Нерешенная проблема

В нашем обществе держится стойкое мнение, что рак неизлечим. Это происходит в значительной мере оттого, что у нас не принято сообщать больному этот диагноз. В результате, если он выздоровел, то уверен, что перенес язву или воспалительный процесс, если умер — причину узнают все.

Таким образом, от рака у нас как бы не выздорав­ливают. На самом же деле большинство опухолей, обнаруженных на ранней стадии, дают высокий процент излечения современными методами.

Сообщать или не сообщать больному диагноз? У нас принято считать, что лучше не травмировать психику больного, но у нас же по этой причине рак стал фатальной болезнью. Кроме того, это делает, например, невозможным организацию обществ больных, излеченных от рака. Во многих странах такие общества являются моральной опорой для тех, кого впервые коснулась эта беда.

НЕВЕЖЕСТВЕННЫЕ «НОВАТОРЫ»

Здесь мы будем говорить не о многочисленных жуликах, которые сознательно обманывают и грабят несчастных больных, а о людях, упорствующих в своем наблюдении. На моей памяти их прошло немало, и поэтому можно сделать некоторые обобщения.

Как правило, «простые» решения раковой проблемы приходят в голову, не отягощенную специальными знаниями. Это облегчает полет фантазии и снимает сомнения. Например, для рождения «трихомонадной теории» химику Свищевой важно было не знать науку о наследственности — генетику, науку о клетке — цитологию и, конечно, паразитологию. Важно было также не изучать опухоль под микроскопом, где видно, что раковые клетки легкого — это измененные клетки легкого, а опухоль печени состоит из измененных клеток печени и т.д. Если ничего этого не знать, то и в самом деле нетрудно вообразить, что раковые клетки — это трихомонады, только без хвостов,

«Новаторы» никогда не размениваются на мелочи, их идеи глобальны: одним махом семерых побивахом. У Т. Я. Свищевой бляшки и тромбы в кровеносных сосудах, которые вызывают инфаркт и инсульт, тоже состоят из трихомонад, в трихомонадах же развивается и возбудитель СПИДа и т. д. В такой глобальности есть и свой плюс, так как автор сам доводит идею до полного абсурда.

Графоманы, одержимые сверхценной идеей, — народ весьма упорный. Лучше всего по этому поводу выразился дедушка Крылов, заметивший, что, «кто за ремесло чужое браться любит, тот всех упрямей и вздорней...». Той же Т. Я. Свищевой ученый совет Онкологического научного центра объяснял битый час, почему бесплодны гипотезы, противоречащие законам природы, да не тут-то было... Не добившись признания в научных кругах, графоман идет в обход науки, то есть начинает искать поддержки у тех, кто не может критически оценить его изыски.

Чаще всего графоманы осаждают кабинеты власть имущих, поскольку те могут приказать. Раньше власть могла приказать ученым признать завиральную идею, теперь она может ее профинансировать. Не выдержав длительной осады или подумав: «А вдруг?», высокое лицо дает добро на исследование, идея которого не только сейчас, а два века назад не выдержала бы никакой научной критики. Подучила же каким-то образом Т. Я. Свищева необходимую подпись под письмом, в котором управляющему Московским инвестиционным фондом рекомендуется выделить для ее проекта целых 50 000 долларов.

В особом почете у графоманов печать, радио и телевидение, которые дают возможность прыгнуть через голову науки.