ПИРАМИДА - 2. 5 страница

− Что?! − Паутов от изумления поперхнулся супом и уронил ложку и хлеб. − Что? − повторил он, откашлявшись. − Как освободили?!

…………………………………………………………………….

− Собирайтесь! − стук был какой-то робкий и неуверенный. Еле слышный.

− Да я готов! Пошли! − Паутов подошёл с пакетом двери. Внутри всё ликовало. Господи! Неужели?!

____________________________________________________

А-ахуеть! − Паутов встал, постоял пару минут и опять сел. Ноги затекли. Хотелось поразмяться, походить, но ходить в том малюсеньком пенальчике, в который его засадили, было негде. Можно было только сидеть либо стоять. − Сколько я уже здесь торчу? Да часа два, не меньше. А то и все три! Бумаги, наверное, оформляют! − попытался успокоить он себя. На тысячный по счёту раз получалось это, однако, весьма слабо. Все эти отмазки с «бумагами» уже не катили. Зачем же заказывали тогда? Если бумаги не готовы?.. Да и сколько можно оформлять? Ну, полчаса, час,.. но не три же???!!! − Ёб твою мать! − Паутов в волнении вскочил, словно намереваясь куда-то сию же минуту бежать, и снова медленно опустился на жёсткую деревянную скамейку пенала. − Вот до чего лень-матушка доводит. Понты все эти корявые. «Не пое-еду!» − со злостью передразнил он сам себя. − Я ж такой крутой весь из себя. В лом мне лишний раз на автозеке-то прошвырнуться. Щас бы вышел уже, блядь!! Прямо в зале суда. Дома водку пил, − от этой мысли ему захотелось завыть. Он уже чувствовал, что всё идёт не так. И неспроста его тут три часа почти маринуют. Чего-то опять застопорилось. Шестерёнки какие-то друг за друга зацепились. − А чего, ясно чего! − Паутов от полного бессилия помотал ногами. − Решают, чего делать. Для них самих, небось, это полная неожиданность, что меня освободили вдруг. Вот и думают. Новое обвинение щас въебут и уже по этому новому закроют. Как это у нас обычно и делают. Даже из этого спецСИЗО не выводя. Не отходя от кассы, так сказать. Ну, я и мудак! − он в тоске обвёл глазами пенал. На двери прямо перед глазами красовалась надпись синей пастой: «МУСОРА КОЗЛЫ!!!» − Редкостный просто. Мудачина конкретная. Поделом мне!

…………………………………………………………………….

Прошёл ещё час… Потом ещё… И ещё… Тоска и уныние Паутова постепенно сменялись яростью.

Да что же это делается-то?! Даже в туалет ни разу не выводили, твари!! Я им что?!..

Ключ в двери заскрежетал совершенно неожиданно. Как всё всегда происходило в этой блядской спецтюрьме. Никакого движения снаружи он, по крайней мере, не слышал. Шагов, там, голосов, шорохов и прочее. Подкрадываются они, что ли? Демоны. Порхают, по ходу. На нетопыриных крыльях. Как летучие мыши.

− Здравствуйте, Сергей Кондратьевич! − знакомый молодой опер (тот самый, которому Паутов заявление о голодовке писал) стоял с несколькими охранниками у распахнутой двери сборки.

− Здравствуйте! − раздувая ноздри, сквозь зубы процедил Паутов. − Ну, и как всё это понимать? Почему меня до сих пор не выпускают?

− Да я, Сергей Кондратьевич, как раз по этому поводу хотел с Вами поговорить! − радостно улыбаясь, сообщил опер.

Чего ты лыбишься, как параша, урод?! − злобно подумал Паутов.

− Понимаете, с документами задержка вышла, только сейчас оформили. А уже поздно, на улице темно, опасно, ну, куда Вы теперь уже пойдёте? Давайте завтра лучше с утра, а?

− Вы что, издеваетесь надо мной? − медленно приподнимаясь со своей скамейки, тихо прошипел Паутов через полминуты примерно, когда к нему вернулся дар речи. − Да меня там толпа, небось, сейчас у ворот ждёт! Вкладчиков. Плюс корреспонденты, охранники, адвокаты! Депутаты!! Кому опасно? Что опасно?! Немедленно выпускайте меня отсюда!!! Сию же секунду!! Я сам официально зарегистрированный кандидат в депутаты! Госдумы!!

Опер посмотрел некоторое время на взбешённого, тяжело дышащего официально зарегистрированного кандидата в депутаты Госдумы и… захлопнул дверь. Металлический лязг ключа, и всё затихло. «МУСОРА КОЗЛЫ!!!» механически прочитал Паутов оказавшуюся в нескольких сантиметрах от лица знакомую уже надпись на двери. Он постоял ещё немного и плюхнулся назад на скамейку. Внутри его всё клокотало.

А-ахуеть!.. Нет, это охуеть просто!!.. Ну, мрази!!! Козлы!! Суки драные!!! Ну, погодите!.. Куда этот гондон штопаный убежал? За начальником, наверное? Начальник, наверное, щас уговаривать придёт? Ну, я ему, блядь!!!!!..

…………………………………………………………………….

Прошло ещё несколько часов. Наконец, когда Паутов уже вообще перестал чего-либо ждать, понимать и впал в какое-то отупение (а хуй ли! здесь и буду теперь жить, в этом пенале; Бог меня за глупость так наказывает, карцер для меня слишком жирно), дверь опять с лязгом открылась. На пороге стоял какой-то незнакомый толстый капитан со связкой ключей.

− Ну, что? − спросил он, зевая. − Тут будешь ночевать или в камеру пойдёшь?

На «ты» здесь к Паутову обращались впервые. Обычно охранники себе такого не позволяли. Вообще вид у капитана был совершенно похуистический. Было очевидно, что в случае отказа клиента проследовать в камеру он просто-напросто захлопнет сейчас дверь и уйдёт. Чай пить или спать. И что ему всё равно. Коньяк или мадера. Тамара или Вера. Что ебать подтаскивать, что ёбанных оттаскивать.

− Пошли в камеру, − помолчав, кивнул Паутов. − А сколько щас время?

− Время? − капитан равнодушно посмотрел на часы. − Первый час уже. Ладно, бери тогда сумку и пошли.

____________________________________________________

Утром Паутова всё же выпустили. Сразу после проверки, без всяких сборок-пеналов. «Начальник следственного изолятора» едва успел он прочесть табличку на двери кабинета, куда его завели. Кабинет был полон. Депутаты (похоже, тут присутствовала если и не вся фракция ЛППР, то уж половина-то точно), какой-то весёлый мужчина в штатском, вальяжно раскинувшийся в кресле начальника и перешучивающийся с депутатами, и сам начальник спецСИЗО. Мрачный, как туча, и словно чем-то недовольный. В форме. Стоящий навытяжку возле своего собственного стола. Как только Паутов вошёл, все замолчали. Депутаты дружески заулыбались. Мужчина разглядывал Паутова с явным интересом. Кажется, впрочем, тоже вполне доброжелательно.

− Фамилия? − отрывисто пролаял между тем начальник, глядя в какие-то бумаги, которые он держал теперь в руках.

− Паутов, − пожал плечами Паутов. Цирк какой-то. Как и всё здесь. А если Петров сказать? Не выпустят?

− Имя-отчество?

− Сергей Кондратьевич.

− Год рождения?.. Статья?..

____________________________________________________

− А что это там за хмырь в кабинете у начальника сидел, как у себя дома? В его кресле? − уже позже, по дороге домой, глядя неотрывно через затонированное почти до черноты боковое стекло джипа на быстро уносящиеся назад улицы, дома, пешеходов (Господи! неужели?!.. может, я сплю? и сейчас проснусь? опять на шконке в карцере?!), вскользь поинтересовался он у сидящего рядом депутата.

− Начальник ГУИНа. Сам лично приехал!

− Злыднев, что ль? Ясно.

− Надо бы с ним подружиться, Сергей Кондратьевич, − заискивающе хихикнул депутат. − Полезный человек.

− На хуй мне с ним дружиться? − хмуро покосился на собеседника Паутов. − Со Злыдневым с этим. Я больше туда не собираюсь. А чего меня вчера-то не выпустили? − после паузы, всё так же глядя в окно, спросил он. − Целый день на сборке продержали, суки! В стакане. Метр на метр. Пизда − полная!

− Совещались всю ночь, − депутат таинственно понизил голос. − Думали, что с Вами делать. Они сами не ожидали, что Вас выпустят. Хотели опять сразу закрыть, но не решились в итоге. Чтобы не провоцировать толпу. Видели, сколько Вас народа у тюрьмы встречало?

− Видел, − пробормотал Паутов.

Странно что-то это всё. «Не провоцировать толпу»… Как будто наши власти это когда-то останавливало. Да и не так уж много людей меня и встречало-то. Какие-то несколько сотен… Ладно, разберёмся.

II.1

Паутов погладил и дружески потрепал по головам обеих своих кошек, молодую чёрную беспородную, почти ещё котёнка, игривую и весёлую, и старую сиамскую (кличек у них не было, просто «кис-кис-кис» или «кошка»); поздоровался на кухне с Малышом, огромным бело-розовым какаду с ярко-оранжевым хохолком (тот в ответ оживлённо задвигался на своей жердочке, распушил перья и радостно завопил); обошёл все аквариумы. Home, sweet home! Господи!!

…………………………………………………………………….

− Сколько у нас денег?

− Три комнаты, Сергей Кондратьевич, из городов подвезли.

− Негусто… − Паутов задумчиво пожевал губами. − Весьма негусто…

− Должны и ещё в ближайшее время подвезти. Остатки, − Евлахов, новый управляющий Паутова, назначенный им вместо Гутова, отвечал бодро и уверенно. Да и вообще он в целом хорошее впечатление производил. Пока, по крайней мере. Потом, конечно, проворуется и зарвётся, как и все они, но это когда-то ещё будет. Пока же − нормально. Да... Инициативный, энергичный, молодой. Везде старается что-то улучшить, что-то своё внести. Молодец, в общем. Видно, что проявить себя хочет человек. Оправдать. Доказать, что не зря его назначили. Ну, и пусть. Доказывает. Флаг ему в руки. Сейчас и так дел по горло, с выборами с этими, так хоть об офисе чтоб голова не болела. За тылы быть спокойным.

− Ладно, всё ясно, − Паутов чуть хлопнул ладонью по столу, давая понять, что аудиенция закончена.

Евлахов тут же с готовностью вскочил.

− А когда мы открываемся, Сергей Кондратьевич? − чуть помедлив, нерешительно поинтересовался он. − А то все спекулянты у нас на площади на одной ноге три раза подпрыгнули и перекрестились, узнав, что Вас выпустили!

− Ничего, ещё десять раз подпрыгнут, если потребуется, − усмехнулся Паутов. − Насчёт «когда открываемся» я сообщу. Давай, а то меня там рекламщик ждёт. Звони, если что. Я на связи.

…………………………………………………………………….

− Как это «указание»? А деньги? У нас же всё вперёд проплачено? Они что, деньги нам вернут? Пятьдесят лимонов баксов? Или сколько там? Сто?

− Деньги они нам возвращать тоже не собираются, − рекламщик горестно покивал. − Тут такая история. Они обратились с письмом к премьеру: что, мол, нам делать? Рекламу его вы давать нам запрещаете, а в то же время всё у него проплачено вперёд. И нет никаких сомнений, что, подав в суд, он выиграет. И мы ещё и штрафные санкции чудовищные должны будем заплатить. А денег у нас нет.

− А где же они? − иронически хмыкнул Паутов.

Рекламщик лишь молча пожал плечами.

− Ну и?

− Ну и просим, мол, разрешить не возвращать.

− Как это «разрешить не возвращать»? «Просим»? − Паутов изумлённо шевельнулся в своём кресле. − Просим разрешить спиздить, что ль? По-русски говоря? И что премьер? Разрешил? П и здите на здоровье!

− Именно так, − рекламщик развёл руками. − Разрешил не возвращать. Более того, они на наши же деньги теперь нашу антирекламу дают. Вы ещё телевизор не смотрели. Беспрерывно почти. По всем каналам. «Разъяснение про пирамиды» это называется. «Минфин разъясняет!»

− Так-так-так! − Паутов покусал нижнюю губу. − Интересное кино… Нам по телевизору показывают. О-очень интересное!.. Разъясняет, значит… Хм… И что, все каналы обратились? И первый, и второй, и НТВ? Мы же с ними дружим, вроде? − он характерным жестом потёр большой и указательный пальцы и выразительно посмотрел на собеседника.

− Да, все. И московский, и прочие. Все боятся же, Сергей Кондратьевич, − извиняющимся тоном пояснил тот.

− Брать, блядь, никто не боялся! − проворчал Паутов и, сцепив руки на затылке, покачался немного в кресле. − А отрабатывать!.. Ладно, всё ясно. А что с газетами? И с радио? Тоже боятся?

− С газетами и с радио попроще, но тоже на измене все. Если сверху прикажут, все разбегутся. Но пока ещё можно кое-где.

− Кое-где… − Паутов снова в раздумьях покусал губы. − Кое-где нас не устраивает. Этак мы и выборы проебём, чего доброго. При таком раскладе. Если они антирекламу будут хуячить по всем каналам, а мы кое-где.

− Может, вкладчиков как-то привлечь? − нерешительно подсказал рекламщик. − Или на кабельном можно попробовать, но там аудитория маленькая.

− Вкладчиков я привлеку, но этого недостаточно. А кабельное это всё не то. Нужна какая-то свежая идея… Что-то нестандартное… Решение всегда есть, нужно только его найти… Тем более, при наших-то ресурсах… Вот что! − Паутов загоревшимися глазами посмотрел на своего визави. − А если сделать день бесплатного проезда? В общественном транспорте? В метро, скажем? Точно! И плакатами нашими его завесить всё? А?.. − он уже испытывал знакомое возбуждение, которое охватывало его всегда, когда он чувствовал, что стоит на верном пути. − А чего, идея! Правда, у меня Мытищи, но они наверняка все в Москве пасутся постоянно. Да и слухи пойдут. А если не дадут, тем лучше − объявим везде: хотели москвичам помочь, а нам не дали. Пидорасы! То есть ситуация беспроигрышная. А по затратам копейки, по сути. Ну, сколько там в день в метро людей ездит? Пять миллионов? Десять? Да гроши, в общем! Странно, что до этого никто ещё не додумался.

− Ну, Вы всегда же, Сергей Кондратьевич, самый первый у нас всё придумываете! − рекламщик подобострастно хихикнул. − А потом уже все копируют.

− В общем, выясни всё как можно быстрее. Что и как. У нас сейчас каждый день на счету. Можешь им откат любой обещать по нашей схеме: если сбросят, половина дельты наликом без документов.

− Ясно.

− Вот и хорошо, что ясно. Ещё есть что?

− Много предложений от разных передач поступает. Выступить там. Самых рейтинговых причём. Смотрибельных. Чего им всем говорить?

− Да нет, − Паутов поморщился. − Ты же знаешь, не люблю я это всё… А хотя! − он в раздумьях поскрёб щёку. − Давай! − решительно махнул он рукой. − Выступлю! Хуй бы с ними! Дело есть дело. Тем более, что рекламу запретили. Выбери там одну, самую-распресамую, рассмотрибельную и рейтинговую, и договаривайся. Но только одну! И ближе к выборам лучше. Ебать всё в рот! Будем пиариться. Не на спецблок же мне опять ехать. С охранниками из-за одеяла ругаться.

− Какого одеяла? − рекламщик от любопытства даже вытянул шею.

− Неважно! − отмахнулся Паутов. − Всё у тебя?

− Да вроде… − рекламщик порылся в своих бумагах. − А плакаты какие? − поднял он голову и вопросительно посмотрел на Паутова. − Ну, для метро?

− Плакаты?.. − Паутов задумался на секунду. − Про плакаты я тебе попозже скажу, − решил он. − Подумаю спокойно и скажу. Не горит пока. Ещё неизвестно, договоримся ли.

…………………………………………………………………….

− Вить, слушай, давай на полчасика сдвинемся… Ага… Да, в полпятого подъезжай, а то мне тут обращение ещё написать надо. Заодно и дискетку отвезёшь… Да… Ладно, если что, я тебе ещё звякну. Давай, − Паутов положил трубку, придвинул к себе клавиатуру, занёс над ней руки и задумался на секунду, шевеля пальцами. Потом начал быстро печатать.

< < Уважаемые вкладчики!

Поскольку всех интересует сейчас только один вопрос: когда откроются пункты? то буду краток.