POV Tom. Ох, бля, пипец Разговор на славу удался, да, братишка?

Ох, бля, пипец... Разговор на славу удался, да, братишка?
Черт, сил нет… Ну, что же вот так все, а? Через задницу, в основном. Билли, малыш, а ты умеешь бить. И словами, и кулаками.
Понимаю, что разозлил тебя. Хотя, разозлил – не то слово… И понимаю чем. Да, я – дрянь, я последняя сволочь, но я ревную тебя. И всю жизнь, наверное, буду ревновать. Прости, что не могу рассказать, почему все так происходит, Билл. Прости. Я слишком боюсь тебя потерять.
Больно. Все скрутило внутри. Ты замечательно меня приложил, снайпер, блядь! По тем же самым местам, по которым в участке досталось. Ох, же, епт…
Я знаю, ты теперь будешь считать, что я не хочу тебя. Хотя… Черт! Ну, да, ты же считаешь, что я Кула до смерти затрахал? Что даже пол суток спустя, не встал у меня. На тебя не встал. Бля.
Глаза твои - сколько же в них было ярости. Ты хотел меня убить, я видел. Я чувствовал.
Это то, что ты в себе закрыл на замок, когда я наорал на тебя на кухне. Я ВСЕ тебе выложил, слишком честно, слишком прямо, убийственно прямо, в лоб, да?
КАК, ты все это держал в себе? Как ты мог ТАК спокойно собраться и уйти. Так, что у меня челюсть отвисала. Сдохнуть можно...
Ты же ревнив очень, я знаю, я помню. Тогда, в баре, после нашего примирения, когда я, якобы, повелся на групповуху с Винсом. Ты же тогда меня чуть не разорвал в туалете, я даже испугался. Вот тогда-то я и понял, насколько ты ревнуешь меня. И это был только намек на секс не с тобой… А сейчас? Что в тебе творилось сейчас? Ты отомстил мне? Ты был с Ральфом? БЫЛ?!
Сука. Я убью его. И за тебя, и за мать. Я убью, Билл, клянусь. Если он к тебе хоть прикоснулся - убью.
Мда, замечательно все складывается – лежу, побитый и чуть не изнасилованный собственным братом, в прихожей на полу…

Никогда не думал, что до такого дойдет.

Перевод песни ATB - Let U Go (Отпустить тебя)

Я был во всех знакомых мне местах,
Я убегал, это как приговор, который никогда не воплотится,
Я искал способ дать тебе знать,
Что мне ничего не оставалось, как заполнить пробелы,
Я получил только преграду, которая уничтожает,
Я рисовал круги на воде и они показали... они показали

Облака на небе,
Места, знакомые моему сердцу,
Скажите мне, что я,
Я был не прав, отпустив тебя,
Звуки, которые я слышу,
Мысли, которых я боюсь,
Скажите мне, что я,
Я был не прав,
Я был не прав, отпустив тебя.

Мелкие проблемы сводят тебя с ума,
Также и мысль о том, что кто-то ласкает твою кожу,
Я вижу тебя везде, куда бы не пошел,
Ты появляешься в океане посторонних лиц,
Возможно, это всего лишь слухи о твоей усмешке,
Которые распространяются стремительно, как река.

Облака на небе,
Места, знакомые моему сердцу,
Скажите мне, что я,
Я был не прав, отпустив тебя,
Звуки, которые я слышу,
Мысли, которых я боюсь,
Скажите мне, что я,
Я был не прав,
Я был не прав, отпустив тебя.

Облака на небе,
Звуки, которые я слышу.

Отпустить тебя...

POV Avt

Том, тяжело дыша, пролежал еще минут десять, пока не появились силы встать. Осторожно, сначала перевернувшись и встав на колени, потом, сдерживая стоны, закусив, и так пораненную губу, встал на ноги, чувствуя дикую дрожь и слабость в них, и, понимая, что в любую секунду может свалиться опять. Придерживая одной рукой расстегнутые джинсы, кое-как добрел до своей спальни, осторожно лег на кровать, боясь сделать лишнее движение, снова свернувшись калачиком, матерясь и шипя от боли.
Свернулся и замер. Боль накатывала волнами, снова и снова, накрывала так, что отдавалась фейерверком в мозгах.
Пролежав так с полчаса, Том начал ощущать, что волны боли, наконец-то, пошли на спад, стало легче дышать. Каждый вздох уже не сопровождался спазмом мышц.
Как бы сейчас ни было плохо физически, как бы ни хотелось лежать дальше, баюкая свою боль и обиду, больше всего он хотел знать ответ на вопрос, так и оставшимся открытым. На вопрос, на который Билл так и не ответил, хотя Том очень боялся, что ответ будет утвердительным. Прямо здесь и прямо сейчас. И не важным было то, что их разговор мог продолжиться все в том же ключе - со стороны Билла, если он до сих пор был зол на брата.

Том, боясь резко вдохнуть, медленно и осторожно распрямился, сел на постели, а потом так же аккуратно встал. Удостоверился, что есть силы стоять - пошел к двери. Он знал, что Билл так и не выходил из своей спальни, иначе бы, конечно, услышал это.
Прижимая ладонь к животу, слегка согнувшись, он толкнул дверь к Биллу, и попытался распрямиться, чтобы Билл не видел его таким жалким.

Билл сидел на постели спиной к Тому, глядя куда-то в окно. Он вздрогнул, когда распахнулась дверь, но не повернулся. В таком положении он сидел с тех пор, как зашел в спальню после их драки. Время остановилось, Билл был подавлен, но не сломлен.
А это значит, что есть еще силы жить. Жить и бороться.
Его тихо трясло. Казалось, что избили его, а не он, глаза были мокрыми, поэтому он не повернулся к Тому.
- Пришел дать мне сдачи? Долго же ты собирался. Давай, блядь. Начинай, - Билл смотрел на пальцы руки, которой бил Тома, сгибая и разгибая их.
Он не видел Тома. Не видел, что тот делал, но почему-то это не напрягало совершенно.
Может, потому, что понимал - Том его и пальцем не тронет.
Том оперся о закрытую дверь и съехал вниз. Билл так и сидел, не шелохнувшись.
- Не неси хуйни, блядь! Но ты мне так и не ответил, - хрипло проговорил Том.
Билл усмехнулся, покачал головой.
- Я хочу знать ответ, Билл!
- Не ответил? Ебать, брат! Ты сумасшедший, знаешь? Или дебил? Или прикидываешься им? Мой ответ еще долго будет на твоем теле.
- Перестань! Я хочу знать, - чуть повысил Том голос.
- Ты сейчас снова будешь орать? - Билл грустно улыбнулся. - Как на кухне?
Том незаметно вздохнул, стиснув зубы. Расслабился. Пиздец, как же хочется курить.
- Я не буду орать.
- Молча убьешь? - усмехнулся Билл. - Да пошел ты. Понял? Чего я должен отчитываться перед тобой? Потому, что ты уже " отчитался"? Какая же ты сука, Том!
Том молчал, только желваки ходили ходуном.
Билл закрыл глаза, чувствуя, как эта тишина давит на него. И не выдержал.
- Ты действительно думаешь, что я был с ним? Тогда, почему ты меня еще не убил, Том? Почему? Ты же хотел? Почему ты не отвечал на мои удары? Почему дал мне себя избить? Не остановил? Из-за того, что в эту ночь ты поставил точку? Огромную, жирную точку? И из-за этого чувствуешь себя виноватым?
- Слишком много " почему", Билл. Ответь, просто ответь, - Том сжал пальцами мышцы на животе и, закрыв глаза, откинул голову.

- Я хочу знать.
- Я вижу, что хочешь, Том. Но сейчас я не понимаю, ПОЧЕМУ ты этого хочешь! Не понимаю! Ты сам орал, чтобы я не упрекал тебя в том, что ты пытаешься жить дальше. Так чего ты от меня требуешь, Том? - Билл говорил негромко, стараясь, чтобы не дрожал голос. - Или ты даже не подозревал, зараза, что у меня тоже может появиться желание жить дальше с ЭТИМ? Или с тем…
Билл невесело усмехнулся двойному смыслу сказанного, опустил голову, теребя пальцами браслет на руке. Сердце трещало по швам. По старым швам. Том стиснул зубы, чувствуя как больно душе, как она вздрагивает от каждого слова, как от удара хлыстом. И хотелось думать, что все это бред, страшный сон. Что проснется сейчас, вскинувшись, как от кошмара, и, поняв это, выдохнет облегченно. Но это не было сном. Хотя и было кошмаром. Его персональным кошмаром. Жутким, до потери сознания. И Том не знал, когда он закончится.
- Неужели это так важно для тебя сейчас? Ты же отказался от меня. Я не нужен тебе. У тебя есть теперь Кул. Так почему тебя волнует ЭТО? Почему?
- Потому что.
- Это не ответ, Том. После всего, что ты мне сказал утром, ЭТО - не ответ!
- Блять, Билл! Ты можешь мне просто ответить? Да или нет? - прошипел Том, оторвав затылок от двери, расширенными зрачками глядя в спину Билла.
- У тебя перебинтована рука. Я видел, - вдруг сказал Билл, - что с ней?
Том усмехнулся. Еще. И еще. И не выдержав, начал смеяться, сквозь слезы, все так же держась за живот, чтобы было не так больно. Билл обернулся, изумленно уставившись на смеющегося брата.
- Сука, ты меня чуть не убил, - проговорил тот сквозь смех, - а о руке забеспокоился!
Он все смеялся, а Билл смотрел на него, на то, как Том держится за живот, на то, как у него в уголках глаз выступили слезы, то ли от смеха, то ли от боли.
- Прости, не думал, что я так сильно тебя… - Билл сжал пальцы в кулак, чувствуя, как ногти впиваются в ладонь. Он был зол, но уже на себя.
Том немного успокоился, вытирая глаза.
- Да ни хуя! Не льсти себе, братец. Ты просто добавил. Меня в участке попинали, а ты просто на свежие раны… Так что, забудь.
- Блядь! Том! - Билл почувствовал, как ухнуло вниз сердце. - Что ж ты молчал, гад! Зачем?
- Забудь, говорю, - Том выдохнул, прикоснулся пальцами к лицу. - Вот только в табло зря ты меня... Фингал будет.
Билл снова отвернулся.
- Считаешь, что не заслужил? - он закусил нижнюю губу. - Тогда, почему не двинул мне? Ты же сильнее меня. Мог бы скрутить меня, на счет раз.
Том кивнул.
- Потому и не двинул. И поэтому тоже… - добавил он.
Билл потер занывший висок.
- И долго ты в полиции просидел? - спросил Билл с робкой надеждой, что Том ответит: " Всю ночь".
- До трех часов где-то, - Том опустил голову.
- А потом?
- Потом меня вытащил Кул. Он заплатил, - тихо, так тихо, как мог.
Но Билл услышал. И обнял себя за плечи, сжав их тонкими пальцами.
Том поднял глаза на Билла, и увидел этот, слишком знакомый по Симоне, жест сильнейшего волнения. Мурашки по коже, и так хочется вскочить, наплевав на раздирающую боль. На все наплевав. Прижаться к этой худенькой спине с выступающими позвонками, целовать эти пальцы, заставить их расслабиться, заставить успокоиться, шепча: " Люблю тебя, и всегда любить буду".
- Я понял, - так же тихо сказал Билл. - Понял.
Том, молча, смотрел на Билла. Минуту. А потом сказал.
- Просто кивни, если ты был с Ральфом. Кивни, и я уйду.
Он во все глаза смотрел на брата, напрягшись, боясь до жути, что Билл сейчас действительно кивнет.
" Нет, нет, нет" - молил Том. - " Пожалуйста, только не это, не надо…"
Билл отрицательно покачал головой. И Том, выдохнув, расслабился.
Стало легче дышать, воздух больше не был таким густым.
- Спасибо, - прошептал он. Встал медленно, как мог, собираясь уйти.
- Мне нужно уехать, Том, - вдруг сказал Билл, и Том замер, жалея, что поднялся на ноги. Колени предательски ослабели.
- Мы поубиваем друг друга, - добавил Билл.
- Нет, я не отпущу тебя. Я. Не отпущу. Тебя. - Тихо, но очень ясно сказал Том.
- Блядь, Том! Ты. Уже. Меня. Отпустил. - Билл резко оглянулся, впившись пронзительным взглядом в брата. - Забыл?
- Я не хочу об этом говорить, - пробормотал Том. - Не надо, пожалуйста. Не сейчас.
- Почему? Почему, Том? Почему не сейчас? – почти стон.
- Потому, что… - Ответил Том и вышел, закрыл за собой дверь, и закончил тихо, в пустоту:
- Люблю тебя.
- Любишь. Я знаю. - Прошептал Билл, и на губах мелькнула улыбка.

- Никуда ты не уедешь, - шептал Том, когда вышел на кухню и, наконец, закурил.
Согнувшись в три погибели, сидел на диване и тихо говорил сам с собой, чуть покачиваясь, уставившись в пол. - Я не отпущу тебя. Я никуда тебя не отпущу.

Ничего в своей жизни он не боялся больше, чем потерять Билла. Это разъедало мозг, разрывало душу, терзало сердце.
" Бля, как я мог подумать, что ты пойдешь к Ральфу? " Сейчас эта мысль казалась такой нелепой, до слез. Но, когда он ждал брата, было не до смеха, и он действительно думал, что Билл решил отомстить. Том только сейчас начал понимать, насколько он был невменяем в те несколько часов, без Билла. Он практически сходил с ума от ревности. Тому стало страшно.
Конечно же, Билл не будет с Ральфом. Но и один не останется.
Затяжка до боли в легких, до головокружения.
Том твердо знал только одно - без Билла он сдохнет на следующий же день, если потеряет его. Он просто это знал.
И это злило. Было ощущение, что Черный Ангел его околдовал еще тогда, когда он увидел его первый танец. На всю жизнь околдовал. Так, что нет возможности жить без него. Том закрыл глаза и застонал, качая головой.
" Что же ты сотворил со мной, братик? Как нам теперь быть? Как? "
При всем том, что он не хотел, вернее, считал себя не вправе, разглашать то, что было в операционной, в нем все больше росло желание с кем-то поговорить. Но он не знал с кем.
«А что если поговорить с самим Биллом?»
Том не мог себе представить реакции брата. И старался не думать об этом.
Вскинулся, когда услышал, что открывается входная дверь. Не думал, что Симона придет так рано. Ну, что же, все равно придется когда-то показаться матери, и Том решил не сбегать.
- Привет, ребенок, - мама заглянула на кухню.
- Привет, - буркнул Том, так и не поднимаясь и не глядя на нее.
Симона пристально посмотрела на своего сына, прекрасно зная, что Том не будет зря прятать лицо. Она вошла на кухню и присела перед сыном.
- А ну, посмотри на меня!
- Мам, ну, не надо…
- Посмотри на меня, - повторила она, и Том медленно поднял голову.
Озабоченным взглядом мать прошла по его лицу, по наметившемуся синяку под глазом, на губы, на которых едва начала запекаться свежая кровь.
- Замечательно, - покачала она головой.
- Мам, ну я же тебе сказал по телефону, что подрался, - Том чуть скривился и опустил голову.
- Я помню, - Симона поднялась и оперлась о стол. - Но фингал у тебя свежий совсем, Том, только расплываться начал. И губы - кровь еще сочится.
Том закрыл глаза и понял, что от матери ничего не скроешь.
- Подрались? - Симона почувствовала, как скрутило все внутри от ужаса, от осознания, что Том, мог просто покалечить Билла, при желании.
- Я и пальцем его не тронул, - тихо сказал Том на выдохе. - Зато он меня тронул.
Он усмехнулся и скривился от боли в губе.
- Может, ты заслужил? Поэтому и не отбивался? - Симона, успокоившись, покачала головой, догадываясь, за что получило ее чадо от Билла. - Что же вы творите, Том! ТЫ что творишь?
- Я? - вскинулся Том. - Мам, это он меня бил, а не я его!
- Том, ну что за детский сад! Но, а виновник этого кто, а? Я? Ты вообще понимаешь, что Биллу противопоказаны стрессы? Понимаешь? Понимаешь, что все, что вы пережили за эти месяцы, может пойти псу под хвост? Ну, ты же не ребенок, Том! Должен понимать, насколько все это серьезно!
Том шмыгнул носом и кивнул.
- Ну, тогда зачем ты это делаешь? Том, ты прекрасно знаешь, что я всегда и во всем старалась тебя понять и поддержать. Но сейчас я не понимаю тебя. Не понимаю!
- Прости. Я сам не понимаю, что творю, - отозвался Том, глядя в пол.
- Не понимаешь – что, но ПОЧЕМУ ты это творишь, понимаешь? - Симона прекрасно знала почему. Но ей очень хотелось, чтобы Том сказал об этом сам. Это уже перерастало в необходимость. Ситуация начала выходить из под контроля, и это очень пугало Симону.
Том выдохнул и кивнул.
- Только не спрашивай меня, ладно? - попросил Том, и Симона мысленно взвыв от бессилия, вышла из кухни.

- Здравствуй, родной, - Симона, тихонько постучавшись к Биллу, зашла.
Билл повернулся от окна.
- Привет. Я слышал, что вы ругаетесь. Мне жаль, что так получилось. Я не должен был. УЖЕ не должен был. - Билл говорил медленно, тихо, с трудом подбирая слова. Чувствовалось, что он отчаянно сожалеет о том, что произошло. Симона присела на краешек постели, невольно вздрогнув, при взгляде на распухшие костяшки правой руки племянника.
- Не знал, что ему в драке еще досталось. Он же молчал, - Билл свел брови. - Мне действительно очень жаль.
- Я понимаю, милый, - Симона выдохнула. - Но и ты пойми, что это не выход. Вы так ничего не добьетесь. Вам нужно нормально поговорить, мне кажется. Том просто не знает, что творит…
Билл на секунду прикрыл глаза и обхватил себя за плечи.
«Том не знает?! Знает! Он прекрасно знает, ЧТО творит».
- Как ты себя чувствуешь? Завтра нужно в клинику на прием, помнишь?
Билл кивнул.
- Поедем, я помню, конечно. Нормально себя чувствую. - Добавил он и прикусил внутреннюю сторону губы.
«Нормально, бля, да уж. Нормальнее некуда…»
- Я звонила Хельге. После полудня поедем. Экспресс-анализ крови. Потом все-таки гемодиализ она тебе назначила... Это все часа на четыре растянется, ты знаешь.
Билл кивнул, содрогнувшись внутренне от воспоминаний об очищении крови.
- Хорошо, я понял, - Билл выдохнул.
- Ты ужинал? Может, приготовить что-нибудь легкое?
- Ужинал, - Билл вспомнил бутерброды в кофейне. - Спасибо. Может, Том захочет? Вряд ли он что-то ел.
Симона усмехнулась невесело. Даже сейчас, в таком состоянии, Билл думал о брате. Встала, собираясь уходить.
- Симона, - она оглянулась.
Билл поднял на нее глаза.
- Я думаю, что мне нужно уехать от вас.
Симона отрицательно покачала головой. Вот в эту минуту она и поняла, что если Том в ближайшее время не расскажет брату, что происходит на самом деле, то она это сделает сама. Другого выхода она уже не видела.
- Нет, родной. Я не позволю. И обещаю тебе, что все будет хорошо. Верь мне.
Симона вышла. Билл смотрел на дверь, переваривая слова, услышанные только что. И понял, что верит. Не понимал - почему, не знал - как, но чувствовал, что верит. И стало легче. Намного.

***

Утром в понедельник, после почти бессонной ночи, Том выполз в ванную, оперся руками о раковину и уставился на свое отражение в зеркале. Его первым и единственным словом в это утро было: “Ебать”. Это было определение тому, что он увидел. А увидел Том немало из того, что так замечательно подходило под его определение. Это и опухшая, небритая физиономия, и «эротично» оттопыренная нижняя губа, и красные от бессонницы глаза. Все это довершал живописный фингал под левым глазом.
«Бля, меня же в колледже не узнают» - он невесело улыбнулся, втайне лелея эту мысль.
«Пусть бы выгнали, тогда можно будет вернуться домой и отоспаться, как следует».
Вздохнул тяжко и взялся за крем для бритья. Когда через полчаса он вышел из душа, заметно посвежевший, все было уже не так ужасно. Позаимствовал немного тонального крема у матери, для завершения образа, и теперь выглядел более или менее сносно.
Крепкий кофе, пара сигарет - и можно жить дальше.
«Жизнь прекрасна и удивительна, бля».

Кулара Том увидел еще издалека, и защемило в груди. Том не смог бы сейчас правильно описать свое состояние. Он понял, что практически и не думал о том, что между ними произошло. Не было стыдно. И это было странно понимать сейчас.
Может, просто был уверен, что Кул не захочет с ним общаться, даже видеть не захочет, а если сможет остаться другом, то Тому это будет за счастье. Но, и в том, и в другом случае, от Тома бы уже ничего не зависело. Это было решение Кула. А еще Том прекрасно понял, что Кул отказался от него, когда сказал, что он, Том, никогда не научится НЕ любить Билла. И Кул был прав.
Кулар стоял с двумя однокурсниками, которые тоже были в субботу в баре на той вечеринке.
Они прекрасно знали, что Тома забирала полиция, и что Кул его оттуда вытащил.
Кул стоял с ними, пока не увидел Тома, потом что-то сказал приятелям, развернулся и медленно пошел в здание. Сердце сжалось и рухнуло вниз. Том понял, что случилось то, что, наверное, и должно было случиться - Кул не желал его даже видеть.
- Оба! - Гард увидел Тома и развел руки, как для объятия. - Братан! Ты жив! Как же тебя размалевали!
- Привет! Да не говори. Суки, постарались, - он поздоровался за руку с Гардом и с Петером, избегая смотреть на уходящего Кула.
То, что было между ними, было очень личным, и мало кто вообще знал об их связи, которая закончилась много раньше. А после этого, для всех они оставались друзьями.
- Посрались, что ли? - Гард кивнул в сторону Кула.
- Да, что-то вроде того, - Том скривился, доставая сигарету и прикуривая. Нервы были натянуты.
Минут через пять Том зашел в аудиторию и, в первую очередь, нашел Кула. Он сидел не на их обычном месте.
«А чего ты, Том, ожидал? Что он руку тебе протянет? Опять?»
Том, проходя мимо, перехватил цепкий взгляд голубых глаз, мгновенно оценивший и замазанный фингал, намека на который не было при их последней встрече, и слишком распухшую губу. Кул прекрасно понял, что произошло.
Тогда, в аналогичной ситуации, Кул получил от Стива. Сейчас за это же, получил от Билла Том. Кул невесело усмехнулся. Пьеса повторяется, только с другими актерами. Все было правильно, они оба были правы - и Стив, и Билл.
И еще Кул понял, как был прав Стив, говоря о Томе, что он никогда не сможет уйти от Билла, что бы между ними ни происходило. И просто сломает ему жизнь, если Кул не остановится. А Билл, судя по фингалу, поставленному брату, просто кричит о том, что он его любил, продолжает любить. И не собирается отпускать.
Кул остановился. Он смог сказать Тому: «Уходи». Пусть, уже тогда, когда причинили боль.
А значит, есть шанс вернуть Стива, если еще не поздно. Но он надеялся, что Стив его простит, даже после того, что было - простит и вернется.

ENIGMA - SILENCE MUST BE HEARD (Тишину Нужно Слушать)
Посмотри в другие глаза, много лишений
Читается между строк, нет слов - только звуки.
Не игнорируй скрытые желания,
Знай, что ты играешь с огнем.

Тишину нужно слушать, и шум будет замечен.
Пришло время учения, что тишину...

Тишину нужно слушать.

Или алмазы будут гореть, нужные карты выпадут,
Потому что тишина должна быть услышана.

Люди говорят много потому, что они должны говорить.
Слова без значения лишь исчезнут вдалеке.

Тишину нужно слушать, и шум будет замечен.
пришло время учения, что тишину...

Тишину нужно слушать.

Или алмазы будут гореть, нужные карты выпадут,
Потому что тишина должна быть услышана.

Хельга встала навстречу Симоне и Биллу, обняла с улыбкой их по очереди, отметив про себя и бледность Билла, и какую-то внутреннюю напряженность Симоны.
- Молодцы, что сегодня решились, пора уже. Проходите, присаживайтесь.
- Да, быстрее бы отстреляться, - Билл сел на диван и нервно улыбнулся.
- Кровь на анализ уже сдал? – спросила Хельга, и Симона утвердительно кивнула.
- Ну и молодцы. Быстрее все закончится. Я сейчас, - Хельга подняла трубку телефона. Немного подождала.
- Девочки, это фрау Хольд, только что была сдана кровь на экспресс-анализ, да, Кернер Вильгельм. Перезвоните мне, как готов будет, я жду. - Вернувшаяся назад трубка на рычаг, и скользнувший взгляд по сбитым костяшкам на руке Билла.
- Ну вот, сделают быстрее, через полчаса из лаборатории перезвонят, и я отпущу тебя, Билл, на гемодиализ.
Билл кивнул, невесело улыбнувшись.
- Ну, а пока рассказывайте - как у вас дела? Как аппетит, гуляешь - не гуляешь, как спишь, как вообще состояние общее? Настроение?
Билл прикрыл вызывающие ссадины на руке.
- Нормально, ем. Гуляю, сплю, все хорошо, - и все это, глядя куда-то вниз и, пытаясь улыбаться при этом.
Хельга посмотрела на Симону, и та покачала головой, прикрыв глаза. И Хельга поняла, что есть проблемы и, судя по всему, очень большие. Эти костяшки, так характерно сбитые, вообще стали для Хельги сигналом к пониманию, что спокойствием и не пахнет в жизни Билла. А это было опасно в его состоянии.
Понятное дело, что с Биллом на эту тему она говорить не будет, сейчас, по крайней мере. И нужно дождаться результатов, отправить его на переливание, а уже потом поговорить с Симоной.
- Аккуратно с прогулками, Билл. Лучше понемногу и по хорошей погоде, по возможности. Тебе нельзя даже банально простудиться.
- Я помню, все нормально, я осторожен.

Потом Хельга обсуждала с Симоной какие-то практические темы: таблетки, уколы, витамины.
Минут двадцать, пока не зазвонил телефон, вот тут и Симона, и Билл напряглись не на шутку, глядя, как Хельга снимает трубку, как слушает некоторое время с непроницаемым лицом, отвечает: " Спасибо". Кладет трубку и только потом смотрит в беспокойные глаза Билла.
- Все хорошо, Билл. Как и ожидалось, - все облегченно выдохнули.
- Все, милый, тебя ждут на гемодиализ, там же где и всегда. Так что, можешь идти. Все будет хорошо, не волнуйся.
Билл поднялся.
- Да, хорошо, спасибо, фрау Хольд.
- Не забудь отключить телефон, ты помнишь, там нельзя…
- Я без мобильного, специально в машине оставил.
- Я буду тебя на стоянке ждать, родной, - Симона сжала запястье племянника, и тот кивнул и вышел, попрощавшись с Хельгой.
Симона поднялась и пересела к столу, где стояла пепельница.
- Я закурю, - тихо сказала она.
- Проблемы?
- Да, - вытащив сигарету, прикурила и затянулась.
- Рассказывай! - Хельга, нахмурившись, смотрела на свою давнюю подругу.
- Это обещание Тома, да?

Симона выдохнула дым в сторону, закусила губу, нервно поигрывая зажигалкой.
- Да... Он его держит, судя по всему. Хотя то, что было между ними до этого, я имею в виду, то, что они любили друг друга - это не изменилось. Ни у одного, ни у другого. Только Томка пытается с этим бороться, никому ничего не объясняя при этом. Ни мне, ни брату.
- Они подрались? Я видела его руки…
Симона тяжело вздохнула.
- Да. Видела бы ты Тома, Билл его так отделал – никогда бы не поверила, что он на такое способен, хотя Том его при этом и пальцем не тронул.
- За что избил-то?
- Томас загулял в выходной, приперся домой в шесть утра. И, как я понимаю, он был не один в ту ночь. Билл как-то узнал…
- Понятно. Он пытается оттолкнуть от себя Билла, ничего не объясняя при этом.
- Да, пытается. Только проблема в том, что Билл прекрасно видит, что Томка его любит, но не понимает, почему он при этом себя так ведет. Это его убивает. Как, впрочем, и самого Тома. Я не знаю, как вывести его на разговор, как заставить рассказать все, что произошло тогда...
- Билл так и не знает, что у него сердце останавливалось, и что Том там был?
- Нет, не думаю, что Том ему говорил об этом. Я не знаю, что делать, Хельга. У меня нет сил смотреть на все это и, тем более что для Билла это вообще сейчас недопустимо опасно.
- Да уж, - Хельга выдохнула, - не знаю, откуда у мальчишки столько сил, все переносить. Такие стрессы… Вообще не представляю, как он держится! Хорошо, что анализы нормальные, но это все пока - нужно что-то делать, Симона. Он так долго не выдержит, не железный.
- Понимаю я все прекрасно. Знаешь, он сказал, что ему лучше уехать, - Симона покачала головой. - Я не допущу этого. Решила, что если сегодня-завтра Том не расскажет все - я сделаю это сама! Не знаю, конечно, как Том на это отреагирует, но я не вижу другого выхода. Он угробит Билла и себя вместе с ним. Я не прощу себе этого. Господи, ну как же он не понимает, что нельзя больше молчать!

***
Том ехал из колледжа домой с таким букетом чувств и эмоций, что его трясло, как будто он готовился к очередному бою. С самим собой.
Он представлял, как сейчас придет домой, увидит Билла, сухо поздоровается, сделает морду кирпичом, словно и не было вчера ни этой драки, которую и дракой-то не назовешь – все в одни ворота, ни его прокола по мужской части, ни предшествующей этому ночи с Кулом.
Он просто будет давить в себе все чувства. Безжалостно давить. Так, чтобы, в конечном счете, осталась только братская привязанность. Тома застопорило на этой мысли, и хорошо, что в этот момент он остановился на красный на светофоре, тупо глядя на машину впереди.
«А сможет ли он? Сможет, ТАК?»
Даже дыхание затаил, глядя куда-то сквозь лобовое стекло и ничего не видя. Красный сменился давно на зеленый, двинулись машины впереди… Том пришел в себя оттого, что ему сзади отчаянно сигналит целый ряд.
- Черт, не дуди, сука, - и нажал на педаль газа.
«Братская привязанность»… Господи, как же это глупо звучало для Тома! И он понимал, что еще глупее это звучит для Билла.
Голова раскалывалась. Ко всему прочему в колледже теперь напряг с Куларом. Том просто начинал себя плохо чувствовать, видя, что Кул его избегает. Нет, конечно же, он даже и не мечтал вернуть то, что было, но очень хотел, чтобы они остались друзьями. Он понимал, как испоганил жизнь Кулару своими выходками, понимал, что Кул расстался со Стивом – из-за него. Но это не помешало ему вытащить Тома из полиции. Без долгих раздумий. А Том в очередной раз испортил все, что только можно было испортить. И можно ли после этого остаться друзьями, вернее, сможет ли Кул простить его, Том не знал.
Он загнал джип в подземку, заглушил мотор и, откинувшись на сидении, закурил. Пытаясь привести чувства хоть в подобие порядка, чтобы дома, перед Биллом, выглядеть спокойным. Минут через пятнадцать открыл дверь ключом, зашел, заранее напрягая все чувства, закрыл за собой дверь - и замер от тишины.
Билла не было дома. И Симоны тоже, но она в это время обычно бывала в клубе.
Осознание того, что выглядеть спокойным не перед кем, делать вид не для кого, навалилось тяжелым грузом. Сразу вспомнились вчерашние слова Билла, что ему нужно уехать от них.
Не было куртки брата, не было его обуви. Том, не помня себя, влетел на кухню, с мыслью о том, что оставлена записка… Нет. Ничего.
Даже без стука ворвался в комнату Билла, сразу немного успокоил стоящий на столе ноутбук - значит, он не ушел совсем. Но, где же он тогда? Где?
Том вернулся на кухню, закурил и, чувствуя, как дрожит все в груди, смотрел на лежащий телефон. Смотрел на него несколько минут, пока курил. Он заткнул глотку своей гордости и знал, когда докурит - позвонил Биллу.

Была жизненная необходимость знать, где он, и что с ним. Знать, что все в порядке.

Что брат скоро вернется.
Без этого Тому казалось, что не сможет дышать, как в вакууме. Нет ничего хуже неизвестности.
Затушив окурок, подхватил телефон и, судорожно нажимая на кнопки, набирал номер.

Вот, есть! Одно нажатие и затаенное дыхание, вслушиваясь в долгие гудки вызова.
И с каждым гудком все больше сжималось сердце.
- Возьми трубку, гад, - прошипел сквозь зубы. - Возьми!
Каждый гудок впивался в мозг раскаленной иглой.

Билл не отвечал.
Гудки прекратились через минуту, и осталось только тупо смотреть на экран телефона, пытаясь понять, что происходит.
Том не знал, что Симона повезла Билла в клинику, не знал, что именно в эти минуты его любимый мальчишка лежит на кушетке, с иглами в венах на обеих руках, закусив губу от ноющей боли, которая была ему так хорошо знакома, но к которой невозможно привыкнуть.
Том отложил телефон, он был в ступоре. Хотелось забиться куда-нибудь в угол, свернуться там в клубок и лежать. Он на автомате нажал на кнопку кофе-машины, но красная кнопка не загорелась, и Том еще несколько раз нажал на включение, все было безрезультатно.
- Сука! - он стукнул по аппарату. Все было против него, даже эта чертова машина.
«Где ты? Почему не отвечаешь?» - билась мысль в висках, вместе с ударами сердца. Нет, Том не думал, что Билл мог быть с кем-то. После вчерашнего он об этом просто не мог думать. Но было невероятно тяжело оттого, что Билл молчал. В течение следующего часа Том набирал Билла еще два раза. Хотя было желание звонить не переставая, не выпуская телефона из рук ни на секунду.

Он извелся. Он хотел знать. Он хотел кофе, а чертовая машина так и не включилась. И тогда он нашел молотый кофе, турку, налил в нее воды, поставил на плиту и гипнотизировал ее, пока вода не закипела. Потом всыпал несколько ложек кофе, и, почти сразу, услышал звук отрывающегося замка.
Сердце скакнуло так, что почти ударилось о гланды.
- Том? - услышал он мамин голос и зажмурил в бессилии глаза. Он так надеялся, что это вернулся Билл.
- Да, мам! Я на кухне. Ты не знаешь где Билл? - спросил он и, стиснув зубы, открыл глаза, глядя в турку, где еще чуть-чуть - и поднимется пена.
- Родной, мы были в клинике, - отозвалась Симона, и Том замер.
- В клинике… - прошептал он и перестал дышать, услышав слабый голос Билла:
- Я пойду, прилягу.
Том метнул взгляд в проем двери, когда в нем появился Билл, белый как стена. Брата качнуло, и ему пришлось опереться о косяк. Билл не знал, что в это мгновение у Тома сердце оборвалось и рухнуло в пропасть.
- Билл… - вырвалось.
Просто вырвалось.

А так хотелось кинуться к нему, поддержать.

И Том бы сделал это, если бы понял, что брат не удержится.
Билл поднял глаза на турку, через край которой полилась кофейная пена, но Тому было не до этого - он, не отрываясь, смотрел на родное и такое измученное лицо, на эти темные круги под глазами.
А уж потом Билл посмотрел на Тома, тоже выглядевшего не супер, и устало сказал:
- Том, кофе выкипает.
И только тогда Том вышел из ступора, схватил чертову турку, кляня ее, на чем свет стоит. Отбросил в мойку. Билл невесело усмехнулся и пошел в спальню. Сил не было. Его всего ломало, а руки в локтях просто выкручивало. Он просто упал на постель, укрыться сил не было, хотя его знобило.
Том бросил свою войну с туркой и вышел к маме, которая вешала куртку Билла.
- Мам, что происходит? Почему он такой? - Том шептал, но это было больше похоже на панику.
Симона развернулась и повела Тома обратно, на кухню, мельком взглянув на устроенное Томом безобразие.
- Это после гемодиализа, дорогой. Биллу переливали кровь.
- ОПЯТЬ? - Том почти заорал, испугавшись так, что стал такой же белый как брат.
Симона видела эту панику в безумных глазах, и обняла, прижавшись щекой к его плечу.
- Тихо, тихо, родной, не ори. Ну, что ты? Все нормально. Все нормально, слышишь? Переливания ему еще будут делать какое-то время, так положено, - Симона чувствовала, как расслабляется Том в ее руках, дыша как после забега. Чувствовала, как страх, нахлынувший на сына, потихоньку уходит.
- Правда? - тихонько спросил Том, начиная приходить в себя.
- Конечно, правда, родной, - она подняла голову и встретилась с глазами, в которых еще плескались остатки смертельного ужаса.
- Я звонил ему, а он не отвечал, три раза звонил! Я так волновался!
- Билл не брал с собой телефон, Том. Его же нельзя включать в лаборатории. Он его, вообще, в машине оставлял.
- Да, я понимаю, теперь… Вообще не могу въехать, как я мог забыть, что вы собирались в больницу, - проговорил он. – Я совсем в последнее время соображать перестал…
- Том, его поберечь нужно. Мы не можем его потерять, слышишь? Не можем! - Тихо сказала Симона, и Том, обняв маму, прижался лицом к ее волосам.
Она почувствовала, как его затрясло, и не удивилась, когда он, наконец-то, всхлипнул.
Просто поняла, то, что должно было случится - случилось.

И улыбнулась, когда ее сын заплакал.
Эти слезы были нужны сейчас - и ей, и Тому.

Слезы облегчения, слезы понимания истинного положения вещей.

Том отстранился, когда смог подавить в себе спазмы, сжимающие грудь и горло. Закрыв влажные глаза, опустив голову, тихо сказал:
- Все будет хорошо, мам. Я обещаю.
- Спасибо, родной, - Симона прикоснулась губами к щеке сына, он шмыгнул носом.
- Я тут бардак устроил, кофеварка чего-то не включалась.
- Все нормально, починим. Я сварю тебе кофе, если хочешь.
Том вышел из кухни, ему уже было не до кофе, остановился возле двери брата, положив на нее ладонь, чуть поглаживая пальцами, не решаясь ее открыть, постоял так и прошел дальше. К себе. Сел на кровать, сдавив виски ладонями. Душа металась, он очень хотел быть с Биллом, зная, как тому сейчас тяжело. Как его ломает. Может, он хочет пить? А, может, ему холодно? А может, ему тоже очень нужно, чтобы Том был рядом. Просто был рядом.
Он оттолкнулся от постели, встал. Выдохнул. И вышел.
Сердце рвалось сквозь ребра, когда Том толкнул дверь в спальню брата.
Пальцы Билла сжали покрывало, когда он услышал отрывающуюся дверь. Лежа на боку, спиной к Тому, подтянув к себе колени, чтобы хоть немного согреться. Как был - в джинсах и свитере.
У Тома дрогнули губы, когда он увидел его вот такого - обессиленного, замерзшего, одинокого.
Он не знал, какой реакции ждать от Билла.
Прогонит, послав подальше?

Оттолкнет, потеряв веру?
Тихонько подошел к постели, сделав несколько шагов, поняв, что нужно чем-то брата укрыть, огляделся и увидел сложенный теплый плед на кресле. Взял его, расправил и осторожно укрыл. Билл не шелохнулся. Хотя, в душе у него была буря. Стиснув зубы, Билл, прислушивался, ему казалось, что он слышал, как сильно бьется сердце Тома, но не смог бы отделить собственный пульс, от пульса брата. Как будто билось одно сердце. Одно на двоих.
" Не уходи", - молил он, - " только не уходи! ".
И Том не уходил. И тоже молил. Чтобы не прогнал.
Он тихонько сел рядом, кровать немного прогнулась под его весом, и замер, как будто ожидая удара. Ничего не произошло, и Том осторожно, боясь прикоснуться к Биллу, лег за его спиной. Положил голову на подушку, глядя в затылок брату. Тяжело сглотнул. А Билл, чувствуя все это, почти не дышал. Потом Том поднял руку и положил ее поверх пледа, осторожно сжал плечо брата, при этом Билл вздрогнул. Невольно. Он и сам не ожидал от себя такой реакции.
А вот на Тома эта дрожь произвела иной эффект, чем он мог себе представить. Вместо того чтобы убрать руку и подумать, нужно ли класть ее обратно, он такую волну нежности поймал, что почти в ней захлебнулся, покрывшись мурашками с ног до головы, и не выдержав, осторожно прижался грудью к спине брата.
- Тихо-тихо, малыш, все хорошо… - шептали губы. - Все хорошо.
Обнял, прижав Билла к себе, теплый лоб Тома коснулся его затылка, и Билл закусил губу. Замерев, Том вдыхал знакомый аромат волос Билла, к которому сейчас примешивался узнаваемый больничный запах антисептики.
- Ты только не говори ничего, - прошептал он. – Пожалуйста, не прогоняй, ладно? Я знаю, как тебе херово сейчас, родной, знаю…
Том нервно стискивал пальцами плед.
- Я хочу сказать тебе - нам есть, о чем поговорить. Есть. Но это потом, хорошо? Когда тебе станет лучше. Я обещаю все тебе объяснить, слышишь?
Билл молча кивнул, и Том улыбнулся.
- Спасибо. Ты все поймешь, я знаю. Но потом, все потом. Тебе нужно поспать. Может, ты хочешь пить? Воды, чаю, кофе? Я принесу, - Том приподнял голову, готовый сорваться с места, только по малейшему кивку.
Вместо ответа, на руку Тома легли тонкие прохладные пальцы, и он перестал дышать.
- Нет. Не уходи, - эти тихие слова были так нужны Тому, что увлажнились глаза.
- Не уйду... Я буду с тобой. Ты поспи, котенок. Все будет хорошо.
Том расслабился, ладонь легла на грудь брата, а сверху, рука Билла, еще крепче прижимала ее к себе. Том просто таял, чувствуя все это. Его разносило от счастья.
И он, сжав веки, мысленно благодарил неизвестно кого: " Спасибо, спасибо, спасибо! "
Ну, а Билл давно подсознательно понимал, что во всей сложившейся ситуации есть что-то странное, как будто независящее от Тома – и это «что-то» не дает Тому быть с ним, хотя он этого страстно хочет.
И сейчас, когда Том, наконец-то, решился рассказать все – Билл успокоился. Это давало надежду на то, что все уладится. Вместе они смогут, они справятся с любыми обстоятельствами, какими бы серьезными они ни были. Том, сделав этот шаг навстречу неизвестности и зная, что отступать уже некуда, тоже успокоился. Он знал, что Билл его поймет.
И сейчас, впервые за последние месяцы, два любящих сердца, которым так не хватало друг друга, согревшись, тоже успокоились. Мальчишки, прижавшись друг к другу, наконец, смогли спокойно уснуть. Впервые за все это время их сон был спокойным и глубоким.

Улыбаюсь как расстаются друзья
Умрем как от тоски близнецы
Вот такая наша судьба твоя и моя
Никто не узнает где я а где ты

Спи спокойно, проснешься с утра
В зеркале будут все те же глаза
И не бойся ведь никто никогда
Не поймет кто остался ты или я

«Смысловые галлюцинации»

трек " Все под контролем"

альбом " Лед 9" 2001 г.

Они спали, чувствуя тепло тел и душ друг друга. Чувствуя спокойствие, окутавшее их с ног до головы. Спали, зная, что не будет больше той боли, что выматывала их все эти дни.

Спали, зная, что когда проснуться, то не окажутся врозь.
Том проснулся первый, уже в сумерках. Он так и обнимал Билла, и все так же его рука была накрыта рукой брата. Но теперь она была не прохладной, а теплой. Том глубоко вдохнул, улыбнувшись, и на этом вдохе теплые пальцы сжали его руку.
«Проснулся», - понял Том. И слегка потерся лбом о его затылок, погладил грудь Билла под пледом.
- Как ты? - тихонько спросил, подняв голову, и смотрел, как Билл переворачивается на спину.
- Все хорошо. Спасибо. Мне намного лучше.
Том в мягком полумраке комнаты не слишком четко видел глаза Билла, но ему почему-то казалось, что он смотрит на него с нежностью. Так же как и он смотрел на Билла. Рука, так и лежала, накрытая его пальцами. И это было безумно приятно.
- Пить хочешь? - Том прекрасно знал, как Биллу всегда хочется пить после таких экзекуций.
- Да.
- Я принесу... Чего хочешь?
- Просто воды, ладно?
- Да, конечно, я быстро.
Билл отпустил руку Тома, и тот поспешно выскочил из комнаты. Биллу хотелось горячего. Кофе или чаю, но он очень не хотел, чтобы Том уходил надолго. Просто физически не мог сейчас отпустить его.

Пусть лучше воды - лишь бы вернулся скорее.
И Том это знал, чувствовал, поэтому, не мешкая, налил воды из графина и вернулся.
- Спасибо, - Билл взял стакан еще слабыми пальцами, но Том, как будто чувствуя эту слабость, не отпустил стакан, чуть придерживая сам у его губ.
- Я не стал холодной наливать, тебе нельзя, - сказал Том и Билл улыбнулся, а потом большими глотками допил все.
- Еще?
- Нет, спасибо, - и, боясь, что Том сбежит, Билл взял его за руку, а второю положил рядом с собой. - Иди сюда.
Том, поставив стакан на пол, сел рядом, так, что его бедро касалось теплого тела брата.
Чуть помолчали, Том слегка смущенно теребил складки на своих джинсах.
- Я не знал, что вы сегодня поедите в больницу, - он виновато улыбнулся. - Вернулся, нет никого. Тебя нет. Звонил...
- Ты думал, что я просто не хочу тебе отвечать? Что я к кому-то ушел? - Билл усмехнулся.
Том пожал плечами, потом покачал головой, рассматривая свои пальцы.
- Да, я думал, что ты не хочешь со мной разговаривать. Но насчет того, что ты к кому-то пошел… Нет, я уже не буду думать о таком. Ты прости меня, Билл. Я не должен был так думать тогда, даже если ты и сам меня на эту мысль натолкнул. Я не имел права. Я ублюдок, Билл. Я такой ублюдок! Я должен был догадаться, что ты меня просто хотел разозлить.. Должен был понимать, что после того, что ты пережил, никогда не пойдешь к Ральфу.
«Я люблю тебя, ублюдок», - мелькнула мысль у Билла. - «Я безумно тебя люблю».
- Не надо сейчас об этом, Том, - тонкие пальцы сжали руку. - Это позади. И пусть там и останется. Окей?
- А я приревновал тебя, Билли. Ты не представляешь, как мне дались те, почти четыре часа без тебя. Я думал, что с ума сойду. Представлял как ты с ним, черт… - он опустил глаза. - Я же собирался звонить Ральфу, искал у матери его номер, перевернул все. Хорошо, что не нашел. А потом ей самой позвонил, и когда она подтвердила, что Ральф действительно заходил, я думал, что для меня конец света наступил.
Билл сел на постели и молча обнял Тома.
Обнял, хотя у самого разрывалась душа – ведь Том уж точно не блефовал, говоря о Куларе..
А Том прижал к себе худенькое тело, сминая пальцами свитер на нем, чувствуя своей щекой его шершавую щеку.
- Прости меня, Билл, прости, - горячо шептал он. - За Кула прости. Но я действительно пытался изменить только не тебе, а себе. Думал, что тогда и ты больше не захочешь наших отношений. Вот так, по-идиотски все…
- Что происходит, Том? Ведь это же не из-за того, что мы оказались братьями, правда? - тихонько спросил Билл и немного отстранился, чтобы видеть Тома, но так и остался сидеть рядом. Близко. Так близко, что они чувствовали тепло, исходящее друг от друга.
- Ты же любишь меня, я знаю это. И знаю, что ты бы никогда не отказался от меня из-за этого.
Билл старался поймать взгляд Тома, склонив голову и, заглядывая ему в глаза, и Том посмотрел в глаза брату. Посмотрел, и медленно, но твердо кивнул.
- Да. Ты прав. Меньше всего меня волнуют моральные устои и чужое мнение. И из-за родства я не собирался отказываться от наших отношений.
- Что же тогда произошло, Том? - Тонкие пальцы сжали предплечье Тома.

No Roads Left - Linkin Park Больше некуда бежать (перевод)

В одиночестве стою на распутье…
Почему я так сильно отстал?
Почему я до сих пор ищу совершенство,
Зная, что поиски не увенчаются успехом?

Я снова подвёл себя
Своими страхами и ошибками,
Всё потому что…

[Припев: ]
Я буду бежать,
Пока тишина не раздавит меня.
Я буду бежать,
Пока это меня не убьёт,
Пока меня не покинут силы
И не будет выхода, кроме одного...

Когда я успел потерять свою целеустремлённость?
Смогу ли вернуть то, что упустил сам?
Почему мне кажется, что я этого заслужил?
Почему моя боль похожа на мою гордость?

Я снова подвёл себя
Своими страхами и ошибками,
Всё потому что…
Я снова подвёл себя
Своими страхами и ошибками...

[Припев: ]
Я буду бежать,
Пока тишина не раздавит меня.
Я буду бежать,
Пока это меня не убьёт,
Пока меня не покинут силы
И не будет выхода, кроме одного...

Я снова подвёл себя
Своими страхами и ошибками,
Всё потому что…

Я буду бежать,
Пока тишина не раздавит меня.
Я буду бежать,
Пока это меня не убьёт,
Но я не жалею,
И больше некуда бежать..

- Я все расскажу. - Том поднял руку на грудь Билла и выдохнул. – Давно нужно было… Когда тебе делали операцию, я же был рядом совсем, за стеклом, в соседнем блоке. Отходил от анестезии и упросил Хельгу остаться, зная, что тебе тут будут делать операцию. Я хотел видеть тебя. Хотел быть рядом. Понимаешь?
Он посмотрел в глаза Билла.
- И она меня оставила. Знала, наверное, что устрою скандал, если не разрешит. У меня тогда состояние было - пиздец. Еле дышал от страха. А ты… ты был такой бледный, белый почти… Только твои волосы и ресницы выделялись. И был таким маленьким среди этой палаты… Вся эта аппаратура возле тебя, инструменты - они меня ужасно напугали. - Том смотрел на свои пальцы, лежащие на груди у брата. - Все было нормально, сначала. Хельга мне рассказывала, что тебе делают, и что это за аппараты вокруг.
Том как-то нервно дернулся от этих воспоминаний..
- Я видел кардиомонитор. Видел и слышал, как бьется твое сердце. Это были зигзаги на мониторе, и такой пульсирующий высокий звук. А потом…
Том сглотнул, облизал губы, а Билл, затаив дыхание, слушал чуть хрипловатый голос. Такой, каким Том говорит всегда, когда волнуется.
- Потом врачи около тебя засуетились, начали что-то вводить. А я не знал, что случилось – только слышал, как ускорился твой пульс. И понимал, что тебе плохо и врачи никак не могут помочь. Хельга меня пыталась успокоить, говорила, что так иногда бывает… - Том покачал головой. – Но это было так страшно, так неправдоподобно.. А потом на мониторе появилась прямая линия. И этот звук…
Том замолчал, опустив голову, не в силах говорить дальше.
Билл ждал, а потом прикоснулся к его виску, и пальцы заскользили вниз, к скуле.

- Какой звук, Том?
- Звук, от которого я иногда вскакиваю среди ночи. Беспрерывный высокий писк кардиомонитора, Билл. Такой, от которого у меня самого чуть не остановилось сердце, когда я понял, ЧТО это за звук. - Том поднял голову, и теперь смотрел на Билла, его взгляд блуждал по лицу брата, пытаясь рассмотреть его во всех деталях. - У тебя останавливалось сердце, Билли.
Наконец-то прошептали непослушные губы, и Билл почувствовал, как взмокла спина.
- Оно не хотело биться. А для меня эти секунды были самыми страшными во всей моей жизни. Тебе пытались завести сердце дефибриллятором, а я умирал, глядя на тебя. Знал, что если ты не будешь жить, то и я не буду, не смогу. И тогда я молиться начал. Впервые в жизни молился, чтобы твое сердце снова забилось. Молился и так хотел, чтобы ты жил. Так хотел… - это был почти стон, от которого сердце Билла сбилось с ритма. - И я пообещал Богу, что больше не прикоснусь к тебе как к любимому человеку, пусть бы он только вернул тебе жизнь.
Том замолчал и, наклонившись вперед, уперся лбом в плечо Билла.

Ошарашенного Билла.

Ошеломленного настолько, что все происходящее казалось сном.

Он был в ступоре. Хотя, наконец-то, все понял – вся картина сложилась у него перед глазами.

Он понял, что Том вымаливал для него жизнь. Вот такой ценой - его, Билла, жизнь взамен на их с Томом любовь. Которой он пожертвовал. Ради него же.
- Я пообещал, Билл. Пообещал, слышишь? - стон, прорывающийся сквозь шепот.
И он положил ладонь на Томкину шею, невольно прижимая его голову к себе, пытаясь дышать открытым ртом, потому что не хватало воздуха.
- Слышу, мой хороший, я слышу, - он покачал головой, еле выдавив эти слова, закрыв глаза и пытаясь придти в себя. - Я не знал. Я ничего этого не знал. Как же так, Том?
Тихо говорили сухие губы, а пальцы сжимали горячую шею Тома.
- Мне нужно было, чтобы ты жил, любой ценой, Билл. Любой ценой, ты только пойми меня. Я не знаю, помогло ли это, или просто так получилось, совпало так, но когда я пришел в себя, мне сказали, что с тобой все хорошо. Что ты жить будешь.
- Пришел в себя? - не понял Билл, чувствуя, как кружится голова.
- Да. Я тогда потерял сознание, когда у тебя еще не билось сердце.
Том качнулся в руках Билла, отталкиваясь от него. Встал и отошел к окну, Билл, тяжело дыша, смотрел на его силуэт на фоне окна. Том был в нескольких шагах, и было довольно темно, но, даже сейчас, Биллу казалось, что он видит, как дрожит Том.
- Там, когда я видел и понимал, что теряю тебя, что ты умираешь, я бы пообещал и сделал что угодно, лишь бы ты жил, - Том касался пальцами пореза на ладони, причиняя себе боль, но он этого не замечал.

А может, это было необходимо, чтобы хоть немного заглушить воспоминания, в которые он погрузился.
- Что угодно. Поверь мне, Билл. Так страшно мне никогда еще не было. Это было невыносимо, понимать, знать, видеть и слышать при этом бесконечный звук твоего остановившегося сердца. Мне казалось - еще немного, и мое тоже остановится. Я не мог даже допустить мысли, что останусь без тебя. - Том покачал головой. - Не мог. Это же нереально. Невозможно. Нет ничего более неправильного, чем жить дальше, если не будет тебя. Я и представить себе такого не мог. И не могу, - прошептал Том последние слова.
Билл сглотнул тяжело. Он еще полностью не пришел в себя после этого признания. Он не мог даже предположить, на что может пойти Том ради его, Билла, жизни. Хотя, наверное, все-таки мог - по себе. На что бы он сам пошел, зная, что от этого зависит жизнь Тома? Да на все бы пошел…
- И я никогда не пожалею о том, что тогда пообещал, в операционной. Не пожалею, Билли. Я бесконечное число раз думал об этом. И поверь, что если бы это повторилось, я бы сделал то же самое.
Билл слушал хриплый голос брата, так, как будто он озвучивал сейчас его собственные мысли.
- Почему ты молчал, Том? Почему? - тихо спросил Билл и облизал пересохшие губы.
Том помолчал, потом покачал головой, прерывисто выдохнул.
- Знаешь, есть поверье: если хочешь, чтобы желание сбылось, о нем нельзя никому рассказывать, после того, как ты его загадаешь. Что-то очень похожее испытывал и я все это время. Понимаешь? Оно слишком личное и слишком важное для меня. Я боялся, что, рассказав о нем, могу все испортить.
Билл сжал пальцами живот, спазмы скрутили его в один огромный нервный узел. Это уже была боль. Физическая и очень сильная. Осознание того, ЧТО Тому пришлось пережить за эти два месяца, общаясь с Биллом так, как будто ничего не произошло, и в тоже время, понимая, что он не имеет права на что-то большее, чем братская любовь.
Это так больно ударило по нервам, что захотелось кричать, выть громко и протяжно, от боли и тоски.
- Как же ты, Том... как же ты держался все это время? С такими мыслями… Господи! Зная, что не сможешь быть со мной, зная, что не допустишь между нами ничего? КАК ты мог выдерживать, говоря, что любишь, что скучаешь, и, слушая в ответ, что я тебя тоже безумно люблю и хочу. Как ты жил с этим, Том? Я не понимаю, - простонал Билл, и, подтянув колени к груди, обнял их, прижавшись лбом и зажмурив глаза.
Повисла тишина. То, что творилось в душах двух мальчишек, которые эта тишина пыталась окутать, с треском разрывало ее на тонкие полосы и расшвыривало их по пространству, не давая возможности стать снова одним целым.
- Я курить хочу, - прошептал Том, чувствуя, что больше об ЭТОМ сил говорить у него нет.. - Блядь, как же я хочу курить.
Слишком тяжело все это было - и тогда, и сейчас. Тем более - сейчас.
- Томочка... как же мы теперь?
Билл не ждал ответа. Он понимал, что, скорее всего Том сейчас больше ничего не скажет. Видел, что Тому и так было очень непросто рассказать ему все, выворачивая душу наизнанку, обнажая ее полностью, при этом, заставляя себя переживать заново то, что перевернуло его сознание. Его жизнь. Их жизнь.
- Билл, нужно поесть, уже вечер, а ты, наверное, вообще ничего сегодня не ел, - вдруг сказал Том. Спокойно, хоть и тихо. Как будто и не было этого разговора на грани нервного срыва. Будто просто переключил себя на другую программу. Билл понял, что это нужно Тому. Нужно, чтобы немного придти в себя, отстранившись от воспоминаний и всего того, что с ними связано. Понял, что нужно сейчас дать передышку и себе, и Тому.
Билл выдохнул и, откинув плед, встал. Подошел к Тому, боясь спугнуть, прикоснулся к его плечу.
- Все хорошо, Том, - и Том повернул к нему голову, глядя чуть снизу, распахнутыми глазами, в которых была просьба. Просьба, остановится сейчас, не говорить на эту тему и больше ни о чем не спрашивать.
- Ты поешь со мной? - Билл улыбнулся, поглаживая пальцами теплое плечо под рубашкой Тома. - А потом я тебе сам кофе сварю. Пойдем?

***
Симоны уже не было дома, и мальчишкам пришлось самим разогревать ужин. Вернее, это пришлось делать Биллу. Том, как только вышел на кухню, залез на свой любимый подоконник и закурил, глядя в окно, на светящиеся фонари вечернего Гамбурга, на окна жилого дома, стоящего чуть поодаль.
Они перекидывались ничего не значащими фразами, Том практически не смотрел на Билла. В его мозгу бился вопрос, правильно ли он сделал, признавшись в обещании?
Он очень боялся, что этим может как-то нарушить то, что досталось ему такой дорогой ценой. Но, даже несмотря на эту тревогу, на душе было намного спокойнее, чем все предыдущие дни. И он видел, что Билл тоже немного успокоился, как будто внутренне собрался. Теперь он хотя бы знает истинную причину всего происходящего.
А вот Билл все сильнее понимал, насколько он виноват перед Томом. Сейчас он пытался отгонять от себя эти мысли, но знал, что обязательно попросит у Тома прощения - за все. И чувство вины все усиливалось, поднималось в душе, мешая дышать. И он знал, что нужно что-то сделать, сказать, пока оно совсем его не прикончило.
Билл суетился, накрывая на стол, бросая взгляды на Тома, необычно притихшего, внешне спокойного. Хотя знал, ЧТО на самом деле творилось в душе любимого человека, заставившего себя заново пережить те страшные минуты в операционной.
Как сам Билл почувствовал себя, узнав, что у него останавливалось сердце? Немного странно - так, как будто знал об этом всегда. Хотя, может, это чувство было оттого, что он ЗНАЛ, что живет только благодаря Тому. И не потому, что тот стал его донором, а просто потому, что Том очень хотел, что бы Билли жил. И все те сны, когда он стоял у черты, дали понять, что именно Том не дал Биллу сделать шаг в никуда.
- Томка, слезай, давай поедим, остывает, - позвал Билл, и Том, неохотно слез с подоконника и сел напротив. Так же отводя глаза. Это напрягало все больше. Билл не мог допустить, чтобы Том замкнулся в себе, этого бы он просто не выдержал.
- Посмотри на меня, Том, - попросил тихонько, и Том медленно, как будто через силу, поднял на него взгляд.
Билл сглотнул невольно, эти глаза сейчас были безумно похожи на его собственные, которые он видел в зеркале в последние дни. Усталые, измученные, красные.
- Все будет хорошо, - Билл попытался улыбнуться, и Том ответил ему вымученной улыбкой.
И уже от этого Биллу стало легче. Что бы там ни было, они могли смотреть в глаза друг другу, а это уже было немало.
Парни поели, а потом Билл, как и обещал, сам сварил кофе, поглядывая, как сидящий на подоконнике Том, комкает рубашку на плече.
- Я не делал очень крепким, - Билл протянул ему кружку и тихонько добавил, - скоро спать.
- Спасибо, - Том взял кофе и поднес к лицу, вдохнул. - Обалденно пахнет. Все равно такой кофе ароматнее, чем из машины, да?
Билли кивнул и сел на стул, вытянув ноги. Он тихо радовался тому, что они вот так общаются, даже сейчас, когда он не знал, что будет, когда Том допьет свой кофе. Встанет и уйдет в свою комнату? Просто уйдет?
Билл не мог допустить даже мысли о таком. Ему совершенно необходимо было чувствовать присутствие Тома. И не просто присутствие - Биллу нужно было выговориться. Он все сильнее чувствовал себя виноватым. Теперь, когда он разбудил в себе чувство вины, оно начало свою разрушительную деятельность. И для того, чтобы это прекратить, нужно просто поговорить. И понять, что Том его простит. Если не сейчас, то когда-нибудь.
- Спасибо, братишка. Это я собирался тебя кормить, а получилось наоборот. Не дал умереть с голоду, - сказал Том, вставая с подоконника.
Билл напрягся, подтягивая ноги, пропуская Тома к мойке.
- Да, не за что, мне было приятно с тобой посидеть, - Том замер на секунду, а потом повернулся к Биллу.
- Давно не было так спокойно, - почему-то сказал он и встретился глазами с Биллом.
«Скажи что-нибудь! Не отпускай меня сейчас!» - промелькнуло у Тома в мыслях. – «Не отпускай!»
Билл скользнул взглядом по лицу Тома.
- Мы можем еще поговорить? - спросил Билл.
Что-то робкое было в этом вопросе, что заставило Тома вздохнуть с облегчением.
- Конечно, - он кивнул, чуть не сказав: «Я скучаю по тебе, по нашим разговорам».
Только вовремя остановился, хотя видел по выражению лица Билла, что он понял, о чем Том умолчал. Билл благодарно улыбнулся, но, понимая, какой это будет разговор, невольно обнял себя за плечи, чтобы скрыть внезапную дрожь.
Выдохнул, прикрыв глаза, а когда открыл, увидел протянутую руку.
- Пойдем. Я не хочу, что бы ты тут мерз.
Этот простой жест для него был сейчас вершиной желаний - просто почувствовать тепло протянутой руки… Как же мало нужно, чтобы его сердечко скакнуло, сильно забившись в груди.

Том толкнул дверь в спальню Билла, и они вместе зашли внутрь.
- Давай не будем включать свет, только музыку тихонько включи, ладно? - попросил Том, поднял плед и накинул его на плечи брату.
Через пару минут Билл, откинувшись на подушки, смотрел на Тома, сидевшего на постели, рядом совсем, к нему лицом, подтянув к себе колени. В сумраке комнаты предметы принимали размытые очертания, но Билл все равно видел тонкие пальцы брата, теребящие штанину джинсов, нервно сжимающие лодыжку. Впрочем, какого можно было ожидать спокойствия от них обоих?
Два парня, безумно любящие друг друга, у которых не было секса два месяца - были рядом. Одни, в сумраке. И при всем этом, не имея возможности быть вместе.
Нужно ли говорить, что они сейчас чувствовали?
- Скажи, Том, - Билл на секунду прикусил штангу в языке. - Когда ты узнал, что мы - братья, что ты почувствовал?
Том шумно выдохнул.
- Шок. Это был шок. Наверное, то же самое, что и ты?
Билл кивнул.
- Я тебя на фотографии за себя принял. А потом Симона все объяснила. Но я же думал, что ты от меня действительно решил из-за этого отказаться, - Билл говорил и все сильнее сжимал кулаки. - И для меня это было просто странно. Я не понимал и не верил. И как оказалось - правильно делал.
Том опустил голову, уткнувшись лбом в колено.
- Правильно делал, - повторил он. - Я же тогда, первым делом, вспомнил наши с тобой разговоры насчет того, что хорошо, что мы не братья, не родственники. Помнишь?
- Да.
- И я безумно боялся, что ты откажешься от меня.
То ли всхлип, то ли смешок, то ли стон, вырвавшийся у Билла, и Том поднял голову.
- Дурак ты, дурак, Том! Как ты мог подумать об этом, а? Как? - Билл укоризненно покачал головой и откинул челку с глаз.
Том сглотнул невольно, как же ему сейчас хотелось обнять Билла, прижать к себе.
- Я бы не смог отказаться от тебя, даже если бы мы были родными братьями, Том. Слышишь? - вопрос Билл прошептал. - Я люблю тебя. И кем бы ты ни оказался - для меня это ничего бы не изменило.
Сердце билось так, что при каждом толчке вздрагивало тело. Так казалось Тому.
- А сейчас? - тихо начал Том. - Сейчас, когда ты понимаешь, насколько для меня все серьезно? Что ты думаешь сейчас?
Билл довольно долго молчал, потом решился и заговорил.
- А сейчас я думаю, какой же я ублюдок… Как я мог так ломать тебя? Я же практически тебя насиловал, Том! Я избил тебя... Ни фига не зная и не понимая, я пытался добиться своего. Я тебя чуть не трахал, а ты молчал. Том, сука, ну чего ты молчал? - Билл сел и с его плеч съехал плед. - Думал, что у меня совесть проснется, да? Совесть? Да ни хуя. Даже тогда, когда ты себе губу прокусил, чтобы оттолкнуть меня, даже тогда я не мог подумать, что все настолько серьезно. Хотя и чувствовал – есть что-то неправильное во всем этом.
Том поправил на Билле плед. Молча. Чувствуя, как Билл с отчаянием смотрит на него.
- Том! Ты понимаешь, как я себя сейчас чувствую? Понимаешь? Монстром, бля. Пиздец, каким монстром.
- Успокойся, «монстр», а? - Том слегка встряхнул Билла, держась за плед. - Ты не знал ни, и ты же не телепат, чтобы прочитать мои мысли.
- Ты не понимаешь, Том. - Билл покачал головой. - Я делал то, чего хотел я, игнорируя твои желания. Мне стыдно, понимаешь? Мне очень стыдно. Я хочу, чтобы ты простил меня. Пожалуйста, Том! Пожалуйста!
Том смотрел в лицо Билла, слушая его и, чувствуя, как нарастает напряжение, все сильнее и сильнее. А потом накрыл губы Билла ладонью.
- Заткнись, Билли. Заткнись! Ты понимаешь, что ты извиняешься по большому счету за то, что не знал ничего? За то, что молчал Я! Понимаешь? Ты вообще помнишь, из-за чего случилась драка, а? Помнишь? Про Кула помнишь? Билл, я ведь спал с ним! И ты бил меня именно из-за него. Из-за ревности бил. А сейчас за это извиняешься? - Том убрал ладонь с лица Билла. - Ты хоть понимаешь вообще, что я бы тебя точно убил, если бы ты тогда пришел и сказал, что был с Ральфом?
Они, не отрываясь, смотрели друг на друга.
- Я бы убил тебя, - прошептал Том. - Даже, несмотря на то, что сам перед этим трахался на стороне. Я был с Кулом, пытаясь понять, что смогу быть НЕ с тобой. Сознательно, понимаешь?
Билл, стиснув зубы, слушал Тома.
- А ты извиняешься… - Том замолчал и опустил голову.
- Пытался понять, - повторил Билл после паузы, чувствуя, что еще чуть-чуть и разорвется душа на кровавые ошметки.
Сглотнул и тоже наклонил голову так, что почти касался виска Тома своим виском.
- Ты пытался… И как? Ты это понял? Что сможешь - не со мной?
Вопросы мучительно слетали с сухих губ, а душа сжалась в маленький комочек, боясь услышать: «Да».

Билл и не дышал почти, в ожидании ответа.

Так боялся, что после него пропадет желание жить…

- Я слишком люблю тебя… - услышал наконец-то Билл хриплый шепот, и понял что можно дышать дальше.

«The Rasmus» - «Live Forever»

Жить вечно

Был ли это ангел
Что стучал в мою дверь?
Или это был ветер?
Спал ли я,
Замечтавшись?
Или это был ты?

Мы плавали в фонтанах,
Под северными звездами,
Мы плакали от смеха
И умирали у друг друга на руках,
Помни и живи вечно,
Помни и живи для любви.

Я отправлю обратно свое письмо,
Веком назад.
Твой адрес неизвестен,
Я прохожий,
Кто заглядывает в твои глаза,
Ты ли это?

Мы бежим через кладбище,
Ловя полночное солнце,
Мы танцевали пьяные и голые,
Когда зашло солнце.
Помни и живи вечно,
Помни и живи для любви.

Помни и живи для любви

Альбом " Black Roses" 2008 г.

***