Один за всех

А с Ваней было вот что. Разбуженный визгами Кикиморы, он подбежал к окну и увидел, как рванул с крыши олень Васька, как вернулась ни с чем посланная за ним погоня и как улетела на ступе торжествующая нечисть.

Из подслушанного разговора мальчик уяснил, что Кощей и Баба Яга обхитрили их, поймали сокола, подменили Снегурочкино письмо и хотят заманить Деда Мороза на заброшенную станцию метро. Осенью Ваня гулял с родителями на Воробьевых горах и вспомнил, что долго ремонтируемая станция у метромоста, слева от горнолыжных трамплинов, и правда производит впечатление заброшенной.

Теперь, когда Сугроб и Снегурочка были заколдованы, судьба всего третьего тысячелетия зависела лишь от него, от Вани – мальчика, которому только недавно исполнилось восемь лет.

Внезапно Ваня осознал груз всей свалившейся на него ответственности, и ему стало жутко. Больше всего в этот момент ему захотелось оказаться где-нибудь далеко отсюда и ни о чем не знать. Но это было невозможно, и мальчик взял себя в руки. «Что же мне делать?» – в тревоге подумал он.

Ничего стоящего в голову ему не приходило, и тогда Ваня вспомнил, что когда-то папа советовал ему: «Если зашел в тупик и не можешь ничего придумать – представь, будто ты – не ты, а кто-то совсем другой, а ты смотришь про него фильм по телевизору».

Ваня вообразил телевизор, представил, как он его включает и видит на экране Кощея, Бабу Ягу и незнакомого восьмилетнего мальчика, сидящего ночью в пустом классе и не знающего, как ему поступить.

«Что бы ему такого посоветовать? Ага! Во-первых, сказал бы я ему: помоги Снегурочке и Сугробу, а во-вторых, срочно предупреди Дедушку Мороза!» – сразу же появилась у него свежая мысль.

«Ха-ха-ха! – сказала другая половинка его сознания. – Как ты спасешь Снегурочку и Сугроба, когда даже не знаешь, где они? Ну что, братец, то-то же! Попал в тупик?»

Неожиданно раздался вой сирены, и к школе подъехали сразу две милицейские машины. Им навстречу выбежал сторож и, показывая на разбитые окна второго этажа, крикнул:

– Посмотрите, товарищи начальники, что эти гады наделали! Все стекла перебили! Я не видел, чтобы они вниз спускались, значит, в школу через окна забрались.

Двое милиционеров бросились к крыше пристройки, чтобы перехватить предполагаемых хулиганов, если они решат спуститься, а один вместе со сторожем побежал в школу.

Минутой позже Ваня услышал, как захлопали двери – это милиционер и сторож заглядывали в классы, прочесывая этаж. Ване даже представлять не хотелось, что случится, если его обнаружат. Первым делом его схватят, решив, что это он разбил стекла. Потом кто-нибудь из милиционеров вспомнит про найденную на крыше машину и про то, что по приметам разыскивается мальчик с веснушками. Его, конечно, покажут той толстой тетке, что видела его у лифта, та его узнает, а дальше начнутся такие неприятности, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Даже если в конце концов его отпустят, третье тысячелетие к тому времени уже наступит, и Кощей завладеет его первым мгновением.

Услышав, как распахнулась дверь класса, Ваня пригнулся и спрятался под партой третьего ряда. Вспыхнул свет, и в класс заглянули милиционер со сторожем. Милиционер держал в руке пистолет. Внутри у Вани все замерло. Внезапно он сообразил, что старое пальто, которое он себе подстилал, так и осталось лежать между вторым и третьим рядами.

Но, к счастью, они не стали проходить в класс. Бросив взгляд на первый, пустой ряд, они повернулись и вышли, оставив свет включенным. Ваня понял, что ему нужно срочно выбираться из школы. Ведь к милиционерам может прибыть подкрепление, и тогда классы будут осмотрены более тщательно.

Мальчик вылез из-под парты и выскользнул в коридор. Дверь соседнего класса была приоткрыта: искавшие его мужчины были там. На цыпочках Ваня добежал до лестницы и спустился на неосвещенный первый этаж.

От центрального входа доносились голоса и слышался вой сирены – значит, этот путь был отрезан. Ваня заметался по коридору. В темноте он нашарил дверную ручку и понял, что это учительская. Теперь главное было, чтобы дверь оказалась незапертой. С замиранием сердца мальчик потянул ручку, и – она поддалась. Забравшись на подоконник, он отодрал бумагу, которой были заклеены окна, открыл рамы и спрыгнул вниз. Высота была небольшая, но все равно Ваня провалился в снег почти по колено. Выбравшись из сугроба, он перелез через забор и оказался в примыкавшем к школе пустынном переулке.

Сгоряча Ваня пробежал две или три улицы, и только когда школы уже не стало видно, остановился, чтобы перевести дыхание. Раньше он здесь никогда не бывал и теперь не узнавал мест, в которых оказался: вокруг – лишь темные дома и кирпичные гаражи.

От гаражей отделилась и направилась к нему длинная качающаяся фигура. В первую секунду Ваня вообразил, что это кто-то из посланных Кощеем вурдалаков, но потом разглядел, что это обычный пьяный. Три дня назад Ваня испугался бы, но после того, что он недавно пережил, ему уже ничего не страшно было. Он даже убегать не стал.

Пьяный подошел к нему и спросил заплетающимся языком:

– Эй, парень, че-то я не пойму: ты тут один или вас двое?

– Нас двадцать человек. Идем на экскурсию в музей! – засмеялся Ваня, сообразив, что у пьяного двоится в глазах.

– Хы, врешь! Вас не больше двух, а, может, даже и один, – с сомнением сказал пьяный. – А деньги, парни, у вас есть?

– Нету, – ответил Ваня.

– Врешь! – пьяный погрозил ему пальцем. – Чтобы у двоих-то и не нашлось? А ну, елки зеленые, живо гоните пять рублей или хуже будет!

– Обойдешься! – сказал Ваня.

– Ах вы, свинята! Вот я вас! – пьяный постарался схватить Ваню, но мальчик легко увернулся и спрятался за дерево.

– Ишь ты, просто лес какой-то! – проворчал пьяный.

Пытаясь найти проход между двумя деревьями, он ударился о ствол лбом и разразился грубой бранью. Потом, неожиданно бросившись вперед, он схватил мальчика и хотел уже обшарить его карманы, но тут Ваня громко крикнул:

– Буран! Буран!

В тот же миг пьяного подхватил вихрь, завертел его и забросил на вершину огромного тополя, где тот повис, зацепившись ремнем за сломанный сук. На этом суку, издавая истошные вопли, пьяный провисел двенадцать часов и был снят с него лишь утром подъехавшей пожарной командой.

Ваня шагнул на дорожку. Словно соткавшись из вихрящейся метели, перед ним возник белый конь. Его хвост и грива состояли из тысяч крошечных снежинок. Никогда в жизни Ваня не испытывал такой огромной радости, как теперь, когда Буран прискакал на его зов.

– Ты отозвался, отозвался! Сколько раз ты меня спасал! – мальчик забрался коню на спину и обнял его за шею. Конь в ответ повернул голову и дружелюбно прихватил ногу мальчика зубами.

Не дожидаясь команды, Буран рванулся с места. В ушах у Вани засвистел ветер, но мальчик уже не боялся ни метели, ни высоты – он был не один: под ним гарцевал могучий волшебный конь.

– Буран, ты слышишь? Снегурочка и Сугроб попали в беду! – крикнул Ваня, наклонившись к уху коня.

Буран заржал и понесся еще быстрее, хотя, казалось, быстрее было уже невозможно. Огни проносившегося под ними города смазывались словно акварель, на которую плеснули водой. Да, уважаемые читатели, жаль, что в эту ночь вы сопели в свои две дырочки на мягкой подушке и не видели, что это была за скачка! Поверьте, что сидеть на спине самого горячего и быстрого в мире жеребца – это совсем не то, что на спине у смирной кобылы в парке!

Несколько раз конь менял направление своей стремительной скачки, и Ваня догадался, что он точно не знает, где Снегурочка со снеговиком, и ищет их. Поиски затягивались, мальчик уже едва держался на его спине, когда Буран стал снижаться. Когда его копыта коснулись земли, Ваня увидел, что конь привез его в небольшой заснеженный парк, посредине которого было озерцо, а вокруг росли старые корявые дубы.

При ярком лунном свете парк казался уголком сказочной страны. За спиной мальчик услышал фырканье, оглянулся и увидел добродушную оленью морду.

– Васька! Это ты?

Ваня подбежал к саням и стал трясти своих неподвижных друзей. Глаза у Снегурочки были закрыты, а на ее длинных темных ресницах лежали и не таяли снежинки. Все три кома, составлявшие тело Сугроба, покосились и осели. Его глаза выглядели теперь простыми пуговицами, а зеленый волшебный шарф на шее обвис и был припорошен снегом.

«Почему они не просыпаются? Как Баба Яга их заколдовала?» – недоумевал мальчик. К нему подошел Буран, с тревожным ржанием ткнулся мордой Снегурочке в щеку и лизнул ее влажным языком. Но девочка не пошевелилась, и конь обиженно отошел, не понимая, почему она не ответила на его ласку.

Внезапно на шее у Снегурочки Ваня заметил странные желтые ожерелья, бусины которых имели заостренную неправильную форму. «Змеиные зубы!» – догадался мальчик. Он протянул руку и снял бусы вначале со Снегурочки, а потом и со снеговика.

Он снова стал трясти друзей, но и без колдовских ожерелий Снегурочка и Сугроб остались неподвижными. Ваня догадался, что колдовство Бабы Яги было куда серьезнее, и его охватило отчаяние. Буран и олень Васька нетерпеливо переминались с копыта на копыто, поглядывали друг на друга и на мальчика и недоумевали, почему молчат и не шевелятся их хозяева. Обиделись на них, что ли? Но за что?

Ваня ничего не понимал в волшебстве и не знал, как снять со Снегурочки и Сугроба злые чары. Внимательно рассмотрев одежду Снегурочки, он заметил, что из ее кармана выглядывает край птичьего пера. Перо было яркое, разноцветное, переливчатое, оно даже светилось в темноте. Он потянул перо, и, когда оно очутилось у него в руке, взмахнул им. В тот же миг в воздухе что-то ослепительно сверкнуло, словно с небес в землю ударила молния, и мальчик увидел большую яркокрылую птицу с женской головой. Она сидела на снегу, и ее рыжие волосы золотились, словно на голове у нее пылало пламя.

– Я Сирин, вещая птица! Зачем ты вызвал меня? – спросила она.

– Я не знал, что вызываю тебя. Я только взял перо, – робко сказал Ваня.

Сирин взглянула на перо, которое Ваня держал в руке, и расхохоталась.

– Да, это мое. Странно, что оно оказалось у тебя. Я обронила его когда-то очень давно. Лет, может, тысячу назад.

– Оно было у Снегурочки, внучки Дедушки Мороза. Ее заколдовала Баба Яга.

Сирин равнодушно взглянула на сидящих в санях Снегурочку и снеговика:

– А, ты об этой парочке неудачников? Что-то меня не тянет им помогать. Мне одинаково нет дела и до твоей Снегурочки, и до Кощея с Бабой Ягой. Я с добром и злом сохраняю нейтралитет. Они не вмешиваются в мою жизнь, а я не лезу в их извечную борьбу. Кстати, ты знаешь, что я делаю с теми, кто меня вызывает?

– Нет, не знаю, – сказал Ваня.

– Не знаешь – тебе же хуже, – с сожалением произнесла птица. – Так вот: тех, кто нарушает мой покой, я съедаю. Видишь, какие у меня когти?

– Неужели ты в самом деле хочешь сожрать меня? Значит, ты злая? – удивленно спросил Ваня.

Мальчику казалось невероятным, что красивая птица может ни с того ни с сего разорвать его. В голубых глазах Сирин мелькнуло удивление, словно вопрос мальчика озадачил ее.

– Я злая? Нет! Я не состою на службе ни у зла, ни у добра, и с равной легкостью совершаю как зло, так и добро. Я существовала на Земле еще до зла и до добра. По-моему, я была всегда.

Сирин подняла мощную лапу, и Ваня увидел, что когти у птицы острые и загнутые книзу – таким позавидовал бы даже орел. Птица взлетела и хотела впиться ими в Ваню, но мальчик прокатился под санями и когти Сирин лишь оцарапали полозья.

– Зачем ты сопротивляешься? Все равно тебе от меня не убежать. Я могу гоняться за тобой хоть целую вечность, – удивилась птица.

– Это нечестно! – крикнул Ваня. – Ты не можешь разорвать меня просто так. Я читал сказки! В сказках нужно отгадать какую-нибудь загадку или выполнить поручение, и уже потом, если с ними не справишься, тебя разрывают. – Сирин уселась на снег и нахохлилась. В этот момент она чем-то напомнила обычного павлина.

– А ведь ты прав, мальчишка! Я не должна была пытаться сожрать тебя без испытания! Но мои загадки никто никогда не отгадывает, а я проголодалась, – виновато сказала птица. – Ладно, приступим к делу. Кто утром стоит на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех. Ну что, не знаешь? Тогда иди сюда, я тебя есть буду.

– Обойдешься. Это человек! Утром он маленький и бегает на четвереньках, днем он взрослый и ходит на двух ногах, а в старости опирается на палку – вот и три ноги, – сказал Ваня.

– Правильно, – поразилась птица. – Ну ничего, вторую загадку тебе не отгадать. Стоит дед в семь шуб одет. Кто его раздевает, тот слезы проливает.

– А сколько у меня попыток? – спросил Ваня, выбираясь из-под саней. Загадка была элементарной, и мальчик решил позабавиться.

– Так и быть, пускай будет три. Все равно это тебя не спасет! – разрешила Сирин.

Ваня едва скрыл улыбку.

– Говоришь, кто его раздевает, тот слезы проливает? Конечно, это луковица! – сказал мальчик.

– Неправильно! – расхохоталась птица.

Ваня осекся. Ему вдруг стало совсем не смешно.

– Как неправильно? – повторил он.

– А так неправильно. Я загадала не луковицу! Одну попытку ты уже проиграл! Осталось две, – спокойно проговорила Сирин.

Ваня задумался, чувствуя, что его жизнь повисла на волоске. Значит, у этой загадки может быть и другая отгадка, но какая?

– Тогда это хоккеист! Кто-то снял с него шлем, и получил за это шайбой по лбу. Вот этот кто-то и рыдает! – сказал наконец мальчик.

– Снова неверно! – птица Сирин потянулась когтями к мальчику. Один из ее когтей с легкостью бритвы рассек рукав его шубы. Тут уж Ване стало не до шуток.

– Эй, постой! У меня есть еще третья попытка! Это... это противогаз! – почти наугад выпалил мальчик.

Птица Сирин отдернула лапу. Она была поражена.

– Угадал! Это действительно противогаз. Значит, опять мне сидеть без обеда. А еще мне придется исполнить любое твое желание. Но только учти, одно!

– Я хочу, чтобы со Снегурочки и снеговика были сняты чары, – сказал Ваня.

Сирин вздохнула.

– Не очень-то охота мне этим заниматься. Зло может решить, что я перешла на сторону добра. Ну да ладно, раз ты отгадал загадки – делать нечего.

Птица взлетела на сани, закрыла Снегурочку и Сугроба своими широкими крыльями и что-то зашептала. Шептала она долго и так тихо, что Ваня не различал слов.

– Ишь ты, как Баба Яга постаралась! Ну ничего, я тоже кое-что умею! – сказала она наконец.

Когда Сирин развела крылья, снеговик и Снегурочка вздрогнули и пошевелились. Будто только что проснувшись, они недоуменно оглядывались по сторонам.

– Тебе повезло, что ты отгадал загадки! А теперь прощай! И не вызывай меня больше: не испытывай мое терпение и свое везение! – крикнула птица.

Она взмахнула сияющими крыльями и растаяла в воздухе. Ни снеговик, ни Снегурочка ее не заметили.

– Ты что, будильником, что ли, работать устроился? Чего ты меня разбудил? – зевнула Снегурочка, увидев рядом с собой Ваню.

– Я тебя не будил. То есть будил, но так нужно было... Вас с Сугробом заколдовала Баба Яга, – растерялся мальчик.

– Прикалываешь, что ли? Что-то я ничего не почувствовала, – удивилась Снегурочка.

– Еще бы. Это же было сонное колдовство. Если бы не птица Сирин, вы бы всю жизнь проспали.

Снегурочка осмотрелась, увидела, что она в незнакомом парке, и поверила.

– Ты вызвал птицу Сирин? – с ужасом спросила она. – Неужели ты не знал? Она могла тебя растерзать!

– Я отгадал загадки. А теперь слушайте, что я узнал. Кощей с Бабой Ягой перехватили нашего сокола и послали Деду Морозу фальшивое письмо. Сегодня вечером за пять минут до Нового года они хотят заманить его на заброшенную станцию метро, – сказал он.

Из глаз Снегурочки брызнули слезы:

– Диван погиб! Мерзкий Кощей! Дура я: послала Дивана на смерть. А он полетел, такой радостный и доверчивый. Никогда себе этого не прощу!

Сугроб обнял Снегурочку за вздрагивающие плечи.

– Не надо, ты ни в чем не виновата. Нужно думать, как нам предупредить Дедушку Мороза. До третьего тысячелетия осталось всего несколько часов.

– Тише! Баба Яга увидит нас в блюдце и снова все подслушает! – забеспокоился Ваня.

– Тогда давай говорить жестами! – Снеговик подмигнул мальчику. – Ты знаешь язык немых?

– Нет, не знаю!

– И я не знаю. Эх, льдышки-мартышки! Говорила мне мама: «Учи иностранные языки, сынок!»

Снегурочка вытерла варежкой глаза.

– Я знаю, как сделать, чтобы Баба Яга не подслушала, – проглотив слезы, сказала она.