Глава пятая. Я была рада, когда, наконец, рабочий день закончился, и можно было вернуться домой

Я была рада, когда, наконец, рабочий день закончился, и можно было вернуться домой. Сцена, развернувшаяся в кабинете Блейна, не выходила у меня из головы, и я все пыталась понять, в какую игру он со мной играл. Сомневаться в том, что именно это он и не делал, конечно, не приходилось.

Играл.

Могло ли случиться, чтобы Блейн не терпел, когда женщины не падали к его ногам при малейшем проявлении интереса с его стороны?

«Не то, чтобы я, конечно, совсем не падала», – подумала я мрачно. Мне даже думать не хотелось, что могло произойти, если бы я осталась в его кабинете еще хотя бы на несколько минут. Блейн стал для меня чем–то вроде пресловутого пламени – я не могла ему долго сопротивляться, даже осознавая в полной мере, что в конечном итоге сгорю.

Отбросив мысли о Блейне в сторону, я вернулась домой и приняла душ так быстро, как только могла, чтобы осталось время на укладку волос феном. После сушки они всегда выглядели более пышными и блестящими, чем обычно, хотя на эту процедуру уходило столько времени, что у меня на нее редко хватало терпения. Но если учесть, что мне предстояло пойти на свое первое свидание с тех пор, как я переехала в Инди, немного усилий с моей стороны, разумеется, не помешало бы.

После того, как волосы были уложены, я открыла шкаф в размышлении, что лучше надеть. Так как на улице стоял реальный холод, то, казалось, что что-нибудь теплое было бы в самый раз. Мой выбор, в конечном итоге, пал на черное вязаное платье, которое в сочетании с черными чулками, высокими шпильками и серебряным украшением преобразило меня в весьма эффектную девушку. На фоне черной пряжи моя светлая кожа и платиновые волосы, каскадом рассыпавшиеся по плечам, выглядели особенно элегантно. Платье смело облегало мою фигуру, но при этом не казалось слишком обтягивающим, создавая очень чувственный эффект.

В дверь постучали, когда я уже заканчивала с вечерним макияжем, проводя последний взмах тушью по ресницам. Проверив в глазок, что это был Джеймс, я открыла дверь и, улыбаясь, вышла на порог.

– Вау, – произнес он, с оценивающей улыбкой оглядывая меня с ног до головы. – Выглядишь потрясающе.

Его откровенное восхищение немного смущало, но было достаточно приятным.

– Спасибо, – произнесла я. – Ты и сам неплохо выглядишь.

Это было правдой. Черные брюки, серая рубашка и темное спортивное пальто на нем выглядели крайне эффектно.

Накинув жакет, я закрыла дверь, и Джеймс предложил мне руку, чтобы спуститься по лестнице. Из-за моих шпилек, Джеймс возвышался надо мной всего на пару сантиметров, и, надо признать, его белый «БМВ» показался мне гораздо более благоразумной машиной, нежели «Ягуар» Блейна, хотя, конечно, и более дешевой. Поймав себя на том, что снова мыслями вернулась к Блейну, я решительно отбросила их прочь.

– Как ты относишься к итальянской кухне? – спросил Джеймс, заведя машину.

– Очень положительно, – ответила я, улыбнувшись. По пути к ресторану мы непринужденно разговорились на отвлеченные темы, и, несмотря на то, что с самого начала я ощутимо нервничала, спокойная и теплая манера общения Джеймса, в конечном итоге, значительно меня расслабила.

Подъехав к небольшому итальянскому ресторану, Джеймс передал ключи одному из швейцаров, в то время как другой служащий ресторана галантно открыл передо мной дверь. Когда я вышла, Джеймс стоял уже рядом со мной и, придерживая меня за локоть, провел нас в заведение.

Разумеется, я никогда раньше не была в этом ресторане прежде, и мне показалась, что все здесь дышало уютом. Интерьер был подобран со вкусом, но без лишних претензий. Метрдотель провел нас к угловой кабинке, находившейся дальше всего от кухни, и я разместилась за небольшим столиком на элегантном кожаном диване. Джеймс сел рядом со мной, и метрдотель, протянув нам меню, тихо удалился.

Тут же к нам подошел официант, и Джеймс заказал бутылку красного сухого вина. Все, что предлагало нам меню итальянского ресторана, казалось деликатесом, и мне было непросто остановиться на чем-то определенном. Джеймс заказал что-то из морской кухни, в то время как я, в конечном итоге, выбрала баклажаны с пармезаном.

Как и следовало ожидать, Джеймс оказался занимательным собеседником. Он смешил меня на протяжении всего ужина историями об особо экстравагантных клиентах и о некоторых курьезных моментах в судебных тяжбах, которые вела фирма. Вино было превосходным, еда божественной, и я, на удивление, очень хорошо проводила время.

В какой-то момент Джеймс сделал знак официанту, и на столе появилась новая бутылка вина. Он продолжал обновлять мой бокал, и, несмотря на ирландские корни, позволявшие мне справляться с алкоголем гораздо лучше других, постепенно присутствие вина в моей крови стало более чем очевидным – мой смех звучал чаще, и меня все меньше волновало, что Джеймс придвигался ближе. В какой-то момент во время разговора его рука переместилась на мое бедро, и я была совершенно не против.

Во время очередной шутки Джеймса возле нашего стола кто-то остановился, и мы подняли взгляды. Когда я увидела, кто это был, я быстро протрезвела, потому что перед нами стоял Фрэнк Сантини, наблюдавший за нами с крайним интересом.

– Джеймс! – полные губы Фрэнка растянулись в улыбке. – Так и подумал, что это ты. Рад тебя видеть.

– Добрый вечер, Фрэнк, – ответил Джеймс коммуникабельным тоном. – Как поживаешь?

– Все замечательно, спасибо, что интересуешься, – ответил Фрэнк, и его глаза переместились ко мне. – Я вижу, этим вечером ты тоже неплохо проводишь время, если судить по той очаровательной леди, которая рядом с тобой.

Алкоголь значительно затуманивал мою способность мыслить, но я старательно пыталась выглядеть трезвее, чем была на самом деле.

– Она действительно очаровательна, – произнес Джеймс, улыбнувшись мне. – Кэтлин, это Фрэнк Сантини – давний клиент моего отца и нашей фирмы.

Мои губы дрогнули в натянутой улыбке.

– Мы с Кэтлин уже встречались, – заметил Фрэнк. – Хотя, насколько я помню, в прошлый раз она была с Блейном.

Я почувствовала, как Джеймс рядом со мной напрягся, и Фрэнк снова переключил свое внимание на него.

– Ты уже обдумал наше предложение? – поинтересовался он благожелательным тоном. – Знаешь, тебе бы все это пошло на пользу, Джеймс… ты бы надолго заручился нашей поддержкой.

– Я еще думаю об этом, Фрэнк, – возразил Джеймс, и его тон казался несколько раздраженным. – По-моему, я говорил, что дам вам знать, когда решу.

Улыбка Фрэнка тут же исчезла, и его глаза холодно сузились, но потом он, по всей видимости, восстановил самообладание и снова широко улыбнулся.

– Хорошего вечера вам двоим, – протянул он, кивнув в сторону Джеймса. – Мы с тобой поговорим позже. – На этом он ушел, и Джеймс, не произнеся ни слова, залпом осушил свой бокал. Когда молчание затянулось, я осторожно поинтересовалась:

– Что он имел в виду под… «предложением»?

– Отец хочет, чтобы я стал окружным прокурором, – ответил Джеймс. – По сути, он на этом настаивает уже очень долго. Фрэнк обещает мне поддержку своей компании, если я соглашусь на должность.

– А ты сам этого хочешь?

– Не знаю, – ответил он уклончиво. – Возможно.

Визит Фрэнка безвозвратно омрачил вечер: Джеймс стал каким-то угрюмым, и я уже не чувствовала себя так комфортно, как прежде.

Разговор не слишком клеился, и уже через полчаса Джеймс, оплатив чек, взял меня за руку, чтобы вывести из ресторана. После значительной порции выпитого вина я чувствовала себя гораздо больше навеселе, чем мне хотелось бы, и поэтому была благодарна Джеймсу за поддержку, которая позволила мне увереннее держаться на ногах. После того, как он посадил меня в машину и сам сел за руль, Джеймс вопросительно посмотрел в мою сторону:

– Мне нужно заехать в офис на минут десять, – произнес он. – Ты не против?

– Конечно, нет, – покачала головой я. – Все в порядке.

После нескольких миль Джеймс снова заговорил:

– Я не знал, что ты встречаешься с Блейном.

В его голосе чувствовалась обманчивая небрежность, которая меня насторожила.

– Я не встречаюсь с Блейном, – возразила я отрывисто. – У меня поломалась машина на прошлой неделе, и он подвез меня домой, по пути заехав в офис Фрэнка. Это все.

Воспоминание о поцелуе Блейна просочилось сквозь мое сознание, заставив меня поморщиться. Я не лгала. Целоваться и встречаться с кем-либо – далеко не эквивалентные понятия. По крайней мере, не в том смысле, который подразумевал Джеймс.

– О, – выдохнул он. – Ладно, это… обнадеживает.

Я заметила промелькнувшую на его губах в тусклом свете улыбку, и его рука, потянувшись, накрыла мою ладонь, лежавшую поверх колен.

Я слабо улыбнулась в ответ, позволив ему держать себя за руку. Он ведь не мог ревновать меня, так ведь?

Уже было после десяти, когда мы проехали на стоянку фирмы.

– Ты можешь подождать меня здесь, если хочешь, – предложил Джеймс, припарковавшись ближе к зданию.

Я не стала возражать, и он поспешно вышел, закрыв за собой дверь.

Прошло около двадцати минут, Джеймса все не было, и в салоне машины становилось все холоднее. Я уже не могла сдерживать пронизывающую дрожь, и, не зная, почему он задерживался, решила, что вполне могла подождать в здании фирмы, где, в отличие от машины, было тепло.

Поспешив в офис, я выдохнула с облегчением, когда, наконец, оказалась в тепле главного холла. Джеймс являлся всего лишь сотрудником фирмы, несмотря на то, что его отец был главным партнером, и его кабинет находился на третьем этаже. Я решила подняться туда, чтобы узнать, все ли с ним было в порядке.

Выйдя из лифта в темный холл, я огляделась по сторонам. Кабинет Джеймса находился в самом дальнем конце коридора, и я, увидев лившийся из-за двери свет, направилась в этом направлении, но уже через пару шагов резко остановилась, потому что услышала доносившиеся из кабинета повышенные голоса.

– Я говорил тебе, что это было не вовремя! – бросил в явном раздражении Джеймс. Другой голос что-то ему ответил, но я не могла разобрать что именно.

Это меня заинтересовало, и так как во мне было достаточно алкоголя, чтобы идея подслушивания показалась вполне привлекательной, я, прислушиваясь, прошла чуть ближе.

О чем они говорили?

Что было не вовремя?

Ломая над всем этим голову, я подошла почти вплотную к двери, как вдруг со стороны соседнего кабинета меня подцепила чья-то рука и рывком затянула внутрь помещения. Оказавшись вплотную прижатой к жесткой грудной клетке, я судорожно втянула воздух для того, чтобы закричать. Моя голова при этом запрокинулась назад, чтобы увидеть лицо нападавшего, и вопль ужаса застыл в моем горле как раз в тот момент, когда его рука зажала мой рот.

Это был тот самый незнакомец из суда, который помог мне прийти в себя после нападения сумасшедшего. Я перестала сопротивляться, и мои глаза округлились. Из окон лился тусклый свет, придавая ему сверхъестественную ауру, и я невольно подумала о том, что мои воспоминания не отражали в полной мере эффект его внешности.

– Джеймс вряд ли оценит, если узнает, что ты за ним шпионишь, – тихо проговорил он, и его синие глаза сомкнулись с моими. – Стой тихо, пока он не уйдет.

Не уверенная, что делать дальше, я нерешительно кивнула. Несмотря на то, что я перестала ему сопротивляться, его ладонь продолжала крепко зажимать мой рот.

– Я бы отпустил тебя, но мне не хочется, чтобы ты тут же рванулась к Младшему сообщать о моем присутствии.

Смятенная я чувствовала каждый сантиметр его прижатого ко мне тела, и в моей крови начали тлеть непрошеные искры. Мой мозг, казалось, работал в замедленном режиме, в то время как гормоны, наоборот, были крайне счастливы попасть в подобную ситуацию.

На нем была кожаная куртка, казавшаяся невероятно мягкой под моими пальцами. От легкого запаха кожи и от его ладони, зажимавшей мой рот, моя запрокинутая голова закружилась, и я начинала по-настоящему сожалеть о выпитом вине.

Неожиданный щелчок открывшейся двери заставил нас обоих застыть. Притянув меня к себе еще ближе, он углубился дальше в темноту кабинета.

Я не могла видеть, что происходило за моей спиной, но слышала чьи-то шаги, после которых последовали другие. Я не могла видеть ничего, кроме державшего меня мужчины, и мои глаза сфокусировались на его жестком подбородке, в то время как он смотрел поверх моей головы.

Через несколько секунд его внимание снова вернулось ко мне, и я почувствовала, как его ладонь ослабила хватку поверх моего рта. Но вместо того, чтобы опуститься, его рука передвинулась, обхватив мою скулу, и его большой палец коснулся моих губ. Его глаза, все это время остававшиеся на моих, теперь опустились к моему рту, и я, нервно облизнув губы, лихорадочно попыталась сосредоточиться на чем-то еще, кроме возраставшего между нами напряжения.

– Кто ты такой? – спросила я, и мой голос казался еле слышным шепотом. – Что ты здесь делаешь?

Оба вопроса были крайне обоснованными, и я испытывала гордость за то, что была все еще в состоянии формировать связные мысли, в особенности, когда он меня касался. Дрожь пронеслась вниз по моему позвоночнику, и я знала, что он это почувствовал тоже, потому что угол его рта приподнялся в усмешке.

– Ах, любознательная девушка, – произнес он саркастично, и его синие глаза снова встретились с моими. – Как оригинально.

Его сухой высокомерный тон заставил мой темперамент вспыхнуть.

– Ты не имеешь права здесь находиться! – прошипела я, теперь уже смущенная тем, как плотно прижимались наши тела. Я попыталась освободиться, но его руки держали меня стальными тисками.

– Откуда тебе это знать? – поинтересовался он, и я в смятении начала осознавать, что мои попытки разорвать его хватку не имели ни малейшего прогресса.

– Ты следил за Джеймсом! – сквозь зубы бросила я.

– Ты тоже.

Ладно, с этим было трудно поспорить. У меня вырвался раздраженный вздох.

– Отпусти меня, – потребовала я, но мой голос оказался гораздо слабее, чем мне хотелось бы. Мой желудок сводило неприятными спазмами, и комната начинала по-настоящему кружиться.

– Нет никакой нужды торопиться, – произнес он поверх моего уха, все еще не отпуская меня. Теперь уже я начала извиваться в его руках со всей силы.

– Думаю, мне сейчас будет плохо, – вырвалось у меня в панике.

Его бровь взлетела вверх, и он резко меня отпустил.

– Тогда не смею тебя задерживать.

На мгновение я пошатнулась, но тут же восстановила баланс и, развернувшись, помчалась вниз по коридору до тех пор, пока не достигла туалета, где тут же выплюнула самый изысканный ужин, который ела за последние несколько лет.

Когда мне стало легче, я прижалась спиной к стене, пытаясь восстановить дыхание. Моя голова раскалывалась, и комната все еще кружилась калейдоскопом. Через пару минут прополоскав рот водой, я принялась искать в сумочке мятную жвачку, когда вспомнила, что меня, должно быть, вовсю искал Джеймс.

– Черт! – выпрямившись в полный рост на неуверенных ногах, я пошла по направлению к лифту так быстро, как только могла на своих шпильках. Кроме меня, к счастью, в здании никого не было видно, и я беспрепятственно покинула здание.

На улице в мое лицо тут же пахнул промозглый осенний ветер, заставивший меня шумно втянуть дыхание, потому что холодный воздух пробирался сквозь крупную вязку платья к моей разгоряченной коже. Обхватив себя руками и пригнув голову, я шла почти на ощупь к машине Джеймса, как вдруг на кого-то налетела.

Проглотив вскрик, я дернула голову вверх и увидела нависшего надо мной Джеймса. Он схватил мою руку выше локтя, глядя на меня с крайним раздражением.

– Где ты была? – потребовал он. Застигнутая врасплох его агрессивностью, я не сразу нашлась, что ответить.

– Мне стало холодно, – наконец, выдохнула я. – Ты долго не возвращался, и я зашла в офис. Сначала воспользовалась дамской комнатой, а потом решила найти тебя. – Мой голос звучал зло и отрывисто, и это несмотря на то, что я лгала. Кем он себя возомнил, чтобы отчитывать меня, как непослушного подростка? – Я не знала, что обязательно должна была ждать тебя в ледяной машине. – Мой сарказм был настолько очевиден, что Джеймс тут же отступил.

– Извини, Кэтлин, – вздохнул он в гораздо более приемлемом тоне. – Я волновался, когда, вернувшись к машине, не обнаружил там тебя. – Это немного погасило мое раздражение, хотя я все еще испытывала крайнюю настороженность, потому что Джеймс, похоже, был подвержен значительным колебаниям настроения.

– Ладно… – вздохнула я. – Со мной все хорошо, просто немного замерзла.

– Конечно, – кивнул он поспешно. – Пойдем в машину, я отвезу тебя домой.

Придерживая за талию, он провел меня к машине, и уже через минут десять мы подъехали к моему дому. Выйдя, Джеймс поспешно обошел машину и открыл мне дверь.

– Спасибо за приятный вечер, – поблагодарила его я, теряясь в догадках, ожидал ли он, чтобы я его пригласила. Мне этого совершенно не хотелось.

– Всегда, пожалуйста, – вежливо ответил он, вернувшись к своим обычным безупречным манерам. Когда мы подошли к моей квартире, я, достав ключи, отомкнула дверь, но входить в коридор не стала.

– Могу я пригласить тебя… снова? – осторожно спросил Джеймс, и его манера изъясняться не могла не вызвать у меня улыбку. Я не испытывала рядом с ним фейерверков, но опять-таки, фейерверки могли обжечь. Джеймс был обаятельным и, что самое главное, понятным. Я должна была стремиться к таким, как он, а не к сомнительным прожигателям жизни.

– С удовольствием, – кивнула я, и когда он склонился надо мной, я не стала противиться поцелую, хотя и не поощряла его тоже, потому что где-то в подсознании меня не отпускала мысль, что целовать двух мужчин за один день могли только девушки легкого поведения. Конечно, технически, я не целовала Блейна, но это, наверное, было несущественным оправданием… В любом случае, с Джеймсом я не испытывала ни искр, ни головокружения, как это было с Блейном. Поцелуй казался приятным… но не более того.

С вежливой улыбкой я попрощалась с ним и, зайдя в квартиру, наблюдала, как Джеймс спускался вниз по лестнице. Когда он скрылся из виду, я замкнулась и, прижавшись спиной к двери, выдохнула. Ладно… это было интересно. Джеймс производил впечатление положительного человека, и вопреки тому, что говорил Мистер Темный и Таинственный, я не могла представить, чтобы у него могли оказаться сколько-нибудь страшные тайны, которые он намеренно скрывал. Честно говоря, я думала, что самым большим секретом в жизни Джеймса могла оказаться потребность в рецепте на «Прозак».

Я уже была на полпути в спальню, чтобы переодеться в пижаму, когда заметила, что мой древний автоответчик сигнализировал о пропущенном сообщении. Нажав на кнопку, я подождала включения записи, но так ничего и не услышала. Возможно, из-за того, что звонили торговые представители, которые вешали трубку до того, как включалась запись. Настораживало только то, что автоответчик зафиксировал целых четыре молчаливых сообщения. Это показалось мне крайне жутким, и я содрогнулась от неприятного предчувствия. Игнорируя неприятные ощущения, я переоделась во фланелевую пижаму, видевшую значительно лучшие дни, и, умывшись, забралась под одеяло, чтобы почти мгновенно провалиться в сон.

Телефонный звонок, сотрясший тишину, заставил меня подорваться, и я, затуманенным взглядом посмотрев на часы, увидела, что спала не больше часа. Поднявшись с постели, я разыскала сотовый.

– Слушаю, – пробормотала я, все еще в полусонном состоянии. Секунд двадцать тянулось молчание, и я уже почти сбросила звонок, подумав, что кто-то ошибся, когда услышала нерешительный мужской голос:

– Кэтлин?

Я нахмурилась.

– Да? Кто это?

– Кэтлин, это Марк. – Услышав это имя, я сразу же проснулась.

– Марк, с тобой все в порядке? – Я не имела ни малейшего представления, почему он звонил мне, в особенности в такой поздний час.

– Мм… нет, в действительности, со мной далеко не все в порядке.– Его голос был на взводе.

– Что-то случилось?

– Я не могу говорить об этом по телефону. Мне необходимо с тобой встретиться, Кэтлин. Мы можем завтра увидеться?

– Ну, конечно, – согласилась я и после секундного размышления продолжила: – Завтра около одиннадцати я буду в суде. Ты можешь подъехать туда?

– Да-а, – сразу же согласился он. – Очень хорошо. Я найду тебя там. – И прежде чем мне удалось сказать хотя бы что-нибудь, он повесил трубку.

Закусив губу, я некоторое время с тревогой размышляла о том, что Марк был явно не в себе. Мне даже показалось, что он был испуган. Хотя… я не могла понять почему. Точно так же, как не могла понять, зачем он звонил мне. Мы с ним едва друг друга знали. Если у него возникли проблемы, то почему он связывался именно со мной? У меня не было ни малейшего представления. И хотя я предполагала, что он технически попадал под подозрение в убийстве, я даже на минуту не верила, что он мог убить Шейлу.

Пытаясь переключиться на что-то, кроме тревожного звонка, я прокрутила в памяти все события вечера. Мне почему-то сразу же вспомнились синие глаза под густыми черными ресницами и циничная усмешка. Простонав, я спрятала в ладонях вспыхнувшее лицо. У меня не было ни малейшего представления, кем он мог быть, но я дала себе зарок, что больше никогда не буду столько пить.

Столкновения с Блейном явно повлияли на мое либидо, причем в нехорошем смысле. Меня это одновременно и смущало и раздражало. Смущало, потому что меня чуть не стошнило на человека, которого я даже не знала, как зовут. Причем этим человеком обязательно должен был оказаться крайне привлекательный мужчина – один из тех, которые буквально источали секс. А раздражение я испытывала из-за того, что «кошки-мышки», в которые играл со мной Блейн, довели мои гормоны до такого состояния, что непритязательный поцелуй Джеймса даже близко не погасил пожар, полыхавший в моей крови.

Устав терзаться нерадостными размышлениями, я вернулась в постель в надежде, что при свете дня все будет выглядеть немного позитивнее.

К сожалению, этого не случилось. Тем не менее, утром я дала себе зарок пощадить свои нервы и больше не вспоминать о «мужчине в черном» (оригинально, я знаю) и полностью сосредоточилась на своей работе и на встрече с Марком.

Собрав все документы, которые мне следовало отвезти в суд, я уже собралась уходить из офиса, когда ко мне в секцию зашел посыльный, державший в руках корзину цветов.

– Кэтлин Тернер? – осведомился он, крайне удивив меня.

– Да, – кивнула я, и он протянул мне корзину.

– Цветы для вас, – произнес он и ушел прежде, чем я успела открыть рот, чтобы спросить, кто прислал корзину. Это был красивый и достаточно большой букет, состоявший из розовых и белых роз в сочетании с незабудками и лилиями. Цветы были невероятно милыми, и аромат от них исходил просто божественный. Если учесть, что мне уже очень давно никто не присылал букетов, я на какой-то момент позволила себе насладиться удовольствием, не без самолюбования подумав, что Джеймс слишком уж мягко стелил. Вытянув из цветов карточку, я распечатала конверт и прочитала напечатанные слова:

«Я могу быть хорошим».

Мои глаза расширились. Нет. Этого просто не могло быть. Мне сразу же вспомнились вчерашние слова Блейна, сказанные им как раз перед тем, как я скоропалительно покинула его кабинет.

«Я не хороший».

Из-за угла высунулась рыжая голова Лори.

– Вау, – ее глаза заблестели любопытством. – Кто это тебе прислал такую прелесть?

Я поспешно скомкала карточку в руке. Не было никаких вариантов, чтобы я рассказала кому-нибудь о том, что один из совладельцев фирмы прислал мне цветы. В особенности, что это был Блейн. Каждый сразу же решил бы, что я с ним спала.

– Без понятия, – солгала я. – Странно, да?

Прежде чем она успела дальше продолжить допрос, я подпрыгнула, взяв сумку и бумаги.

– Мне нужно ехать в суд, – выдохнула я. – Увидимся позже.

Она крикнула мне: «Пока!», когда я уже выходила из офиса, и у меня вырвался вздох облегчения. Мне реально не хотелось, чтобы кто-то узнал про Блейна. Не то, чтобы здесь было о чем узнавать, подумала я смятенно. Ему было скучно, он играл со мной, и этому следовало положить конец. Я планировала заняться этим сразу же после того, как встречусь с Марком.

– Кэтлин! – оживлено окликнул меня Ханк, как только я прошла через металлоискатель. – Не видел тебя уже несколько дней. У тебя все хорошо? – за его улыбкой чувствовалась явная тревога.

Я понимала, что он все еще переживал из-за инцидента в прошлую пятницу, поэтому улыбнулась ему в ответ как можно более убедительно, потому что осознавала, что, по сути, его вины в случившемся не было. Если кто-то планировал пронести оружие в суд, то я сомневалась, что этому можно было воспрепятствовать.

– Все хорошо, Ханк, – успокоила его я. – Не волнуйся, правда.

На его лице промелькнуло облегчение, когда он протягивал мне мои вещи.

Ближе к одиннадцати все документы были разнесены, что оказалось невероятно кстати, потому что у меня оставалось время для того, чтобы найти Марка, после чего мы с ним, возможно, могли бы где-нибудь пообедать. Проблема заключалась в том, что вчера он так быстро повесил трубку, что мы не успели договориться об определенном месте встречи.

Я покружила по зданию суда некоторое время, но вокруг находилось столько народа, что трудно было разглядеть кого-то конкретного. Нервно взглянув на свои часы, я обнаружила, что уже было пятнадцать минут двенадцатого, а Марк все так и не появлялся. Выйдя на улицу, я прикрыла ладонью глаза, чтобы защититься от ослепительного солнечного света.

Неожиданно вокруг моего запястья сомкнулась рука, и меня потянули в сторону. Развернувшись, я с облегчением выдохнула, потому что увидела Марка, внешний вид которого меня крайне удивил. Марк всегда был очень педантичным в своей одежде, и я часто дразнила Шейлу по поводу заломов на его безупречно отутюженной рубашке и брюках. Сегодня от всего этого не осталось и следа. Его одежда была настолько помятой, что складывалось впечатление, будто он в ней спал. Его подбородок зарос недельной щетиной, его глаза метались по сторонам, и его пальцы на моем запястье сжимались слишком сильно, пока он тянул меня за собой.

– Пойдем, – произнес он отрывисто, оглянувшись через плечо. – Нам нужно убраться отсюда.

– Что? – переспросила я, пытаясь понять, что с ним происходит. – Почему?

– Слишком много ушей и глаз, – пояснил он, что только сильнее повысило мое недоумение, но я позволила ему увести себя прочь от здания суда вниз по улице, двигаясь так быстро, что мне пришлось почти бежать, чтобы за ним успеть. Марк оглядывался назад через каждые несколько шагов, словно опасался, что за нами следовали. Это сначала раздражало, а потом я заметила, что сама, словно заразившись, начала оглядываться вместе с ним.

Неожиданно Марк остановился напротив небольшой забегаловки, вглядываясь несколько секунд сквозь небольшую витрину, а потом, молча, затянул меня внутрь. Мы сели за столик, причем он повернулся так, чтобы оказаться лицом к двери. На его плече висел небольшой рюкзак, который он не стал класть на соседний стул, оставив у себя на руках.

– Марк, – выдохнула я сразу же, как только села. – Что происходит? Ты… в порядке?

Как только я увидела его у здания суда, первой моей мыслью стало подозрение, что смерть Шейлы сильно пошатнула его нервную систему. Мне было жаль его, потому что я, как никто другой, понимала насколько тяжело терять близких. В особенности, при таких жестоких неожиданных обстоятельствах. В моей памяти промелькнули воспоминания об отце, и я прерывисто выдохнула.

– Нет, со мной определенно не все в порядке, Кэтлин, – произнес он, удостоив меня беглым взглядом, прежде чем снова посмотреть в окно. – Мне нужно было сказать тебе… как-то предупредить тебя… я думаю, тебе угрожает опасность. – Его глаза, совершенно серьезные и пронизывающие, снова остановились на мне. Я, возможно, посмеялась бы над его словами, потому что сильно уж они походили на реплику из шпионского блокбастера, но по его глазам я видела, что он верил в то, что говорил.

– О чем ты, Марк? – осторожно спросила я. – Из-за чего я в опасности?

– Из-за людей, на которых я работаю, – произнес он, – или, точнее, из-за тех, на кого работают они. Я думаю… – он запнулся на мгновение, чтобы откашляться, а потом продолжил уже более приглушенно. – Я думаю, что это… они убили Шейлу.

На моем лице отразился шок, в то время как он продолжил, не сводя с меня пронизывающего взгляда.

– Я был там той ночью, Кэтлин. Мы поругались с Шейлой, я ушел, но меня мучили угрызения совести… и я вернулся. – Его голос сорвался, и Марк, проведя ладонью по лицу, откашлялся. Когда он снова продолжил, его голос был еле слышным: – Когда я вернулся, она была уже мертва. И я сбежал. Сбежал, потому что был безумно испуган, что они приходили и за мной тоже. Кэтлин, это из-за меня ее убили.

Его лицо исказилось от такой душевной боли, что на него было страшно смотреть, и я, потянувшись к нему, без слов сжала его пальцы. Я не имела ни малейшего представления, что сказать, потому что сама испытывала шок от всего, что только что услышала. Почему кто-то хотел его или ее смерти?

– Зачем… зачем им было убивать Шейлу? – спросила я, совершенно сбитая с толку.

– Чтобы надавить на меня, – ответил он, и прежде чем я спросила зачем, он снова схватил меня за руку. – Не доверяй той фирме, в которой ты работаешь, Кэтлин. Они тоже в этом завязаны. Не знаю, насколько сильно, но им нельзя верить.

Я замерла, почувствовав холодный озноб. Мне сразу же вспомнилось, что как только я рассказала Блейну о сотовом Шейлы, телефон сразу же исчез из моей квартиры.

– Завязаны в чем? – осторожно спросила я, совершенно не зная, что думать. Марк говорил очень уклончиво, но если в это каким-то образом был вовлечен Блейн или, что намного важнее, если мне угрожала опасность, я должна была получить более детальную информацию. – На кого ты работаешь?

– На «Тексол». – Видя, что мне это ничего не сказало, он пояснил: – Эта компания занимается разработкой специализированного программного обеспечения.

– Зачем кому-то убивать Шейлу из-за твоей работы? – Все это не имело никакого смысла.

– Думаю, вся проблема в Ив. Она… – он шумно выдохнул: – Шейла оказалась всего лишь разменной монетой. Я узнал… об определенных схемах и пошел в вашу фирму за помощью. Кто-то сдал меня, потому что очень скоро мне было сказано держать язык за зубами или придется пожалеть. Я не поверил им. Думал, что делаю правильные вещи. В конечном итоге, за это расплатилась Шейла, и теперь… они преследуют меня.

Марк выглядел так, словно хотел сказать что-то еще, но нечто, происходившее за окном, привлекло его внимание. Уже через секунду его рука сжала мои пальцы, и он вытянул меня из-за стола. Я успела только мельком увидеть входившего в заведение мужчину, прежде чем Марк затянул меня за барную стойку, и мы помчались через кухню, расталкивая на пути официанток и поваров. Когда стопа тарелок с дребезгом разбилась о плитку, я болезненно поморщилась, но Марк продолжал беспощадно тащить меня за собой до тех пор, пока мы не вывалились через служебный выход на улицу. Прежде чем дверь захлопнулась, я успела увидеть следовавшего за нами по пятам мужчину.

– Беги! – заорал Марк, толкнув меня вперед. Мне не нужно было говорить дважды – я кинулась вниз по аллее, и Марк последовал за мной. Я слышала, как дверь забегаловки открылась, с грохотом ударившись о кирпичную стену, но не стала оглядываться и только удвоила скорость, чувствуя, как легкие горели огнем, а ноги летели по асфальту.

Послышался выстрел, и я, вскрикнув, нырнула за угол, прижатая телом Марка к стене.

– Кэтлин! – его дыхание было резким и сбивчивым. – Возьми это, – он сунул мне в руки рюкзак. – Мы разделимся. Это я им нужен. Мы будем с тобой на связи. Теперь беги!

– Что?! – мой голос чуть не сорвался на всхлип. – Я не оставлю тебя! – Мои глаза жгло от слез, и я лихорадочно их сморгнула. Я не собиралась его оставлять. С неожиданной силой он оттолкнул меня прочь.

– Беги! – бросил Марк, и прежде чем я успела воспротивиться, он развернулся и помчался в противоположную сторону. На мгновение я замерла на месте, пытаясь заставить себя двигаться, но уже через пару секунд со всех ног рванулась вниз по улице, перекинув рюкзак через плечо.

То, что через пару метров я увидела в конце аллеи, заставило меня резко остановиться. Там стоял он. Незнакомец в черном. Он смотрел на меня, направляя в мою сторону револьвер.

Ладно. Это, однозначно, разочаровывало, но я решительно отказывалась думать об этом сейчас. На это еще будет время. Если будет.

Инстинктивно я развернулась, словно в замедленной съемке, и побежала в обратном направлении. Но уже через несколько метров снова застыла на месте, потому что тот тип, который гнался за мной и Марком по кафе, появился на другом конце улицы, а это значило, что я оказалась в ловушке.

Мой взгляд загнанно метался по сторонам, пока я лихорадочно пыталась понять, что делать дальше. Слева находилась какая-то обшарпанная дверь, и я, не теряя ни секунды, рванулась к ней, мысленно молясь, чтобы она оказалась не запертой. Бог, наверное, почувствовал ко мне сострадание, потому что – чудо из чудес – ручка повернулась в моей руке, и я ввалилась в помещение как раз в тот момент, когда что-то очень похожее на пулю со свистом отскочило от кирпичной стены. Задыхаясь, я судорожно задвинула за собой дверной засов.

По всей видимости, мне посчастливилось оказаться на заброшенном складе, потому что повсюду валялись пустые коробки, и мое прерывистое дыхание сотрясало гробовую тишину, пока я лихорадочно оглядывалась по сторонам в поисках чего-нибудь похожего на оружие. Мое внимание привлек покосившийся деревянный стул, и я кинулась к нему.

Схватившись за одну из ножек, я попыталась ее отломить, но хотя это казалось сравнительно несложным, когда происходило в фильмах, даже несмотря на всю свою расшатанность, стул отказывался поддаваться моим попыткам его разломать. Выдохнув несколько хлестких слов, я замерла на месте, услышав позади себя скрежет, заставивший мое дыхание застыть в легких.

Схватив все еще целостный стул и углубившись в тень пыльного склада, я занесла табурет над головой. Как раз в этот момент дверь с грохотом распахнулась, и я услышала приближавшиеся шаги. Выждав подходящий момент, я сделала глубокий вдох и, зажмурившись, с размаху опустила стул вниз.

– Ого! Вот черт!.. Остановись, Кэтлин!

Мое имя, произнесенное вслух, заставило меня вздрогнуть, и я, уронив табурет, бросилась к мерцавшему свету. Это был тот самый незнакомец в черном. Я сбила стулом его с ног, и теперь он потирал затылок, потеряв во время падения оружие, которое я тут же подобрала, снова вернувшись на безопасное расстояние.

Сев, он поднял на меня взгляд.

Оружие в моей руке казалось чем-то крайне странным и тяжелым. Я не стреляла с тех пор, как умер отец, но, чтобы там ни было, мне удалось направить револьвер на своего преследователя твердой рукой.

– Откуда тебе известно мое имя? – потребовала я повышенным голосом. – И почему ты меня преследуешь?

– Я не преследую тебя, – спокойно возразил он. Слишком спокойно (если спросите меня) для того, на кого был нацелен револьвер. – Я пытаюсь тебе помочь. – Он поднялся на ноги, и я отступила назад, глядя на него настороженно.

– У тебя крайне забавный способ демонстрировать свою помощь. – Даже для моих собственных ушей это прозвучало стервозно, но мне казалось, что я имела на это полное право. – Почему я должна тебе верить? И ты все еще не сказал мне, откуда тебе известно мое имя.

Угол его рта дернулся вверх, и мне пришлось проигнорировать то, как сжался в ответ мой желудок. Ни один мужчина не имел права выглядеть так хорошо после того, как его оглушили по голове.

– Скажем так… я посчитал для себя обязательным выяснить твое имя после инцидента в суде.

Ох. Ладно, в этом была определенная логика. Я в смятении почувствовала, как вспыхнули мои щеки от осознания, что он мной интересовался.

– Кто ты такой?

– Тебя, похоже, тянет на неприятности, – произнес он, игнорируя мой вопрос. – Сначала псих в суде, потом шпионаж за Младшим… – он закатил глаза, когда сказал «Младший», из чего я сделала вывод, что он был невысокого мнения о Джеймсе. – А сегодня тебя преследует вооруженный тип…

Ладно, когда он представил все это в подобном свете, это казалось, действительно, крайне странным. И это притом, что он не знал о Шейле.

– Моя жизнь, обычно, не такая, – запротестовала я, запоздало сообразив, что пыталась зачем-то оправдаться перед человеком, который даже не хотел назвать своего имени.

– Кто ты такой? – потребовала я снова, используя револьвер для акцентирования вопроса. Его ровный взгляд остановился на мне, и на какой-то момент я подумала, что он не собирался мне отвечать.

– Деннон, – произнес, наконец, он. – Кейд Деннон. Теперь, почему бы тебе не рассказать мне, из-за чего ты здесь?

– Я здесь, потому что меня преследовал вооруженный псих, – с издевкой произнесла я, намеренно умолчав о Марке.

Взгляд, которым смерил меня Деннон, говорил о том, что он не поверил мне ни на секунду, но я решительно поджала губы, отказываясь поддаваться давлению, и при этом совершенно не заметила, как он переместился ближе и за считанные секунды вывернул револьвер из моей руки. С моих губ сорвался вопль ужаса, и я отшатнулась в сторону.

– Пойдем отсюда, – бросил он, засунув револьвер за пояс и взяв меня за руку. Его самоуправство совершенно меня не устраивало, в особенности после того, как ему так легко удалось меня обезоружить.

– Я в состоянии передвигаться самостоятельно, – выдернув руку, проинформировала я отрывисто, совершенно не доверяя ему, даже, несмотря на то, что он утверждал, будто пытался мне помочь. Мы подошли к центральному выходу, который оказался таким же заброшенным, как и служебный.

– Что случилось с тем типом? – спросила я, испытывая опасения, что он был убит. Кейд, видимо, прочитал мои мысли.

– Жив, – сухо ответил он, не вдаваясь в детали. Открыв дверь, мы вышли на улицу, и меня странным образом поразило, насколько все вокруг выглядело совершенно обычным. Еще несколько минут назад у меня кровь закипала в жилах, и я бежала, чтобы спасти свою жизнь, и после всего этого… солнце светило все также ярко, прохожие спешили по своим повседневным делам, и только я, казалось, вышла из сумеречной зоны.

– Позволь помочь тебе, – произнес Кейд, потянувшись за рюкзаком Марка, который все еще висел у меня за плечом. Я тут же отступила назад за пределы его досягаемости.

– Нет, спасибо. Все в порядке. – Наши глаза встретились, и в этот момент я поняла, что ему нужно было то, что находилось в этом рюкзаке. Он, должно быть, видел, как Марк передавал мне рюкзак, и это значило, что Кейд лгал мне. Я снова почувствовала страх, сковывавший мою грудь. Я бы предпочла, чтобы меня преследовали. По крайней мере, тогда бы я точно знала, кто на чьей стороне. Кейд же пытался внушить мне доверие, и это меня пугало. Развернувшись, я направилась в сторону суда, но он тут же сравнялся со мной, и его рука на этот раз сжала мою так, что у меня не оставалось никаких шансов освободиться.

Я не знала, что делать. Он был вооружен. Это, по сути, кардинально ограничивало все мои возможности. В паническом настроении я пыталась понять, в какую аферу мог влипнуть Марк, и почему ему так обязательно было утащить за собой меня.

Когда мы приблизились к зданию суда, с нами сравнялась многочисленная группа подростков, идущих на экскурсию. Их было не меньше сотни, и они в считанные минуты заполнили всю улицу.

Именно в этот момент меня осенила идея, и я резко остановилась на своем пути. Кейд тут же застыл рядом со мной, вопросительно взглянув в мою сторону, и я, не теряя ни секунды, начала кричать самым громким и восторженным голосом, на который была способна:

– О, мой Бог! Это же тот самый парень с ТВ! – Чтобы закрепить созданное впечатление, я вдохновенно заверещала, указывая на Деннона пальцем.

Эффект был моментальным. Ближайшая ко мне девочка тут же обернулась и, основательно взглянув на Кейда, тоже начала кричать. Волна тел, словно по команде, хлынула в нашем направлении, и я увидела, как на лице Кейда промелькнуло выражение ужаса, когда он оказался окруженным толпой школьниц. Он больше не мог удерживать мою руку, потому что девочки ринулись между нами, и я, тут же воспользовавшись ситуацией, скользнула в толпу.

На ходу сориентировавшись, я протолкнулась к дверям суда и, оглянувшись через плечо, увидела, как все камеры и сотовые телефоны были направлены в сторону Кейда. Он поднял голову, и наши взгляды столкнулись.

Выражение его лица не было счастливым. Совсем.

По сути, если быть точной, Деннон выглядел разъяренным. Тем не менее, он кивнул мне, словно признавал, что был мною обыгран, и я поняла, что видела его далеко не в последний раз.