POV Avt. Билл кусал губы, пока не решил, что нужно пойти к Тому и задать прямой вопрос

Билл кусал губы, пока не решил, что нужно пойти к Тому и задать прямой вопрос. Что-то было очень сильно не так. И Биллу это становилось все яснее. Не могло на Тома так действовать то, что они братья, к тому же двоюродные. Зная Тома, его независимость от чужого мнения, Билл в это просто не верил.
Он вышел в коридор и подошел к двери в комнату Тома. За ней было тихо. Совсем. Коснулся ладонями двери, замер. Чуть поскреб ногтями.
- Том! Давай поговорим, пожалуйста…
Том поднял голову, с уже расфокусированым взглядом - алкоголь сделал свое дело. Забилось, вернее, даже затрепыхалось сердце.
- Билл. Уйди. Я прошу тебя.
Билл закрыл глаза и прижался лбом к двери, уже поняв, что она закрыта на задвижку.
- Я хотел тебе рассказать свой сон, Том, - услышав это, Том закрыл глаза и уперся лбом в колено. - Тогда, в клинике, помнишь, когда я почти трое суток не мог в себя придти после операции, а ты метался, не зная, что делать, сходил с ума и ставил на уши всю клинику. Мне тогда все время снился один и тот же сон, Том. Один и тот же. Страшный сон. Я понимал, что если во сне все закончится плохо, то и в реальности будет так же.
Билл повернулся спиной к двери и съехал вниз, сел на пол, опершись об нее спиной.
- Там был ты. Всегда. А еще была стеклянная стена, между нами. И я видел тебя за ней. А ты меня - нет. Мне так хотелось эту стену разбить, только нечем было, ничего не было в комнате… Она была совсем пустой. А я понимал, знал, вернее, что если эта стена так и останется между нами, в реальность я не вернусь. Да, я прекрасно знал, что это сон. Понимал.
Том с трудом встал на четвереньки и подполз к двери, так и не выпуская бутылку из рук. Он понял, что так доберется до нее быстрее, чем, если сейчас будет пытаться встать на больную ногу.
Добравшись до двери, он сел, оперся об нее спиной, не зная, что в точности скопировал позу Билла, по другую ее сторону.
Хотелось быть ближе, пусть даже так. Билл почувствовал, услышал, что Том рядом.

Понял, что он так же сидит под дверью.
- И еще понимал, что только ты можешь вытащить меня из этого дерьма. Веришь? И ты меня хоть и не видел, но ты меня чувствовал. Начал чувствовать в последних снах. Я звал тебя. Всегда звал. Я кричал до хрипа. Но, даже не слыша меня, ты как будто знал, что должен мне помочь. Знаешь, когда я понял, что ты меня вытащишь? Когда ты, не видя меня, приложил свои ладони к стеклу туда, где мои были. Вот тогда я и понял, что жить буду. А потом ты разбил ту стену, Том. Сам. Потому, что я был нужен тебе, очень нужен. Она разлетелась, она просто исчезла, как будто ее никогда и не было… И я пришел в себя, я очнулся, чтобы быть с тобой. В этой жизни я был по-настоящему нужен только тебе.
Том закрыл глаза и почувствовал, как слезы прочертили мокрые дорожки по щекам.
" Дурак. Какой ты дурак, Билли! Был нужен? Ты всегда мне будешь нужен", - пронеслось в затуманенных алкоголем мозгах Тома.
- Преграды. Они были между нами всегда.
С самого начала появления Черного Ангела в его жизни. Долг Билла. Стена, которую они смогли преодолеть, только потому, что оставались вместе, вопреки всему. Потом эта страшная болезнь, о которой так долго Том ничего не знал…
Они преодолели и ее. Это было непросто, порой очень страшно и больно. Пришлось быть врозь все это время, но и оно теперь позади. Но, может, лишь благодаря тому, что СЕЙЧАС стоит между ними. Этого Том и боялся. До дрожи в груди, до ломоты в ключицах. Между ними очередная стена…
Сейчас есть стена, которую один возводит против своей воли, потому, что так НАДО. Чтобы была возможность жить. А другой бьется об нее, ломает, не давая достроить до конца, потому, что знает - любовь есть. Почему все время есть что-то между ними? Реальное или нет, но есть. Даже сейчас есть.
Эта дверь, о которую они опираются спинами. Тонкая, но непроницаемая. Можно слышать, но не видеть. И они сейчас, сидя спина к спине, смотрят в разные стороны, и так Биллу хотелось верить, что это просто совпадение, что на самом деле не разведет их жизнь так, что они будут ВСЕГДА смотреть в разные стороны.
- Тогда я был тебе нужен, Том, и ты меня вытащил. Даже не подозревая об этом. А сейчас? Что сейчас, Том? Сейчас я не нужен тебе? УЖЕ не нужен?
Том сглотнул. Отхлебнул еще виски, чуть скривился, утер губы.
- Ты несешь чушь, Билл, - отозвался он хрипло, - и сам это знаешь. Ты - мой брат. Как ты можешь быть мне не нужен!
Билл застонал и несильно ударился затылком о дверь.
- Бля. Том. Ну не надо из себя дебила строить, а? Ты же понимаешь, о чем я.
- Я не строю. Я такой и есть. - Том пьяно засмеялся, и Билла это насторожило.
- Ты бухаешь, что ли?
- О, ессс! Напиток цвета твоих глаз, Билл.
Билл вскочил и ударил ладонями в дверь.
- Гад! Том! Открой!
- Неа, даже и не думай.
- Алкоголик чертов! Как ты можешь?
Том глянул на бутылку, в ней оставалось уже немного.
- Могу. Могу и буду.
Билл ударил еще раз ладонями по двери, покачал головой и поплелся на кухню. Он понял, что сейчас ничего от Тома не добьется. Вышел на кухню, закурил, сделал несколько нервных затяжек, и вернулся в свою комнату, хлопнув дверью. Том вздрогнул и открыл глаза. Выдохнул.
- Билл, что ж ты так братика пугаешь, зараза, - заплетающимся языком проговорил он, в несколько глотков допил остатки алкоголя, и, понимая, что сейчас просто вырубится, с усилием дополз до постели, забрался на нее, и почти сразу провалился в сон, сумев уйти из болезненной реальности на несколько часов.

***

Через пару часов после этого Симона открыла дверь своим ключом и зашла в квартиру, когда Билл только закурил, стоя возле окна.
- Привет.
- Привет, ты один? - она была удивлена такой тишине. – Где Том?
- Нет, Том спит… - сведенные брови, и становится понятно - опять что-то случилось.
- Он напился, - добавил Билл, понимая, что это она узнает и без него.

Симона прошла на кухню и включила кофе-машину.
- Что у вас произошло?
- Мы повздорили… - Билл потушил сигарету. – И он, вот так…
- Ну, понятно, - она достала чашечку из шкафа, чувствуя, как на душе тревожно.
- Я пойду, ладно? Спокойной ночи, - Билл коснулся ее плеча, и она повернулась, чтобы поцеловать его в щеку. - Конечно, родной. Спокойной ночи…

***
Симона услышала тихий щелчок закрывшейся двери Билла и села на диван, обхватив руками маленькую чашечку с кофе, отстраненно разглядывая блики на темной поверхности. Дрожали губы, и хотелось плакать. Она прекрасно понимала, что происходит между парнями. А еще понимала, что они как любили друг друга, так и продолжают любить. Но Том поставил своим обещанием барьер между ними и пытается удержать его. И было невыносимо понимать, что об этом она не может поговорить с сыном, пока он сам не захочет что-то сказать. В чем Симона очень сомневалась. Она понимала, неудивительно, что он сорвался – странное, что он держался так долго. А Билл? Что делать ему? Наверняка Том и ему не собирается говорить, что произошло на самом деле. Хотелось помочь, хотелось поговорить с Томом, с ними обоими. Но как? КАК помочь? Симона не знала. Знала только, что такая ситуация могла привести к эмоциональному срыву у Билла, который даже забыться не мог на время, как Том.
Несколько глотков кофе, и Симона закрыла глаза, все так же сжимая чашку тонкими пальцами.
Сказать, что она все знает? Она просто боялась, как Том к этому отнесется. Симона не могла представить его реакции. Просто начать говорить о том, что понимаешь, что происходит между ними? И, может, тогда Том не выдержит и сам все скажет ей? От мыслей раскалывалась голова. Симона очень боялась за своих мальчишек. Больше за Билла, зная, что нельзя ему погружаться в негативные эмоции, а сейчас происходит именно это. Это стресс, о котором предупреждала Хельга.
Наверное, все же придется поговорить с Томом. Неизвестно, во что выльется этот разговор, но нужно с чего-то начать. Лишь бы не опоздать с ним, с разговором этим…