Анализ фильма «Догвиль» Л. Фон Триера.

Картина «Догвилль» (в переводе — «Собачий город») — это начало очередной трилогии режиссёра Ларса фон Триера — великого манипулятора и законченного авантюриста от кинематографа. Трилогии вообще уже давно стали его «визитной карточкой»: с 1984 по 1991 была «Европейская трилогия» («Элемент преступления», «Эпидемия», «Европа»), с 1996 по 2000 — «Трилогия о золотом сердце» («Рассекая волны», «Идиоты», «Танцующая в темноте»), и вот сейчас «Догвилль» стал первым фильмом в трилогии «США — страна возможностей». Что же он из себя представляет?

Признаюсь, что такого показа обратной стороны самых основ человеческой личности мне ещё не доводилось видеть. Этот фильм не просто берёт за живое, он выворачивает при просмотре наизнанку, не оставляя у зрителя камня на камне от существующего у него представления о системе мироздания и месте человека в этой системе… Люди не способны принять благо, потому что они ненасытны. Они хуже собак, им всё время нужно больше… Слабость нельзя полностью оправдывать и ей ни в коем случае нельзя потакать. Иногда нужно быть жестокими с людьми для их же блага, потому как любые крайности опасны — ужасна как доброта в её крайности, так и злоба в её гнилости. Но в какую бы сторону не развивалось человеческое сознание, изнанка сути человеческой извратит все светлые идеалы и приведёт их прямо к противоположному результату…

Сначала главная героиня (лучшая роль в карьере Николь Кидман) по имени Грейс (что означает «грация», «милость», «прощение») восхищается жителями маленького американского городка, которые помогли ей скрыться от погони, но потом ищет им оправдания, ищет долго, мучительно, и, в конечном итоге, от всепрощения приходит к ненависти. И именно высокомерие Грейс во всепрощении является главной отрицательной чертой её характера. Всепрощение равносильно высокомерию, потому как позволяет человеку чувствовать себя выше и лучше других…

Завершается всё на эмоционально-сокрушительной ноте, своеобразным ударом под дых, после чего покидаешь зал будто на ватных, внезапно ослабевших ногах, когда вдруг физически ощущаешь состояние гнетущего отчаяния, полной отверженности и беспросветной нищеты, которое переживали подлинно запечатлённые на финальных хроникальных кадрах люди из времён Великой депрессии.

«Догвилль» — это не просто кино, «Догвилль» — это, скорее, притча. О жестокости и милосердии, о доброте и людской злобе, о высокомерии и пагубной человеческой природе, о том, что с испытанием на высокомерие сталкиваешься, когда прощаешь и наказываешь, а человеческую сущность наиболее эффективно обнажает всякая власть. Режиссёру не откажешь в неистребимом желании бичевать современное лицемерие, пафос и мнимую свободу. Он не даёт нам надежды: человек не станет лучше, а всепрощение — это не путь к всеобщей любви, проводя зрителя через весь спектр человеческих эмоций и создавая хлёсткую антитезу реальности, разыгранной на намеренно театральном фоне (технически, отсутствие домов и дверей, делает картину прозрачной, что доводит циничный реализм до такой точки накала, откуда живым никому не выбраться. Это не столько город, сколько модель, на примере которой фон Триер показывает нам самих себя), как беспощадный приговор миру иллюзий и призрачных надежд, чтобы в итоге завершить всё действо бурной смесью злорадства и ликования.

Ведь, на cамом-то деле, Догвилль — это тёмный уголок нашей души, он есть в каждом из нас и только от нас самих зависит, сколько места мы ему отдадим. Поэтому, в первую очередь, нужно убить Догвилль в самом себе, потому как разрушая внешний Догвилль, мы лишь отстраиваем себе внутренний…

Никакие слова не смогут передать тех ощущений, которая вызывает эта картина. Этот режиссёр — гений, и этот фильм — гениален. Больше мне добавить нечего.

Догв илль — гениальное творение великого мастера. Фильм выделяется великолепной актерской игрой, для которой не требуются ни декорации, ни костюмы, ни какие-либо другие визуальные излишества. Я не представляю, что нужно вытворять на съемочной площадке для того, что бы заставить актеров так играть. Ты проживаешь жизнь вместе с ними. Буквально на физическом уровне ощущаешь страдания и унижения героини Кидман, чувствуешь, как шею трет ошейник…

К концу фильма хочется придушить каждого жителя. Но то, что сделала Грейс — это верх бесчеловечности. Присмотрись повнимательнее, не напоминают ли жители Догвилля вам кого-нибудь? Например, ваших знакомых и родных или может быть вас самих? Жители Догвилля — это ни какие-то сверх мерзавцы, выписанные из чистилища специально для мучения маленькой беззащитной девушки, вовсе нет, они самые обычные люди. И не делают они ни чего сверх естественного, того чего бы мы не могли встретить в обычной жизни.

Фон Триер показал нам фильм-зеркало, фильм без прекрас, фильм правду… показал общество в миниатюре. Сначала, когда Грейс только появилась в городе, люди были совершенно обычными, совершенно не вызывали отвращения и не тянули на садистов. Грейс сначала даже нравилось в Догвилле. Но Триер показал нам, что происходит и может произойти с людьми если им дать власть, полную власть над беззащитным человеком. И напротив, показал, что может стать с убежденным миролюбцем и пацифистом, если его хорошенько достать.

Фильм не дает ответов на вопросы, каждый должен сам прийти к пониманию. Для меня Грейс не права хотя бы потому, что стала такой как они…