Глава 27. С тяжелым треском остатки стен усыпальницы обвалились

С тяжелым треском остатки стен усыпальницы обвалились. Черепица на крыше с грохотом раскололась на мелкие кусочки, словно ее побил гигантский град. Новая волна пыли выплеснулась на кричащую толпу. Гальф отвернулся, прикрывая глаза и пытаясь отряхнуться.

Оглянувшись, он увидел, как Брутан, восставший из мертвых король, спускается по склону, усеянному обломками.

Он с трудом верил своим глазам. Как это чудовище могло быть его отцом?

Брутан двигался медленно и судорожно. С каждым шагом он рассматривал свои колеблющиеся ноги, как будто видел их в первый раз. Он вытянул руки и согнул пальцы, обглоданные до костей, будто испытывая их силу. Лохмотья одежды по виду были неотличимы от его изодранной плоти.

Когда Брутан ступил на землю, он остановился. Солнечный свет пробивался сквозь его полуистлевшее тело. Его голова поворачивалась рывками, сухожилия скрипели. После каждого движения он делал паузу, чтобы изучить очередной фрагмент картины, которая открылась перед ним. Широкое основание разрушенного моста. Перевернутые брошенные тараны на нем. Толпа крестьян, которые наступали на солдат Нинуса, теснивших их назад. Сам Нинус в золотой маске, который сидел на помосте между усыпальницей и городской стеной.

«Как же он может видеть? – удивился Гальф. – Ведь у него совсем нет глаз».

Как только он об этом подумал, внутри пустых глазниц восставшего из мертвых короля вспыхнуло пламя. Брутан разверз рот и издал пронзительный крик. Крик длился и длился, со скрежетом проникая в голову Гальфа. Упал свежий пепел, окутав Брутана серым облаком.

– Оссилиус! – Гальф дернул за цепь, чтобы привлечь внимание своего друга.

Капитан потряс головой, как будто прогоняя сон.

– Я не думал, что старые сказки окажутся правдой.

– Сказки?

– Из темных времен. Сказки про колдунов.

Он замолчал и потер глаза, словно не веря всему происходящему.

– И о чем говорится в этих сказках?

– В самих колдунах, по сути, нет ничего особенного, – сказал Оссилиус. – Они просто несут в себе магию, пока ходят по нашему миру. Когда же они умирают, магия остается. Если она не переходит к следующему волшебнику, то выбирает себе другого хозяина.

– Брутана! Оссилиус кивнул.

– Вот о чем Лиммони предупреждала Нинуса перед смертью. Но он был слишком высокомерен, чтобы прислушаться к ней. Слишком самонадеян и глуп.

Брутан пусть и неуверенными, зато гигантскими шагами двигался к толпе. Его рот был все еще открыт, и теперь завывания перемежались словами.

– Где… они? – ревел он. – Моя жена! Мой сын! Он сделал еще один неловкий шаг.

– Где мой убийца?

Он продолжал надвигаться на крестьян. Те попытались отступить, но путь им преграждала шеренга Королевского легиона. Из ворот в городской стене хлынула вторая волна легионеров. Заметив Брутана, они сразу же застыли на месте.

«Пропустите их», – мысленно умолял Гальф. Он хорошо понимал, что среди толпы, которая оказалась в ловушке, нарастает паника.

Казалось, что с каждым шагом Брутан становится сильнее. Он размахивал руками как медведь, его обглоданные до кости пальцы напоминали когти. Голова втянута в плечи. Он и при жизни выглядел величественно. А теперь, после смерти, восстав из небытия, он казался несокрушимым.

– Мой убийца, – заревел он. – Я тебя прикончу!

– Убейте его! – почти одновременно с ним выкрикнул Нинус. По сравнению с голосом отца, его вопль прозвучал тонко и пронзительно. Гальфу стало любопытно, какое выражение лица скрывала эта ужасная золотая маска. Состояние вдовствующей королевы Магритт, находившейся рядом с молодым королем, прочитать по ее лицу было невозможно: то ли ярость, то ли ужас, то ли все сразу.

С мечами наперевес трое легионеров протиснулись через толпу крестьян и набросились на неповоротливого мертвеца. Один из них ударил Брутана в грудь. Клинок рассек рваную плоть восставшего из мертвых короля и накрепко застрял у него в ребрах. Брутан повернулся, выдернув оружие из рук легионера. Его руки вытянулись и схватили легионера за горло. Солдат закричал, но его голос мгновенно затих, как только Брутан сдавил ему горло.

Товарищи легионера побросали мечи и ретировались. Их лица перекосились от ужаса. Обглоданные до костей пальцы Брутана сжались сильнее, и из горла легионера фонтаном хлынула кровь. Какое-то время солдат сучил ногами по земле, затем его тело бессильно обвисло.

Гальф затаил дыхание, ожидая, что его восставший из мертвых отец бросит свою жертву. Но он не сделал этого.

Вместо этого Брутан продолжал сжимать горло легионера. Из его руки поднялся серый пепел. Сперва Гальф подумал, что это ветер, затем он увидел, что пепел движется сам по себе. Он спустился по руке Брутана до его лишенной плоти кисти, просочившись между костями и собравшись в облако над лицом легионера.

Там, где пепел касался тела человека, оно мгновенно разлагалось. Кожа покрывалась пузырями, сквозь нее с треском прорывались кости, пробивая плоть изнутри. Когда-то великолепная военная форма превратилась в лохмотья.

– Это заразно, – сказал Гальф, придя в ужас.

– Да помогут нам звезды, – выдохнул Оссилиус.

В пустых глазах мертвеца вспыхнуло пламя.

Брутан отпустил его. Двигаясь с невероятной скоростью, то, что когда-то было солдатом Королевского легиона, бросилось на своего бывшего товарища и схватило его руками за горло.

«Раз, два, три», – считал Гальф, глядя, как легкий серый туман перетекает из восставшего из мертвых в живого. Новая жертва дергалась и пыталась сопротивляться, но спастись от черной магии было невозможно. Через несколько мгновений солдат тоже превратился в живой труп, готовый наброситься на своих напуганных до ужаса товарищей.

Тем временем Брутан занимался другим легионером. Секунды спустя уже три восставших мертвеца, покачиваясь, стояли рядом с Брутаном в вихре пепла. Их зияющие глазницы пылали алым огнем.

Они бросились в перепуганную толпу и принялись за дело. Гальфа охватил ужас.

– Нам нужно убираться отсюда, – сказал он и наклонился, чтобы потянуть за цепи. Большинство заключенных из его бригады, подобно ему и Оссилиусу, как зачарованные, наблюдали за происходящим, но теперь тоже пытались освободиться.

– Нет времени, – отозвался Оссилиус. Он стоял как вкопанный, не отрывая глаз от воцарившегося хаоса.

– Нам нужно действовать вместе! – повысил голос Гальф. – Эй, мы должны разорвать эти цепи!

Но никто его не слушал. Как и толпу крестьян, заключенных охватила паника. Взглянув вверх, Гальф увидел, как на него несется стена людей, которые пытались спастись от живых мертвецов. Тех, кто падал или двигался слишком медленно, тут же хватали и убивали только лишь для того, чтобы они возродились – но уже на стороне врагов. Свободными оставались только несколько путей к отступлению. Руины усыпальницы преграждали дорогу на запад, а пропасть делала невозможным побег на юг. Оставалось прорываться прямо через бригады заключенных, которых согнали на работы.

Толпа хлынула волной. Гальф пытался отталкивать кричащих людей, когда они пробегали мимо него. Толстая крестьянка с длинной царапиной на лице врезалась в него пушечным ядром и отбросила его в сторону. Он расставил руки, чтобы сохранить равновесие, и тут же придворный с побледневшим лицом наступил ему на ноги.

– Вот! – Оссилиус снова пришел в себя и, поставив Гальфа на ноги, всучил в его кровоточащие руки кувалду. – Бей так, как будто от этого зависит вся твоя жизнь.

Оттолкнув плечом навалившегося на него торговца, он добавил:

– А это в самом деле так!

Гальф начал бить по цепям, которые все еще сковывали его. Оссилиус делал то же самое. Другие заключенные смотрели на них с недоумением. Гальф схватил упавшую кирку и бросил ее ближайшему человеку.

– Давай! – крикнул он. – Все разом! Это наш единственный шанс!

В общем переполохе новой нотой зазвучал лязг металла о металл. Постепенно людской поток начал иссякать, облегчив им работу.

«Но это значит, что и враг на шаг ближе», – мрачно подумал Гальф.

И действительно, один за другим из облаков пыли возникали живые мертвецы Брутана. Их глаза горели, как раскаленные угли. Жуткое войско все прибывало.

Шумное ликование дало понять, что в конце шеренги цепь удалось разрубить. Освободившиеся люди сразу же побросали свои инструменты и убежали. Гальф удвоил свои усилия, нанося удары по звеньям цепи, соединявшей его и Оссилиуса.

Как раз в тот момент, когда он подумал, что все бесполезно, со звоном металл поддался, освободив их обоих. Гальф пинком отбросил цепь в сторону. Тяжелые кандалы по-прежнему туго сжимали его отекшие лодыжки, но, по крайней мере, он был свободен!

Пока он бежал вместе с Оссилиусом по направлению к городской стене, Гальф всматривался в толпу, выискивая знакомые лица. Где его друзья? Где Пип? Может, «Древопуты» сбежали через Идиллиамский мост, прежде чем он был разрушен?

Пожалуйста, пусть так и будет… пусть они окажутся в безопасности!

– Нам нужно спрятаться, – прокричал Оссилиус, подталкивая Гальфа к отдельно стоявшей башне. – Нас все еще разыскивают. Нинус ничего не забывает.

Рядом закричала женщина. Очень близко. Гальф свернул в сторону, чтобы избежать встречи с отрядом легионеров, спешивших сквозь пыль. Интересно, они собирались вступить в бой или отступали? Он не мог дать ответа. Гальф споткнулся, восстановил равновесие и оказался лицом к лицу с вдовствующей королевой Магритт.

Она стояла неподвижно, к ее чистому белому платью, похоже, не липли грязь и мусор. Руками она обхватила голову. Рот был широко открыт. Кричала именно она. И смотрела прямо на Гальфа…

Нет. Она глядела мимо. Гальф обернулся.

Сзади стоял Брутан, вынырнувший из мрака. Его глаза горели, как маленькие красные солнца, а ужасные руки ощупывали воздух. Черный язык вывалился из гниющих губ.

– Мой убийца! – рычал он. – Я уничтожу тебя!

– Это не я! – закричала Магритт. – Это не я! Она попятилась, длинное платье закрывало ее ноги так, что, казалось, она плывет через пыль.

– Убью тебя!

– Это не я! – Магритт вытянула обе руки в сторону Гальфа. – Он! Он тебя погубил! Это он возложил отравленную корону на твою голову! Убей его! Убей!

Без промедления Брутан направился прямо к Гальфу. Гальф сделал попытку пошевелить ногой, но оковы были тяжелыми, а боль в лодыжках превратилась в настоящую муку. Он попытался сделать вдох, но его легкие закупорила каменная пыль. Он даже стоял с трудом.

Какой-то солдат нанес Брутану удар мечом. Восставший из мертвых король отбросил его в сторону как муху. Меч солдата скользнул на землю и приземлился у ног Гальфа. Мальчик посмотрел на него. Никогда в жизни он не держал в руках оружия. Он не был даже уверен, что у него хватит сил его поднять.

Меч перехватил Оссилиус. Повернувшись на каблуках, он резко развернул его, сделав огромную дугу и опустив лезвие прямо на незащищенную шею Брутана.

Голова Брутана откинулась, позвонки изогнулись под таким угрожающим углом, что Гальф был уверен: сейчас она скатится с плеч и упадет на землю. Лезвие Оссилиуса скользнуло по черепу Брутана, отправив в воздух широкую струю осколков костей и извивающихся червей.

Когда Оссилиус восстановил равновесие после своего удара, Брутан ухватился за лезвие меча. Острое лезвие срезало остатки плоти на его пальцах, но кости оказались крепкими. Восставший король отбросил оружие и свободной рукой схватил Оссилиуса за горло.

– Нет! – закричал Гальф, бросившись вперед. Он не хотел видеть, как его друг и защитник становится одним из живых мертвецов. Не бывать этому, пока он жив!

Но Брутан немедленно ослабил свою хватку и отбросил Оссилиуса в сторону как куклу. Капитан приземлился на упавшего солдата и захрипел, схватившись руками за горло.

Когда Брутан двинулся к Гальфу, мальчик попятился. Он запутался в кандалах и рухнул на землю. Магритт нигде не было видно. Они с Брутаном остались вдвоем. Существо, нависшее над ним, не было похоже на того отца, о котором он мечтал, когда был маленьким мальчиком. Это чудовище едва походило на человека. Но все же они были здесь, отец и сын, и наконец воссоединились.

Брутан бросился вперед. Темная тень упала на Гальфа. Внезапным вихрем взметнулась пыль.

Он откинулся навзничь и приготовился к тому, что скоро все кончится.