Берегись курильщика.

Я не стал бы говорить о лукавстве ученых мужей, если бы они первые не обвинили в этом грехе ученую даму — героиню передачи Тамару Свищеву.

— Не лукавьте, Тамара Яковлевна, — сказал с экрана начальник управления научных исследований О. Е. Нифантьев. — Наше министерство направляло вас в Санкт-Петербургский онкологический институт, но вы почему-то исчезли, не закончив работ.

По словам Свищевой, подтверждаемым ее отчетом об экспериментах, проведенных в этом институте, Нифантьев извратил факты: никто ее в институт не направлял, она провела там исследования по своей инициативе. Вначале Свищева обошла все лаборатории с предложением провести исследования по проверке паразитарной природы рака, но получила отказ. Только доктор медицинских наук Филов, у которого в молодости жена умерла от рака, предоставил эту возможность, подключив к работе двух лаборантов. Но виварий с мышами принадлежал другой лаборатории, куда ее не допускали под угрозой увольнения специалистов, с которыми она работала.

Здесь Свищева впервые столкнулась с явным сопротивлением и нежеланием выявить истину: в первые же дни кем-то была произведена подмена мышей — вместо 10 оказалось 8, 9 и 11, а при прививке асцитной опухоли мышам, несмотря на возражение Свищевой, вводили только смертельные дозы опухолевых клеток, поэтому невозможно было в полной мере проверить лечебное действие трихопола на разных стадиях заболевания. Оставив экземпляр отчета, подписанного только лаборантами, у заведующего отделом Филова, Свищева покинула институт, чтобы продолжить исследования в других научно-исследовательских институтах.

Хотя и проводились в институтах эксперименты неофициально, без руководящего указания Минздрава, но они доказали паразитарную природу рака, инфаркта и СПИДа. Только после этого Свищева обратилась в Минздрав с просьбой провести опытную экспертизу своих открытий, и замначальника Управления научных исследований Н. Н. Самко подготовил письмо руководству Санкт-Петербургского онкологического института о проведении умозрительной экспертизы работ Свищевой... за ее счет. Но она, поработав в этом институте, знает, какова будет эта экспертиза. Да и денег у нее нет — зарплаты она не получает. Поэтому, воспользовавшись передачей, перед миллионами зрителей Свищева попросила предоставить ей возможность работать в лаборатории, чтобы официально закончить подпольные исследования.

Нифантьев категорически отверг просьбу Свищевой. Телезрители увидели своими глазами: она хочет работать, а он не дает. Когда же в ответ на жалобы о скудном финансировании научных работ Свищева сообщила, что ее исследования будет финансировать спонсор «Гута-банк», начальник управления отказался от этого. Так кто же из вас лукавил, уважаемый Олег Евгеньевич?

Не менее парадоксальным было выступление заведующего лабораторией методов скрининга химических канцерогенов НИИ канцерогенеза ОНЦ Геннадия Алексеевича Белицкого. Доктор медицинских наук стал уличать Свищеву в некомпетентности: мол, она отстала от передовой науки, это в прошлом веке открывали возбудителей туберкулеза, оспы, чумы и т.д., а тысячи болезней, у которых не нашли биологических возбудителей, считаются неинфекционными. Все онкологи мира не смогли разглядеть трихомонаду в раковых клетках, а какой-то химик из Сибири смог. Неужели Свищева одна шагает в ногу?

Уважаемый профессор считал несерьезными ее притязания на открытие возбудителей рака. Тамара Яковлевна возразила, что именно узкая специализация не позволяет светилам онкологии обнаружить паразитов в раковой опухоли. Признавшись, что имел короткое знакомство с трихомонадой на втором курсе института, ученый муж с апломбом заявил: в электродный микроскоп не видно жгутиков и других органоидов трихомонад. Но ведь раковые опухоли состоят из трихомонад в безжгутиковой, цистоподобной, стадии, когда отличить одноклеточных животных от человеческих клеток могут только специалисты-паразитологи.