты променял свою спокойную жизнь на стезю некроманта?

- Потому что пришел карательный отряд инквизиции, поставил меня и моих друзей на костер, а затем попросил соседей поднести факел! И единственный кто протянул мне руку помощи – это мой учитель. Так что пошел ты!

- Но ты мог смириться с волей создателя, и тогда бы погиб лишь ты, нечестивый, а сотни, ты понимаешь, сотни, убитых тобой продолжили бы жить. За тобой, и твоими друзьями просто чудовищный кровавый след! Не дороговато ли ты берешь, за свою жизнь?

- И возьму еще больше, святоша. Ты упустил момент, когда могли помочь твои проповеди. Там, в пограничной крепости, я стал тем чудовищем, за которым вы охотитесь. Но сделала меня таким ваша церковь и вашей кровью я умоюсь.

Сильвери кинули в одиночную камеру в форме куба. Полтора метра высоты и ширины не давали нормально ни выпрямиться, ни лечь. Тяжелая стальная дверь, абсолютно ровная с внутренней стороны, за исключения трех дырочек вентиляции, совершенно исключала возможность к бегству. А серебряные браслеты, полностью блокирующие магию, довершали картину идеальной тюрьмы. Как ни когда, девушка была близка к отчаянию.

Дабы не потерять рассудок в каменном мешке, где, кажется, и время остановилось, Сильвери принялась просчитывать в голове алхимические формулы. Занятие практически бесполезное без оборудования, но помогающее успокоиться. Постепенно увлекаясь не хитрым занятием, Сильвери отвлеклась от тяжких мыслей о судьбе некроманта, и главное брата.

О том, что время застыло не окончательно, девушке напомнил организм. Сорок восемь часов без приема своих зелий ударили резкой болью по мышцам и суставам. Периодически накатывала тошнота и головокружение, в грудной клетке полыхал пожар. По коже девушки словно водили шершаывм камен, а по голове переодически били молотком. Кости и внутренние органы знахарки нестерпимо жгло. Все это – результат привыкания к волшебным эликсирам. Содрогаясь от боли, девушка забилась в угол, обхватив колени руками, и забылась.

С пронизывающим до костей скрежетом распахнулась дверь в темницу. Тусклый свет свечи ударил по глазам, словно полуденное солнце. Когда глаза привыкли, сильвери разглядела на пороге того самого парня с удивительными глазами. В руках юноша держал поднос с парой мисок и свечью. В лучах живого пламени лицо послушника выглядело особенно привлекательным.

- Я принес тебе поесть, - заговорил он, - вообще пленным в этой части не положено, но я принес, - парень очаровательно улыбнулся, от чего у Сильвери чаще забилось сердце.

Послушник поставил поднос у ног девушки, и присел напротив.

- Я не голодна, - ответила знахарка искренне, мучившее тело отсутствие эликсиров просто перекрывало чувство голода, - а чего же пришел?

- Сам не знаю, просто захотел тебя увидеть, ты красивая.

И в слабом свете Сильвери разглядела, как покраснел этот юноша, но ответила ему ледяным тоном:

- Ты же монах, тебе нельзя приближаться к женщинам, тем более таким ведьмам как я.

- Я ни о чем таком и не подумал!

Парень отрицательно замахал руками, от чего сердце девушки сжалось от прилива нежности. Казалось при других обстоятельствах они стали бы идеальной парой. И тут на запястье послушника блеснула серебряная игла, точь-в-точь совпадающая по размеру с отверстием в наручниках. Не аккуратный жест стал роковым для будущего священника.

Спрятанная за зубом ампула с мощным зельем лопнула от легкого нажатия. Браслеты блокировали магию человека, но не силу артефактов и зелий. Мощным толчком в слабое тело девушки влилась недюжинная сила. По кошачьи быстро и ловко Сильвери прыгнула на шею юноши, и словно заправский боец без правил, свернула тому шею. Игла на запястье и впрямь подошла к браслетам на руках и ногах. Стоило оковам звякнуть о каменный пол, как к Сильвери вернулись все те ощущения витающей вокруг магии. Она не могла черпать ее на прямую, в отличие от магов, но все же ощущение того, что она рядом, придавало сил.

С нечеловеческой силой девушка ударила в прикрытую железную дверь камеры и та распахнулась с бешеной скоростью. Неприятный хруст и короткий всхлип дали понять девушке, что еще двое конвоиров нейтрализованы. Оставался еще один. Совсем еще мальчишка, не по годам ловкий и сильный, отпрыгнул от входа в камеру, и вытянул из-за пояса длинный нож, ухватив его лезвием вниз. Сильвери вышла из своих «покоев», и осмотрелась – всего три стальные двери в квадратном мешке, и выход к лестнице, нищий факел у входа и какой-то мешок в углу. На оценку ситуации девушке понадобились доли секунд, но оставшемуся охраннику хватило и этого. В тесном пространстве он одним прыжком преодолел расстояние до противника, и едва не перерезал сонную артерию. Спасли Сильвери лишь врожденные инстинкты – в последний момент она подставила плечо под лезвие, и вместо рассеченной шеи получила глубокий порез.

После опасного маневра парень занял исходную позицию. Сильвери удивило, что юноша даже не пытается прорваться к выходу и позвать подкрепление, из чего девушка сделал вывод, что парень либо самоуверен, либо помощь уже спешит. А значит, времени совсем не было, да и эликсир вскоре должен был прекратить свое действие.

Настала очередь знахарки атаковать. Не мудрствуя лукаво, Сильвери просто попыталась ударить в лицо противника со всей силы. Юноша ушел с линии удара в последний момент, и кулачок девушки встретился с каменной стеной, выбив из нее облачко пыли. Сильвери поймала момент, когда парень попробует контратаковать, и с силой ударила ногой в колено. От боли в выбитом колене юноша потерял сознание.

Припасенный на экстренный случай эликсир начинал выходить из тела девушки.

- Братишка!

- Я тут, Силь!

Опознав, в какой из камер заперли брата, Сильвери с трудом сдвинула тяжеленный засов и открыла брату дверь. Стоило вампиру увидеть еще живого человека, он ринулся к нему и припал к горлу жертвы. Лишь осушив бедолагу «до дна», Даркус позволил Сильвери снять с себя браслеты.

- Надо найти Ворга, ты чувствуешь его? - без долгих вступлений начала Сильвери.

- Да, но там полно охраны, а оружия нет.

- А ножи охранников?

- Инквизиторы не совсем идиоты, все зачарованно, так что и в руки не возьмешь.

- Что же делать? - спросила девушка, уже несясь по узким коридорам подземелья.

Вместо ответа, Даркус жестом велел девушке остановиться и исчез за очередным поворотом. Спустя минуту вампир вернулся с каплями крови на подбородке и длинной железякой неясного назначения. Пробежав еще метров сто по извилистому коридору, Сильвери так и не обнаружила трупов, но задавать брату вопросов не стала.

Через какое-то время Даркус повторил свой беззвучный приказ и скрылся в темноте. В этот раз его добыча была куда как полезнее: два коротких меча, не очень хорошей работы, но все же лучше чем ничего. Трупы прятать в этот раз Даркус не стал, и Сильвери, выйдя на место схватки, увидела жуткую картину. В круглой комнатке, к которой стягивались три коридора, в ярком освящении магического светильника, валялись восемь тел. Двое лежали у входа, через который вошли Дети Тумана – головы обоих были размозжены страшным ударом, часть мозгов неопрятным ошметками повисла на неровных стенах. Еще трое валялись рядом, со свернутыми шеями, один полусидел облокотившись на стену – из горла его торчал тот самый обрезок металла, добытый вампиром. Последняя пара охранников, у дальней стены, застыла с блаженными улыбками на устах.

- Звереешь братец.

- Выхода нет. Нам налево.

- Уверен?

- Нет.

- Ты меня пугаешь Дарк.

- Инквизиторы могли запутать мои чувства, не исключена ловушка.

- Тогда пойдем.

После разговора с юным магом святой церкви, к Воргу пожаловали пыточных дел мастера. Двое верзил в кожаных передниках, совсем не церковного вида и пожилой монах с мелкими, злобными глазками, не способными на чем-то сфокусироваться достаточно долго.

Пока первый здоровяк готовил инструменты, раздувал угли и смазывал щипцы, второй полностью раздел пленного, просто срезав с него одежду. Старик оглядел покрытое шрамами тело некроманта, перепрыгнул взглядом на тонкие шрамы лица, и коротко присвистнул.

- А к боли тебе, похоже, не привыкать! Ну что же, сначала разогреемся, а потом перейдем к вопросам, - старик противно захихикал, от чего некроманту стало совсем тошно.

Здоровяк, что возился с инструментами, натянул на глаза Ворга абсолютно не проницаемую повязку. Лишенный зрения некромант, теперь остро ощутил запах застоявшейся крови, пота и жженого мяса, скрежет пыточных инструментов резал по ушам, а стальная решетка сильнее вдавливалась в не защищенную плоть.

Раскаленный прут коснулся левой ступни некроманта, боль стеганула по мозгу, едва не выбив сознание. От невыносимой боли тело Ворга скрутило так, что затрещали суставы и сухожилия. Запах паленого мяса усилился.

Палач отнял свой инструмент от кожи пленного, но острая боль еще долго пульсировала в обожженном месте. Ворг с трудом сдерживал предательский стон. В следующий раз палачи приложились вместе: один в правую руку, другой в живот, не выдержав боли, Ворг закричал.

Но гораздо сильнее, чем боль, была пытка неизвестностью. Пленный не знал, какую часть тела выберут палачи в очередной раз и каким инструментом воспользуются. После пятого захода Ворг ощущал свое тело как сжатый комок нестерпимой боли. Все, что сейчас владело некромантом и наполняло его сознание – это боль. На какое-то время пытки прекратились, и тогда на смену боли пришла холодная ненависть и расчетливая ярость. Словно целительный бальзам, она обрабатывала раны и очищала сознание.

Ворг и сам поразился новому чувству – это была какая то особая форма эмоций. Некроманту не хотелось, как ранее в такие минуты, уничтожить обидчика самым жестоким способом, в сознании не возникали картинки жуткой кары, которая обрушится на врагов. Нет, теперь он просто хотел убить, убить без прикрас и напыщенных слов, без злобы и сожаления. Желание погубить этих троих было столь велико, что постепенно завладело разумом некроманта, однако не лишая его четкости мышления.

Временно отвлекшиеся палачи, мирно болтали о какой то ерунде, словно находились в обеденной, а не в казематах. Ворг не мог разобрать слов, но четко разбирал интонации. Что бы как то отвлечься от происходящего, он не осознанно стал сосредотачиваться на разговоре своих палачей, и сам не заметил, как от его застывшего в ярости и боли сознания к одному из говоривших протянулась тонкая нить силы. Каким образом ему удалось преодолеть магический барьер, Ворг не осознавал, да и не особо пытался, а сразу сосредоточился на подвернувшейся возможности.

Словно через тонкую соломку, бывший могильщик наполнял разум одного из инквизиторов своей ненавистью. Ворг впервые не то что использовал, а впервые слышал о такой магии, даже учитель ни разу не упоминал о таком, но разбираться некромант не стал, а просто использовал.

Разговор инквизиторов резко оборвался, а через секунду чудесная нить пропала, и послышались звуки борьбы, а затем отчаянные крики старика инквизитора. Только теперь разум некроманта немного отошел от переполняемой ненависти, но вернулась боль, и еще пришло понимание, что не напрасно ли он стравил палачей? Ведь ему это ничего не дало - он по-прежнему лежал прикованный к решетке, с завязанными глазами и в серебряных кандалах.

Запыхавшиеся, измазанные кровью, но целые, Дети Тумана подобрались к пыточной камере, где должен был лежать их друг. Абсолютно бесшумно, не колыхнув и пламени свечи, сытый вампир убил обоих стражников быстрее, чем его сестра моргнула глазом. Трофейный меч ни шел ни в какое сравнение с любимыми кинжалами вампира, но и он выполнял то, для чего его ковали – убивал людей. После такой вспышки скорости, Даркусу потребовалось какое то время, что бы прийти в себя, за которое Сильвери обыскала трупы, но не нашла ничего интересного.

- Да что они за люди, братец?

- Я по людям не специалист.

- Ты сам глянь, - не унималась девушка, - столько стражи, столько народу, и у всех только сутана да зачарованный от нас меч!

- Тише, сестра, входим, - прошептал вампир.

Но войти Даркус не успел. Железная дверь с грохотом распахнулась, и навстречу Детям Тумана вылетел воин света, в сверкающей кольчуге, с коротким мечом наперевес и боевой молитвой на устах. Даркус не растерялся и всадил свой трофейный меч в плечо воина. Широкое лезвие пробило кольчугу и плотно вошло в трещину за спиной паладина, пригвоздив его намертво. С уст юного воина, уже готово было сорваться заклинание, но Даркус поймал человека взглядом, и тот сразу обмяк.

- Где некромант? - прошептал вампир.

- В следующей комнате дверь, он там.

Моментально забыв о побежденном паладине, Даркус пересек буферную комнату и приблизился ко второй двери, но и в этот раз открыть ее самостоятельно вампиру не дали. Из пыточного помещения, бешено вращая глазками, вылетел щуплый старик в белоснежной сутане. Увидев перед собой вампира и знахарку, старик истошно завопил. Коротким ударом ладони, даже не марая меч, Даркус отправил святошу к создателю, и шагнул внутрь пыточной. Пленный Ворг, совершенно голый, если не считать браслеты, был растянут на решетке, точно его собирались готовить. В дальнем углу, среди разбросанных и поломанных инструментов дознания, валялись двое здоровенных палачей, задушенных в объятиях друг друга.

Вошедшая вслед за братом Сильвери оценивающим взглядом пробежалась по телу некроманта, задержавшись на некоторых местах, и лишь потом принялась освобождать друга. Смущенный некромант как мог, а мог весьма скверно в таком положении, прикрывал наготу. Освоившийся в пыточной, и обшаривший все, точно заправский воришка, Даркус бросил в Ворга свертком грязной ткани. Видавшие виды тканевые порты и потертые ботинки, к тому же меньшего размера, были все же лучше, чем ничего.

- Быстро, уходим, - сказал Ворг, и первым заковылял к выходу.

- Нужно найти наши вещи! - не согласилась сильвери.

- Сюда направляется целая армия инквизиторов, с сильнейшими магами церкви! Если не уйдем сейчас, не уйдем никогда.

- Он прав, сестренка, - вмешался Даркус, - уходим.

Ворг вышел в узкий коридор казематов и увидел старого знакомого, пришпиленного к стене.

- Михаил! Снова смерти искал?

- Мстить станешь, пытать! Я не боюсь тебя, нечисть.

- Да нужен ты мне, Михаил. Против тебя я ничего не имею, ты просто воин. А вот ножик твой я прихвачу.

Совершенно спокойно, Ворг поднял меч инквизитора и в ожидании поглядел на друзей. Дети Тумана лишь молча переглянулись, и двинулись вон из подземелья.