Отказ Веронского конгресса от интервенции в Южной Америке

С момента опубликования послания президента Монро к Конгрессу Соединенных штатов, Александр I понял, что вопрос об интервенции в Южной Америке приходится снять с порядка дня. А после резкого выступления Каннинга по вопросу о южно-американских колониях царю не было ни малейшего основания становиться «секундантом» Меттерниха в борьбе против Англии. Когда Меттерних стал в 1824 г. пропагандировать мысль о всеевропейском конгрессе по вопросу о Южной Америке,

Каннинг сорвал эту затею; он категорически заявил, что ни малейшего участия в этом конгрессе не примет и считает его совершенно бесполезным. Тут же Каннинг дал знать, что намерен заключить торговый договор с республикой Буэнос-Айрес (так называлась в 1824 г. Аргентина). На раздраженную оппозицию короля Георга IV Каннинг не обращал никакого внимания; с лордом Ливерпулем и Веллингтоном он справился, указав им на то, что нужно скорее войти в сношения с южноамериканскими рынками, потому что иначе они попадут в руки Соединенных штатов. Лондонское Сити и все промышленные центры были в восторге от действий Каннинга.

В январе 1825 г. Англия официально признала самостоятельными республиками Аргентину (Буэнос-Айрес), Колумбию и Мексику. Король Георг IV был этим разъярен не меньше, чем Меттерних. Александр I и здесь отошел в сторону, признавая положение безнадежным и не желая нарываться на унижение. Но Меттерних и побуждаемый им король Фридрих-Вильгельм III попробовали было вербальными нотами и устными заявлениями своих представителей в Лондоне выразить порицание Каннингу по поводу признания им победы революции в Новом Свете. «Я прошу вас не читать мне лекций», — оборвал Каннинг прусского посла. «Что таким языком с нами разговаривать нельзя, я, полагаю, достаточно вразумительно объяснил всем членам континентальной троицы», — писал он впоследствии.

Король Георг IV остался единственной опорой для Меттерниха в Англии. Георг изготовил меморандум, разослал его всем членам кабинета и раздраженно требовал от них ответа на вопрос: окончательно ли они забыли «великие принципы 1814, 1815 и 1818 гг.» (т. е. принципы Венского конгресса, Священного союза и Аахенского конгресса), почему они приняли «существенную часть революционного кредо», и как могут его министры предполагать, что он позволит каким бы то ни было индивидуумам навязывать ему, королю, принципы, противоположные тем, которые он всегда исповедовал. Под индивидуумом понимался Каннинг, который, однако, и ухом не повел на этот гневный королевский выпад. Промышленные, торговые, банкирские круги с полным сочувствием поддерживали политику Каннинга. В самом парламенте и в прессе его дипломатия встречала горячую поддержку именно со стороны оппозиции, и правительство Ливерпуля отдохнуло от забот об избирательной реформе.

Каннинг почувствовал свою силу и внутри страны и в Европе. Священный союз получил от него тяжкий удар.