Глава 9. Способность ориентироваться Элоди потеряла почти сразу же

Способность ориентироваться Элоди потеряла почти сразу же. Ели обступили ее плотной стеной, возвышаясь, как молчаливые великаны. Темнота сгущалась, тени превращались в темные объемные фигуры, как будто оживала сама ночь. Шум лагеря затих, и Элоди сопровождал только мягкий звук ее собственных шагов.

Под ногами расстилался моховой ковер, который поднимался и опускался, огибая мелкие канавы и образуя мелкие складки. Вдруг по нему пробежала рябь, как по поверхности большой реки, которую Элоди пересекла в начале нынешнего дня. Девочка могла поклясться, что приметила это смутное движение краем глаза. Колючие иглы вонзались в ее платье, а ветки, казалось, двигались по своему собственному желанию, вытягиваясь, чтобы преградить ей путь.

Не говоря уже о том, что прохода нигде не было.

Элоди остановилась. Она посмотрела налево, направо – везде одно и то же.

Дорога ведет туда, куда она идет.

Голос раздался откуда-то из-за ее спины. С колотящимся сердцем девочка обернулась, изо всех сил вглядываясь в темноту. Там никого не было.

«Трезубец» увез ее так далеко от дома – от всего, что она знала. Но даже здесь, в Плачущем лесу Исура, ужасные голоса все еще были с ней. Избавится ли она от них когда-нибудь?

– Ох, замолчите! – гневно выдохнула Элоди в сторону деревьев.

Она спотыкалась, расчищая руками путь сквозь торчащие иглы. Толстый папоротник тянулся вверх, как будто пытаясь подтолкнуть ее в спину. Элоди пролезла сквозь заросли к прогалине между деревьями и выбралась наконец на небольшую поляну.

Она стояла, тяжело дыша, в изодранном в клочья платье, с исцарапанными в кровь руками. Запрокинув голову, устремила взгляд на звезды: удается ли ей до сих пор держать курс на юг?

На поляне кто-то всхлипывал.

Но, конечно, никого там не было.

Отчаяние охватило Элоди. Она опустилась на землю, а всхлипы меж тем стали громче. Еще один голос скользнул вниз по веткам над ее головой, распевая что-то похожее на марш. Третий голос шипел на языке, которого она не понимала. К ним присоединились другие голоса, пока Элоди не окружили стоны, вздохи, нашептываемые насмешки и мольбы.

Шум все возрастал, и возрастал, и наконец стал невыносимым – она вскочила на ноги и бросилась через поляну обратно в лес. Если бы она только могла бежать так быстро, чтобы они отстали!

– Заткнитесь! – кричала она, продираясь сквозь ветки. – Просто оставьте меня в покое!

Элоди бежала вслепую, прокладывая себе дорогу между деревьев, пока силы ее не оставили. Она снова остановилась, при каждом вдохе горло словно ножом скребли, а исцарапанное лицо стало мокрым от слез. Теперь вместо елей ее окружали другие деревья, более старые и кривые. Гигантские скрюченные дубы нависали над стройными рядами орешника и ивы. Элоди казалось, что она видит чьи-то лица в наростах коры на их древних стволах.

Одно из лиц пошевелилось.

Она вскрикнула и, споткнувшись, попятилась. На лице обозначились два глаза, моргнули. Из-за кустов остролиста вышел человек. Кожаная куртка потрепана, на поясе кинжал. Лоб, подбородок, щеки – все в грязи.

– Держитесь от меня подальше, – крикнула Элоди, – или мой отец вас убьет!

Она отчаянно искала пути к бегству, но лес оставался все таким же непроходимым. Деревья нависли со всех сторон, устроив западню девочке, а заодно и незнакомцу, что появился так внезапно.

Но тут она разглядела, что это был не совсем мужчина, а мальчик ее возраста. Под слоем грязи его подбородок был совсем гладким и, пожалуй, выглядел весьма мило.

Похоже, паренек был шокирован не меньше Элоди.

Девушка попробовала сделать глубокий вдох, потом еще один. Медленно и демонстративно поправила платье и спутанные пряди, которые выбились из кос и повисли вокруг лица. Да уж, и на кого только она сейчас похожа?

– Ты мне поможешь? – спросила она, с трудом переводя дыхание.

Парнишка ничего не ответил.

– Меня увезли люди, которые называют себя «Трезубцем». Ты знаешь их? Я… решила уйти. Я хочу попасть в Ритерли. Можешь показать мне дорогу?

Элоди прикусила язык. Не слишком ли много она наговорила? Но лицо мальчика было по-прежнему безмятежным.

Наконец он заговорил:

– Я не могу уйти из леса. – Голос его оказался тонким и мелодичным.

– Ох! – Не такого ответа ждала Элоди. – Почему же?

– Я не могу уйти из леса, но вы можете остаться. Я буду вас защищать, – он поклонился, опустив кудрявую голову.

Сильный порыв ветра налетел сквозь деревья, забираясь под лохмотья, в которые превратилось платье Элоди. Она вздрогнула.

– Думаю, мне лучше подождать до утра, – сказала она.

– Я буду вас защищать, – повторил мальчик. – Меня зовут Самьял.

– А я Элоди.

– Пожалуйста, следуйте за мной.

Самьял развернулся и направился в заросли ивняка. Элоди шла за ним, довольная, что нашла друга в таком ужасном месте. Человека, который обращался с ней, как она этого заслуживала, хотя он, вероятно, и не знал, кто она такая.

– Ты живешь здесь, в лесу? – спросила она, не отставая от паренька.

Он с легкостью проскальзывал между деревьями, находя проход там, где, по твердому убеждению Элоди, пройти было невозможно. Пока она шла за пареньком по пятам, деревья не устраивали ей ловушек – будто знали, что надо держаться на расстоянии. Это ей нравилось больше всего.

– Я здесь со своим рыцарем, – ответил Самьял. – Я оруженосец сира Джейкена. Мой господин сражался под знаменем короля Морлона во время Войны крови много лет тому назад. И он, и его товарищи по оружию с тех пор живут здесь.

Об этих событиях Элоди знала даже слишком хорошо. Тысячелетняя война, в которой Война крови была только эпизодом, была для нее излюбленной темой уроков. Элоди негодовала, услышав, как ее отец убил своего брата, короля Морлона, и украл корону Торонии.

Она огляделась, и деревья предстали перед ней в совершенно новом свете. Мог ли этот мрачный лес на самом деле быть домом для досточтимых рыцарей, противостоящих королю Брутану? Со времен Войны крови миновало лет пятнадцать, а такое войско по-прежнему казалось более впечатляющим, чем разношерстная компания Фессана.

– И как долго ты рядом с сиром Джейкеном? – спросила Элоди.

– С тех пор, как мне исполнилось одиннадцать, – ответил Самьял. – Дом сира Джейкена – в Идиллиаме. Он не может туда вернуться, пока Брутан на троне. И я тоже не могу.

Романтичность положения заставила Элоди улыбнуться. Оруженосец у опального рыцаря! Чего еще желать! Если сир Джейкен и его соратники так сильно ненавидят Брутана, они наверняка станут сражаться за нее. Лучше бы на моей стороне были они, а не «Трезубец» со своей придурковатой компанией!

Она собиралась продолжить расспросы, но в этот момент Самьял спрыгнул с крутого склона на широкую тропу, вьющуюся между деревьями. Он посмотрел вверх и протянул руку, чтобы помочь девочке спуститься. На его лице застыло выражение такой печали, что Элоди попридержала язык.

Она потянулась к мальчику, но, к ее удивлению, он отдернул руку прежде, чем Элоди успела его коснуться.

– В чем дело? – спросила она, с трудом спускаясь по склону сама. Он уже был далеко впереди – одинокая фигура, скользящая от одной тени к другой, словно персонаж старинной легенды.

– Неважно, – ответил тот мелодично. Тропинка сделала плавный поворот, ведя их между елей к опушке Плачущего леса. Тут Самьял остановился, позволив Элоди себя обогнать.

– Это ваш лагерь? – спросила она, глядя на блики огней, мерцавших за деревьями. Выбежав на поляну, девочка резко остановилась. Над кострами и шатрами развевался флаг, который она тут же узнала. На нем был изображен трезубец в окружении трех корон.

Ее кулаки сжались. Элоди повернулась к Самьялу, мгновенно придя в ярость.

– Ты обманул меня! Как ты только посмел!

– Я обещал вас защищать, – ответил Самьял. – Не мог же я оставить вас ночевать на холодной земле, чтобы вас нашли волки или медведи. Не бегите от «Трезубца». Вы с ними в безопасности.

Впервые с их встречи он улыбнулся. Все его лицо просияло – улыбка словно смыла с него грязь. Элоди почувствовала, как тает и улетучивается ее гнев.

Ночной бриз донес до нее сытный мясной запах. В животе заурчало – теперь-то она поняла, как сильно проголодалась.

– Это медведь? – поинтересовался Самьял и озорно усмехнулся.

– Ты знаешь, что нет, – вздохнула Элоди. – Я полагаю, ты прав, Самьял. Я останусь здесь, по крайней мере, сейчас.

– Тогда берегите себя, Элоди.

Самьял повернулся и направился назад в Плачущий лес. Казалось, что он не уходит, а растворяется в тени.

– Подожди! – окликнула его Элоди. – Можно мне будет снова увидеться с тобой?

Лицо мальчика еще можно было разглядеть, оно словно парило в темноте.

– Я буду здесь, – ответил он.