О движении четырех столпов, о том, что в центрах своих они не имеют ни тяжести, ни веса и что они суть посредники в постижении душой сенсибельного сущего

Поскольку в телесном мире, как мы то ранее показали, струится то, что движет его и что именуется Природой, и коль скоро лежащее под небесными сферами является телом, следовательно, в оном теле присутствует такой двигатель, придающий ему движение. Коль скоро в нем имеется двигатель, придающий ему движение, следовательно, движение ему присуще. А если движение ему присуще, то мы скажем, что это его движение двояко: [во-первых], совершающееся в его самости беспорядочное (тамаввуджан) движение[106] его частиц, которое бывает большим или меньшим, более явным или более скрытым – в разных столпах по-разному в зависимости от тех поддерживающих причин, которые его обусловливают. За счет этого движения происходят превращения. Сие движение бывает двух видов: то, посредством которого они (столпы мира.– А.С.), переменяя свои состояния, доходят до предельной цели своей и обретают актуальность, и то, посредством которого они возвращаются в потенцию; сии два движения носят многоразличные имена. И [во-вторых], особое для каждого прямолинейное движение к своему месту, каковое движение двояко: восходящее и нисходящее, в зависимости от того, вверху или внизу находятся центры их (столпов мира.– А.С.).

Беспорядочное движение частиц в самости видно на примере воздуха: в солнечном луче, освещающем темное {239} помещение, частицы его расходятся волнами в длину, ширину и глубину. Благодаря такому движению происходит проникновение частиц сопредельных столпов друг в друга, смешение их и возникновение трех [видов] порождений. Прямолинейное движение к своему месту (оно бывает в разных направлениях в зависимости от того, где расположены центры столпов) – это, например, восходящее движение воздуха, когда его выпускают под водой из сосуда, где он был заперт: воздух начинает подниматься к своему месту, которое находится над поверхностью воды; или нисходящее движение камня, который был поднят к центру воды или к месту воздуха, а затем отпущен: он начинает опускаться к поверхности земли, которая (земля.– А.С.) является его Центром; или же движение вверх, к своему центру, огня в [горящем] кизяке или дровах.

Это [второе] движение почти всегда присуще столпам (особенно же – огню), когда они оказываются не в своем месте, за редким исключением и при наличии ограничивающей силы, ввиду которой то место не воздействует на них, и не поглощает их, и не отвергает. А именно: каждый из столпов, кои суть тела, расположенные под круговращающимися небесными телами, имеет свой особый центр, который и стал для него центром вследствие неотъемлемой от него природы, каковая природа и определила ему быть для того столпа центром; а не будь такого центра, то сей столп и не отличался бы от прочих. Раз так, то отсюда вытекает, что никакой столп не покидает своего центра ввиду различия природы центров; если же он не покидает своего центра ввиду различия природы центров, следовательно, он не может находиться не в своем месте, кроме как в силу причин, не дающих ему быть в своем месте, сдерживающих его и сохраняющих поддерживающую причину инаковости, которая с ним не согласуется. Огонь, например, может находиться в месте воздуха только благодаря особой процедуре, скрепляющей его со свечой, топливом, маслом или чем-то иным, с чем он бывает связан; воздух может находиться в месте земли или воды, только будучи заперт в сосуде наподобие бурдюка или кувшина; камень может находиться в месте воздуха или в месте воды, только будучи как-то закреплен. Если же столп может находиться не в своем месте только в силу причин, которые его {240} удерживают и связывают, как мы только что сказали, следовательно, он может находиться в месте другого столпа лишь благодаря сохраняющей его закрепленности, ибо это место не обладает согласной с ним (столпом.– А.С.) природой, когда бы ему не было нужды бежать оттуда, на то место, природа которого находится с ним в согласии. А что существует таким образом, то устремляется к месту своего центра тотчас, как исчезают причины, сохранявшие его бытие в сем месте и не дававшие ему быть на своем месте, причем такое движение всегда бывает прямолинейным.

Такое бывает, если сей столп обладает силой присоединиться [к своему месту] и если он [до того] уцелел и не был поглощен тем местом и возвращен из актуальности в потенциальность, как то случается, например, с огнем, который масло, свеча или топливо удерживают в недрах воздуха: когда его самость освобождается от пут, то из-за недостатка силы воссоединения со своим центром его поглощает воздух и возвращает из актуального состояния, когда он был огнем, в потенциальное, так что он становится воздухом (ведь хотя каждый столп потенциален в сопряженности с вышестоящим, однако они актуальны там, где они суть, как мы то видим на примере воздействия воды на то, что оказывается в ней, воздействия воздуха на то, что его окружает, или воздействия огня на то, что в него попадает); или же, например, воздух, накапливающийся от тех испарений, что зарождаются в чреве земли вследствие значительной теплоты и влажности, может подняться из нее вверх к своему центру, если обладает силой; если же он слаб и не может с силой пронзить землю и проникнуть сквозь ее частицы, то так и остается, где был: земля поглощает его, и он становится материей для минералов и существ. Запертый в чреве земли воздух, будучи ею поглощен и переведен в потенциальное состояние, становится материей для минералов и существ, в то время как поглощенное воздухом и переведенное в потенциальность огненное тело ничего не порождает, в силу того, что воздух является текучим телом, которое не может, подобно земле, принять форму и сохранить ее как таковую (а в этом заключается величайшая мудрость, ведь не будь воздух текучим, его бы заняли остающиеся в нем [неизменными] звуки, и тогда {241} невозможно было бы получать знания, внимая речам учителей; в таком случае звук, например, играющей трубы занял бы воздух, и в этом занятом звуком воздухе уже никто бы ничего не расслышал – тогда невозможно было бы слышать). Дело в том, что существа образуются только в результате взаимодействия столпов, смешения их сил и принятия ими всеми влияния небесных светил, а того, что заперто в чреве земли, достигают и силы столпов, и все то, что превращает оное в нечто единое, принимающее влияние небесных тел, так что оно и становится существом; а к тому, что заперто в воздухе, не доходят (ввиду текучести воздушной субстанции) те силы, смешавшись с которыми, оно могло бы стать существом.

Итак, столпы обладают только такими движениями. Они, далее, в центрах своих не имеют ни тяжести (сикль), ни веса (вазн). При ближайшем рассмотрении ты это ясно увидишь: ведь тяжесть возникает в столпе в том случае, если его перемещают на чужое место. Та сохраняющая сила, что есть в нем, противится этому, и перемещающий встречает затруднение, если его собственная сила меньше силы, заключенной в той части столпа, которую он пытается переместить. Все это хорошо известно тем, кто занимался инженерным делом. Если взять меха, наполнить их водой, опустить в водоем и затем взвесить с помощью гирь и весов, то окажется, что вода, окруженная водой, не имеет ни веса, ни тяжести, весят же только сами меха, относящиеся к роду земли, которая и влечет их на свое место. Если же затем переместить эти меха из места воды в место воздуха, то окажется, что у воды есть тяжесть, которой она сопротивляется силе, стремящейся разлучить ее с целым (т. е. водой в водоеме.– А.С.), и поэтому человек, изымающий воду из ее места, встречает затруднение. Или же, если взять меха и, надув, завязать их у основания, заперев оказавшийся в них воздух, а затем взвесить их, то окажется, что содержимый ими воздух лишен веса, ибо находится в собственном месте, так же как не имела веса вода, взвешиваемая в своем месте. Если же попытаться погрузить надутые меха в воду, то придется приложить усилие и преодолеть тяжесть, которая влечет воздух к своему месту.

Посему мы скажем: оказавшись в месте огня, воздух устремится вниз к своему месту так же, как камень, находящийся в месте воздуха, устремляется вниз к своему {242} месту; так же и вода, насильно поднятая в место воздуха, устремляется вниз, возвращаясь на свое место. Тяжесть и легкость природных тел, смещаемых из своих центров, является естественной силой, препятствующей телу покидать свое место; в собственных же центрах столпы не имеют ни тяжести, ни веса.

При этом, будучи таковыми, огонь, воздух и земля суть причины и первые посредники в постижении знаний. Действительно, ведь человек прежде всего постигает своими чувствами ближайшее к нему сущее, чувства же его способны действовать, только прибегая к помощи столпов. Ухо, например, слышит звуки (как понятные, так и неясные) лишь при посредстве воздуха, не будь которого оно бы ничего не услышало: ведь известно, что даже здоровое ухо не слышит, если между ним и звуком нет воздушной прослойки. Глаз видит цвета и фигуры только при посредстве, во-первых, воздуха, и во-вторых, света, даваемого огнем (а не будь их, глаз не способен был бы к постижению). Ведь известно, что глаз становится незрячим, если отсутствует дневной свет или свет, излучаемый огнем, а кроме того, даже и здоровый глаз ничего не увидит, если между ним и зримым нет воздушной прослойки. Так же и обоняние постигает приятные (и все прочие) запахи только при посредстве воздуха, без оного же оно бессильно. Так же и осязание различает мягкость, шероховатость, теплоту, холод и все прочее, что осязанием постигается, лишь при помощи земли и благодаря своей укорененности (истикрар) в оной земле, без коей ни осязание, ни прочие чувства не могли бы действовать.

Таким образом, три из четырех столпов суть первые посредники в отыскании знаний, с помощью которых становится возможным обретать чувственные услады.

Кроме того, из всех столпов воздух и вода выделяются тем, что не имеют самостного цвета. Этим помогают они душе постигать то, что постигается при их посредстве, ибо, обладай они цветом, тот цвет сбивал бы душу и не давал ей получить знание. Ведь поддерживающая причина постижения истинного цвета вещей заключается в том, что воздух самостно бесцветен, а также и не имеет запаха, а потому в нем отпечатываются и цвета, и запахи всего, что в нем оказывается, а затем он доставляет их зрительной или обоняющей силе. Л если бы они (воздух и вода.– А.С.) сами {243} имели цвет, вкус или запах, то и доставляли бы чувствам именно их, а не цвет, вкус и запах того, что в них находится или с ними соседствует, как бутылка, сделанная из красного, зеленого или другого цветного стекла, доставляет [чувству] только собственный цвет, а не цвет того, что в нее помещено. А лишены они (воздух и вода.– А.С.) этого (т. е. цвета, вкуса, запаха.– А.С.) вследствие движения частиц своей субстанции и текучести своего элемента ('унсур).

Подкрепляет и подтверждает нами сказанное равновесность, определяемая весами божественных законов и критерием пророческого произведения. А именно, коль скоро земные границы, стоящие ниже имамов (мир им!), устремляются к мыслям о делах Закона и символах Уложения, ища добродетели и стяжания божественных знаний, следовательно, столпы мира, располагающиеся под небесными телами, обладают самостным движением. Коль скоро в стяжании божественных наук и религиозных знаний, то есть в скрытом поклонении, границы занимают различные ранги: кто, будучи в том сильнее, получает больше знаний, а кто – меньше, следовательно, движение [частиц] в столпах различно по рангам: в одних сильнее и более явно для чувств, в других слабее и более скрыто. Коль скоро границы устремляются к мысли, стяжая божественные знания и ища добродетели, двояким образом: во-первых, со стороны собственной мысли, извлекая божественные науки из пророческих установлений, то есть изнутри собственного знания, и во-вторых, поднимаясь со своего ранга на тот, что они заслужили знанием и деянием, следовательно, движение столпов двояко; во-первых, беспорядочное движение частиц в их самостях, и во-вторых, движение их частиц, оказавшихся не в своем месте и воссоединяющихся с самостью столпов, которая для них естественна.

Коль скоро проповедник, занимающий сей свой ранг в путеводящем призыве, почти никогда не поднимается на ступень худджи: такое случается крайне редко, когда он обладает избыточной силой стяжания знаний и совершения действий, хотя потенциально он знает столько же, сколько и худджа, – следовательно, зарождающиеся в земле от сильной теплоты и влажности испарения почти никогда не воссоединяются с центром воздуха: такое случается крайне редко, когда слишком велика их сила и стремление {244} присоединиться к своему центру. Поскольку проповедник, занимающий в призыве сей свой ранг, получает ранг худджи в том случае, если обладает силой и устремлением к обретению [оного], если же нет, то остается в своем ранге и становится ближайшей причиной духовных порождений, – следовательно, испарения, образующиеся в земле, приходят в движение и воссоединяются с центром воздуха в том случае, если обладают силой, если же нет, то остаются там, где были, и становятся ближайшей материей для образования телесных порождений.

Поскольку научающийся, откликнувшийся на призыв, поднявшись до не заслуживаемого им ранга, неизбежно падет и займет то место, которое для него естественно, если только не будут ему оказано попечительство, сохраняющее за ним тот более высокий ранг, следовательно, любая из частиц земли, поднятая на неестественное для нее место воздуха и воды, обязательно упадет на то [место], которое отвечает ее природе, если только не будут ее специально поддерживать.

Коль скоро ранги призыва устроены так, что удерживаются на них только соответствующие им границы, прочие же неизменно низвергаются, следовательно, центры столпов имеют такую природу, что удерживаются в них только те тела, которые соответствуют той природе, прочие же неизменно их покидают. Коль скоро каждый из земных границ, что стоят ниже имамов (мир им!), актуален в своем ранге, а в сопряженности с тем, кто стоит рангом выше его, потенциален (худджа, например, является актуально худджей, занимая оный ранг призыва, а в сопряжении с вышестоящим, то есть с вратами, он есть потенциально врата; или же проповедник, занимающий оный ранг призыва, является проповедником актуально, а в сопряженности с вышестоящим, то есть с худджей, он есть потенциальный худджа), следовательно, каждый столп, расположенный под небесными сферами, актуален в своем центре, а в сопряжении с тем столпом, что выше его и что объемлет его, он потенциален (воздух, например, актуален в своем центре, а в сопряжении с вышестоящим столпом, а именно с огнем, он есть потенциальный огонь; или же вода актуальна в своем центре, а в сопряжении с вышестоящим столпом, а именно с воздухом, она есть потенциальный воздух).

{245}

Коль скоро все границы, занимающие свои ранги, согласуются с тем, что от них ожидается, и оному не противоречат, и нет ни одному из них отказа, если только ими искомое не выходит за рамки их центров и рангов и если они не закрывают путь к стяжанию добродетели и не умаляют собственный удел, уклоняясь от исполнения долженствующих им дел призыва и перекладывая оное на других, следовательно, столпы, находясь в собственных центрах, согласуются с тем, что от них ожидается, а потому не имеют тяжести, если только не лишат их своих центров, в коих они актуальны, и не отклонят от их центра к чужому – либо вверх, как землю и воду, либо вниз, как воздух.

Коль скоро границы не придерживаются известных им учений своих противников и соперников и всего, что те наговорили в заблуждении своем, но доводят все это до слуха людей призыва, а затем развеивают, опираясь на доказательства, добытые долгим разысканием и учением, следовательно, такой столп, как воздух, не принимает различные звуки и разнообразные запахи и не занимает ими свою самость, но доводит до чувств людей, а затем развеивает их благодаря движению своих частиц и текучести своего элемента. Коль скоро ранг худджи и проповедника является в мире религии толковательным, свободным от использования всяких символов и намеков (кои суть завеса, скрывающая таящееся под ней знание и охраняющая оное, и кои составляют особенность ранга глаголющих, имамов – мир им! – и врат), не подверженным влиянию страстей (хаван) (каковые страсти суть имам и предводитель противника) и не запятнанным ни малейшей общностью со всякими учениями погрязших в заблуждении соперников и противников (каковые учения суть причины обладания земной властью, составляющей идеал для приверженцев явного и возможного), следовательно, центр воздуха и воды свободен от всяких цветов, запахов и вкусов, к каковым стремятся любители земных услад. Коль скоро проповеднику отведен в призыве его ранг, и он благодаря обетованию (му'ахада) и воспитанию (тарбия) становится ближайшей причиной бытия духовных порождений, значит, горячий и влажный пар (а он принадлежит к роду воздуха), образующийся в чреве земли и обращающий в самого себя то, что с ним соседствует, смешиваясь с оным, является ближайшей {246} причиной бытия телесных порождений. Поскольку, если бы границы исповедовали все им известные учения противников и придерживались их заблуждений, это не дало бы людям призыва познать истинные божественные знания, и обладали бы они лишь теми исповедуемыми заблуждениями, значит, если бы столпы обладали цветом или если бы они принимали и сохраняли звуки и запахи, то это не позволило бы наделенным чувствами [существам] истинно познавать сенсибельное и человек бы из-за сохраняющихся в нем (воздухе.– А.С.) звуков ничего бы не слышал и постигал бы лишь тот цвет, что в них (столпах.– А.С.) имеется, и никакой другой. Коль скоро в мире религии границы суть посредники, благодаря коим люди призыва познают [скрытую] истину (хака'ик аль-умур), чрез коих постигают интеллигибельное и узнают о степенях знаков Божьих и Его границах, следовательно, в [природном] мире столпы суть посредники, благодаря которым населяющие его [люди] познают явленность (захир аль-умур) и через которых постигают сенсибельное при помощи пяти чувств.

Вот что засвидетельствовали о столпах божественные законы в пророческих уложениях благодаря их взаимному соответствию. Слава Богу, наделившему нас частицей Своей мудрости, пролившему на нас свет Своего Слова, щедрой благостью Своей приведшему нас к родникам Своего милосердия. Нет бога кроме Бога, лишь Бог Величайший дарует крепость и силу; к Богу взываю и на Него уповаю; чего Он хочет, тому не миновать. Да пребудет вечно благословение и приветствие Божье с Мухаммедом и чистым родом его, с братьями нашими, принимающими наше исповедание. О Боже, предначертай нам благо в жизни этой и той во имя Мухаммеда и рода его (мир им!).

{247}