Тамалия. Хотела ведь как лучше а получается – паршиво

Хотела ведь как лучше... а получается – паршиво. Ещё не хватает тебе кнут в руках нести, чтобы всякий ударить мог! Я бы вообще и ошейник не надевала. Но ведь прав, нельзя просто так раба отпускать.

– Можешь дома остаться, – говорю. Но похоже, ему и самому уже пройтись охота. Понимаю. Одному, куда хочется, чтобы никто не дёргал... Надеюсь, всё нормально будет?

Отдала ему одну из камер, не те миниатюрные, которыми обычно пользуюсь, а такую, чтобы при необходимости любой страж порядка увидел и не приставал. Вручила запасной комм на всякий случай. Дала кредитку – покупай, чего хочешь. Развлекайся.

Провожает до двери здания реабилитации. У меня специальная гарнитура, надевается на ухо и висок, мимикрирует под кожу и при соответствующем запросе прямо в зрительный и звуковой центры передаёт с камеры происходящее. Буду изредка поглядывать. Ох, боюсь, занятие у меня сегодня получится...

На одно и рассчитываю – на благоразумие Антера. М-да.

Свелла тоже припёрлась, а как не хотелось её видеть... Приходится изображать радость и поддерживать пустые разговоры, обещать, что завтра обязательно буду.

Госпожа Кларна заходит, здоровается, начинает занятие.

– А где твой раб? – замечает, когда доходит очередь до меня. Сбивчиво пытаюсь рассказать, что мне неприятно, что он всё слышит, ведь мне с ним потом дома быть... Руководительница устраивает внушение насчёт того, что не нужно идти через силу и если мужчина неприятен, то лучше переждать. Убеждаю, что мужчина мне приятен, неприятно, что он о том, что со мной случилось, знать будет, это сокровенное – и так далее. Выслушиваю лекцию о том, что к рабу нельзя относиться как к обычному мужчине.

Боже мой. Знали бы вы...

Кажется, я уже к нему отношусь как к очень, очень необычному мужчине. Самому потрясающему из всех, кого когда-нибудь встречала.

Посматриваю, что там у него происходит. Переживаю ужасно...

Антер

Иду, гуляю, почти наслаждаюсь. Странное ощущение. Если бы не эта гадость на шее, совсем хорошо было бы. Никому до меня особого дела нет, одна полисменша пристально посмотрела, но не остановила. И хорошо, никого не трогаю. Захожу в какие-то пустые магазины – кому они еще нужны, интересно? Разве что рабов поэксплуатировать – вижу, как какие-то бедолаги тащат коробки своей госпоже. Ты что, автоматическую доставку заказать не в состоянии?

Посматриваю на часы, чтобы вовремя встретить Ямалиту.

Покупать за её деньги ничего не собираюсь. Разве вот мороженое... Конечно, мороженое. Иду. Наслаждаюсь.

Думал, обойдётся. Но я же... как там сказала Ямалита? Или... Тали, кажется. Так ей нравится? Говорила, что мне удается всех завести – и им хочется меня либо наказать, либо... гм... поиметь. Вот ведь верно, привлекаю всяких уродов. И сам мимо них пройти не могу.

Идет компания молодых аристократов, лет по тринадцать-пятнадцать, черти, чтобы я в этом возрасте таскал на поводке раба с кровоточащей шеей! Да мои родители сказали бы, что я им не сын! Ненавижу Тарин! Деградация полнейшая.

Во главе девица, с ней пара подружек, пара дружков. И раб-мальчишка того же возраста. Вспоминаю себя... даже сейчас тяжело, а в тринадцать лет вообще, наверное, умер бы на месте!

У мальчишки глаза горят – волчонок, неужели свободным был? Не удерживаюсь, подхожу.

– Простите, госпожа... – говорю. Ох как нехорошо смотрит... Какие украшения, видно, не простая девочка.

– Как ты смеешь заговаривать с вольной, раб? – серые глаза становятся буквально металлическими.

– Прости, госпожа, что посмел вмешаться, – говорю смиренно, – но у твоего раба вот-вот сонная артерия перережется, в любой момент умереть может...

Притягивает к себе мальчишку, который, кажется, меня тоже ненавидит. Зря я, наверное.

– Как ты разговариваешь с вольной? – переспрашивает. Ну да, конечно. Опускаюсь на колени:

– Прости, госпожа. Не хотел отвлекать. Просто хотел предупредить.

– Думаешь, я не умею с рабами обращаться? Он меня не хочет веселить! Значит, сейчас ты будешь веселить!

Стая обходит со всех сторон. Прости, Ямалита.

– Ты не можешь...

– «Вы» во-первых!

– Простите, госпожа, вы не можете наказать меня без разрешения моей госпожи. Я ничего не сделал, просто предупредил, что вы можете лишиться своего имущества.

– Смотри, чтобы твоя госпожа не лишилась своего!

Обступают. Начинают меня подталкивать, кто рукой, кто ногой. Воспользоваться, что ли, разрешением хозяйки? Тогда точно живым не уйду...

Подъезжает гравикар, а девочка не одна гуляет, под охраной. Выскакивает раб, по всему – элитный телохранитель.

– Что происходит? – интересуется.

– Раб посмел ко мне обратиться! – жалуется девка. Повторяю свою версию. Тут пацанёнок с кровоточащим горлом хрипеть начинает. Телохранитель подхватывает его. Похоже, нормальный мужик, всё понимает. Повезло.

– Простите, госпожа, похоже, раб был прав. Его нужно в медкабину.

Госпожа кривится, её друзья тоже недовольны, тянет за ошейник... Ещё чуть-чуть, и спасать будет некого. Может, зря я? Чем такая жизнь...

Телохранитель просит её пройти в машину, забирает туда же бьющегося в судорогах мальчишку, я получаю ещё несколько тычков, но все расходятся. Почти пронесло. Поднимаюсь на ноги.

Всё-таки ненавижу гулять по Тарину...

Иду встречать Ямалиту. Вижу машину Селия, спешу поскорее пройти.

– Эй, раб! – доносится вслед: выскочил, заметив меня. – Почему не здороваешься почтительно?

Предпочитаю не услышать, не вижу тебя в упор...