Наши дела.

Парни сидят на дереве напротив выбранного окна.

ПАРЕНЬ_1. А кто первый?

ПАРЕНЬ_2. Я конечно.

ПАРЕНЬ_1. Почему ты?

ПАРЕНЬ_2. Ты не сможешь быстро. А там надо быстро. У первого самое трудное – ему надо напугать её пиздец, чтобы она ничего не смогла сделать…

ПАРЕНЬ_1. А как будешь пугать?

ПАРЕНЬ_2. Пизды дам, да и всё. Немножко.

ПАРЕНЬ_1. И она испугается?

ПАРЕНЬ_2. А хули она не испугается? Она подумает, что я её убью на хуй.

ПАРЕНЬ_1. А мы её не будем убивать?

ПАРЕНЬ_2. Блядь, на хуй её убивать? Она тебе что-нибудь сделала?

ПАРЕНЬ_1. Нет.

ПАРЕНЬ_2. Ну и на хуй? Если бы она ещё в мусорской[2] работала, тогда другое дело…

ПАРЕНЬ_1. А она не работала?

ПАРЕНЬ_2. Нет.

ПАРЕНЬ_1. А где?

ПАРЕНЬ_2. А я ебу, что ли?

ПАРЕНЬ_1. А откуда ты знаешь тогда, что не в мусорской?

ПАРЕНЬ_2. Мусора – они другие.

ПАРЕНЬ_1. Какие?

ПАРЕНЬ_2. Да хуй знает… другие. Они ведут себя по-другому. У них всё по-другому. Вон она, пришла, видишь? У, блядь, пизда…

ПАРЕНЬ_1. Она нас чё – не видит?

ПАРЕНЬ_2. Она вообще ни хуя не видит. Я в тот раз приходил, смотрел – она ящик свой с третьего раза нашла почтовый.

ПАРЕНЬ_1. Заебись…

ПАРЕНЬ_2. Хули заебись, может у неё и нет ничего ещё… хотя пенсию сегодня всем разносили, я проверял. И вещи там могут быть прикольные всякие… Ладно, давай, я полез, короче, как окно открою – сразу за мной. Понял?

ПАРЕНЬ_1. Понял. А лица не надо заматывать?

ПАРЕНЬ_2. Зачем заматывать?

ПАРЕНЬ_1. Ну, чтобы нас не узнали. Так в кино всегда делают.

ПАРЕНЬ_2. Она тебя что, раньше видела?

ПАРЕНЬ_1. Да нет…

ПАРЕНЬ_2. Тогда как она тебя может узнать?

ПАРЕНЬ_1. Ну, а потом, когда менты, она же описать сможет…

ПАРЕНЬ_2. Блядь, ты где тусовался, а, всё это время? Пиздец… кто кого опишет? Вот опиши меня сейчас, только быстро.

ПАРЕНЬ_1. Ну хуй знает… ты… лицо широкое… нос нормальный, обычный… глаза голубые. Волосы тёмные. Скулы…

ПАРЕНЬ_2. Скулы-хуюлы… понял, что у тебя получилось? По такому описанию хуй кого найдёшь.

ПАРЕНЬ_1. А как же менты тогда?..

ПАРЕНЬ_2. Как всегда. Найдут пару нарков, отпиздят, он признаются, и повесят на них. Ты вроде наркоман, а соображаешь пиздец, как школьник, на хуй…

ПАРЕНЬ_1. Ладно, ладно, я лох, давай полезли быстрей, а то нас весь двор спалит.

ПАРЕНЬ_2. Да на хуй мы кому нужны – мы же не их грабим, блядь. Всё, полез я, короче. Сразу за мной. Сразу. Не светись в окне.

ПАРЕНЬ_1. Всё ништяк.

Влезают через окно. В довольно старой, давно не ремонтированной квартирке на стене – календарь с улыбающимся Гагариным, в красном шлеме, с огромным букетом цветов. Сервант, большой обеденный стол, несколько стульев, тумбочка с телевизором, платяной шкаф, диван, журнальный столик, и кресло стоят так близко друг к другу, что между ними надо протискиваться только боком. Копеечный, маленький телевизор.

ПАРЕНЬ_2. (Орёт на старушку). Давай деньги! Давай деньги! Все, блядь! Все, блядь! Сюда, сука, давай! Быстро! (Парню_1). Блядь! Окно закрой, на хуй!

Парень_1 закрывает окно, лезет в шкаф, лезет на полки, сбрасывает всё на пол, топчет ногами, срывает со стола скатерть, на пол падает ваза, из-под неё выпадают документы. Парень_1 берёт вазу и бросает об стену.

ПАРЕНЬ_1. Я сейчас здесь всё разъебу! Где, сука, где у тебя всё? Давай, сука, я сейчас здесь всё разъебу, на хуй! (Берёт документы, смотрит). Валентина Михайловна? Вам пиздец пришёл, Валентина Михайловна…

ПАРЕНЬ_2. Хули ты смотришь, овца ебá ная?! Давай деньги!

ВАЛЕНТИНА МИХАЙЛОВНА. Там… вот. Вот… в столе, в ящике там… в секретере в этом…

ПАРЕНЬ_1. Где секретер? Этот ящик? (Выдвигает, выбрасывает всё, под газетой находит деньги). Это всё?

ПАРЕНЬ_2. Ещё давай! Ещё давай, сука! Сумка где твоя?! Где кошелёк?!

ВАЛЕНТИНА МИХАЙЛОВНА. Сумка там… в коридоре… я в магазин… в магазин, она в коридоре осталась… не убивайте, пожалуйста, только не трогайте, я больная…

Парень_2 идёт в коридор за сумкой.

ПАРЕНЬ_1. (Кричит ему). Смотри, у неё тут ложки, блядь… серебро, по ходу… берём?

ПАРЕНЬ_2. (Из коридора). Всё бери!

Парень_1 ссыпает содержимое ящичка в пластиковый пакет. Подходит к шкафу. Видит на вешалке блузку с орденом на лацкане.

ПАРЕНЬ_1. Охуеть… ты что – ветеран? Ты – ветераниха, блядь? (Читает надпись на ордене). За строительство… коммунизм строила? Ни бедных, ни богатых? Заебись получилось у тебя, да? Ништяки у тебя получились?! Кайфуешь сейчас на свои две тыщи, да?

ПАРЕНЬ_2. Всё, пиздец, у неё нет ни хуя. Валим.

ПАРЕНЬ_1. Всё, давай, давай!

ПАРЕНЬ_2. (Валентине Михайловне). Ты. Пизда. Сиди тихо тут, блядь. Иначе тебе пиздец. Если ты, сука, кинешься ментов вызывать – я тебя уебу. Не я так другие. Поняла?

ПАРЕНЬ_1. И хуй ты сука до коммунизма своего ебаного доживёшь пизда поняла?

ВАЛЕНТИНА МИХАЙЛОВНА. Я не буду, я не буду, ребятки, хорошие, я не буду я не буду…

Парни _1 и _2 уходят. У Валентины Михайловны дрожат руки и губы. Она сидит неподвижно. В открытое окно залетает снег. На подоконнике грязные следы. Остаток скатерти беззвучно сползает со стола. В это время Влад едет в такси. Радио, забрызганные стёкла. Иногда сам собой включается обогреватель. На сидении рядом с таксистом сидит девушка, безучастно смотрит в одну точку.

ТАКСИСТ. К родственникам едете?

ВЛАД. Нет. Просто гуляю. Хочу в детство погрузиться. Я там вырос, просто посмотреть хочу. Как там, что изменилось…

ТАКСИСТ. Всё сейчас изменилось.

ВЛАД. Ну, деревья-то те же стоят…

ТАКСИСТ. Если не спилили, то стоят, хули им…

ВЛАД. Сейчас выйду… портвейна куплю и на карусель сяду, покатаюсь. Хорошо. А потом в подъезд пойду – выпью. Когда пацаном был, нас гоняли из подъездов… А сейчас не погонят. Здорово.

ТАКСИСТ. Всё заебись, если делать нихуя не надо.

ВЛАД. Знаете, а вы похожи на одного… я сейчас. На набережной, перед тем как к вам сесть, сидел с одним. Тот тоже – молчит или матерится. Это почему, как вы думаете?

ТАКСИСТ. У всех по-своему.

ВЛАД. А у вас?

ТАКСИСТ. У меня просто так. Я вам на самом деле даже завидую. Вы кем работаете?

ВЛАД. Да так… шеф-менеджером в конторе в одной.

ТАКСИСТ. А чё делаете?

ВЛАД. Биржевые дела. Анализ в основном. Вы понимаете в маклерской аналитике?

ТАКСИСТ. Нет.

ВЛАД. Тогда не поймёте.

ТАКСИСТ. Да мне по хую. В месяц сколько выходит?

ВЛАД. Где-то пять.

ТАКСИСТ. Ни хуя себе! Долларов?

ВЛАД. Да.

ТАКСИСТ. Ни хуя себе. Тогда конечно, можно и кататься, и портвейн, конечно…

ВЛАД. Вы думаете, что мы ни фига не работаем, на самом деле?

ТАКСИСТ. Что это я так думаю? Пятёрку ни за что не платят, понятно…

ВЛАД. Ну вот.

ТАКСИСТ. Просто – вам прощее. Чем выше поднимаешься – тем проще, потому что результата не видно. Сиди, сачкуй, людям по ушам езди – а тебе бабло капает. Нет?

ВЛАД. Да как сказать. Иногда хочется чего-то… того, что раньше тебя человеком делало. Ведь мы же стали такими, какими стали, потому что было что-то волшебное? Нет? Я не прав?

ТАКСИСТ. Даже не знаю, как вам ответить. Делало, наверно. Все были моложе, все страдали хуйнёй всякой.

ВЛАД. Ну вот вы, наверное, в детстве машины любили, с отцом там… у отца, наверное, машина была? И вы там лазили, ковырялись… или на работу к нему ходили? В автосервис или мастерскую? Нет?

ТАКСИСТ. У меня отец на стройке работал. Меня брал с собой, конечно. А мы потом на ту стройку с пацанами залезали вечером. Я же знал, что где там лежит, где там линолеум, где обои… ключи сделали другие, я образцы спиздил – и лазили. Через забор перебрасывали, а потом грузинам продавали – там ларёк у нас был, где бутылки сдавать. Там грузины сидели, и всё покупали – абсолютно. Нормально было. А потом отца грузины убили. Не те, другие. Он тоже свои дела делал – что-то не поделили. И мы в Москву переехали. Мать сказала – надо ехать, а то и тебя посадят, на хуй. Так что хуй знает, кто там чего себе думал в детстве, а потом жизнь придёт и пиздец. Всё.

ВЛАД. То есть никакого волшебства у вас не было?

ТАКСИСТ. Да какое волшебство в детстве? Мать подарок подарит на Новый год, спросишь её – откуда? Она скажет – Дед Мороз, вот и вся хуйня.

ВЛАД. Послушайте!..

ТАКСИСТ. Что?

ВЛАД. Можно музыку поменять?

ТАКСИСТ. Можно. (Выключает радио).

Пауза.

ВЛАД. Эй?

ТАКСИСТ. Да?

ВЛАД. Я не сказал – выключить совсем. Я попросил поменять…

ТАКСИСТ. А что ещё слушать-то? Мне больше ничего не нравится…

ВЛАД. Вот всегда хотел спросить – что такого в это шансоне вашем?

ТАКСИСТ. Почему моём?

ВЛАД. Ну, я сколько езжу – его только водители слушают, в основном.

ТАКСИСТ. Ничего подобного. У меня все друзья слушают. Они не все водилы.

ВЛАД. Вот, кстати – а кто у вас друзья?

ТАКСИСТ. Нормальные мужики… просто люди, так как-то…

ВЛАД. И все слушают шансон?

ТАКСИСТ. Ну да… а что ещё слушать-то? Попсу, что ль? Что мы – идиоты совсем, что ли?

ВЛАД. А кроме попсы?

ТАКСИСТ. Не, это рок, я это никак… уши устают. Мне весь день наворачивать по городу – прикинь?

ВЛАД. Ну?

ТАКСИСТ. Вот и ну… мне если в уши всю смену срать вот так, громко – я офигеть могу. А мне нельзя.

ВЛАД. Клиент пострадает?

ТАКСИСТ. Да что клиент – клиент лёг в больницу и всё. На человека наехать могу – а у людей не у всех есть деньги, по-нынешнему, в больницах лежать.

ВЛАД. А у клиентов есть?

ТАКСИСТ. Ну, в такси сел – значит есть. У кого нет – те на автобусах катаются.

ВЛАД. Логично.

ТАКСИСТ. Нутк…

Пауза.

ВЛАД. А дома – тоже шансон слушаешь?

ТАКСИСТ. А что? Слушаю. Я ж тебе уже говорил – а что слушать-то? Или ты слишком это… слишком изящный, что ли? Правду не любишь?

ВЛАД. Это шансон – правда?

ТАКСИСТ. А что ли нет? Нормальные мужики нормально рассказывают. Что, как, все дела… Кто тебе ещё так скажет? Путин по телевизору? Он и на жизнь так же смотрит…

ВЛАД. Как?

ТАКСИСТ. По телевизору! А там тебе покажут, конечно… недавно смотрел – показали, как пенсионерам тепло отключили. Они на площадь вышли. Правильно?

ВЛАД. Наверно правильно…

ТАКСИСТ. А почему правильно?

ВЛАД. Не знаю… то есть?

ТАКСИСТ. То и есть. Ты ж не станешь дома сейчас костёр жечь, или печку разводить? У тебя дома – ремонт, все дела… закоптишь, правильно?

ВЛАД. То есть они поэтому на площадь пошли? Не митинговать?

ТАКСИСТ. Родной, они давно не митингуют. После митинга надо стёкла бить, это нормально. А кто там бить пойдёт? Они уже старенькие все, не докинут. На митингах кричать надо, матом ругаться. А им кричать тяжело, матом стыдно, опять-таки.

ВЛАД. А зачем тогда?

ТАКСИСТ. Стоят, костры жгут, общаются. Что – не люди? Поговорили, посидели, повспоминали… К ним там какой-то вышел от города, такой же… начал что-то толкать, типа – «во-от, мы разберёмся, мы там вам всё норма-ально…» они его на три буквы услали втихаря, и сидят себе дальше.

ВЛАД. И всё? Просто посидеть?

ТАКСИСТ. А что ещё сделаешь? С этим мудаком разговаривать, что ли? На хер он им всрался, правильно?

ВЛАД. Ну ладно – а при чём здесь президент? Путин?

ТАКСИСТ. Притом, что пресса их потом снимать приехала. Они в камеру некоторые рассказали, что и как – а они потом показывают. Вечером. Я смотрел. Митинг, протест… лишь бы слов красивых накидать, и всё. И самим, видно же – по хрену. Стоят там девочки, в сапожках, с микрофонами, красуются – им же по фиг всем, правильно? А президент – он что видит? Он видит, что показывают.

ВЛАД. То есть он ни к чему?

ТАКСИСТ. Конечно.

ВЛАД. А мы про шансон начинали… это вообще ты всё к чему?

ТАКСИСТ. К тому, что Миша, к примеру, Круг, вот если взять – он же всё испытал. Он реально всё прошёл, и никого не сдал. И он в сто раз лучше разбирается.

ВЛАД. Это ты почему так решил?

ТАКСИСТ. Так я песни слушаю. У человека что внутри – он то и поёт, правильно? Кто придурок, как вон попса наша эта – тот и поёт соответственно. Тудым, сюдым, пошли там поебёмся, пососёмся… ты на пляже, я туда же…

ВЛАД. Люди же слушают, с другой стороны…

ТАКСИСТ. Я только по пьяни слушаю. А как ты говоришь, с другой стороны – у нас просто принято ругать что-то, а что-то не ругать. Тюремные песни… что там тюремного, если посмотреть? Сидит пацан, по маме скучает. Баба ему изменила – он её ёбнул пошёл, и всё. И вся тюрьма.

ВЛАД. Ну это же не всем приятно слушать?

ТАКСИСТ. А про пососёмся приятно? Мозги засерают только… ладно, приехали вроде уже. Этот адрес?

Водитель останавливает машину. Девушка сползает вперёд и стукается головой об приборную доску.

Пауза.

ВЛАД. Пьяная, что ли?

ТАКСИСТ. Неа, по ходу, наркоманка. Села на Новогиреево, говорит – вези куда-то… не разобрал. А мне по фигу – повёз, там разберёмся. Как подъезжать. А она на заднее сидение села, чё-то там шевелилась, шевелилась… а потом раз – и ни фига уже. Поехала, по ходу. Пока на светофоре стояли, она, видать, вмазалась… Я ей – выходи, а она не вавакает. И денег нет. И не разговаривает.

ВЛАД. (Присматривается к девушке). Да она у тебя и не дышит, по ходу.

ТАКСИСТ. Да я сам вижу. Щас, довезу куда-нибудь, выкину. Ладно, давай.

Влад выходит из машины. Таксист сажает следующего пассажира и уезжает.