Считают, что аборт допустим, если роды угрожают жизни матери.

«Терапевтический аборт является формой осознанного умерщвления ребенка, что вступает в противоречие со 2-м и 8-м Правилом Православной веры святителя Василия Великого, согласно которому " умышленно погубившая зачатый в утробе плод подлежит осуждению, как за убийство". Святитель Иоанн Златоуст утверждает, что плодоизгнание - " нечто хуже убийства", ибо оно являет собой нарушение " первой и наибольшей заповеди" - заповеди любви. Осознанное убийство своего дитя матерью ради спасения своей жизни - действо, не только нарушающее заповедь любви, но и противоположное фундаментальным христианским представлениям:
во-первых, о глубинной нравственной сути материнства,
во-вторых, о непостыдной и достойной христианской смерти,
в-третьих, о роли жертвенной любви в человеческих отношениях.

Христианское почитание воинства и социально значимый статус солдата определеляется его осознанной готовностью положить жизнь свою за детей, женщин, стариков: " Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих" (Ин.13, 15). Оправдание осознанного отказа от жертвенного отношения к своему ребенку со стороны матери - вопиющее по своей антихристианской сущности действие. Протоиерей Димитрий Смирнов в книге " Спаси и сохрани" пишет: " Ведь продлить себе жизнь ценой убийства собственного ребенка равносильно тому, чтобы матери съесть своего младенца - такие случаи были в осажденном Ленинграде. Когда мать хочет сохранить свою жизнь за счет дитя - это каннибализм".

Серьезные словесные баталии разгораются вокруг " трудных случаев" - в частности, абортов по медицинским показаниям, которые составляют примерно 1% от общего числа абортов. Однако любой священник со стажем может вспомнить десяток-другой примеров из своей практики, когда врачи отправляли женщину на прерывание беременности, предсказывая ей неминуемую смерть родами, а он благословлял рожать - и убеждался, что все прошло хорошо.

Дело в том, что, говоря об угрозе для жизни, медики зачастую имеют в виду опасность для здоровья, повышенный риск осложнений. Но роды – сложный физиологический процесс, в любом случае сопряженный с определенным риском для женщины. Эта форма служения всегда содержит некую опасность для жизни матери, даже если беременность и подготовка к родам проходят благополучно.

Эти два подвига - деторождение и защита Отечества, - связанные с необходимостью жертвовать собой, благословляются Церковью, так как без них невозможно существование народа и государства. Причем на службу в армии, которая даже в мирное время заключает в себе угрозу для жизни, в военное время общество посылает солдат принудительно».

Ирина Силуянова
доктор философских наук,
профессор Российского государственного
медицинского университета

«При любой операции врачи всегда несут риски». Так сказала 23-х летняя Алина Милан, которая имела возможность вылечиться от смертельной болезни ценой отречения от Христа. (Для операции в Израиле требовалось принять израильское гражданство, поставив галочку в графе религиозные взгляды напротив сова «иудаизм» или «атеизм»). Эта девушка скончалась вскоре после своего решения.

И роженица, поступившая единственно правильным образом, ничем не будет умалена от святых мучеников. Как и ее муж, давший на это свое благословение.

Семья протоиерея Виктора и матушки Зинаиды Грозовских имела уже 8 детей, когда врачи сказали беременной матушке: «Или ребенок умрет, или вы». Попросили написать отказ от аборта, написала. Через две недели прихожу, еще выше давление. Опять написала отказ. Предупредили, что за последствия не отвечают. На третий раз говорят: «Не знаем, что с вами делать, давление 280 на 130... «Роды были тяжелыми, но выжили и мать и ребенок.

Пример из служения центра «Жизнь» - через несколько месяцев после кесарева женщина забеременала тройней. Беременность противопоказана в ближайшие несколько лет после этой операции, так как может разойтись шов. Необходимость аборта была очевидна для всех, кроме православных. Эта женщина благополучно родила детей и сама осталась жива.

Смерть женщины во время аборта – вполне вероятное явление. И как может рассчитывать на помилование та, которая не помиловала собственного ребенка? В Церкви не было отпевания для тех, кто умер при детоубийстве, и оно не может появиться для тех, кто умер при «терапевтическом» детоубийстве.

Христиане, отрекавшиеся при гонениях, отлучались от Церкви и почитались за падших на самое дно беззакония. «Если бы я имел сотню уст и железный язык, то и тогда не смог бы перечислить всех тех мучений, которые перенесли христиане. Железо тупилось и ломалось. Палачи уставали и работали посменно». (Лактанций. О смерти гонителей гл. XVII). Наличие семей и детей не было смягчающим обстоятельством. Не вынося терзаний раскаяния, отрекшиеся потом сами искали претерпеть те же мучения.