Глава 5. «Тебе это понравилось, не так ли, малыш?

«Тебе это понравилось, не так ли, малыш?

Ты пила вкус моей крови, и радовалась, ощущая ее у себя на языке. Я знаю это, моя милая.

Скоро, нам не будет нужно вино.

Ты столь близка к этому… Ты будешь жаждать ощутить мой вкус… Так, как я жажду испить твой… И мысль об этом, покоряет меня…

Ты так коварна, моя Сирина, но я не желаю прерывать нашу шалость.

Мы совершили наш главный поворот в этом танце, и больше нет возврата.

Ты еще не знаешь об этом, малыш. Но, тебе, все равно, страшно. Я чувствую этот привкус в твоем аромате.

Да, тебе стоит бояться, милая. Но, и от страха можно испытывать наслаждение. Я научу тебя, поверь.

Иди за мной. Я веду тебя в нашем танце.

И ты уже, почти, потерялась во мне…»

***

Девушка смотрела во тьму его глаз, почти завороженная обещанием, которого он не давал ей. Но, она видела, это манящее пламя в черноте.

И не было раздумий, когда тонкая рука поднялась, ложась в большую ладонь.

У девушки не было сомнений — ей просто хотелось облегчения этой боли. Ей хотелось, чтобы кто-то забрал этот крик, который звенел внутри. Дал ей тишину и покой. И, была почти уверена, что этот незнакомец, вполне может справиться с этим.

— Прогуляемся, …? — Мужчина вопросительно поднял бровь, ожидая, что она скажет, как к ней обращаться.

— Сирина… — Не задумываясь, произнесла она, хоть и не любила говорить свое полное имя.

— Что ж, прогуляемся, Сирина? — Чуть насмешливо усмехнулся мужчина, притягивая девушку к себе. — И посмотрим, что мы сможем рассказать друг другу о красоте этого города…

***

Тихонько застонав от тянущей, приятной боли в мышцах, Рина открыла глаза, и повернулась на другой бок широкой постели.

Хоть сердце ее и колотилось, но в этот раз, ужас после кошмара не правил в ее разуме.

Михаэль сидел рядом, откинувшись на подушки, и задумчиво смотрел на золотое украшение, которое держал в своей руке, перебирая тяжелые звенья пальцами.

Сирина вспыхнула, вспоминая, что именно он творил этими пальцами с ее телом не так уж и давно, и как она, отвечала на его ласки.

— Доброе утро. — Неуверенно прошептала девушка, хриплым, ломающимся голосом.

Она, опять, хотела пить.

Возможно, в этом и не было ничего странного, учитывая то, каким именно образом, ей в прошлый раз позволили утолить жажду…

Мужчина улыбнулся, вытягиваясь рядом с ее телом и обхватывая ее голову рукой, набирая полную пригоршню черных прядей.

— Скорее, вечер, малыш. — С мягкой иронией, прошептал он, скользя пальцами к впадинке ее спины.

— Я так долго спала? — Удивилась Сирина, ощущая, что, не смотря на это, чувствует себя не менее измотанной, а может, даже больше, чем накануне.

Впрочем, чему уж тут было удивляться? И, со слабым вздохом, опустила голову ему на грудь…

Задумываясь над тем, каким невероятным образом, она лежит в постели с мужчиной, которого практически не знает, и, черт возьми, почему эти мысли посещают ее лишь сейчас?

— Разве, тебе есть к кому торопиться? — Приподнимая бровь, уточнил Михаэль, и что-то вспыхнуло в его глазах …, то, что заставило мелькнуть в ее сознании неясную картинку недавнего ужаса…

Сирина встряхнула головой, прогоняя наваждение.

Бред.

Теперь, он ей еще и в ночных кошмарах видеться будет? Наверное, это от переутомления.

— Нет… — ответила девушка на его вопрос, после секундного молчания, ощущая, как замершие пальцы Михаэля, возобновляют свой путь по ее спине. — Завтра, только, надо быть в группе.

— Хорошо, — кивнул мужчина, не прекращая своей дразнящей ласки. — Я отпущу тебя, ненадолго… завтра… — Проговорил он, с небольшими паузами, мягко улыбаясь.

И Сирина улыбнулась в ответ на его шутливое замечание… Ведь не могло это быть ни чем иным, не так ли?

Пальцы Михаэля откинули темные локоны, обхватывая шею, и девушка ощутила холодное касание металла, с недоумением глядя на тяжелый изумруд, легший меж ее грудей.

— Идеально. — Прошептал мужчина, касаясь губами ключицы, поверх золотого плетения. — Именно так, как я себе представлял.

— Михаэль? — Сирина растерянно сглотнула, пытаясь хоть немного сделать четче голос. — Не думаю, что это уместно, и вообще… — Но он не дал ей закончить, кладя свои пальцы на губы Сирины.

— Ты, все еще, считаешь, что мы не достаточно близко знакомы, малыш? — Все так же насмешливо спросил он. И девушка не нашлась, что ответить, чувствуя, как растекается жар от ее губ, почти уже ласкающих его пальцы, при воспоминаниях о том, что было между ними.

Сирина с удивлением рассматривала себя в зеркало, висящее в ее ванной. Черт, Михаэль любил увлекаться, однако. Она потерла пальцем ранку в основании шеи, уже почти зажившую, почти незаметную на фоне приличного синяка. Да уж. Что тут скажешь? Но, она, вроде бы, не была особо против, да, и не чувствовала боли.

Махнув рукой на избыток страстности и отсутствие сдержанности своего… любовника? Парня? Кем он теперь приходился ей? Да и приходился ли, вообще? Девушка чуть расправила цепочку, чтобы та не натирала, и без того чувствительное место, и начала ополаскивать лицо холодной водой, в слабой попытке привести себя в чувство.

Теперь, оставшись, наконец, одна, Рина не могла, не задуматься над абсурдностью и, полной алогичностью, своего поведения. Боже мой! И как у нее хватило ума пойти на ночную прогулку с мужчиной, о котором она не знала ничего, кроме того, что его знал Алекс? Как она додумалась остаться у него на ночь…, на все выходные, если быть точнее? А, если бы это был маньяк? Или убийца? Или…, Господи! Да просто, как?!

Неужели, ее жизнь не научила тому, что стоит быть предельно осторожной?

Создавалось ощущение, что мозг Сирины, просто выключался из мыслительного процесса, стоило ей увидеть этого мужчину. И, функцию разума, тело успешно компенсировало… другими органами…

Черт знает что! Успешно… это, определенно не то слово. Да, Сирине, до сих пор казалось, что все ее тело — одна, беспрерывная эрогенная зона.

Михаэль так наглядно продемонстрировал ей это.

«И, все-таки, не стоило соглашаться оставлять этот кулон», — размышляла она, придерживая пальцами тяжелый камень, чтобы он не задевал край умывальника, над которым склонилась девушка. Но мужчине было очень трудно сопротивляться. Особенно, когда он смотрел на нее своими черными глазами…, или убеждал тихим, хрипловатым голосом…, или, просто был рядом. Она, однозначно, совершенно не преуспела в этом.

С тяжелым вздохом, Сирина облокотилась на керамический край раковины. Черт! Ей было весьма проблематично стоять на ногах, которые так и продолжали дрожать от усталости. Да, и вообще, девушка чувствовала себя разбитой. Хоть, в эту ночь, Михаэль и дал ей поспать.

Не помогало и умывание ледяной водой.

А еще, девушку, исподволь, продолжала мучить жажда. Это было так странно. О, разумеется, она понимала, что потребность в жидкости — есть нормальный и естественный процесс детоксикации организма от остатков алкоголя. Но, не так уж и много она выпила вина, в самом деле. Пусть, даже такое количество, не было привычным для нее. Но, все же…

Поняв, что умыванием делу не поможешь, девушка повернула вентиль крана и, опираясь, для надежности, рукой на стену, вышла из ванной комнаты.

Было без двадцати восемь. В лаборатории, она должна была быть к девяти. Достаточно времени, чтобы собраться, в принципе.

Вот только, Рина едва заставляла себя двигаться. И сейчас, в изнеможении присев на кресло, стоящее около открытого окна, она не могла опять встать.

Михаэль привез ее в кампус полчаса назад. И у Сирины, возникло нехорошее ощущение, что в той «шутке», не было ни грамма юмора, в общем-то.

Проводив ее до самой двери квартиры, мужчина властно поцеловал девушку, заставляя терять ориентацию в реальности, а потом, непререкаемо заявил, что заберет Рину не позже пяти вечера. Это пугало, вообще-то…

Особенно, на фоне того воздействия, которое он оказывал на нее.

Черт! Ей стоило остановиться и задуматься. Очень стоило.

В ее жизни был столь яркий пример безрассудного поведения, пусть и не ее, который стоил так дорого всей семье, что Сирина просто не имела права поддаваться своим страстям настолько.

Не имела…, но поддалась.

Уперев лицо в ладони, девушка потерла пекущие, будто присыпанные песком, глаза. Провела рукой по лбу, и задумалась…

Возможно, все ее плохое самочувствие, можно объяснить совсем иным? Она, ведь, практически всю субботу провела на улице, под постоянным моросящим дождем. Так что, вполне могла простудиться, дополнительно ослабив свой организм такими, интенсивными… физическими нагрузками.

Это было вполне вероятно, учитывая, что лоб ее пылал, во рту пересохло, хоть первое, что сделала Сирина, зайдя в квартиру — это выпила пол литра воды, практически залпом. И, эта ломота в мышцах, и разбитость во всем теле… все симптомы очень напоминали простуду.

Но, болезнь не была поводом для прогула в исследованиях. А, потому, Сирина заставила себя встать, и пошла на маленькую кухоньку, пытаться позавтракать.

При каждом движении, тяжелая подвеска задевала ее грудь, а звенья мягко перекатывались, заставляя Сирину ежеминутно вздрагивать, словно ощущая на коже касания Михаэля.

Да, она бы не была удивлена, если бы оказалось, что он специально подарил ей это украшение.

«И все же, как-то так, неопределенно и нестабильно все это было», — задумалась девушка, открывая дверцу небольшого холодильника…

Простояв так, пять минут, Сирина поняла, что не сможет заставить себя ничего съесть. Аппетит отсутствовал напрочь. И, более того, при виде продуктов — девушку начинало подташнивать.

«Что ж», — решила она, захлопывая дверь, — «это, так же, говорит в пользу простуды».

И опустилась на стул, стоящий неподалеку, раздумывая о том, удастся ли ей уговорить свой организм принять хоть кофе.

Девушка очень давно не чувствовала себя настолько отвратно. Десять лет, если задуматься.

И, именно тогда, она последний раз болела, такое сложно было забыть. Тогда, она так же, почти сутки провела на улице, с той лишь разницей, что гуляла под снегом. Но, Сирина не помнила этого. Об этом, сообщил врач, сказавший, что Рина перенесла сумеречное помутнение сознания на фоне серьезного стресса. И, потеря памяти и пространственной ориентация — абсолютно нормальное состояние для такой ситуации… Тогда, девушка провела в больнице несколько дней, так как, течение простуды осложнила, неясно как, развившаяся анемия. И вышла как раз к похоронам…

Абсолютно нормальное… Сирина потерла заслезившиеся глаза руками. Не было в той ситуации ничего нормального, дьявол все забери!

Что может быть нормального в том, чтоб придя домой из университета, найти своих родителей зверски убитыми?! Что нормального в том, что вся комната исписана непонятными символами?! И уж тем более, не было и толики нормальности в том, что начертаны эти иероглифы, были кровью ее же родных…

Сделав глубокий вздох, девушка попыталась взять себя в руки. Она научилась жить с осознанием этого ужаса за последние годы. Ее личный психолог, утверждала, что именно то, что психотравма была нанесена в возрасте восемнадцати лет, помогло Рине смириться с этим. Гибкость и податливость молодого мозга. Но, смирение, не приносило большого облегчения, если быть честной с самой собой.

Полиция нашла виновных, и сейчас, те отбывали пожизненное заключение, но, это не могло вернуть ее родителей, пусть и утешало, что такие маньяки не ходят более по улицам.

В результате полицейского расследования, было выяснено, что родители девушки, известные в Англии историки и археологи, увлеклись очередным исследованием, которое, по словам детектива, сообщающего о ходе расследования, столкнуло чету Уелшев с сектой, считающей себя магами и чернокнижниками. И, данное столкновение — спровоцировало все последующие события.

Будь ее родители осмотрительней, осторожней, не будь они склонны к авантюрам — и были бы живы до сих пор. И вот, теперь их дочь, которая должна была бы извлечь урок из семейной истории, словно в омут, бросается в неясные и непонятные отношения с абсолютно незнакомым мужчиной. Да уж, безрассудство у них в крови.

Еще раз потрогав лоб рукой, Сирина встала со стула. Кофе, ей, так же, не хотелось.

Заставив себя выпить еще стакан воды, который, как и предшествующие пол литра, совсем не помог унять это желание напиться. Но, не уверенная, что сможет проглотить еще, хоть сколь значимый объем, Рина пошла переодеваться.

Будет довольно странно, если она появится в лаборатории в мужской сорочке, не правда ли? А Сирине так не хотелось расставаться с этой, ласкающей, тканью. Ее кофта, в которой девушка выбежала в субботу утром из квартиры с такой поспешностью, оказалась безнадежно испорчена пятнами грязи. Очевидно, не столь уж чистыми оказались старинные стены собора Витта, к которым, так страстно, прижимал ее Михаэль.

Выбрав в своем, не особо богатом, в связи с кочевым образом жизни, гардеробе блузу с глухим воротом, чтобы не был виден синяк, и юбку, Сирина поняла, что время прошло уж очень быстро. Очевидно, она так устала, что все делал гораздо медленнее, чем обычно.

Пока девушка добрела до корпуса, она сделала еще один неутешительный вывод. Ее галлюцинации — вернулись. Вот только теперь, они имели не слуховой, или тактильный характер, а самый классический — визуальный.

Сирина могла бы поклясться, что ее преследует невысокая, полупрозрачная, темня тень…

Смешно? Возможно. Но вот девушке было не до смеха.

Вполне вероятно, что ей стоило, все же, остаться дома, и хоть немного выздороветь. А не тащить свое замученное тело на работу, сталкиваясь вот с такими неприятными сюрпризами органов чувств. Но, она уже почти добралась до нужного ей здания. А потому, сочла, что лучше идти работать. В конце концов, именно за тем ее сюда и пригласили.

Наверное, она себя переоценила.

Во всяком случае. Во взглядах, направленных на нее всеми участниками исследовательской группы, было четко написано, что выглядит она, ну очень больной.

И Сирина, почти пожалела, что рядом нет Михаэля. Тот ни словом, ни взглядом, не показал ей, что с ее внешним видом, что-то не в порядке. Даже, наоборот…

Стоп. Лаборатория, не то место, где стоит вспоминать об этом.

— Рина? С тобой все хорошо? — Ник озабоченно подскочил к девушке, едва той стоило переступить порог кабинета.

Девушка с благодарностью ухватилась за протянутую руку, почти не обращая внимания, на уже привычный звук, к которому, правда, примешивалось что-то еще…

— Не очень, Ник. — Она села на стул, которое подвинул Алекс. — Но, у нас нет времени, чтобы болеть, не так ли?

— Ну, может тебе все же стоит полежать денек-другой? — Напротив нее остановился Ярэк, руководитель проекта.

— О, не думаю, я просто немного промокла в субботу. Пройдет. — Сирина, почти небрежно, махнула рукой.

— Какая жалость. — Раздался из угла, голос Саманты, которую, просто оттерли туда сотрудники, в излишней опеке над Риной. И та, явно, не была довольна. — Наверное, это сильно испортило ваши планы с Майклом. — Ох, а дама оказалась завистливой, решила девушка, насмешливо усмехаясь, даже при таком самочувствие.

— Спасибо за ваше волнение, Саманта, но мы прекрасно провели с ним время, если честно. — Сирина расстегнула верхнюю пуговицу, задыхаясь в спертом воздухе лаборатории. Или, это только ей он казался таким?

Женщина не нашлась, что сказать в ответ. На том разговор и замяли, решив возвращаться к исследованиям.

Чуть развернувшись к столу, Рина наклонилась, чтобы поставить сумку, которую принесла с собой, и услышала громкий завистливый вздох, когда тяжелая изумрудная подвеска выскользнула из расстегнутого ворота. Сирина так и не собралась снять ее. В общем-то, не возникало сомнений, по поводу того, кто именно был источником этого звука. Но, подняв голову, девушка столкнулась взглядом не с Самантой, а с внимательными и сосредоточенными глазами Николая, который смотрели мимо украшения. На ее шею, с удивлением поняла Сирина.

Наверное, в распахнутом вороте, стал заметен синяк, догадалась она, и быстро застегнула пуговицу, заправляя подвеску на место. Но, не смогла просто отбросить тот взгляд в сторону.

Ник ничего не сказал, но весь последующий рабочий день, продолжал бросать в сторону Сирины внимательные взгляды, которые становились все более задумчивыми и подозрительными.

Это нервировало девушку, которая и без того, работала из последних сил. И, несколько раз, она почти сорвалась, но, глубоко вдыхая пересохшим горлом, и сжимая пальцы, убеждала себя, что нет никакого повода, вот так реагировать.

Ближе к четырем, ее силы иссякли, и девушка, практически потеряла сознания, однако, Николай, который так и продолжал следить за ней, вовремя заметил ее бледность, и успел подхватить Сирину, не давая той, рухнуть на пол.

В лаборатории началась небольшая суматоха, кто-то пытался открыть окно, чьи-то руки совали к ее губам одноразовый стаканчик с водой. Саманта давала какие-то советы. И все мельтешило перед ее глазами. Вот только, такой переполох, только больше дезориентировал и мешал Сирине.

Ей просто хотелось пространства, чтобы немного прийти в себя.

Но Ник держал крепко. Только вот, его объятия ее, почти душили.

И, в тот момент, когда она почти сорвалась в истерический крик, пытаясь высвободиться и набрать глоток свежего воздуха, дверь лаборатории открылась, и в помещение зашел смуглый мужчина среднего роста.

Не обращая ни на кого внимание, пришедший, сразу, устремился к девушке, не особо церемонясь с толпившимися подле нее учеными. Вызывая недовольные возгласы и вскрики тех, кому наступал на ноги, или небрежно расталкивал локтями.

Дойдя к ней, мужчина внимательно посмотрел на девушку, рождая в Сирине странное чувство, словно они уже встречались недавно. К сожалению, в памяти, кроме образа, больше ничего не всплывало.

Рина вздрогнула, когда этот человек протянул руку, касаясь ее ладони ледяными пальцами в легком пожатии.

— Ей необходимо на воздух. — Тихло и сипло, проговорил пришедший. — Как можно скорее.

— Вы врач? — Подозрительно посмотрел на него Ярэк.

— Да, можно и так сказать. — Холодно усмехнулся мужчина. — Услышал у вас тут крики и суматоху, когда поднимался на верхний этаж.

Ученые успокоились и начали согласно кивать. На четвертом этаже корпуса располагались исследовательские лаборатории фармацевтов, и врачи частенько заглядывали к ним, консультируя в ходе опытов.

Сирина, воспользовавшись всеобщей заминкой, избавилась, наконец, от удушающих объятий Ника и, пробормотав что, пожалуй, последует данному совету, начала неуверенно продвигаться к двери.

На ее уход обращали не очень много внимания, врач что-то рассказывал о подобных случаях в его практике, об эпидемической ситуации в городе, девушка не особо вслушивалась, но не могла не признать, что внимание аудитории мужчина завоевывать умеет.

И, только, когда она почти добралась до выхода, ее уход заметили. Ярэк крикнул, чтобы раньше, чем поправится, Рина не приходила, не мучила себя, они вполне справятся и потерпят пока, отложив этапы процесса, в которых была необходима ее помощь. Сирина кивнула, но, Николай направился за ней, окликая по имени. Она сделала вид, что не услышала.

Воздух, и правда, казался ей жизненно необходимым в это мгновение, и не было сил отвлекаться от поставленной цели. Каждый шаг, и без того, давался с трудом.

— Рина! — Еще раз окрикнул мужчина, нагоняя девушку уже в коридоре. Что не составило особого труда, так как двигалась она медленно, держась, для верности, за стену рукой. — Меня беспокоит твое здоровье, Рина.

— Спасибо, Ник. — Продолжая с упорством заставлять себя идти вперед, пробормотала она. — Меня, оно, так же, беспокоит, а потому, извини, но я пойду на улицу.

— Мне кажется, что нам стоит поговорить о некоторых вещах, Рина, — Николай попытался помочь девушке, подхватывая под локоть, но та, осторожно высвободилась, неприятно удивленная такой навязчивой опекой с его стороны. В конце концов, ей не были понятны причины его сегодняшнего поведения, абсолютно. И очень не понравились те взгляды, которыми мужчина одаривал девушку ранее. — Есть нечто, что заставляет считать меня, что ты можешь быть в…

— О, позвольте мне помочь вам. — Врач, каким-то, незаметным для Сирины движением, очутился возле нее, оттесняя Ника. — Давайте, на улице, вам сразу же станет легче. — Его ледяное касание было крепким, но осторожным, и мужчина говорил так… уверенно, что девушка не отказалась от его помощи.

— Рина! — Попытался удержать ее собеседник, но та лишь слабо махнула рукой.

— Давай поговорим завтра, Ник. Хорошо? — Мужчине ничего не оставалось, как наблюдать за ее удалением, в сопровождении доктора.

— Хорошо. — Не очень довольно, крикнул Николай ей вслед.

— Благодарю, … - Тихо проговорила она, поднимая взгляд на лицо своего спасителя. Хоть тот и был не очень высок, но против ее метра пятидесяти пяти — и он нависал над Сириной.

— Кирин. — Чуть наклоняясь к ней, столь же тихо, проговорил мужчина. — Вы можете называть меня Кирин. И не стоит благодарить. Это мой долг.

— Спасибо, Кирин. — Сирина впервые слышала подобное имя, или фамилию, ей трудно было сориентироваться, чем именно, это являлось. — Я Сирина.

— Да, мне известно ваше имя. — Кивнул мужчина.

Девушка вздохнула, понимая, что он присутствовал, когда сотрудники обращались к ней. Поднесла вторую руку к вискам, массируя кожу, пытаясь немного вернуть ясность мыслям.

Отчего-то, несколько последних дней ее жизни, стали напоминать девушке театр абсурда, а плохое самочувствие, только усугубляло такое ощущение. Вот, хотя бы, Николай… Отчего он так странно смотрел на нее? И его беспокойство о здоровье Рины, не то, чтобы неоправданное, но, какое-то, уж чрезмерное…

Пока Сирина размышляла, они с Кирином вышли из помещения.

С наслаждением вдохнув прохладный вечерний воздух, девушка рискнула отпустить холодные пальцы своего спутника.

В наступающем предвечернем сумраке, весело пели птицы, и шелестела осенняя листва, переливаясь под порывами ветра, различными оттенками багрового и желтого.

— Спасибо. — Еще раз поблагодарила Сирина мужчину, ощущая, что ей, в самом деле, стало немного легче. — Думаю, что смогу сама добраться дальше. Извините, что заняла ваше время.

Кирин лишь усмехнулся, немного наклоняя голову.

— Ничего, это не доставило мне хлопот. Вы уверены, что больше моя помощь не нужна?

— Да, — кивнула девушка. — Уверена, что справлюсь.

— Как пожелаете. — Мужчина отпустил ее руку, и отступил на шаг. — Вам скоро станет легче, Сирина. — Напутствовал он ее и, развернувшись, пошел назад, в здание.

Девушка решила поверить словам врача.

Да, и потом, ей, в самом деле, уже становилось лучше. Жар отступил, даже пить хотелось меньше. И голова немного прояснилась. И потому, вместо того, чтобы идти домой, и сама не до конца уверенная в разумности своих действий, но, не особо заботясь об этом, Рина направилась совсем в другую сторону, выходя за пределы кампуса.