В Кизеловской карстовой пещере.

В девяти километрах к юго-востоку от Александровска расположена одна из крупнейших на Урале карстовых систем – Кизеловская сталактитовая пещера. Она представляет собой сложный многоэтажный подземный лабиринт. Уже несколько лет изучением пещеры занимаются специальные спелеологические отряды, но в особенности – Кизеловская спелеосекция, члены которой живут рядом с пещерой в поселке шахты «Северная».

Пещера не «благоустроена», не электрифицирована. Но в ее первозданности особая привлекательность.

…Наша многочисленная группа состояла из школьников 5–8 классов и нескольких взрослых. Не сказать, что вход в пещеру удобен. Правда, ребята один за другим довольно быстро исчезали в нем, но для взрослого человека требуется известная сноровка, чтобы проникнуть в этот короткий, но узкий каменный проем. И первые десятки метров самой пещеры трудно назвать привлекательными. Скорее наоборот, человека, попадающего сюда впервые, вид черных каменных нагромождений, серых растрескавшихся угловатых сводов порядком удручает.

Но не нужно спешить. Стоит здесь посидеть, приглядеться, и глаз постепенно привыкает к грозному, неподвижному подземному хаосу… Это грот Березниковцев. Раньше, когда нам (группе самодеятельных исследователей из Александровска и поселка шахты «Северная») удалось побывать в этом уголке пещеры в первый раз, все дно его, состоящее зачастую из сросшихся между собой камней и щебня, было покрыто «ковром», образованным из мелких, от булавочной головки до горошины, торчащих колбочек. Скатившись на плоский участок дна, лежал огромный обрубок сталагмита, сверху покрытый, словно мхом, тем же колючим ковром. Некуда было ступить: «ковер» хрустел и крошился под ногами. И на всем чувствовалась печать времени, ко всем предметам прикипела темно-серая, почти черная тысячелетняя пыль. Это было все равно, что шагать по лунной поверхности – сюда впервые проникал человек.

Тогда же побывали в соседнем гроте, названном позднее Комариным, стены которого и теперь кое-где усеяны живыми, но малоподвижными существами – особым видом пещерных комаров. Заглянув вниз, в зияющую пустоту между камнями, показавшуюся нам тогда слишком тесной и ненадежной, вернулись. Это было в 1972 году. Нового (так его и сейчас называют) входа в пещеру еще почти никто не знал. Мы его в течение нескольких часов кое-как расширили, пользуясь зубилом и тяжелым молотком. А до нас в него уже умудрялись пролазить первооткрыватели входа – двое местных ребят, братья Систолюки. Связь открытого ими входа с известной старой частью пещеры в то время можно было только предполагать.

Теперь вход-лазейка отшлифован уже многими сотнями, если не тысячами, плеч и спин, а страшный ковер уничтожен (к сожалению, конечно) немалым количеством подошв. Но зато обнаружены и пройдены куда более интересные полости и проходы новой пещеры, и, наконец, найдено сообщение со старой ее частью.

Из грота в Новую пещеру теперь два прохода. Один из них тот, что мы когда-то с опаской разглядывали. Другой был разобран спелеологами в противоположном конце грота. Это также довольно тесное отверстие (спелеологи нарочно не стремятся сильно расширять такие места, иначе пещера не будет иметь достаточной «спортивности»), порядком измазанное глиной и теперь ведущее нас в еще не знакомые для большинства в нашей группе подземные глубины.

Надо сказать, что Кизеловская пещера принадлежит к числу наиболее древних и наиболее сухих пещер на Урале. Здесь почти нет стоячих водоемов и водотоков, капеж со сводов – в прямой зависимости от погодных условий, а во многих местах отсутствует вообще. Своды пещеры надежны. Относительно некоторых частей пещеры есть исключения…

И вот мы друг за другом спрыгиваем с уступа вниз на плоские камни нового грота. Отсюда начинаются в основном низкие, скрытые в глубине ходы средних и нижних этажей пещеры. Дно извилистых коридоров, как правило, покрыто толщей глины, уже изрядно утрамбованной. Глина жидкая и липнет в тех местах, где сверху капает вода. Странно, но глина эта никак не произвела впечатления грязи… Бока и своды необыкновенно чисты и поблескивают при свете фонарей, как гладкие керамические покрытия. Формы этих стен меняются с каждым поворотом.

Заранее трудно вообразить, что встретится дальше: какие-то малые ниши внутри больших. Высокие и низкие карнизы, карманы. Озадачивает естественная роспись сводов-куполов, выполненная различными тонами охры: темно-коричневыми, красными, оранжевыми, желтыми. Особенно праздничны ярко-белые пятна и мазки, заполняющие эту роспись.

Занимательны в архитектуре проходов и «комнат» украшения карнизов и выступов стен. Забавно, но, может быть, больше всего для этих скульптурных украшений годится сравнение с тестом, плывущим из квашни. Только это тесто имеет твердость камня. А вот длинные белые струи, стекающие на пол. Под ногами у нас полупрозрачные бугры, будто из застывшего молока, разбавленного водой…

Недаром для этой части пещеры спелеологи-первооткрыватели употребили такие названия: грот Чудный, Галерея чудес. Встречаются неожиданно синие и даже черные ленты и гребни потеков, а есть и редкие, но до странности кроваво-красные брызги (многие стремятся потрогать – не кровь ли это!), нанесенные на желтую и белую керамику стен.

Все это – незримая работа воды, насыщенной солями кальция, железа, марганца… Присутствие воды хорошо заметно там, где она крупными каплями свисает с маленьких трубчатых каменных сосулек – сталактитов. Вот на глиняном полу расставлены стеклянные литровые банки. Капли отрываются с потолка очень редко, через минуту – другую. Но за много дней, к нашему приходу сюда, банки успели наполниться кристально чистой влагой. Руководитель нашей экспедиции, глава секции спелеологов Леня Студеновский предлагает желающим попробовать. Вкус воды отличный! Это та самая вода, которой мы пользуемся ежедневно и которая в основном питает наши горные реки. Известняки, где развиваются пещеры, – наиболее распространенная горная порода, слагающая нашу местность.

Грот Хозяин. Так названо очень уютное «помещение». Чистые, ровные стены без натеков, сводчатые потолки. Никаких украшений, каменная поверхность серая, шероховатая. Пол гладкий, утрамбован плотной глиной. По извилистому проходу приближаетесь к гроту. И вдруг из-за угла на вас в упор смотрит… рогатая человеческая голова! Какой-то веселый спелеолог вылепил из темно-красной глины Черта-Мефистофеля, «хозяина» темных, пустых и тихих помещений. За несколько лет в гроте образовалась целая галерея устрашающих и потешных голов, а одна из них, как говорят, – карикатурный портрет руководителя какого-то спелеологического отряда.

Грот Хозяин – место для устройства ночлега. Особенно часто в целях сбережения рабочего времени остается в пещере на ночь группа Студеновского.

А летом 1978 года состоялся эксперимент. Один из спелеологов Пермского отряда провел на этом самом месте в глубокой тишине и безмятежности пещеры шесть суток. Он был почти в полной отрешенности от внешнего мира. Правда, имелась телефонная связь с товарищами, дежурившими в поселке, но односторонняя: испытуемый время от времени сообщал о своем самочувствии и наблюдениях. Но в обратном направлении – никакой информации.

У отшельника не было часов, но счет времени он вел и регулярно передавал по телефону о наступлении нового дня, как подсказывали ему его внутренние «биологические часы». В положенное время он вставал, умывался, завтракал, занимался делами, снова ел, читал, ложился спать. После благополучного выхода испытуемого на поверхность обнаружилось, что его собственные дни были длиннее: вместо шести с лишним фактических суток, проведенных им под землей, он насчитал только пять.

Путешествие было очень интересным. Но посещение пещеры новичками без проводника, даже имея полный или частичный план ее (например, из туристического путеводителя «Сто путей, сто дорог» С. А. Торопова г. Пермь) очень рискованно – можно просто не найти обратного выхода, прежде чем иссякнут ваши средства освещения.