Парус надежды 9 страница

Тут вся ярость покинула Нину. Ослабевшая и почти без чувств, она обмякла в руках Фредерико.

— Но почему, Нина? — прерывающимся голосом хрипло спросил он. — Зачем ты наговаривала на себя? Почему сказала мне, что Лучано солгал? Почему не сказала правды? Зачем ты выводишь меня из себя, в то время как я хочу только всегда любить тебя? Господи, зачем ты мучаешь нас обоих?

Потому что правда может причинить боль еще многим другим! — хотелось крикнуть Нине.

Фредерико посмотрел ей в глаза долгим взглядом, глубоко вздохнул и поцеловал ее. Нина едва сдерживала рыдания. Но ее глаза блеснули. Близость Фредерико начинала оказывать свое магическое действие.

Поцелуй становился все глубже, и Нина поняла, что эти яростные перепалки только искры их страсти. Одного раза им оказалось мало. То утро было лишь прологом целой жизни, полной страсти и любви. Нина попыталась подавить растущее возбуждение, но у нее ничего не вышло.

Она отпрянула от Фредерико.

— Нет! — невнятно произнесла она. Но рука Фредерико взяла ее за подбородок, и его рот снова оказался на ее губах. Его вторая рука скользнула под ее блузку и прошлась по нежной коже спины.

Все тело Нины наполнилось желанием, когда Фредерико прижался к ней. Она уже дрожала от страсти.

— Я буду любить тебя, Нина, — глубоким голосом проговорил Фредерико, — потому что это единственной способ добиться от тебя правды. — С этими словами он подхватил Нину на руки и отнес на кровать.

Нина молча лежала, глядя, как он срывает с себя рубашку и брюки. Фредерико продолжал смотреть ей в глаза темным и решительным взглядом. Какую правду он хочет узнать? Любит ли она его? Но какие ему еще нужны доказательства? Если же он имеет в виду Лучано, то у него ничего не выйдет. Фредерико заявил, что она погналась за Лучано в надежде переспать с ним, только потому, что отчаялся узнать у нее правду. Но эта правда принесла бы всем одни несчастья.

Нина спрыгнула с кровати, но не успела сделать и двух шагов, как Фредерико схватил ее, снова уложил и опустился сверху, сжимая ей руки. Она ожидала увидеть в его глазах злость, но в них было одно только глубокое отчаяние.

— Прекрати ради Бога, Нина, умоляю тебя, — проговорил он. — Я больше так не могу. Ты мучаешь и меня, и себя.

Он нежно коснулся губами ее рта. В этом поцелуе не было гнева, только одна теплота, и Нине стало еще тяжелее. В бурной ссоре у нее еще имелись какие-то шансы против него, но теперь сердце ее отчаянно колотилось, а все тело таяло. У нее не осталось сил сопротивляться. Ей лишь страстно хотелось отдаться ему, чтобы утреннее чудо повторилось. Тогда все ее беды и горести просто исчезнут.

Нина прижалась к Фредерико и крепко обхватила его руками. Она призывала его телом. Не прерывая поцелуя, он поднял юбку и погладил ее бедра, затем его рука скользнула под узкие трусики и ласкала пушистый бугорок до тех пор, пока Нина не застонала от наслаждения.

Он стал касаться губами и языком ее напряженных сосков, чувствуя, как груди набухают под его ласками. Нина перебирала пальцами его кудри, а рот Фредерико спустился на ее живот и ниже. Перед ее глазами все поплыло.

Она подалась вперед, уже совсем обнаженная. Страсть захватила ее настолько, что она даже не заметила, как Фредерико раздевал ее.

Когда он снова поцеловал ее в губы, Нина прошептала его имя. Фредерико лег у нее между бедер, и Нина обхватила его ногами. Когда он глубоко и с силой вошел в нее, у нее перехватило дыхание и окружающий мир перестал существовать для них обоих.

Некоторое время спустя Нина проснулась. После их ласк у нее ломило тело. Она была одна.

В окно подул прохладный вечерний бриз. Нина заморгала и окончательно проснулась. Она несколько секунд лежала неподвижно, потом вдруг поняла, что должна делать. Каким-то чудом в ее голове все встало на свои места.

Они с Фредерико любят друг друга, в этом не может быть сомнений. И она не в силах отказаться от него. Значит, придется пожертвовать чем-то другим, пусть и очень важным для нее.

Никто никогда не узнает, что она дочь Лучано. Она сохранит эту тайну и будет жить с ней всегда. Нина чувствовала, что не переживет, если потеряет Фредерико. А отца у нее и раньше не было.

Нина приняла душ, неторопливо и старательно оделась, высушила волосы, которые теперь сияли молодостью и здоровьем. Затем, чтобы оттенить свою светлую кожу, она немного подкрасила ресницы и губы. На шею она повесила единственное украшение, которое у нее было, — стеклянные бусы, купленные в Палермо, когда она еще работала у Локасто.

Нина улыбнулась, вспомнив, как эти бусы шлепнулись в грязь в тот ужасный... нет, чудесный день.

Нина посмотрела в зеркало. Она сделала все, что могла, чтобы всем понравиться. Затем она стала бесцельно бродить по комнате, прикасаясь к вещам Фредерико и прижимая их к губам. Это помогло ей собраться с духом.

Она сможет сделать это. Любовь к Фредерико придаст ей сил. А если Фредерико... Улыбка Нины увяла. Если он все же захочет докопаться, зачем она искала Лучано... Нина гордо подняла голову. Ей остается только надеяться на лучшее, так как пока она не смогла придумать какое-нибудь убедительное объяснение.

— Ты чудесно выглядишь, Нина, — сказал Фредерико, который ждал ее внизу, у лестницы. На нем был легкий белый костюм, белая рубашка и строгий черный галстук. Нина огорчилась, что опять одета не так, как следовало.

Она нерешительно улыбнулась, а Фредерико взял ее руку и поцеловал.

— Я хочу, чтобы ты всегда была такой прекрасной, — улыбнулся он. — А теперь идем. София тоже очень волнуется. Но я уверен, что она будет от тебя в таком же восторге, как и я.

— Хорошо бы, — прошептала Нина, взяв Фредерико под руку и прижавшись к нему. — Я вообще-то не волнуюсь, разве что чуть-чуть. Если твоя мать такая же, как Кристина, то мне вообще не о чем беспокоиться.

— Вот вы где, — послышался голос Кристины, которая уже спускалась к ним по лестнице. — Я к вам стучала, стучала... Я очень долго проспала. Ой, Нина, какая ты красивая! Ты уже познакомилась с мамой?

— Мама в столовой, — сказал Фредерико.

Кристина направилась на кухню. На ней было то самое голубое платье, которое он когда-то предлагал Нине.

— Она накрывает на стол, хотя это должна была сделать ты, — упрекнул Фредерико сестру.

Кристина рассмеялась, повернулась и поспешила в столовую.

— Ничего бы с тобой не случилось, если бы ты помог маме сам.

— Я и помогал, — рассмеялся Фредерико. — Ты готова? — обратился он к Нине. Глаза его сияли, лицо было очень спокойно.

Нина кивнула. Все будет хорошо, думала она. Она приняла единственно правильное решение.

София стояла у огромного антикварного стола красного дерева, спиной к двери. Она раскладывала серебряные ножи и вилки. Услышав голоса, она обернулась с улыбкой на красивом лице. Но ее улыбка тут же исчезла.

На какую-то долю секунды в глазах женщины промелькнула тревога, и это не укрылось от Нины. Правда, в следующее мгновение она решила, что просто принимает все слишком близко к сердцу. Ей даже почудилось во взгляде Софии удивление.

Но это длилось всего один миг. Мать Фредерико шагнула к ней навстречу. Высокая и стройная, эта женщина показалась Нине точной копией Кристины, только гораздо старше. У Софии были такие же темно-каштановые волосы, только с сединой на висках. Ее шелковое темно-вишневое платье отличалось элегантностью.

— Я так рада познакомиться с вами, Нина, — тихо проговорила София, поцеловав девушку в щеку.

Нина почувствовала, что руки Софии дрожат. Ей даже показалось, что она как-то странно посмотрела на Фредерико поверх ее головы. Но Фредерико явно ничего не заметил, он восхищенно смотрел на Нину, а не на мать.

Фредерико стал что-то рассказывать, но Нина уже не слышала, что именно. Ее поразила тишина этой роскошной комнаты, залитой светом сотни свечей.

Она не понравилась Софии. Наверное, София не могла понять, что нашел ее сын-юрист, утонченный и умный, в этой крашеной блондинке, плохо одетой, подобранной где-то в Палермо!

Нина почувствовала себя маленькой и жалкой по сравнению с элегантной Софией. Она здесь не нужна... Она им не нравится...

Вдруг в комнату вбежала Кристина. Рассмеявшись, она обняла Нину.

— Мам, она чудесная, правда? Вот только не знаю, что она нашла в моем брате.

Последовала веселая пикировка между нею и Фредерико, и они оба рассмеялись. Нина поймала взгляд Софии, и у нее потеплело на сердце. София теперь ласково улыбалась, ее глаза поблескивали.

— Да, она действительно чудесная, и я счастлива за них.

Все сели за стол. Ужин начался с мусса из авокадо. Фредерико налил всем вина. Нина успокоилась и расслабилась.

Вечер получился чудесный. Нина решила, что вполне сможет справиться с поставленной задачей — сохранить свою тайну. Да и как же иначе? Ведь они такие милые люди. О свадьбе почти не говорили. Нина узнала только, что все приготовления закончены и она состоится через неделю.

Фредерико еще раз рассказал о том, как они с Ниной познакомились. В его изложении это была скорее комедия. И Нина только сейчас поняла, что он прав. Теперь она была почти благодарна Локасто, ведь их обращение с ней привело к тому, что она встретила самого замечательного человека.

Уже за полночь они с Фредерико помогли Софии и Кристине убрать со стола, а потом, обнявшись, пошли в спальню. Мать и сестра Фредерико остались на террасе поговорить.

Нина с Фредерико снова занимались любовью, нежно и страстно, а потом Нина спокойно уснула, обняв его. Она чувствовала себя счастливой. Она была дома.

Наутро Нина, встав раньше всех, потихоньку спустилась вниз. На ней был тот же белый сарафан, что и накануне, так как она не хотела будить Фредерико, открывая шкаф. Нина распахнула заднюю дверь и с наслаждением вдохнула теплый, душистый воздух.

Она была совершенно счастлива. Счастливее, чем когда-либо в жизни. И ей хотелось с кем-нибудь поделиться своим счастьем. Девушка побежала к загону Карло. Тот по обыкновению бурно обрадовался Нине. Его лапы оставляли пыльные следы на ее платье, которые Нина, смеясь, стряхнула.

— Карло, что ты наделал с моим альбомом? Ты на нем спал? — Вчера, после неожиданной встречи с Кристиной, она забыла здесь свой альбом.

Нина подняла альбом, отряхнула его и сунула под мышку. Выпустив Карло, она побежала за ним. Когда они добежали до каменной стены, Нина совсем выбилась из сил, ей было жарко. Она прошла дальше и с утеса посмотрела на сверкающее внизу море. Карло заметил зайца и понесся за ним как сумасшедший. Нина рассмеялась. Она поправила волосы и выронила альбом. Но он не упал, кто-то успел подхватить его. Нина от неожиданности вскрикнула и, обернувшись, столкнулась лицом к лицу... с Лучано Трезини.

У нее словно оборвалось сердце. Время как будто остановилось. Теплый бриз показался ей ледяным ветром.

— Не бойся, — сказал Лучано глубоким голосом. Проницательный взгляд его темных глаз, казалось, поникал ей прямо в душу. В руке он держал ее альбом.

Первой мыслью Нины было броситься бежать. Как еще ей выбраться из ловушки, в которую она сама себя загнала? Как ей сохранить тайну, если перед ней стоит ее родной отец? Но убежать она не смогла, ее ноги словно вросли в землю.

Впервые в жизни она видела своего отца. Господи, этот темноволосый, красивый мужчина очень мощного сложения и есть ее отец? Она не могла оторвать от него глаз, вглядывалась в каждую черту его лица, ища сходства с собой. Но они были совсем не похожи.

Лучано протянул руку и подал Нине альбом. Девушка быстро опустила глаза. И тут она увидела его руки, руки художника с длинными пальцами. Такие же, как у нее.

— Спасибо, — Запинаясь, проговорила Нина, потом неуверенно улыбнулась.

— Думаю, так оно и есть, — хрипло сказал Лучано. Он отвел взгляд, чтобы скрыть выступившие слезы, и стал листать ее альбом. Затем тяжело вздохнул. — Да, так оно и есть, — тихо повторил он.

Нина ничего не поняла.

— Что — так и есть? — сжимая ладони в кулаки, спросила она.

Лучано посмотрел на нее глубоким взглядом и поднял темную бровь.

— Думаю, ты понимаешь, о чем я, — глухо сказал он.

И тут Нина действительно все поняла. Ее охватил целый вихрь чувств. Этого не может быть. Но тем не менее он знает, кто она.

— Рано утром мне позвонила София. Я уже давно жду тебя здесь.

— София? — удивленно переспросила Нина.

Лучано посмотрел ей в глаза. Теперь его взгляд был искренним и теплым.

— София знала твою мать, они были подругами, — мягко сказал он. — Вчера вечером... — Он неуверенно откашлялся. — София сказала мне, что вчера вечером ей показалось, будто в комнату вошел призрак твоей матери. — Он странно улыбнулся. — Ты точная копия своей матери.

Слезы заструились по побледневшему лицу Нины. Из груди вырвались рыдания.

— Нина, дорогая моя девочка! — Лучано заключил ее в объятия и крепко прижал к себе. — Все хорошо, дочка, — глухо прошептал он, и его голос оборвался. Он тоже весь дрожал. — Твои поиски окончены. И я очень счастлив.

Лучано долго не отпускал ее. Легкий бриз обдувал их, и постепенно Нина начала успокаиваться.

Наконец Лучано приподнял ее подбородок и посмотрел в измученное, заплаканное лицо. Улыбаясь сквозь слезы, он вытер ей глаза своими длинными пальцами художника.

— Я не знал, что думать, пока Фредерико не показал мне твой портрет. Он хотел раскрыть тайну Нины Паркер. Тогда я ничем не мог ему помочь, но твой образ неотступно преследовал меня. Ты необыкновенно похожа на ту молодую англичанку, которую я когда-то очень любил. Фредерико сказал мне, что ты искала меня. — Лучано пожал плечами. — Но я не мог понять, зачем я понадобился молоденькой красивой англичанке, причем настолько, что она предприняла рискованное путешествие на Сицилию.

— Вы... вы ведь не знали, — невнятно пробормотала Нина. — Вы даже не знали о том, что я родилась.

Лучано покачал головой.

— Когда я увидел рисунок, мне, конечно, даже и в голову не пришло, что ты моя дочь. Ты права, я даже не подозревал, что ты есть на свете. Меня просто поразило твое сходство с Андреа. Но затем мне позвонила София и сказала, что ты поразительно похожа на мать.

— Но я не понимаю... Откуда она узнала?

Лучано улыбнулся.

— Нина, давай немного пройдемся. — Он тепло обнял ее за плечи, и они пошли к утесу.

— Нина, — повторил он очень медленно. — Так мы с Андреа хотели назвать ребенка, если родится девочка. А потом все рухнуло, — грустно прибавил он, затем вдруг улыбнулся, словно стряхивая с себя груз прошлого. — У нас с Софией нет тайн друг от друга, — продолжил Лучано. — Мы очень давно вместе. Она знает, как я любил твою мать. Знает и о письме, которое я получил от твоей матери из Англии, где она писала, что потеряла ребенка и что не вернется ко мне. София знала все с самого начала, она тогда поддерживала меня, насколько это было возможно. И теперь, много лет спустя, вдруг ее сын приводит женщину, на которой хочет жениться и которая как две капли воды похожа на Андреа. Это ее поразило. Она стала вспоминать все, что ей рассказывал о тебе Фредерико, — что ты англичанка, работала в Палермо, талантливая художница, чуть старше Кристины... К тому же ты жила с приемными родителями.

— И София обо всем догадалась! — Нина тихо рассмеялась. Она подумала, что София очень проницательная женщина, и поблагодарила Бога, что тогда, грозовой ночью, бренди развязал ей язык. Если бы она не призналась в том, что ее удочерили, то никто до сих пор ни о чем не догадался бы.

Нина вдруг помрачнела, ей в голову пришла ужасная мысль.

— А София знала о том, что я вас разыскиваю? — На самом деле она хотела знать, поделился ли Фредерико с матерью своими подозрениями.

Лучано сжал ее плечо и рассмеялся.

— Нет, он ничего ей не говорил. Но мне Фредерико признался, что подозревал тебя. Бедный мальчик, из-за этой свадьбы у него совсем сдали нервы. Он очень чувствительный, но ты, конечно, это знаешь. И очень благородный в сердечных делах.

Лучано вздохнул и остановился на узкой тропинке.

— Я наделал много ошибок, Нина. Все могло бы быть по-другому, если бы я женился на твоей матери и...

— Не надо, — умоляюще проговорила Нина. — Это печально, но раз судьба так распорядилась... — Она вздохнула. — Андреа... моя мать погибла, когда я была совсем маленькой...

— Я знаю, — тихо сказал Лучано. — Когда мой отец наконец признался, что наш разрыв дело его рук, я попытался отыскать ее. Но смог узнать только то, что она погибла в автокатастрофе. Если бы я на этом не остановился, то, наверное, узнал бы о том, что у нее родилась ты и тебя отдали приемным родителям. — Он опять тяжело вздохнул. — Как она могла сделать это? Она же знала, как я любил ее.

Нина, вторя ему, тоже вздохнула.

— Она была молода, просто испугалась, наверное. Думаю, у нее не было родных. Когда ваш отец вынудил ее уехать, у нее не было другого выбора. Она поступила так, как считала нужным... Но теперь мы уже ничего не узнаем наверняка. — Нина улыбнулась, чтобы прогнать грустные мысли о трагической судьбе своей матери. — Лучано, во всем виновата судьба. Если бы все сложилось по-другому, вы не женились бы теперь на Софии, а она такая чудесная и так любит вас. У вас не было бы красавицы Кристины, а я не приехала бы на Сицилию, не встретила бы Фредерико Бьяччи, за которого выхожу замуж и который...

— И который без ума от тебя, — закончил за нее Лучано.

Нина рассмеялась.

— Я хотела сказать — который сейчас стоит на террасе, смотрит на нас и ждет, когда подадут завтрак!

Они медленно пошли обратно к дому. Нина рассказала отцу все, что случилось с тех пор, как она нашла документы в бюро приемного отца. Рассказала и о том, как складывались ее отношения с Фредерико, как он подозревал ее в том, что она любовница Лучано. Как она боялась открыть свою тайну, чтобы никому не причинить вреда.

На террасе Лучано вдруг остановился и посмотрел на нее.

— Нина, больше никогда не сомневайся в том, что ты член этой семьи. София все понимает. А вчера ночью она долго говорила с Кристиной и поделилась с ней своими подозрениями. Сейчас я пойду и скажу им, что ты моя родная дочь, и они будут так же счастливы, как я. Кристина всегда мечтала о сестре и уже полюбила тебя.

У Нины отчаянно билось сердце. То, что говорил Лучано, казалось ей каким-то чудом. Ей все рады. Но Фредерико? Ведь он так долго подозревал ее во всяких грехах. Узнав правду, сможет ли он доверять ей?

Лучано еще раз тепло обнял ее и ушел, пообещав, что они еще поговорят. Им многое нужно рассказать друг другу. Нина почувствовала, что она не одна на террасе. Неподалеку ее ждал Фредерико. Она вдруг растерялась. Он медленно подошел к ней, его лицо было непроницаемо.

Нина вдруг испугалась и попятилась. Чувство эйфории покинуло ее. Он видел, как они с Лучано обнимали друг друга...

— Это не то, о чем ты думаешь! — крикнула она. — Ты решил, что я... что мы... — Нина разрыдалась. — Лучано — мой отец, — воскликнула она. — Как я могла признаться тебе в этом?! Ты бы не поверил мне...

— Дорогая, я все понял. — Фредерико обнял ее и сжал так крепко, что у Нины перехватило дыхание. — Теперь я все знаю, и я еще больше люблю тебя за твою храбрость.

— Фредерико, — рыдала Нина, гладя его кудри. — Я так люблю тебя, я боялась тебя потерять... Но я не могла... София сама все поняла... У тебя замечательная мать...

— Сегодня утром она поделилась со мной своими догадками, и все встало на свои места. — Его теплое дыхание шевелило волосы Нины. — Сегодня мама и Кристина почти не спали, говорили о тебе. Они ждали Лучано, чтобы все узнать наверняка. А мне все сказали ваши счастливые лица.

Нина отпрянула и вытерла глаза.

— Фредерико, я не хотела никого огорчать. Месяц назад я решила найти своего отца. А потом я встретила тебя, и все так запуталось. Но я никогда не призналась бы сама в том, что Лучано мой отец. А теперь я так рада, что все кончилось.

Фредерико опять схватил ее и сжал в объятиях.

— Ты мало знаешь о сицилийских семьях, любимая. Раз ты дочь Лучано, то ты — его неотъемлемая часть. И моя, потому что я люблю тебя. И София и Кристина полюбили тебя. Как ты могла думать, что мы оттолкнем тебя? Ты же одна из нас, навсегда. Твое появление просто подарок судьбы к свадьбе Софии и Лучано.

Нина плакала. Она не понимала, почему у нее из глаз текут слезы, ведь она так счастлива.

— Фредерико, я так тебя люблю. Но ты должен мне помочь. Меня теперь мучает чувство вины перед приемными родителями. Они ведь заботились обо мне... Но они никогда... Я виновата...

— Хватит, любимая. Если хочешь, мы позвоним им в Австралию и все расскажем. И пригласим их на свадьбу, на нашу свадьбу. Они будут рады, а я обещаю сделать тебя счастливой.

Нина прижалась к нему, слезы текли у нее по щекам.

— Фредерико, ты такой хороший. Я с каждой минутой все больше люблю тебя. — Она подняла голову и страстно поцеловала его в губы.

Сзади послышалось рычание. Они оба обернулись и увидели, что на верхней ступеньке лестницы сидит Карло.

— Фу! — одновременно крикнули они.

И Карло, поджав хвост, лег у их ног. Фредерико легко вздохнул и поцеловал ее в губы. Затем он отстранил Нину, восхищенно посмотрел в ее затуманенные серые глаза и тихо проговорил:

— Не знаю, согласится ли экономка, чтобы он жил с нами?

— Придется тебе уговорить ее, — счастливым голосом отозвалась Нина. — Мы с ним идем в комплекте.

Фредерико усмехнулся.

— Будь моей женой, Нина Паркер, и я стану самым счастливым человеком на земле.

Прежде, чем Нина успела радостно ответить " да", Карло вскочил и потерся о босую ногу Фредерико.

— Вот тебе и ответ, мой замечательный, гордый сицилийский возлюбленный. — Нина смеялась, ее глаза светились любовью. — Да, да, да.

И они скрепили это соглашение поцелуем, словно печатью.