Стиль поведения и манеры русских

«На вкус и на цвет — товарищей нет» Русская народная поговорка

Этнокультурные стереотипы — обобщенное представление о поведении и манерах какого-то народа. Они относятся ко всему народу в целом, и вместе с тем характеризуют любого его пред­ставителя, задают образ его личности. Сюда можно отнести «не­мецкую аккуратность», «испанские страсти», «французскую галант­ность», «китайские церемонии», «русское ''авось"» и т.п. И когда мы наблюдаем за стилем поведения и манерами иностранцев, то это нас иногда забавляет и даже порождает подчас чувство удовлет­ворения от собственной «нормальности» на фоне их «страннос­тей». Стереотипы служат источником предубеждений и предрас­судков, когда люди воспринимают другие стереотипы поведе­ния с позиций своей культуры и меряют все «на свой аршин».

Когда заходит речь о России, то можно услышать самые раз­нообразные мнения о ее народе. Есть, правда, одно, в чем схо­дятся почти все иностранцы — это загадочность и необъясни­мость России и «русской души». Иностранцы часто цитируют Уинстона Черчилля, сказавшего о России: «Это головоломка, обернутая в тайну внутри загадки». Конечно, гораздо легче, чем пытаться понять, просто отмахнуться, заявив, что русские — это «вещь в себе» и их характер находится за пределами формальной логи­ки, не поддается изучению. Впрочем, такой же «вещью в себе» остаются для европейцев и другие народы, например, китайцы или японцы. Но их непонятность воспринимается легче: экзоти­ка, ничего с этим не сделаешь, не стоит и вникать. А вот ко всему русскому особое отношение: как «чужое» — оно недоста­точно экзотично, а как «свое» — чуждо и непонятно.

И все же загадочность — не уникальное свойство русской души, а скорее миф, стереотип. Попытаемся его развеять.

Наверное, вы обращали внимание на манеру русских гулять «под ручку», по которой их узнают во время прогулок в любом городе мира, когда кавалер поддерживает даму «под локоть». Так же могут прогуливаться две подруги любого возраста. При встрече русские обнимаются, целуются, но не как французы, которые дважды «символически» целуют воздух около щеки, а обязательно один или три раза, и очень звонко, «материально». Мужчины при этом еще и громко хлопают друг друга по спине в припадке нежных чувств. Все это поведенческие стереотипы русских, ко­торые бросаются в глаза иностранцам, запоминаются ими. В на­учной литературе такой тип поведения называется «тактильным»: человеку нужно обязательно дотронуться до вас, чтобы действи­тельно вас почувствовать, материально выразить хорошее рас­положение.

Откуда берутся эти стереотипы, почему они неодинаковы в разных странах? Сразу скажем, что поведение людей регулиру­ется с помощью разных факторов: от уголовного кодекса до норм социального поведения. Невыполнение норм поведения осужда­ется специальными санкциями и общественным мнением, бОльшая их часть интернациональны.

Интереснее всего наблюдать за неписаными нормами, нефор­мальными представлениями о том, «как нужно себя вести» в конкретной стране. Здесь мнения даже носителей одной культу­ры не столь однозначны. Стиль поведения в обществе довольно точно отражает специфику сознания и образа жизни представи­телей определенной культуры.

Этой сфере соответствуют представления о тактичности, вос­питанности, деликатности. Они во многом совпадают с англо­язычным понятием «privacy» («невмешательство в жизнь другого»), но шире этого понятия. «Privacy» — все-таки жесткая система норм, стандарт поведения, а в нашем случае речь идет об индивидуаль­ных представлениях, и скорее не о правилах поведения, а о спосо­бе анализа ситуации и выработки алгоритма поведения.

Например, многих русских, живущих за границей, поража­ют случаи, когда у соседей за стенкой происходит шумная вече­ринка, и их соседи никогда не придут сами выяснять отноше­ния и просить вести себя потише, а вызовут полицию. Русские такой стиль поведения осуждают, для них это трусость, зловредность и даже «стукачество». Им даже не приходит в голову, что такое поведение диктуется правом любого человека на неприкосновенность его физической и психологической территории. Никто не имеет права посягать на это — кроме полиции. Это пример специфи­ческих норм поведения.

Выше шла речь о законах «privacy», жестко регламентирован­ном поведении, которое способно поразить людей другой культуры. Обратимся теперь к «не очень обязательным», но «желательным» среди русских правилам поведения.

Установка русских на коллективность, постоянная оглядка на то, «что скажут или подумают о них другие люди» делает по­ведение людей в общественных местах почти галантным. Муж­чины открывают дамам тяжелую дверь, могут предложить по­мощь понести тяжелый чемодан или сумку, подают руку при выходе из общественного транспорта, детей (особенно мальчи­ков) с детства приучают уступать место в транспорте старикам, инвалидам, беременным женщинам или женщинам с детьми на руках. Бывает, что кто-то в метро не хочет уступать свое место более слабому, тогда он вынужден закрывать глаза, изображая сонную усталость, или впиваться глазами в книгу (газету), сло­вом, делать вид, что он не заметил человека, который по непи­саным нормам совести имеет большее право на это место, неже­ли он сам. И надо видеть, как возмущенно и гневно его огляды­вают другие пассажиры, не скрывая своего негодования! Такая сцена может пройти в молчании, но может и перейти в форму громкого скандала.

Русским непонятна европейская манера «не замечать» что-то неприятное, что не соответствует нормам поведения и морали, не реагировать на это ни взглядом, ни словом, ни действием. Они считают «делом чести» активно вмешаться, прокомменти­ровать, «исправить ситуацию». Бездействие в неподобающей си­туации расценивается ими как знак трусости, равнодушия и эго­изма, что традиционно в России считается скверными челове­ческими качествами. Обратите на это внимание, иначе вас просто не поймут, если вы вовремя не подадите даме пальто или не предложите руку при выходе из любого транспорта, не откроете тяжелую дверь в метро, не попытаетесь нести ее тяжелую сум­ку, не говоря уже о том, чтобы уступить ей свое место и посто­ять в переполненном вагоне метро. Вам, конечно, ничего не скажут, но в душе сочтут хамом.

Или еще одна типичная ситуация: очередь (неважно какая) — в продуктовом магазине перед кассиром или за билетами на пре­стижный спектакль. Банальная ситуация, которая моделирует совершенно разные типы поведения. Конечно, россияне прошли через долгий опыт очередей, порожденных тотальным дефици­том. Но важна не только их привычка к этой неприятной ситуа­ции. Приученные считаться с мнением всех окружающих (даже если это их потенциальные конкуренты), русские, не сознавая того сами, непроизвольно начинают в очереди нервничать, торопиться и сердиться на тех, кто не спешит, тянет время, за­держивает других. И если кто-то замешкался, ищет кошелек или просто болтает со знакомым кассиром, то он может вызвать об­щее негодование, и даже в шумной форме. И все это — не ре­зультат «невоспитанности» или скандального характера русских, а результат ощущения своей связи с другими, «чувство локтя», ощущение не только себя в толпе, но и «себя с толпой»: чело­век, который задерживает очередь, мешает не только лично мне, но и всем! Как эгоист он думает только о себе, мешает людям. Это возмутительно! А вот иностранцы ведут себя в подобных ситуациях по сравнению с русскими стоически и кротко...

Попробуем указать еще некоторые манеры поведения, кото­рые неформально осуждаются большинством россиян, вызыва­ют их раздражение³⁴.

Например, в общественном транспорте людей больше всего раздражает, когда кто-то громко сморкается, слушает громко иг­рающую музыку или магнитофон, не уступает место старикам и беременным женщинам, говорит бранные слова («мат»). Разри­совывать стены «граффити» считается недопустимым варварством не только по мнению взрослых, но и большинства населения. В местах общего пользования (ресторан, магазин) люди раздража­ются, видя, что кто-то пользуется зубочисткой (!), разговари­вает вслух во время сеанса кино или спектакля, шуршит фоль­гой, мешая слушать. Или когда в магазине стоящий впереди че­ловек долго перебирает продукты, спорит с продавцом, медлит, задерживает всю очередь. Дома люди раздражаются, если им звонят после 23 часов вечера или до 8 утра, когда у соседей за стеной громко играет музыка. В компании коллег или друзей считается неделикатным интересоваться сексуальной жизнью собеседни­ка, учить как надо себя вести, обсуждать отсутствующих, де­монстрировать свое плохое настроение, высмеивать национальные черты в присутствии человека этой национальности.

Особенно раздражает русских «пустая болтовня», простран­ные рассуждения о том, что можно выразить коротко и ясно в двух словах. Это замечание важно учесть французам, поскольку их система образования основана на воспитании у человека крас­норечия. Умение пространно и вычурно выражаться восприни­мается ими как признак интеллекта. Русские воспринимают это иначе. Они очень общительны, любят поболтать «среди своих», но плохо воспринимают слишком правильную, «манерную» (зна­чит — «не от сердца») и с замысловатыми оборотами речь: это их не привлекает, а скорее отталкивает. Александр Пушкин говорил: «Как уст румяных без улыбки, без грамматической ошибки я речи русской не люблю». В дискуссии, в поисках аргумента рус­ского убедит не столько грамотный и изящный оборот речи, сколько лаконичная и экспрессивная форма изложения, пусть даже в гру­боватой форме.

Американская, а часто и европейская манера обращаться с не вполне близкими людьми на «ты» может шокировать рус­ских. Это они расценивают как недостаток уважительного отно­шения к себе и невоспитанность.

Как показывают исследования³⁴, нарушения неформальных норм поведения более спокойно воспринимают мужчины. А жен­щины часто приходят в раздражение — особенно от сексуальных анекдотов, от грубой речи, от попыток познакомиться с ними на улице или говорить на «ты» без всяких на то оснований, от вопросов о их возрасте, от опозданий на свидание больше чем на 10 минут, от того, что кто-то на глазах у публики не стесня­ется пользоваться зубочисткой, от мужской манеры сидеть в общественном транспорте, широко расставив ноги. Эти наблю­дения интересны в следующем отношении. Ведь если спокойно оценить указанные проявления мужского поведения, то перед нами в общей форме рисуется тип «настоящего мужчины» — гру­боватого парня, который ведет себя свободно и не обращает вни­мание на «женские капризы», т.е. «мачо». Но ведь многочислен­ные специальные работы показывают, что именно такой тип мужчины сильнее всего привлекает женщин — вот в чем пара­докс! Грубые манеры женщин шокируют, но в то же время под­сознательно и привлекают.

Кроме неформальных запретов, интересно и то, что считает­ся людьми как «вполне допустимое поведение». Интересно, что люди не раздражаются, например, если в гостях предлагают по­смотреть семейные фотографии (91, 6%), когда к ним обраща­ются на «вы» и по имени и отчеству (90, 8%), когда соседей про­сят вынимать почту из ящика во время их отъезда (86, 7%), ког­да в гостях просят разуться (85, 6%), когда разговаривают за едой (80, 6%)³⁴. Меньше людям нравится, когда интересуются их возрастом или когда им звонят домой по служебных вопросам.

И вместе с тем было бы неправильно считать, что все рус­ские до единого галантны и воспитанны, как английские лорды. Просто у них другая «воспитанность». Поведение в обществен­ном транспорте и внешняя галантность по отношению к женщи­нам, стремление выглядеть по возможности интеллигентным («куль­турным», как любят выражаться сами русские) — это одно дело

Но, с другой стороны, они вас могут поразить полным незна­нием того, что во Франции называется «савуар вивр» («правила хорошего тона»). Европейца может сильно удивить, например, полная мешанина из разнообразных блюд и странная логика их подачи во время обеда, беспорядочность самого процесса еды и питья, не слишком церемонная манера есть, неумение ловко пользоваться столовыми приборами и говорить изящные комп­лименты хозяйке или вести тонкую «светскую» беседу жизнера­достным тоном, склонность задавать «нескромные» вопросы или быть шокирующе откровенными, манера громко спорить о по­литике во время еды и еще многое другое. Однако признаем, что несоответствие поведения человека французским правилам «хорошего тона» еще не означает полного пренебрежения прави­лами этикета. Просто они могут быть другие, своеобразные, вам не известные. Впрочем, недостаток этикета в русском застолье вполне искупается искренностью, простотой и живым интересом к гостям, что должно быть оценено по достоинству.

Однако указанные качества воспринимаются иностранцами неоднозначно. Часто они считают русских слишком «прямоли­нейными». И по их мнению, это опасное качество, если вдруг возникает недоразумение или несогласие. В таких ситуациях французы будут долго на словах «выяснять отношения», даже получая от крика удовлетворение. Русский же в силу спонтанности, импульсивности своего характера как бы интуитивно «домысливает» ситуацию и предпочтет действовать — иногда весьма «матери­ально», вплоть до жестокой драки. Поэтому выясняя отношения с русскими, во-первых, рекомендуется быть более осторожным в словах, не бросаться ими: русские воспринимают слово слиш­ком серьезно и буквально. Для них ваши слова — не просто ком­ментарий или выражение возмущенных чувств, а побуждение к конкретному действию. Учтите, каждое ваше слово и интонация для русских не останутся незамеченными, на них они могут от­реагировать непривычным для вас, в том числе и грубым (телес­ным) образом.

А во-вторых, не стоит ждать от них в таких ситуациях из­лишнего красноречия. Для русских людей их слова, как и их улыбка — достаточно «весомые» вещи, и они их не «тратят на мелочи» формальностей, этикета, вежливости и т.п. Такая манера не яв­ляется результатом их «неотесанности» или отсутствия правил этикета, но объясняется давними традициями русского архетипа (см. об этом в главе 3). У французов, например, в силу истори­ческих причин общество на протяжении многих веков было структурировано в виде сложной системы иерархических отношений (король — вассалы — его вассалы — их подданные и т.д.), внут­ри каждого слоя общества существовал свой тип отношений и веками наработанные и отшлифованные правила этикета и мо­дели поведения. В России же соответствующая иерархия отноше­ний (вместе с сословиями) была разрушена в советский пери­од, что сказалось и в русском языке: в нем гораздо беднее представлены формулы вежливости, меньше галантных выражений и подтекста. Редко кто из русских различит сейчас такие фор­мулы, как «ваше превосходительство», «ваше сиятельство» и пр. Обращение упростилось, а отношения выясняются более прямо и открыто, в конфликтных же ситуациях — более жестко. По­этому французская система строго ранжированных правил этикета, которые всегда заключают в себе подтекст (в смысле уровня уважения) могут остаться для русского совершенно незамечен­ными и непонятыми. В свою очередь, не стоит ждать от него того, чем он не располагает по традиции: ни словесных знаков внима­ния и галантности, ни пышных форм изъявления благодарности, ни легкого и изящного разговора о милых пустяках и т.п.

Кстати, русское понимание сути хорошего разговора сводит­ся к разговору по душам, в отличие от светской болтовни, кото­рая часто оценивается ими как «глупая»: «Не годится к страже вор, а дурак на разговор». Разговор по душам — это долгая, не­спешная, откровенная беседа с хорошим знакомым, с близким другом, которая не нуждается в красноречии, а только в ис­кренности, душевности. Такой разговор может затянуться и да­леко за полночь. Он может касаться всего: личных дел, профес­сиональных забот, политики, философских проблем. Главное, он должен быть взаимно интересным, дающим пищу для размыш­ления, можно сказать «умным». Ценится именно такой разговор, как говорят в народе: «С умным разговориться — что меду на­питься». Запретных тем нет, но есть тенденция предпочтения «высоких» тем: например, о смысле жизни, о новых веяниях в по­литике, о будущем России, о новинках в области литературы, театра или кино. Допустимо обсуждение финансовых проблем, здоровья, болезней, что не принято у европейцев. Более того, если вы захотите поделиться своими проблемами, то это не шо­кирует русских собеседников, а напротив: окружающие выразят вам свое сочувствие, начнут давать советы и даже постараются практически помочь. Можно побеседовать о семейных делах и детях. Для русских успехи детей имеют в жизни важное значение, по­этому детьми гордятся, о них с удовольствием рассказывают и, конечно, могут задать вам вопрос о них. Не стоит воспринимать такие вопросы как простое любопытство, а только как знак внимания и расположения к вам.

Зато вот в разговоре о деньгах, прямом и конкретном, рус­ские «чувствуют себя не в своей тарелке», становятся скован­ными. Ведь они воспитаны на таких поговорках, как «Не в деньгах счастье», «Бедность — не порок», «Хоть мошна пуста, да душа чиста». Настаивать на такой теме неприлично, это показывает меркантильные наклонности человека, что русскими до сих пор осуждается несмотря на все социальные перемены после­дних лет. (Впрочем, в России и вас могут напрямую спросить: сколько вы получаете, что на Западе недопустимо.) Как нескром­ность и даже высокомерие воспринимается ими разговор о ка­рьере, о собственных талантах и достижениях, демонстрация своего динамизма и успешности. В этом россияне очень отличаются от американцев: они предпочитают строить отношения не на самоутверждении, а на интуитивной основе.

Не принято также говорить в обществе о сексе, о любви, ин­тимных отношениях*. Расспросы о сексуальной жизни раздража­ют в одинаковой степени и женщин и мужчин. Этот факт соот­носится с публикуемыми в последнее время в России материа­лами об увеличении сексуальных проблем у мужчин. Конечно, многое зависит от близости собеседников, но с определеннос­тью можно сказать, что в обществе русские плохо воспринима­ют грубые и сальные шутки, цинизм, анекдоты на темы «ниже пояса». Особенно плохо воспринимают такие шутки женщины. Для называния подобных вещей в русском языке есть слово «по­шлость», непереводимое на другие языки и всячески осуждае­мое.

Обратите внимание и на то, что в России теряет свой смысл французская привычка задавать вопросы о месте рождения чело­века. У себя на родине в зависимости от ответа француз может составить себе заключение о характере собеседника. У француза в голове в зависимости от информации сразу возникает стерео­тип: он, например, «упрямый, как бретонец» или жадный, легкомысленный, как кто-то еще, и т.д. В России же ответ на такой вопрос не даст вам подобной информации, а скорее заведет раз­говор в область политики или исторических событий, заставив­ших предков вашего собеседника поменять родину на другое место

* Впрочем, под влиянием ТВ и кино в молодежной среде эти табу стираются.

жительства. Короче говоря, могут быть затронуты очень слож­ные вещи, которых вам лучше не касаться.

В отличие от французов у русских не приняты разговоры о еде. Рассказы о том, что вы ели, и в каком ресторане, и какое вино вы пили, кажутся им совершенно неинтересными. Хотя российские мужчины в узкой компании могут с увлечением об­суждать достоинства или недостатки того или иного напитка. В отличие от англичан они воспринимают разговоры о погоде верхом банальности и скуки.

Иностранцы обращают внимание на то, что русские часто в случае неудачи повторяют слово «ничего». Этим словом они пыта­ются как бы утешить свое (или близкого человека) разочарова­ние, печаль или скрыть растерянность перед внезапно свалившейся проблемой. Утешение «ничего» можно оценить и как черту нацио­нального характера: умение признать тщетность своих планов, скромная оценка своей деятельности, желание оправдать свою пассивность, отказ от упрямой настойчивости, готовность сми­риться с неудачей. Это слово — ключ к русскому характеру.

Русский этикет не допускает в разговоре прямого вопроса о возрасте собеседника. Об этом может осведомиться только врач или другое официальное лицо. Бестактным кажется русским упо­минание о возрасте женщин. Поэтому постарайтесь избегать лю­бых цифр в письменных поздравлениях, использовать традици­онные свечи в виде цифр, которыми часто украшают десерт в Европе при праздновании дня рождения.

Очевидцы отмечают, что русские не благодарят так часто, как европейцы, но если вы благодарите их за что-то, то они прини­мают эту благодарность очень серьезно. Вероятно, это можно объяс­нить тем, что помощь друг другу россияне считают совершенно естественной, не требующей формальной улыбки и благодарнос­ти. А вот если в помощи будет кому-то отказано, то такое поведе­ние будет расценено русскими как проявление грубости, «некуль­турности», сколь любезно человек бы при этом ни улыбался.

Европейца также может поразить, что у русских и сейчас считается нормальным одолжить у знакомых и друзей на неопределенное вре­мя деньги, причем без всяких процентов. Такая система отноше­ний сложилась в советский период, когда просто не существова­ло никакой другой возможности взять кредит, например, в бан­ке, а «свободные» деньги не имело смысла держать с сберкассе — столь мизерны были проценты от вклада. Основная масса таких денег хранилась «в чулках». Именно тогда сложилась традиция, не позволяющая взять (или дать) в долг под процент. Чаще всего речь шла о небольших суммах денег — на какие-то срочные нуж­ды, например, на питание «до получки» или «на бутылку». Но сумма могла быть и серьезной: например, на покупку коопера­тивной квартиры, машины и т.п. Можно взять в долг у друга не только деньги, например, можно «одолжить машину», если ваша сломалась. Считается нормальным, если друзья какое-то время живут в вашей квартире, когда вы отсутствуете (на даче, в командиров­ке и т.д.). Сосед, например, может забежать вечером на минуту, чтобы «занять» сигареты или хлеб, соль или другие мелочи. Не пугайтесь! Это совсем не значит, что вас со всех сторон будут одолевать подобными просьбами, поскольку такие отношения допустимы только между близкими друзьями.

И еще: о дружбе. Слово «друг» употребляется русскими го­раздо реже, и оно не совпадает по смыслу ни с французским, ни с английским эквивалентами. Этим словом у русских не при­нято называть бывшего сокурсника, партнера по шахматам, при­ятеля, с которым приятно поболтать в ресторане, или товарища по работе. Русское слово «дружба» предполагает гораздо более тес­ные, доверительные отношения между людьми: исповедь, ощу­щение братства, поддержки в жизни. Русские говорят: «Не имей сто рублей, а имей сто друзей», «Сам помирай, а друга выручай», «Для друга— все не туго» (т.е.ничего не жалко и не трудно). На друга можно положиться, от него нет секретов, ему можно до­вериться во всем, он придет на помощь всегда, в любой час дня и ночи. Чтобы помочь тебе, он поделится с тобой последним. Такие отношения, вероятно, сыграли не последнюю роль в том, что многие выдерживали невероятные испытания в жизни, остава­ясь душевно здоровыми людьми. «Друг» как бы выполняет роль психоаналитика, не давая человеку замкнуться в одиночестве. Недаром русские говорят: «Без друга— на сердце вьюга».