Расселение» Севера

Что касается Севера, в вопросах миграции присутствуют и неопре­деленность, и сложность. Идея, что российские проблемы могут быть разрешены простым перемещением населения из наиболее от­даленных северных и дальневосточных поселений в другие места обширного Зауралья, - постулат российской государственной поли­тики. Она же формирует и международное мнение по вопросу пере­стройки связей в России. Мнение основывается на том, что геогра­фически Сибирь - огромное пространство, но сравнительно мало заселенное и, конечно же, обремененное рядом сложных экономи­ческих обстоятельств.

Север в России - это изменчивое образование (см. приложе­ние В). Статистика по Северу зачастую охватывает разные группы регионов в разное время и в различных целях. В советской литера­туре по планированию Крайним Севером считалось более 60 про­центов территории Российской Федерации от Баренцева моря до Берингова пролива. Согласно определению, данному Северу Все­мирным банком, которого придерживаемся в этой книге и мы, в 1989 году на Севере проживало 6, 7 процента российского населе­ния¹⁹. Хотя этот процент мал для территории такого размера, он в то же время чрезвычайно велик по сравнению с 1 процентом насе­ления, проживающего в аналогичных регионах в западных стра­нах, имеющих значительные северные территории.

Фиона Хилл, Клиффорд Гэдди. Сибирское бремя _____________________

Крупные поселения появились на Севере в 1930 году, когда бы­ли осознаны размеры и ценность материальных активов региона -его богатые и зачастую редкие минеральные ресурсы²⁰. Как и в большинстве добывающих и перерабатывающих отраслей промы­шленности в советский период, ресурсы российского Севера перво­начально эксплуатировались с использованием принудительной рабочей силы и системы ГУЛАГа. В 1970-1980-е годы Север стал притягивать рабочую силу в связи с запланированными гигантски­ми строительными и промышленными проектами. Сегодняшний Север - особенно «разобщен» даже по российским меркам. Там ма­ло автотрасс и железных дорог для обеспечения связи между посе­лениями и между Севером и остальной Россией. Большую часть по­ставок приходится совершать авиарейсами из Европейской России или пароходами и баржами по речной системе региона. Основные виды телекоммуникации еще более проблематичны, если учесть тот факт, что 60 000 поселений на Севере вообще не имеют телефон­ной связи²¹. И действительно, сегодня одним из параметров офици­альной классификации территории, которая является частью тако­го более широкого понятия, как Север, является частичная или полная недосягаемость в течение 180 и более дней в году²².

Согласно Константину Доценко, исполнявшему в 2000 году обязанности руководителя департамента по делам Севера Минис­терства экономического развития и торговли (МЭРТ), это опреде­ление относится к любым регионам, с которыми нет железнодо­рожного сообщения²³. Недосягаемость тех регионов Севера, где до поселений можно добраться только речным транспортом (или вер­толетом), может быть полной большую часть года (например, Тай­мырский автономный округ).

Главный экономист Таймырского округа Виктория Морозова отмечала в 2000 году, что до некоторых поселений там можно до­браться только в течение одной или двух недель в году, когда уро­вень сибирских рек достаточно высок для судоходства²⁴. В других регионах Севера, таких как Магадан, высокий уровень воды, напро­тив, создает большие проблемы для местных жителей. В марте 2001 года подъем грунтовых вод вынудил постоянных жителей одного из районов Магаданской области эвакуироваться из своих домов. Со­гласно сообщению ИТАР-ТАСС, грунтовые воды прорвались на по­верхность, залили дома в регионе и превратили их в ледяные блоки.

Российский журналист так описывает впечатляющую картину тех решительных мер, которые пришлось принимать городским властям в борьбе с ледовым нашествием:

«Некоторые дома в поселке Снежный теперь выглядят как ги­гантские ледяные блоки. Лед заполнил некоторые помещения в до-

Глава 7. Многое ли изменилось?

мах до потолка. Грунтовые воды продолжают подниматься на по­верхность. Их потоки разрушают дома и замерзают, превращая жилища людей в ледяные дома... Мэр города распорядился времен­но расселить обитателей ледяных домов по общежитиям и незасе­ленным квартирам в городе, независимо от их принадлежности... Пришлось выкатить бульдозеры, чтобы взломать лед на улицах, но большая вода все еще продолжает поступать, превращая поселок в гигантский ледяной город»²⁵.

Регионы, официально классифицируемые как «северные», получили право на федеральное дотирование, которое осущест­вляется под контролем Госкомсевера в форме поставок топлива и продуктов питания в зимнее время. Российские источники утверждают, что каждый постоянный житель Севера с учетом субсидий обходится российскому государству вчетверо дороже жителя европейской части России²⁶. И тем не менее федеральные субсидии в форме северных поставок не считаются адекватными потребностям Севера. В 2001 году Валентина Пивненко, глава ко­митета по проблемам Севера и Дальнего Востока Государственной думы, соотнесла нужды Севера с текущими затратами: когда не­обходимые поставки были оценены в 685 миллионов долларов, фактические федеральные дотации составляли всего 224 миллио­на²⁷. Это существенно обременяет скудные региональные бюдже­ты. Морозова подсчитала, что на Таймыре пришлось исполь­зовать свои собственные фонды для покрытия до 60 процентов затрат на зимнее топливо и поставки продуктов питания в 2000 году²⁸. Необходимость покрытия разницы между федераль­ными субсидиями и реальными затратами вынуждает региональ­ные власти на самостоятельные и не всегда разумные меры. В 2002 году, например, власти Иркутска, изыскивая возможнос­ти покрыть возрастающие зимние затраты на топливо, стали пе­редавать находящиеся в собственности государства доли в мест­ном бизнесе российским поставщикам энергии в обмен на списа­ние задолженности за топливо²⁹.

Чтобы разобраться во всевозможных и зачастую противоречи­вых оценках затрат на Севере, эксперты Всемирного банка попыта­лись в 1998 году подсчитать общую стоимость дополнительных (по сравнению с остальной Россией) затрат российской финансовой системы на поддержку Крайнего Севера. Они включали в себя как прямые затраты (затраты регионального и федерального бюджетов и внебюджетные фонды), так и затраты в форме неплатежей раз­личных налогов. Вывод Всемирного банка был следующим: в 1995-1997 годах Россия тратила целых 2-3 процента своего годо­вого ВВП на поддержку населения на Севере³⁰.

Фиона Хилл, Клиффорд Гэдди. Сибирское бремя ______________________

По мере роста задолженности за топливо продукты питания на российском Севере становились недоступно дорогими. В авгус­те 2002 года, в то время как, судя по отчетам, средняя месячная стоимость минимальной потребительской корзины продуктов пи­тания в России снизилась в некоторых регионах европейской час­ти и держалась на уровне 995 рублей по стране в целом, - в боль­шинстве самых отдаленных регионов на Севере и Дальнем Восто­ке она достигала максимума. В Анадыре на Чукотке продукты питания стоили 2823 рубля - значительно дороже, чем где-либо еще в России. За Анадырем следовали Петропавловск-Камчат­ский (1762 рубля) и Магадан (1601 рубль). Для сравнения, сред­няя стоимость корзины продуктов питания в Москве составляла 1244 рубля, а в Санкт-Петербурге - 1047 рублей³¹. В этом отноше­нии российский Север отличается от других отдаленных и холод­ных ресурсных регионов в Соединенных Штатах, Канаде и Скан­динавии. Хотя затраты на продукты питания в таком городе, как Анкоридж на Аляске, например, могут быть сравнительно выше, чем в Лос-Анджелесе на Юге США, а стоимость проживания в Ан-коридже и других городах Аляски может быть относительно вы­сокой по сравнению с США в целом, - фактически они все же зна­чительно ниже, чем затраты в Нью-Йорке, самом дорогом среди американских городов³².

Кроме проблем с покрытием затрат на ежегодные зимние по­ставки топлива и продуктов питания, на российском Севере почти нет инвестиционного капитала для оживления промышленности и государственной поддержки муниципальной инфраструктуры в ра­бочем состоянии. Согласно подсчетам региональной администра­ции, в 2001 году, например, самому развитому региону Севера -Мурманской области - требовалось не менее 70 миллиардов долла­ров только на модернизацию устаревшего коммунального хозяйст­ва³³. Жилищный фонд и муниципальная инфраструктура (включая газопроводы и водопроводы) были чрезвычайно изношены во всех северных территориях. Кроме того, в северной экономике домини­руют нефтедобыча и другие отрасли добывающей промышленнос­ти, а активность обрабатывающей промышленности низка и мало перспектив для стимулирования нового промышленного развития в отдаленных регионах - особенно из-за того, что производствен­ные затраты в промышленности там на 20-30 процентов выше, чем в остальной России³⁴. В то время как Мурманск пользовался пре­имуществами своей близости к Скандинавии и, в какой-то степени, инвестициями из Швеции и других стран, значительно более уда­ленные от Европы и европейской части России северные регионы не привлекали иностранных инвестиций, кроме кредитов финансо-

Глава 7. Многое ли изменилось?

вых учреждений вроде Европейского банка реконструкции и раз­вития³⁵. Поэтому Север после развала СССР, судя по всему, нахо­дился в безнадежном положении и нуждался в радикальном вме­шательстве извне. Одна из форм такого вмешательства - програм­ма Всемирного банка, предложенная в 2001 году.

Всемирный банк и проект «Реструктуризация Севера»

В июне 2001 года в ответ на обращение российского правительства с просьбой оказать содействие в решении проблем Севера, Всемирный банк утвердил четырехгодичную пилотную программу в 80 милли­онов долларов³⁶. Целью программы было оказание помощи в пере­селении некоторых самых бедных россиян (особенно пенсионеров и семей с маленькими детьми), проживающих на «нежизнеспособ­ных» северных землях, а также в содействии экономической ре­структуризации Севера. Проект «Реструктуризация Севера» был запущен летом 2002 года после годичной подготовки и урегулиро­вания разногласий по его условиям между сторонами. На началь­ной стадии проекта были выбраны три административных центра и города в регионах вблизи Северного полярного круга: Сусуман (Ма­гаданская область), Норильск (Таймырский автономный округ)* и Воркута (Республика Коми) - центры, соответственно, золотодобы­чи, производства никеля и угледобычи.

Задачами программы были: оказание финансовой поддержки желающим переселиться; финансирование сноса ветхого жилищно­го фонда и инфраструктуры; помощь местным властям в модерни­зации управления в области муниципальных услуг для остающего­ся населения; оказание содействия федеральному правительству в дерегулировании региональных экономик. Проектом предусмат­ривалось переселение свыше 27 000 человек: до 6000 человек из района Сусумана, до 15 000 человек из Норильска и 6500 человек из Воркуты. Желающим переехать полагались подъемные, вклю­чая жилищные сертификаты на покупку жилья в других россий­ских регионах, и оплата стоимости проезда поездом или авиапере­лета для их семей, а также перевозки имущества. Предусматри­валось снабжение будущих мигрантов информацией о возможнос­тях переселения, включая наличие жилья, работы и социального обеспечения в потенциальных принимающих регионах³⁷. Прини­мающие регионы не были перечислены в программе, так как лю-

* Хотя Норильск и расположен на Таймыре, он подпадает под непосредственную административную и экономическую юрисдикцию Красноярского края.

Фиона Хилл, Клиффорд Гэдди. Сибирское бремя ______________________

дям было предоставлено право самостоятельного выбора их ново­го места проживания. Но в прессе указывалось, что все они будут жить на «материке»³⁸. На Севере, однако, понятие «материк» трак-тутся шире, чем территория Европейской России. Это вполне мог бы быть другой более крупный, но северный или сибирский город, например, Красноярск, куда можно добраться по железной дороге, автотрассе и регулярными авиарейсами, а не только вертолетом или по реке.

Города, намеченные в программе Всемирного банка для отселе­ния жителей в 2001-2002 годах, Сусуман, Норильск и Воркута, служат явным примером размещения городов, где их никогда не возникло бы, не будь они «северными грезами» Госплана (и кошма­ром рядовых советских граждан). Заселенный, индустриализиро­ванный Север - это прощальный дар ГУЛАГа современной России: ведь все эти города являлись либо бывшими трудовыми лагерями, либо конгломератами лагерей (см. блок 7-1).

Блок 7-1. Север — подарок ГУЛАГа России

Справочник, подготовленный в 1998 году российской общественной организа­цией «Мемориал», предлагает полное и детальное описание деятельности лагерей в Сусумане, Норильске и Воркуте, тщательно отобранное из документов НКВД, МВД и других советских государственных учреждений¹*.

Сусуман создан в 1949 году как подразделение Дальстроя, строительной им­перии НКВД, решившей открыть доступ к ресурсам российского Дальнего Восто­ка. Лагерь Сусуман был учрежден для разработки ряда месторождений золота и оловянной руды, строительства необходимых перерабатывающих предприятий и работы на рудниках. Закрытый в 1956-м, во время своего расцвета в 1951 году Су­суман насчитывал свыше 16 000 заключенных-работников²*.

Норильск состоял из ряда трудовых и строительных лагерей, функциониро­вавших с июня 1935 года по август 1956 года. Вначале численность заключенных была невелика, порядка 1200 человек в октябре 1935 года, но к 1951 году доходи­ла до 72 500 человек. Строительные лагерные бригады построили гигантский завод «Норильский никель», другие обслуживавшие его небольшие перерабатывающие заводы, сам город Норильск, основную часть его инфраструктуры. Заключенные добывали и перерабатывали местные ресурсы, включая золото, кобальт, платину и уголь, производили цемент и вообще являлись источником рабочей силы для цело­го ряда местных отраслей промышленности³*.

В Воркуте было 11 лагерей, в разное время располагавшихся в ее окрестнос­тях. Некоторые из них были созданы в 1930 году целевым назначением для разра­ботки отдельных рудных месторождений вблизи Северного полярного круга, стро­ительства железнодорожных линий, дорог, портов и обеспечения заводов рабочей силой. Один из самых крупных лагерей, созданный в мае 1938 года и проработав­ший вплоть до января 1960 года, направлял рабочую силу для добычи угля в бас­сейне Печоры, выработки молибдена и строительства домов и дорог. Пик численно­сти его заключенных составил в 1951 году почти 73 000 человек⁴*.

Глава 7. Многое ли изменилось?

В статье о развитии Воркуты за 2001 год, написанной сразу же после обнародо­вания программы Всемирного банка по переселению и реструктуризации Севера, журналист и историк ГУЛАГа Энн Эплбаум отмечала: «Хотя царям было известно о несметных запасах угля в регионе, ни одному из них и в голову не приходило де­тально разрабатывать способ извлечения угля из недр в условиях явно кошмарных для проживания в том месте, где зимняя температура регулярно опускается до -30' или -40°... Но Сталин нашел способ - путем извлечения пользы из неисчислимых ресурсов другого рода... заключенных»⁵*.

Далее Эплбаум обращает внимание на то, что «дальнейшее существование за­ключенных поддерживалось только благодаря неспособности Советского Союза принимать во внимание такие вещи, как затраты и прибыль. В 1960-1970-х годах, после закрытия лагерей ГУЛАГа, Воркута из трудового лагеря превратилась в ти­пичный советский город с двухсоттысячным населением. Она стала привлекатель­ной из-за введения ряда социальных коммунальных удобств (детские сады, спор­тивные сооружения, музеи) и начисления более высоких зарплат шахтерам в каче­стве компенсации за суровый климат. И тем не менее Воркута сегодня, спустя 70 лет после прибытия первых заключенных, постепенно деградирует. «Мало-по­малу Воркута будет уменьшаться и затем может совсем исчезнуть, погружаясь об­ратно в тундру, из которой она недавно возникла»⁶*.

'* Система исправительно-трудовых лагерей в СССР: Справочник/Под ред. М. Б. Смирнова. М.: Звенья, 1998.

''- См. там же. С. 224: 102. Западный ИТЛ Дальстроя (Заплаг, Западное ГПУ и ИГЛ, Запад­ный ИТЛ, УСВИТЛа).

'* См. там же. С. 338-339: 257. Норильский ИТЛ (Норильлаг, Норильстрой). '•■ ' См. там же. С. 179-180: 49. Вайгачская экспедиция ОГПУ (Вайгачский ОПЛ); с. 192-193: 64. Воркутинский ИТЛ (Воркуто-Печерский ИТЛ, Воркутпечлаг, Воркутлаг, Воркутстрой); с. 225-226: 104. Заполярный ИТЛ и Строительство 301 (Заполярлаг, Поляр­ный ИТЛ).

'* Anne Applebaum. The Great Error: On the Wretched Folk Who Refuse to Leave the City Built on the Bones of Stalin's Victims, Vorkuta // Spectator. 28 July 2001. P. 18-19. ⁶*Ibid.

По всей Сибири и на Дальнем Востоке мигранты не замедлили уехать прочь из мест, подобных Воркуте, как только им представи­лась такая возможность. Проект Всемирного банка просто придал этому движению дополнительный импульс. Однако открытым ос­тается вопрос: куда переезжают люди, когда они покидают отда­ленные северные поселения? Действительно ли они навсегда уез­жают из региона в теплые, более производительные районы Рос­сийской Федерации, действительно ли все «взяли курс на запад», как утверждали обозреватели? К сожалению, даже при наличии некоторой статистики по миграции, которая могла бы помочь про­следить, кто переезжает, откуда и куда, полную картину составить невозможно. Однако, как и в случае с Северным Кавказом, можно проследить отдельные эпизоды миграции, которые позволяют предположить, что в 1990-х годах с Севера в южную часть России переехало не слишком много людей.

Фиона Хилл, Клиффорд Гэдди. Сибирское бремя __________________ _^^