Глава 30. На этот раз головная боль была более или менее терпимой, потому что я приняла обезболивающее заранее

День восьмой.

На этот раз головная боль была более или менее терпимой, потому что я приняла обезболивающее заранее. Когда я пришла в себя, то лежала у скалы, а Хосе стоял надо мной. Как и в прошлый раз, когда я оказалась здесь, как раз начиналось зарево. По меньшей мере, нам не пришлось бы тащиться ночью. А также не под дождем, так как было сухо, не считая нескольких капель росы, которые падали на меня с веток.

Я стряхнула их, вскочила на ноги и отряхнула накидку. —Какой сегодня день? Я имею в виду тот же, когда Гастон сбросил меня с моста?

—Позавчерашняя ночь.

Я постоянно задавалась вопросом, почему нельзя было просто вернуться на пару дней раньше и предотвратить все неблагоприятные повороты еще до того, как все они произошли бы. Как бы я хотела заранее предупредить саму себя о Гастоне. И при следующей же возможности я позаботилась бы о том, чтобы его булочка застряла у него в горле.

Но, к сожалению, так это не работало. Система не допускала встречи с самим собой, так как это был бы парадокс. Что именно это был за парадокс такой, я не имела ни малейшего представления, но решила разобраться с этом, даже при том что не возвращалась к физике с момента получения аттестата.

—Ты хотел мне что-то показать, — сказала я Хосе.

Он порылся в кармане куртки и вытащил оттуда маленькую шкатулку. С легким намеком на улыбку он распахнул ее.

Я задохнулась от удивления, когда я увидела сверкающее колье. —Ты отобрал его у Гастона!

—Нет, это копия.

—Подделка?

—Нет, само собой разумеется, настоящее. Точно такое же, второе колье. От ювелира, который также сделал и первое. И одновременно с этим.

—Поэтому ты был в тысяча шестьсот двадцатом! Ты заказал его там, чтобы мы могли взять его сегодня с собой!

—Он кивнул. — Я был там еще по одной причине. Я был ранен, и мне нужно было вылечиться. Так я убивал двух зайцев одним выстрелом.

—Как долго ты пробыл там?

—Три месяца.

Я была в ужасе. Три месяца! В то время как для меня после нашего разговора прошло около недели, он провел три месяца в прошлом!

—Что тогда произошло?

—Это была драка, — только и сказал он.

—С одним из других старцев? — мой ужас увеличивался. —Что-то с Якопо? Он снова появился?

—Нет, это был кое-кто другой.

С этим он обратился к той главе истории, которая, по моему мнению, имела слишком неизвестных страниц. На эту тему Хосе почти ничего не говорил, а уж Эсперанса и подавно. Очевидно были и другие старцы, но Себастиано и я до сих пор не выяснили, сколько их всего и где они скрываются. Одно мы знали наверняка — они ни при каких условиях не были друзьями. Напротив, казалось, большинство испытывали стресс рядом друг с другом. Так, как когда-то Боги на Олимпе, и у них постоянно происходили междоусобицы.

Старцы смотрели в свои зеркала, наблюдали за прошлыми и будущими событиями, взвешивали реальность и вероятность, а затем принимали решение, что вынести на повестку дня. И при этом, кажется, они не сходились в вопросе управления.

Мы молча отправились в путь. Хосе шел впереди. Я следовала за ним, но он внезапно остановился. Откуда-то доносились звуки борьбы: четкие звуки ударяющихся друг о друга клинков, пыхтение и стоны сражающихся противников.

—Дуэлянты, — тихо сказал Хосе. Вскоре после этого раздался вскрик, и звук борьбы стих.

Когда мы осторожно подобрались ближе, в утреннем свете мы увидели карету у края леса. Рядом трое элегантно одетых мужчин склонились над четвертым, который лежал на земле и не шевелился.

—Он мертв? — спросил один дрожащим голосом.

—Я боюсь, да, — ответил второй. Голос звучал потрясенным.

—Так вы получили свое моральное удовольствие, Бутвиль, — сказал первый. С мольбой он посмотрел на третьего типа, который держал в руках окровавленную шпагу.

—Действительно, — сказал тот непоколебимым тоном, пока вытирал шпагу пучком травы и, казалось, считал происходящее совершенно нормальным. —Я исхожу и того, что вы позаботитесь обо все остальном и сообщите об этом жене Партоса.

—Конечно, — ответил один из остальных. —В конце концов, мы его секунданты. Хотя его жена с ужасом воспримет все это, ведь они все месяц, как моженишись, — он опустил голову. — Я едва ли осмелюсь передать ей сообщение!

—Портосу не следовало называть меня высокомерным щеголем.

Я едва могла дышать от страха. До сих пор я считала дуэли на рассвете стереотипом. Специально выдуманный для фильмов и романов таких, как «Три мушкетера». Иили придумали для туристов, которые приходили на прогулку в Булонский лес, и заранее просматривали в путеводителе, что здесь раньше происходило. Но, по всей видимости, те истории о типах, которые из-за мелочных оскорблений жестоко расправлялись друг с другом были правдивы.

Победивший дуэлянт подошел к лошади, которая была привязана рядом, и сел на нее. Последний высокомерный взгляд на остальных и поскакал прочь.

—Что нам теперь делать? — спросил один из секундантов.

—Ты знаешь, что мы не можем отнести Портоса назад, так как он кузен кардинала. Нас отправят в темницу, потому что мы не смогли предотвратить это. Эта вещь вообще не должна стать достоянием общественности. Ему лучше всего просто исчезнуть и его карете тоже.

—Это могло бы быть ограбление, — согласился с ним второй. —И нас никогда здесь не было.

—Тогда нам нужно оставить карету и вернуться в город пешком.

—Будь так. Но сначала нам нужно закапать бедного парня.

Они потащили мертвого в лес, а Хосе подал мне знак.

—Но мы же не можем...

—Ты не слышала? Карета, так сказать, уже ничья. Возможно, я даже смогу передать ее вдове покойного Портоса, как только узнаю ее адрес. Она определенно захочет узнать, что случилось на самом деле. А с каретой мы окажемся гораздо быстрее в городе, что может оказаться полезным для нас. Теперь идем, каждый час на счету, — сразу после этого он вскочил на козлы и схватил поводья. Я поборола внутреннее сопротивление и села внутрь. Хосе щелкнул упряжкой. Обе лошади рысью потянули карету вперед, и мы начали быстро двигаться.

Секунданты выбежали из лесу и посылали нам в след пустые ругательства, но Хосе только лишь подстегнул лошадей, так что мы помчались быстрее.

У меня возникло нехорошее чувство, какое непочтение использовать карету убитого. Но, собственно, Хосе был прав — она принадлежала вдове. В это время средство передвижение вместе с такими лошадьми стоила столько же, сколько машина бизнес класса в двадцать первом столетии.

Я попыталась расслабиться и отключить все навязчивые мысли. У грохота колес есть свойство усыплять. Прежде чем поняла, я провалилась в тьму. Когда я снова проснулась, мы уже приближались к городским стенам. По правую сторону находился дворец Тюильри со своими ухоженными парками, а с левой стороны раскинулись поля, загоны и выгоны для лошадей. На небольшом возвышении крутились две ветряные мельницы, здесь и там работали монахи. Дорога к городским воротам вела вокруг монастыря, чья крестьянская простота была полной противоположностью выдающемуся контрасту роскошного фасада дворца.

Карета проехала по улице Сент-Оноре и затем прямо, пересекая город в направлении крепости, и остановилась затем на королевской площади. Хосе открыл мне дверь и всунул шкатулку в руку.

Я пялилась на маленькую замшевую шкатулку. —Это значит, что я продолжаю делать дальше, что и раньше? Как тогда я должна объяснить Мари, где была все время?

—Ты придумаешь что-нибудь.

—А что будешь делать ты тем временем?

—Искать Себастиано.

—А затем? Ты приведешь его сюда? Или мы встретимся где-нибудь?

—Мы встретимся. И не где-нибудь, а в Лувре.

—Почему там?

—Потому что там начнется бал.

О, да. Это же сегодня! Мое мужество тут же улетучилось. Именно это и было моим заданием удостовериться, чтобы королева получила бриллианты, а Себастиано должен был бы спасти кому-то там жизнь. Затем все было бы улажено и мы смогли бы вернуться домой. Но конечно же при этом что угодно пошло не так. Особенно часть со спасением жизни. То, как быстро все может измениться, я сама пережила это во время моего первого путешествия во времени.

Все равно самый первый и важный шаг, чтобы память Себастиано вернулась. Все остальное решилось бы само собой. Когда Себастиано рядом со мной, мы были непобедимой командой и выполнили бы эту работу. Определенно.

—Ты должна перестать разговаривать сама с собой, — предложил Хосе.

—Хорошо, — сказала я, вздохнув. По всей видимости все это я пробормотала себе под нос.

Он протянул мне руку. — И ты должна выйти здесь. Мы на месте.

—Конечно, — я взяла его руку и вышла из кареты. —Ты уверен, что сможешь вернуть Себастиано память? — спросила я с сомнением.

—Да, — ответил он спокойно, пока снова забирался на козлы.

Это же было ясное заявление. Я сразу же почувствовала себя лучше. Вообще-то этого действия хватило максимум на три секунды.

—Тогда до вечера, — подавленно попрощалась я.

—До вечера, — он хлопнул поводьями, отчего обе запряженные лошади поплелись прочь. Я смотрю вслед уезжающей карете, пока та не сворачивает и не исчезает из поля зрения. Мгновенно у меня возникает ужасно плохое предчувствие. Так, словно Мерфи со своим законом появится из-за угла и опрокинет на меня все свои расчеты.

Но из-за угла появился кое-кто другой. Или точнее, он вышел из одного из домов на противоположной стороне площади. У меня почти выпала шкатулка из рук. Это был Себастиано. Большими шагами он шел по улице. Вот дерьмо, Хосе разминулся с ним всего на пару секунд! Но я же была здесь! Меня охватило чувство счастья, казалось, я не видела его несколько сотен лет. Что в определенном смысле было так.

От радости, что снова вижу его, я подняла руки вверх и дико замахала ими: —Я здесь! Эй-эй!

Он застыл и развернулся ко мне. Затем он просто стоял там, опустив руки, словно кто-то открутил у него вентиль и выпустил воздух. Но в следующее мгновение он уже бежал.

—Анна! —кричал он, минимум также громко, как прошлой ночью на мосту. А затем со всей прытью бросился ко мне. Шпага на его поясе болталась туда сюда и била его по ноге, но это кажется совершенно его не беспокоило. Я побежала ему навстречу так, что мы встретились в центре площади. К моему безграничному удивлению я увидела у него в глазах слезы. На его лице застыло совершенно ошеломленное выражение лица.

Переполненная счастьем я бросилась в его объятия, а он подхватил меня, закружил, а затем и приподнял меня так, что мои ноги болтались над землей.

—Боже мой, ты жива! — он прижал меня к себе, закопался лицом в мои волосы и втянул воздух. Затем он снова отстранил меня и пристально посмотрел мне в лицо. —Ты не умерла!

У меня также подступают слезы. С улыбкой и слезами я трясу головой. —Нет, это не я! — я обвиваю руки вокруг него и страстно поцеловала его, мне было совершенно все равно, кто мог нас увидеть. Он снова все вспомнил! У меня перехватило дыхание от восторга, я смотрела на него сияющими глазами.

Он обхватил мое лицо руками, словно хотел убедиться, что я настоящая. Неожиданно его черты потемнели, я узнала боль в его глазах. — Я прыгнул в воду и нырял за тобой снова и снова.

—О, как мило с твоей стороны, — успокаивающе сказала я.

Он провел рукой по волосам и нежно поцеловал меня. Мое тело пробрала дрожь, потому что это было так прекрасно.

—Это самое ужасное, что я когда-либо переживал, — тихо произнес он. — Ты пропала. Исчезла без следа. Как только у тебя получилось спастись?

—Ну, я перепрыгнула.

Он нахмурил лоб. —Что ты имеешь в виду под «перепрыгнула»?

Я уставилась на него. Его память не вернулась! Я определенно радовалась слишком рано. В горле образовался комок. Действительно, это было бы слишком прекрасно, если бы все сработало.

Но чувства Себастиано были настоящими! Он думал, я захлебнулась и это совершенно выбило его из колеи. Он любил меня, не важно в чем он хотел признаться на нашем последнем свидании. Из-за какой-то там тактики. Мы принадлежали друг другу, и он точно знал это, не важно вернулась ли к нему память или нет.

—Что ты имеешь в виду под «перепрыгнула»? — повторил он.

—Эм... я так сказала? Я конечно же имела в виду выплыла. После того как течение унесло меня. Далеко, очень далеко. Пока, наконец, я не смогла, используя последние силы, ухватиться за берег, —я загребая махала руками, чтобы наглядно продемонстрировать, как это делала. Я тут же начала украшать историю, чтобы все сходилось. —Крестьянка нашла меня на берегу полуживой и отвела к себе в хижину. Там я совершенно обессиленная пролежала на соломенной постели и набиралась сил, пока сегодня утром наконец-то смогла вернуться в город.

Я могла бы еще больше рассказать, но Себастиано по всей видимости не хотел так точно это знать. Он взял меня за плечи и очень серьезно посмотрел на меня. —Анна, я безумно счастлив, что ты жива. Не имеет смысла обманывать самого себя. Ты слишком много значишь для меня.

—Я знаю, — со всей любовью я провожу по его щеке. —Ты мне тоже!

—Тем важнее, чтобы ты наконец пришла в сознание.

—Что ты имеешь в виду под «сознанием»?

—Заканчивай с тем, что ты делала все время.

Э? Я пропустила что-то важное из нашего разговора?

—А что по твоему мнению я делала? — спросила я, ничего не понимая.

—Ты заодно не с теми людьми. Твое легкомыслие к смертельному результату! Шпионаж и интриги! Махинации за кулисами, которые нарушают закон и порядок!

—О! — воскликнула я. —Ну, да. В этом пункте однако... — я остановилась. Нет смысла дискутировать на эту тему. Он бы все равно не поверил бы мне. Он не только потерял память, ему настолько запудрили мозги, что он был совершенно уверен в честности Решелье. Кардинал был для него превыше всего.

—Ты была на волосок от гибели из-за того, что впуталась в это дело, — продолжил он. — Злодей уже скрылся, когда я оказался на месте, где он сбросил тебя с моста. Но не переживай, я отслежу его, и тогда он пожалеет, что родился. Этот толстяк познакомится не только со мной, но и с моей шпагой!

Это было очень приятное представление. Я с благодарностью посмотрела на него. —ТЫ сделал бы это для меня?

—Я бы все сделал для тебя, — сказал он уверенным голосом. —Если только ты увидишь, что до сих пор стояла не на той стороне.

—Я вижу, да, — смиренно ответила я. По меньшей мере, что касается Гастона, это чистая правда. С этим я закончила, несмотря на то, что он еще должен заплатить за то, что пытался убить меня. Но в остальном, что связано с Мари и королевой, я некоторое время решила придержать для себя свою лояльность. Как только Себастиано вспомнит обо всем, он все равно будет знать, какие приоритеты были в этом задание.

—Я знаю, что ты знакома с этим толстяком, — продолжил Себастиано. —Назови мне его имя.

—Его зовут Гастон Леклерк.

—Где живет этот тип? — выпытывал Себастиано.

—У него есть комната на улице де Жур, но он уже определенно сбежал оттуда.

— Откуда ты вообще знаешь этого подонка?

—Он прибыл из того же... района, что и я. Но я только мельком знакома с ним. Он сказал мне, что хочет помочь, но на самом деле он только хотел... обогатиться, — я быстро сменила тему и указала на дом, из которого только что вышел Себастиано. — Что именно ты там делал?

—У меня была встреча с Его Преосвященством.

Я вздрогнула от испуга. —Решелье? Он живет прямо там?

—Разумеется.

Я тревожно посмотрела на дом через его плечо. Стоял ли Решелье у окна и наблюдал ли за нами? Дом был довольно далеко, на другом конце площади, которая действительно была просто огромной. Но, возможно, у него был бинокль. Эти штуки уже изобрели? Так как с ним определено было бы легко шпионить за тайными приходами и уходами королевы.

—О чем ты думаешь? — хотел знать Себастиано.

—Ах, ни о чем.

—Для этого ты сейчас выглядела слишком задумчивой.

—Ну да, если ты уже спросил меня... Тебе не кажется, что кардинал слегка против того, что ты со мной... что ты и я...

—У него есть определенные условия, — ответил Себастиано. — Но пока он убежден, что тем самым я служу высшей цели, у него не возникнет никаких возражений относительно наших отношений.

—Подожди-ка, —я растерянно уставилась на него. — Должно ли это значить, что ты преподнес ему так, словно ты жертвуешь собой? Что ложишься со мной в постель ради высшей цели?

—Он уже может подумать, что для меня это была незначительная жертва.

Меня охватил гнев. — Так как это не было жертвой, если бы ты соблазнил Мари, как собирался изначально?

Его лицо окаменело. —Ты подслушала эту беседу?

—И что, если да? — контратаковала я.

—Так поэтому оказалось на моем камзоле?

—Это произошло случайно.

Он не выглядел так, как будто поверил в это. — Тогда встреча в театре тоже была случайностью. Или скорее попытка разговорить меня и держать подальше от герцогини?

—Я хотела увидеть тебя снова!

Он также ответил на это иронически приподняв брови. В крайнем возбуждении я поняла, что мы снова начали спорить. Но я не менее сильно была обижена на него, чем он, потому что ему было просто необходимо обвинить меня.

—Ты обвиняешь меня в двуличии, — ударила я в ответ. —В конце концов, ты тоже начал отношения не из чистой привязанности. А просто ради высшей цели!

Он вздохнул, и его черты лица снова разгладились. —Анна, мы уже проходили это. Мы только ходим по кругу постоянно ссорясь. Ты сама сказала, что между нами есть особенная связь, которая притягивает нас. Я не хотел и мысли допускать об этом. Тем не менее я понял, что ты была права, — он с мольбой посмотрел на меня. — Я влюбился в тебя, Анна. По самые уши, полностью и бесповоротно.

Мое сердце растаяло. Я заметила, как слезы застелили глаза, мне хотелось что-то сказать, но не произнесла ни слова. Мои губы дрогнули, и я сжала их, чтобы скрыть это.

Он погладил мою руку. —Те мотивы, по которым мы начали все это, давай забудем и начнем все сначала. Я поговорю с Его Преосвященством и объясню ему, что у нас все серьезно.

Я посмотрела на него, ища в его глазах признаки игры. Но видела только глубокое и правдивое расположение.

Слегка дрожа я втянула воздух. — Если ты скажешь ему, он определенно разозлится.

—Нет, если сообщу ему, что ты отказалась от коварного сговора с герцогиней и королевой.

Мгновенно я еще раз постаралась сменить тему. — Собственно, почему ты преследовал меня позавчера вечером? — заявила я.

—Я следил за тобой, — откровенно признался он. —Любовника королевы видели, как он заложил бриллианты. Следовательно, можно было ожидать, что королева нашла бы пути и возможности заполучить их снова, потому что король приказал ей надеть их на бал. В конце концов, тебе поручили вернуть украшение, по всей видимости, было ошибочно предполагать, что никто не последует за тобой.

Я героически подавила гнев, потому что у Решелье получилось все это провернуть, потому что я выдала информацию Себастиано, мне и раньше было это понятно.

—Я хотел для тебя только лучшего, — продолжил он. — Слежку за тобой я взял на себя, потому что только так мог защитить тебя от обвинения в заговоре. Мой план состоял в том, чтобы отнять у тебя украшение и отпустить совершенно невредимую. Потом я рассказал бы Решелье, что ты добровольно отдала его мне.

—Очень любезно с твоей стороны.

Он пропустил мимо ушей мой ироничный протест. —Но, к сожалению, на Острове Сите я потерял тебя. Моя невнимательность чуть не лишила тебя жизни, так этот толстяк напал на тебя и обокрал. Но оглядываясь назад у этого случая есть положительная сторона — бриллианты вышли из игры. Королева не сможет их одеть, а потому будет разоблачена.

—Ты так сильно хочешь, чтобы ее казнили, или? — воскликнула я.

—Анна, мы же не при дворе Генриха VIII. Изгнание — это максимум, что ей грозит.

—Но это не справедливо! Она же ничего не сделала!

—Она прелюбодействует и тем самым вредит короне!

—Правда в том, что кардиналу на это плевать! Он просто решил избавиться от нее, чтобы заполучить власть. И короля совершенно не смущает, что она любит другого мужчину. Он вообще не считается с этим браком, тем более, что у него тоже есть друг.

Себастиано уставился на меня. В его глазах блестнуло, на секунду я подумала, что это был огонек неуверенности. Так, словно глубоко внутри него что-то пришло в движение, может быть даже его потерянные воспоминания. Но затем он покачал головой.

—Ты говоришь глупости, Анна. Кроме того у нас уже был этот разговор, и он ни к чему не привел. На самом деле я думал, что ты пересмотрела свои заблуждения и раскаилась в своем неправильном поведении, — он прищурился. — Что ты прячешь там за спиной?

—Совсем ничего, — заявила я.

Все это время я держала в руках шкатулку, чего он не замечал раньше. Я сама даже не подумала об этом, потому что была очарована тем, что увидела его снова. Только, когда впервые прозвучало слово бриллианты, я незаметно спрятала ее за спину.

—Покажи мне свою руку.

Я вытянула ее вперед, но только после того как перекладываю шкатулку в другую руку, которая также совершенно случайно оказалась за спиной. Я почувствовала себя глупо как в детском саду. Было ясно, что Себастиано не купится на это, и так как он был человеком дела, он быстрее решил дело, когда обхватил меня двумя руками и забрал шкатулку.

Он распахнул ее и с окаменелым лицом уставился на колье.

—Пожалуйста, — закричала я. —Ты не можешь сейчас сделать из-за этого неправильные выводы! Я не обманывала тебя! Правда нет! — умоляя я добавила: — Ты не можешь забрать это! Отдай мне его назад!

Он закрыл шкатулку и посмотрел на меня. Его лицо побледнело. — Уйди с глаз моих. Иначе мне придется арестовать тебя и бросить в тюрьму. И поверь мне, это не пустые угрозы.

Я была настолько шокирована, что не издала ни звука. Пока я в ужасе отпрянула от него, Себастиано убрал шкатулку, развернулся и пошел прямо к дому кардинала.