Побеждены

Тибблдорф Пвент спешил по боковому проходу, двигаясь параллельно в двадцати футах правее того туннеля, где он оставил своих товарищей, чтобы, обойдя их, сделать предусмотрительный заход с фланга. Он слышал треск разлетевшейся под ударом боевого молота двери, свист выпущенных Кэтти-бри стрел, крики, доносившиеся из нескольких мест, и даже рычание и проклял судьбу за то, что пропустил начало такой забавы.

Держа перед собой факел, берсерк быстро пошел налево и завернул за угол, все же надеясь поучаствовать в битве. Он резко остановился, заметив странное существо, очевидно не менее удивленное встречей с ним.

Эй ты! — окликнул берсерк. — Это ты, что ли, домашний дроу Бренора?

Пвент увидел, что рука темного эльфа поднялась, и услышал щелчок арбалетного выстрела. Стрела попала в его грубый доспех, проскользнула в одну из многочисленных щелей в панцире и ранила дворфа в плечо, на котором выступила капля крови.

— Думаю, нет! — радостно воскликнул Пвент, отбросил в сторону факел и бешено кинулся вперед. Он наклонил голову, нацелив на противника шип на шлеме, а темный эльф, пораженный совершенной нелепостью нападения, замешкался, не выхватил свой меч и не приготовился к обороне.

Пвент, практически ничего не видя, но будучи готовым к тому, что враг начнет защищаться, мотал головой из стороны в сторону, приближаясь к цели, чтобы отбить меч противника. Не сбавляя скорости, он вдруг выпрямился и со всей силой обрушился на ошеломленного темного эльфа.

Они оба грохнулись о стену, дроу удержался на ногах, но так ничего и не предпринял, не зная, как действовать против такого необычного боевого приема.

Наконец темный эльф освободил руку, чтобы достать меч, в то время как Пвент просто начал раскачиваться, нанося сопернику острыми краями своего панциря длинные порезы. Эльф неистово задергался, только усугубляя этим свое положение. Пвент выпростал одну руку и стал бить с бешенством, протыкая шипом на перчатке гладкую эбеновую кожу. Потом, успев укусить противника за нос, дворф упал на четвереньки, ткнув при этом дроу в бок.

— Ааыы! — Громкое рычание рвалось из горла Пвента, пока он дико трясся и раскачивался. Он чувствовал теплую кровь врага, и это только распаляло в нем, самом неистовом из берсерков, все более сильную ярость.

— Аааыыы!

Дроу свалился бесформенной кучей, Пвент упал сверху, все еще судорожно дергаясь. Через несколько секунд враг больше не двигался, но пыл Пвента не уменьшился.

— Ты подлое темное отродье! — рычал он, без конца нанося удары головой по лицу эльфа.

Берсерк в самом буквальном смысле растрепал бедного дроу на части своим панцирем с острыми краями и шипами над суставами.

В конце концов Пвент закончил и встал на ноги, посадил безвольное тело, да так и оставил его приваленным к стене. Боец почувствовал боль в спине и понял, что по крайней мере один раз дроу все же ранил его мечом. Однако его больше беспокоило распространявшееся вниз по руке онемение от ранки, оставленной стрелой. Ярость опять вскипела в Пвенте, он наклонил свой островерхий шлем, несколько раз подпрыгнул и бросился вперед, еще раз пронзив грудь своего уже мертвого врага.

Когда он отскочил назад, мертвое исполосованное тело упало на пол, в натекшую из него теплую лужу крови.

— Надеюсь, ты не был домашним дроу Бренора, — заметил берсерк, вдруг осознав, что все случившееся могло быть роковой ошибкой. — Ну что ж, теперь уже ничего не поправишь!

* * *

Коббл, при помощи магических средств проверявший, нет ли ловушек впереди, инстинктивно вздрогнул, когда еще одна стрела просвистела над его плечом и ее серебряное сияние растворилось в ярком освещении комнаты. Дворфский священник снова принялся за работу, стараясь сделать ее как можно скорее, чтобы облегчить положение Бренора и его друзей.

Стрела, пущенная из самострела, вонзилась ему в ногу, но священнослужитель не стал обращать внимания ни на боль, похожую на укус осы, ни на яд, потому что наложил на себя заклятие, замедлявшее действие ядовитых веществ. Пусть темные эльфы всадят в него дюжину таких стрел, все равно пройдет несколько часов, прежде чем он заснет.

Просмотрев весь коридор и не обнаружив поблизости ловушек, Коббл подозвал остальных, сгоравших от нетерпения. Они, не дожидаясь сигнала, уже начали приближаться к нему. Однако когда священник оглянулся, то в тусклом свете, лившемся из вражеской пещеры, заметил на полу нечто странное — металлическую стружку.

— Железо? — прошептал он. Машинально его рука опустилась в топорщившийся на поясе мешок, полный волшебных взрывчатых шариков. Он с опаской наклонился и свободной рукой сделал остальным знак не приближаться.

Потом он прислушался к шуму боя и в общем грохоте различил голос женщины-дроу, нараспев произносившей заклинание.

Его глаза расширились от ужаса. Он немедленно развернулся, крича своим друзьям, чтобы они бежали прочь, спасались. Сам он тоже попытался бежать, да с такой прытью, что его маленькие ножки заскользили по гладкому камню.

Заклятие звучало все громче.

Железные опилки тут же выросли в сплошную железную стену со множеством острых выступов, стоявшую без всякой опоры. Она упала и накрыла собой бедного Коббла.

Потом было сильное движение воздуха, несколько тонн железа, грохнувшихся о камень, сотрясли пол, а в лицо трем потрясенным друзьям полетели брызги крови. Под стеной с сотней маленьких вспышек впустую разорвалась сотня маленьких снарядов.

— Коббл, — беспомощно выдохнула Кэтти-бри. Волшебный свет в отдаленном помещении потух.

Перед самой дверью появилась темная сфера, перекрывая конец коридора. Еще один такой же темный шар возник перед первым, а затем появился третий, прикрывая дальний край рухнувшей стены.

— В атаку! — закричал Тибблдорф Пвент, показавшись в коридоре, и бросился мимо своих нерешительных соратников.

Темный шар появился прямо перед берсерком, заставив его остановиться. Невидимые самострелы один за другим стреляли из-за непроницаемого мрака, выпуская жгучие маленькие стрелы.

— Назад! — закричал Бренор.

Кэтти-бри еще раз спустила тетиву. Пвент, в которого попало не меньше дюжины стрел, начал медленно оседать на камень. Вульфгар схватил его за шип на шлеме и потащил, спеша вслед за рыжебородым королем.

— Дзирт, — тихо простонала Кэтти-бри. Она опустилась на колено, выстрелив еще один раз, а потом еще…

Разбрызгивая яд, вражеская стрела стукнулась о ее лук и отлетела далеко в сторону, не задев девушку.

Оставаться дольше было нельзя.

Она выпустила еще одну стрелу, потом повернулась и побежала за отцом и Вульфгаром, все дальше от друга, на помощь которому она так спешила.

* * *

Дзирт улетел вниз на десяток футов, шлепнулся о покатую стенку желоба и боком поехал по извилистому и крутому спуску. Он крепко вцепился в свои сабли — больше всего он боялся, что одна из них вырвется у него из рук и, упав сверху, просто рассечет его пополам.

Его вертело в воздухе, но он умудрился перевернуться так, чтобы все же лететь вперед ногами. Правда, после следующего вертикального отрезка его снова мотнуло да еще ударило о стену так, что он едва не потерял сознание. Как раз в тот момент, когда он почувствовал, что приходит в себя, и собирался еще раз перевернуться, спусковой желоб открылся по диагонали в какой-то переход внизу. Дзирта выбросило туда, но он успел отвести сабли в стороны, чтобы не пораниться.

Он сильно стукнулся об пол, подпрыгнул и ударился поясницей о выступающий камень.

Дзирт До'Урден не обращал внимания на боль, быстро сменившуюся онемением в ногах, не стал он и осматривать многочисленные царапины и синяки, полученные после такого невероятного спуска. Он даже не думал об Энтрери. В эту отчаянную минуту в светлой душе темного эльфа пульсировало только одно чувство, и оно возобладало даже над неотступным страхом за друзей.

Он нарушил свою клятву.

Когда юный Дзирт покидал Мензоберранзан, после убийства Мазоя Ган'етта, своего соученика-дроу, он поклялся, что никогда больше не убьет темного эльфа. Он сдержал эту клятву, даже когда семья преследовала его в дебрях Подземья, даже когда он сражался со своей старшей сестрой. Тогда он только что узнал о смерти Закнафейна, и желание убить Бризу было сильнее всего испытанного им в жизни. Почти обезумев от горя и от десятилетия одинокой жизни в беспощадных подземельях, Дзирт все же не нарушил своей клятвы.

Но не сейчас. Нечего было и сомневаться, что он убил стражника, караулившего спуск, — сабли рассекли его горло крест-накрест, в виде безупречной буквы «X».

Но он был вынужден, сказал себе Дзирт, это было необходимо, если он хотел сбежать от Вирны и ее своры. Он не желал жестокости. Но разве можно упрекать его за то, что он использовал возможность избежать неправедного суда и помочь своим друзьям, которые, спеша к нему на выручку, должны будут противостоять столь мощным противникам.

По справедливости Дзирта нельзя было ни в чем упрекнуть, но, лежа здесь и ощущая, как чувствительность понемногу возвращается в покрытые синяками ноги, он никак не мог забыть одну простую истину.

Он нарушил свою клятву.

* * *

Бренор вел свой маленький отряд наугад сквозь путаницу извилистых коридоров, Вульфгар следовал сразу за ним, таща храпящего Пвента (изрезав о его доспехи все руки!). Кэтти-бри легко бежала рядом, иногда останавливаясь, если казалось, что преследователи достаточно близко, чтобы выпустить одну-две стрелы.

Вскоре в пещерах стало тихо, если не считать шума, который они сами создавали. Слишком тихо, как показалось напуганным друзьям. Они знали, как беззвучно мог ступать Дзирт, и понимали, что таким же умением обладают все темные эльфы.

Но куда бежать? Они едва могли понять, где находятся, им нужно было бы остановиться и сориентироваться, прежде чем решать, как лучше вернуться на знакомую территорию.

В конце концов Бренор натолкнулся на небольшой боковой проход, от которого ответвлялись три туннеля. Из каждого туннеля тоже выходили недлинные коридоры. Не придерживаясь определенного маршрута, рыжебородый дворф повел их налево, затем направо, и вскоре они оказались в небольшом гроте, грубо обработанном гоблинами, у низкого входа в который лежала большая каменная плита. Как только они все вошли внутрь, Вульфгар заслонил вход плитой и навалился на нее.

— Дроу! — прошептала Кэтти-бри, все еще не в силах поверить. — Как они попали в Мифрил Халл?

— Почему, а не как, — тихо поправил ее Бренор. — Почему эта темная братия оказалась в моих туннелях? И зачем?.. — продолжил он хмуро. Он взглянул на свою дочь, свою бесценную Кэтти-бри, на Вульфгара, этого заносчивого юнца, которому он помог стать настоящим мужчиной, и мрачное выражение появилось на его щетинистом лице. — Во что мы вляпались на этот раз?

Кэтти-бри нечего было ответить. Вместе друзья сражались с разными чудовищами, преодолевали невероятные препятствия, но сейчас они столкнулись с темными эльфами, бесчестными, смертоносными, злобными дроу, и похоже было, что Дзирт у них в плену, если вообще еще жив. Друзья предприняли быстрый и напористый штурм, чтобы застать эльфов врасплох и спасти Дзирта. Но их так легко заставили бежать, что они даже мельком не увидели, что сталось с их пропавшим другом.

Кэтти-бри посмотрела на Вульфгара, ища поддержки, и увидела, что он сам не отрывает от нее глаз с таким же выражением беспомощности на лице, что появилось и у самой девушки после слов Бренора.

Она просто отвела взор, не имея ни времени, ни желания препираться с варваром. Она понимала, что Вульфгар продолжает беспокоиться больше за нее, чем за себя, — она не могла выговаривать ему за это, — но воительница Кэтти-бри знала, что, если Вульфгар будет оглядываться на нее, он может просмотреть опасность впереди.

Поэтому она чувствовала ответственность за Вульфгара. Не оттого, что у него было меньше воинского мастерства или навыков выживания, но из-за его личной слабости, неспособности видеть в Кэтти-бри равного себе соратника.

Ах, как им нужна была подмога сейчас, когда со всех сторон их окружали темные эльфы!

* * *

Используя врожденную способность левитировать, солдат-дроу, преследовавший Дзирта, выбрался из спускового желоба и тут же заметил нечто бесформенное, лежащее поперек коридора и укрытое толстым плащом.

Он выхватил тяжелую булаву и поспешил к нему, заранее предвкушая награды, которые ему наверняка достанутся за поимку сбежавшего Дзирта. Булава со звонким стуком опустилась на камень, спрятанный под плащом.

Бесшумно, как смерть, Дзирт спустился из своего укрытия над выходом желоба и встал позади противника.

Глаза неудачливого дроу расширились, когда он понял обман.

Первым побуждением Дзирта было нанести удар эфесом сабли, в душе он хотел все же уважать свою клятву и больше не отнимать жизнь у темного эльфа. Хорошо рассчитанный удар мог свалить врага и на некоторое время сделать беспомощным. Потом он мог бы связать его и обезоружить.

Если бы Дзирт был один в этих туннелях и просто хотел сбежать от Вирны и Энтрери, он бы послушался зова своего сердца. Но он помнил, что выше находятся его друзья, сейчас, без сомнения, сражающиеся с врагами, от которых он бежал. Он не мог допустить, чтобы, очнувшись, этот солдат смог нанести вред Бренору, Вульфгару или Кэтти-бри.

Мелькнуло острие Сверкающего Клинка. Сабля прошла через позвоночник и сердце, вышла из груди, и голубое сияние клинка приобрело красноватый оттенок.

Когда Дзирт До'Урден выдернул саблю, крови на его руках стало больше.

Он вспомнил о своих находящихся в опасности друзьях и сжал зубы, решив, что сейчас не время думать о нарушенной клятве.