XXXVIII 8 страница. Он соскользнул со слона. Товарищи окружили его, принялись хлопать по плечам, хвалить.

Он соскользнул со слона. Товарищи окружили его, принялись хлопать по плечам, хвалить.

«Уж не снится ли мне все это», – думал Фрэнк.

Это был лучший вечер в его жизни… пока он не увидел Гвен.

– Помогите! – закричал кто‑ то.

Два легионера выскочили из крепости, неся на носилках какую‑ то девчонку. Они поставили носилки, к ним устремились другие ребята. Фрэнк даже на расстоянии увидел, что это Гвен. Она лежала на боку на носилках, а из нагрудника у нее торчал наконечник пилума – словно она держала его под мышкой. Вот только крови было слишком много…

Фрэнк недоуменно тряхнул головой.

– Нет‑ нет‑ нет… – бормотал он, подбегая к ней.

Медики орали, призывая всех отойти подальше, чтобы дать ей больше воздуха. Весь легион погрузился в молчание, а целители принялись за работу – пытались подвести марлю с измельченным рогом единорога под доспехи Гвен, чтобы остановить кровотечение, пробовали влить немного нектара ей в рот. Гвен не шевелилась. Лицо ее стало пепельно‑ серым.

Наконец один из медиков посмотрел на Рейну и покачал головой.

Несколько мгновений был слышен только звук воды, стекавшей из уничтоженной водяной пушки по стене форта. Ганнибал гладил волосы Гвен хоботом.

Рейна смотрела на легионеров со своего пегаса. Выражение ее лица было суровым и мрачным.

– Будет проведено расследование. Кто бы это ни сделал, легион лишился хорошего офицера. Одно дело – достойная смерть в бою, но это…

Фрэнк не понял, что она имеет в виду. Потом он обратил внимание на маркировку деревянного древка пилума: КГР I ЛЕГИОН XII Ф. Это оружие принадлежало первой когорте, и его наконечник торчал из нагрудника. Гвен пронзили ударом сзади… и, вероятно, уже после окончания игры.

Фрэнк обвел глазами легионеров в поисках Октавиана. Центурион смотрел скорее с интересом, чем с озабоченностью, словно разглядывал набивку одного из своих дурацких плюшевых мишек. Пилума у него не было.

В ушах у Фрэнка звенело, глаза застлало пеленой. Он хотел удушить Октавиана голыми руками, но в этот момент Гвен вздохнула.

Все подались назад. Гвен открыла глаза. Румянец вернулся на ее щеки.

– Что с‑ случилось? – Она моргнула. – На что это все смотрят?

Она, казалось, не замечала семифутового гарпуна, пронзившего ее грудь.

За спиной Фрэнка раздался шепот медика:

– Это невозможно. Она была мертва. Она должна быть мертва.

Гвен попыталась сесть, но не смогла.

– Была река и человек, просивший… монетку? Я повернулась, и выходная дверь была открыта. И тогда я… тогда я почувствовала. Не понимаю. Что случилось?

Все в ужасе смотрели на нее. Никто не попытался помочь.

– Гвен. – Фрэнк присел рядом с ней. – Не пытайся встать. Закрой глаза на секунду. Хорошо?

– Зачем? Что…

– Поверь мне…

Гвен сделала то, что он сказал.

Фрэнк ухватил древко пилума ниже наконечника, но руки у него дрожали. Дерево было липкое.

– Перси, Хейзел, помогите мне.

Один из медиков понял, что собирается сделать Фрэнк.

– Нет! – запротестовал он. – Ты можешь…

– Что?! – оборвала его Хейзел. – Сделать хуже?

Фрэнк глубоко вздохнул.

– Подержите ее. Раз, два, три!

Он вытащил пилум спереди. Гвен даже не поморщилась. Кровотечение быстро прекратилось.

Хейзел наклонилась, чтобы осмотреть рану.

– Она затягивается сама по себе, – сказала Хейзел. – Не знаю, как это происходит, но…

– Я себя прекрасно чувствую, – заговорила Гвен. – Что это все так разволновались?

С помощью Фрэнка и Перси она поднялась на ноги. Фрэнк сердито посмотрел на Октавиана, но на лице того была лишь маска вежливой озабоченности.

«Позднее, – подумал Фрэнк. – Разберусь с ним позднее».

– Гвен, – мягко сказала Хейзел, – об этом трудно говорить… но ты была мертва. И каким‑ то образом ожила.

– Я… что? – Она споткнулась, оперлась о Фрэнка. Ее рука прижалась к рваной дыре в нагруднике. – Как… как?..

– Хороший вопрос. – Рейна повернулась к Нико, который с мрачным видом наблюдал за происходящим. – Наверно, тут не обошлось без Плутона?

Нико покачал головой.

– Плутон никогда не отпускает людей из Царства Мертвых.

Он посмотрел на Хейзел, словно призывая ее молчать. Фрэнк недоумевал, но времени подумать об этом у него не оказалось.

По полю разнесся громовой голос:

«Смерть теряет свою хватку. Это только начало».

Легионеры сжали в руках оружие. Ганнибал тревожно затрубил. Сципион встал на дыбы, чуть не сбросив Рейну.

– Я знаю этот голос, – проговорил Перси. Сказано это было без всякого удовольствия.

В самом центре толпы легионеров возник и устремился вверх столб огня. Жар обжег ресницы Фрэнка. У легионеров, промокших после взрыва пушки, сразу же высохла одежда. Все отпрянули в стороны, когда из огненного смерча выступил огромный солдат.

Волос у Фрэнка при его стрижке было немного, но и те, что были, встали дыбом. Рост солдата достигал десяти футов, одет он был в пустынную камуфляжную форму канадской армии. Он излучал уверенность и мощь. Его черные волосы были подстрижены, как у Фрэнка, коротко, но с челкой. Суровое квадратное лицо пересекали старые шрамы, глаза прикрывали инфракрасные очки, светившиеся изнутри. Талию перетягивал солдатский пояс с кобурой, ножом и несколькими гранатами, в руках он держал громадную винтовку М‑ 16.

Но хуже всего было то, что Фрэнка потянуло к нему. Все отошли назад, а Фрэнк выступил вперед. Он чувствовал, что солдат, хотя и молча, призывает его подойти.

Фрэнку отчаянно хотелось убежать и спрятаться, но он не мог. Сделал еще три шага. Потом опустился на одно колено.

Остальные легионеры последовали его примеру. Даже Рейна спешилась.

– Это хорошо, – кивнул солдат. – Коленопреклонение – это хорошо. Давненько меня не было в лагере Юпитера.

Фрэнк заметил, что только один человек не опустился на колено. Перси Джексон все еще держал в руке меч и сердито смотрел на солдата‑ гиганта.

– Ты – Арес, – сказал Перси. – Чего ты хочешь?

Две сотни легионеров и слон одновременно ахнули. Фрэнк хотел сказать что‑ нибудь, извиняющее Перси, и умилостивить бога, но ему ничего не приходило в голову. Он боялся, что бог войны расстреляет его нового друга из этой громадной винтовки.

Но бог обнажил снежно‑ белые зубы в ухмылке.

– А ты не трус, полукровка. Арес – это мое греческое имя. Но для этих моих последователей, для детей Рима, я – Марс, покровитель империи, божественный отец Ромула и Рема.

– Мы встречались, – проговорил Перси. – Мы с тобой… дрались…

Бог поскреб подбородок, словно пытаясь вспомнить.

– Я много с кем дрался. Но я тебя уверяю – в обличье Марса ты со мной никогда не сражался. А если бы попробовал, то был бы уже мертв. А теперь преклони колена, как это полагается сделать римлянину, пока у меня не иссякло терпение.

Земля вокруг ног Марса занялась пламенем.

– Перси, – взмолился Фрэнк, – прошу тебя.

Перси неохотно встал на колено.

Марс оглядел толпу.

– Римляне, внимайте мне!

Он рассмеялся – громким, искренним смехом, таким заразительным, что на лице Фрэнка едва не появилась улыбка, хотя его все еще трясло от страха.

– Я всегда хотел это сказать. Я принес послание с Олимпа. Юпитер не любит, когда мы напрямую общаемся со смертными, в особенности теперь, но он сделал это исключение, потому что вы, римляне, всегда были моим избранным народом. Мне позволено говорить всего несколько минут. Так что слушайте!

Бог указал на Гвен.

– Она должна быть мертва, но она жива. Монстры, с которыми вы сражаетесь, больше не возвращаются в Тартар, когда вы их убиваете. Некоторые из смертных, что давным‑ давно умерли, теперь снова ходят по земле.

Показалось ли это Фрэнку, или бог и в самом деле сердито посмотрел на Нико ди Анджело?

– Танатоса заковали в цепи, – сообщил Марс. – Врата смерти распахнуты, и никто не охраняет их… по крайней мере, не охраняет честно и беспристрастно. Гея позволяет нашим врагам наводнять мир смертных. Ее сыновья‑ гиганты сколачивают против вас армии – армии неубиваемых бойцов. Если Смерть не вернется к исполнению своих обязанностей, вы обречены. Вы должны найти Танатоса и вырвать его из рук гигантов. Только он сможет восстановить нормальный порядок вещей.

Марс оглянулся и заметил, что все еще стоят молча, преклонив колено.

– Вы можете встать. Есть вопросы?

Рейна заставила себя подняться с колен. Она приблизилась к богу, следом за ней шел Октавиан, который кланялся и расшаркивался, как завзятый подхалим.

– Повелитель Марс, – сказала Рейна, – для нас это большая честь.

– Великая честь, – подсказал Октавиан. – Какой еще не было…

– Ну? – оборвал его Марс.

– Танатос – бог смерти, – проговорила Рейна, – помощник Плутона…

– Верно, – ответил бог.

– И ты говоришь, что его пленили гиганты.

– Верно.

– И потому люди перестали умирать?

– Не все сразу, – сказал Марс. – Но барьеры между жизнью и смертью будут и дальше ослабевать. Те, кто знает, как этим воспользоваться, не преминут сделать это. Монстров стало трудно убивать, а вскоре это будет совершенно невозможно. Некоторые полубоги тоже найдут способ выбраться из Царства Мертвых. Вроде вашей подружки центуриона… Цыпленка на Вертеле.

– Центуриона Цыпленка на Вертеле? – Гвен поморщилась.

– Если оставить все как есть, – продолжал Марс, – то даже смертные, в конечном счете, перестанут умирать. Вы можете себе представить мир, в котором никто не умирает… никогда?

Октавиан поднял руку.

– Но всемогущий, всесильный повелитель Марс, разве это плохо, если мы перестанем умирать? Если мы будем жить вечно…

– Не будь глупцом, мальчишка! – взревел Марс. – Бесконечная бойня без конца? Резня, не имеющая смысла? Враги, которые восстают из мертвых снова и снова, враги, которых невозможно убить? Ты этого хочешь?

– Ты – бог войны, – вступил в разговор Перси. – И ты не хочешь бесконечной резни?

Инфракрасные очки Марса засияли еще ярче.

– А ты, как я посмотрю, грубиян. Может, я и дрался с тобой прежде… Могу понять, почему мне захотелось тебя убить. Я римский бог, мальчик. Я бог военной мощи, которую используют для благих целей. Я защищаю легионы. Я радуюсь, когда попираю тела врагов, но я не люблю беспричинной бойни. Я не хочу войны без конца. Ты еще узнаешь это. Ты будешь служить мне.

– Вряд ли, – сказал Перси.

И опять Фрэнк подумал, что вот сейчас бог уничтожит Перси, но Марс лишь усмехнулся, словно они были старыми приятелями, болтающими о пустяках.

– Я приказываю вам отправиться в поиск! – объявил бог. – Вы пойдете на север и найдете Танатоса в земле, куда не распространяется власть богов. Вы освободите его и разрушите планы гигантов. Опасайтесь Геи! Опасайтесь ее сына, старейшего гиганта.

– Земля, куда не распространяется власть богов? – пискнула Хейзел.

– Именно так, Хейзел Левеск. – Марс уставился на нее, крепче сжав винтовку. – Ты знаешь, о чем я говорю. Все здесь помнят землю, где легион потерял свою честь! Возможно, если вы одержите победу и вернетесь к Празднику Фортуны… возможно, ваша честь будет восстановлена. Если же вы потерпите поражение, то вам некуда будет возвращаться – лагерь перестанет существовать. Рим будет захвачен, его наследство потеряно навсегда. А потому примите мой совет: добейтесь успеха!

– Повелитель Марс, одно крохотное замечание. – Октавиан каким‑ то образом сумел согнуться еще ниже. – Поиск требует пророчества, таинственного стихотворения, которое будет направлять нас! Мы получали пророчества из книг Сивиллы, но теперь волю богов прозревает авгур. Так что если бы я мог сбегать и взять штук семьдесят набитых трухой игрушек и, может быть…

– Ты – авгур? – оборвал его бог.

– Да, повелитель.

Марс вытащил из‑ за ремня свиток.

– У кого‑ нибудь есть ручка?

Легионеры уставились на него.

– Двести римлян и ни одной ручки? – Марс вздохнул. – Ладно, забудем это!

Он закинул М‑ 16 на плечо, вытащил ручную гранату. Кое‑ кто взвизгнул от испуга. Но граната приняла форму шариковой ручки, и Марс начал писать.

Фрэнк посмотрел на Перси широко распахнутыми глазами и прошептал:

– А твой меч может превратиться в гранату?

– Нет. Заткнись, – одними губами ответил ему Перси.

– Вот! – Марс закончил писать и швырнул свиток Октавиану. – Пророчество. Можете добавить его в свои книги, выложить мозаикой на полу – что угодно.

Октавиан прочел свиток.

– Тут написано: «Отправляйтесь на Аляску, найдите Танатоса и освободите его. Возвращайтесь до захода солнца двадцать четвертого июня, или вас ждет смерть».

– Да, – кивнул Марс. – Все ясно?

– Понимаешь, повелитель… обычно пророчества неясны. Они имеют форму загадок. Они зарифмованы и…

– Разве? – Марс небрежным жестом извлек из‑ за пояса еще одну гранату.

– Пророчество ясно! – проговорил Октавиан. – Поиск объявлен!

– Хороший ответ. – Марс похлопал гранатой по подбородку. – Ну, что еще? Было что‑ то еще… Ах да.

Он повернулся к Фрэнку.

– Подойди‑ ка сюда, малыш.

«Нет», – подумал Фрэнк.

Обгорелая деревяшка в его кармане потяжелела. Ноги перестали слушаться. Его охватил страх, еще худший, чем в тот день, когда армейский офицер подошел к дверям их дома.

Он знал, что последует дальше, но не мог предотвратить это. Против воли Фрэнк шагнул вперед.

Марс ухмыльнулся.

– Отличная работа – штурм этой стены, малыш. Кто рефери этой игры?

Рейна подняла руку.

– Ты видела эту игру, рефери? – спросил Марс. – Это был мой малыш. Первым на стене. Завоевал победу для своей команды. Если ты не слепая, то это была лучшая игра из всех. Ты ведь не слепая?

Вид у Рейны был такой, словно она пыталась проглотить мышь.

– Нет, повелитель Марс.

– Тогда не забудь наградить его Короной стены, – потребовал Марс. – Это мой сын! – заорал он, обращаясь к легиону, чтобы довести эту мысль до тех, кто еще не понял. Фрэнку хотелось под землю провалиться.

– Сын Эмили Чжан, – продолжал Марс. – Она была хорошим солдатом. Хорошей женщиной. Этот парнишка Фрэнк подтвердил сегодня, что он достойный сын. С днем рождения, малыш. Хотя и с опозданием. Пора тебе обзавестись настоящим мужским оружием.

Он швырнул Фрэнку свою винтовку. Фрэнк подумал, что громадная винтовка сейчас просто раздавит его, но та стала меняться в воздухе – уменьшилась в размерах. Когда Фрэнк поймал ее, она превратилась в копье – ствол из имперского золота и странное острие из чего‑ то вроде белой кости, поблескивающей неярким светом.

– Наконечник из зуба дракона, – сказал Марс. – Ты еще не научился пользоваться талантами своей матери? Что ж, это копье даст тебе некоторое время, пока не научишься. У тебя только три вызова, так что пользуйся им с умом.

Фрэнк не понял этих слов, но Марс вел себя так, что Фрэнку стало ясно: вопрос закрыт.

– И теперь мой сын Фрэнк Чжан возглавит поиск по освобождению Танатоса, если никто не возражает.

Никто, конечно, не стал возражать. Но многие легионеры смотрели на Фрэнка с завистью, злобой и горечью.

– Ты можешь взять с собой двух товарищей, таковы правила. Одним из них должен быть этот парень. – Бог указал на Перси. – В походе он научится уважать Марса. И уж лучше ему преуспеть в этом. Кого ты выберешь еще – мне все равно. Кого хочешь. Устройте ваши сенатские слушания. Вы это умеете.

Фигура бога замерцала. С неба ударила молния.

– Это знак мне, – сказал Марс. – До следующей встречи, римляне. Не разочаруйте меня.

Языки пламени охватили бога, а потом он исчез.

Рейна повернулась к Фрэнку. Смотрела она на него отчасти с удивлением, отчасти с гримасой отвращения на лице, словно наконец‑ то проглотила ту самую мышь. Рейна вскинула руку в римском приветствии:

– Приветствую тебя, Фрэнк Чжан, сын Марса!

Весь легион повторил за ней эти слова, но Фрэнк больше не хотел их внимания и уважения. Вечер долгожданного триумфа был испорчен безвозвратно.

Его отцом оказался Марс. Бог войны отправлял его на Аляску. Фрэнку на день рождения вручили нечто большее, чем копье. Ему вручили смертный приговор.

XIII

Перси

Перси спал, как жертва горгоны Медузы, иными словами – как убитый.

Он не ложился в безопасную, удобную кровать с… он не помнил с какого времени. Несмотря на этот безумный день и миллион мыслей, одолевавших его, организм взял верх и сказал: «Теперь будешь спать».

Конечно, ему снились сны. Перси всегда снились сны, но они пробегали перед ним, как смазанные картинки из окна поезда. Он видел кудрявого фавна в драной одежде, который бежал, пытаясь догнать его.

– У меня нет мелочи, – крикнул Перси.

– Что? – спросил фавн. – Нет, Перси, это же я, Гроувер! Остановись! Мы тебя вот‑ вот найдем. Тайсон рядом. По крайней мере, мы считаем, что он ближе всего. Мы пытаемся определить твое местоположение.

– Что? – не понял Перси, но фавн исчез в тумане.

Потом бок о бок с ним побежала Аннабет. Она протягивала ему руку.

– Хвала богам, – крикнула она. – Мы столько месяцев не видели тебя! Как ты?

Перси вспомнил, что сказала Юнона: «Долгие месяцы он дремал, но теперь проснулся». Богиня намеренно прятала его. Зачем?

– Ты настоящая? – спросил он у Аннабет.

Его так распирало от желания верить в это, что ему казалось, будто слон Ганнибал наступил ему на грудь. Но ее лицо начало растворяться. Она вскрикнула:

– Остановись! Тайсону будет легче тебя найти. Оставайся там, где ты есть!

Потом она исчезла. Образы стали сменяться быстрее. Перси увидел громадный корабль в сухом доке, рабочих, которые заканчивали сооружение корпуса, какого‑ то типа с паяльной лампой, приделывающего ростр в виде дракона к носу корабля. Он увидел, как к нему по бурунам идет бог войны, держа в руках меч.

Потом картинка изменилась. Перси стоял на Марсовом поле, смотрел на Беркли‑ Хиллз. Шелестела золотая трава, из почвы появилось лицо – спящая женщина, складки и борозды земли образовывали ее лицо. Глаза ее оставались закрытыми, но голос звучал в голове Перси.

«Значит, это и есть тот самый полубог, который уничтожил моего сына Кроноса. С виду ты ничего собой не представляешь, Перси Джексон, но для меня ты ценен. Ступай на север. Найди там Алкионея. Пусть Юнона играет в свои маленькие игры с греками и римлянами, но ты, в конечном счете, станешь моей пешкой. Ты будешь ключом к поражению богов».

Потом перед глазами у Перси все потемнело. Он стоял в штабе лагеря размером с целый театр – в принципии со стенами изо льда и висящей в воздухе изморозью. На полу валялись скелеты в римских доспехах и оружие из имперского золота, подернутое инеем. В задней части помещения сидела громадная темная фигура. Ее кожа отливала золотом и серебром, словно это был такой же искусственный механизм, автоматон, как собаки Рейны. За фигурой виднелась целая коллекция разбитых эмблем, изодранных знамен и больших золотых орлов на металлических шестах.

Голос гиганта гремел в огромном зале:

– Вот повеселимся, сын Нептуна. Сколько тысяч лет прошло с тех пор, как я в последний раз прикончил полубога твоего калибра. Жду тебя на вершине льда.

Перси проснулся в холодном поту. Несколько секунд он не мог понять, где находится. Потом вспомнил: лагерь Юпитера, казарма пятой когорты. Он лежал на своей койке, уставившись в потолок и пытаясь успокоиться – сердце колотилось, как бешеное.

Золотой гигант ждал – и собирался прикончить его. Замечательно. Но больше всего его вывело из равновесия лицо спящей женщины среди холмов. «Ты станешь моей пешкой». Перси не играл в шахматы, но абсолютно точно знал, что быть пешкой плохо. Они часто погибали.

Даже наиболее спокойные части его сна вызывали у него тревогу. Его искал фавн по имени Гроувер. Может быть, именно поэтому Дон обнаружил – как он это назвал? – эмпатическую связь. Его искал кто‑ то по имени Тайсон, а Аннабет предостерегала Перси, просила оставаться там, где он есть.

Он сел на койке. Его соседи по комнате суетились, одевались, чистили зубы. Дакота облачался в длинное одеяние, испещренное красными пятнами, – тогу. Один из ларов подсказывал ему, где подобрать, где заложить складку.

– Время завтракать? – с надеждой в голосе спросил Перси.

С койки внизу появилась голова Фрэнка. У него были мешки под глазами, словно он не выспался.

– Завтрак на скорую руку. Потом у нас заседание сената.

Голова Дакоты запуталась в тоге. Ноги у него заплетались, как у призрака, перепачканного «кул‑ эйдом».

– Гмм, – сказал Перси. – Я облачусь в простыню.

Фрэнк фыркнул.

– Это только для сенаторов. Их всего десять. Избираются каждый год. Нужно прожить в лагере пять лет, чтобы претендовать на избрание.

– Почему же нас приглашают на заседание?

– Потому что… ну, ты же знаешь: поиск. – Голос Фрэнка звучал озабоченно, словно он боялся, что Перси откажется. – Мы должны присутствовать на этих слушаниях. Ты, я, Хейзел. То есть, если ты захочешь, конечно…

Фрэнк, видимо, не хотел создавать у него комплекс вины, но сердце Перси заныло. Он сочувствовал Фрэнку. Чтобы тебя перед всем легионом признал бог войны – это же просто кошмар. И потом, как мог Перси отказать парню с таким большим, пухлогубым, детским лицом? Фрэнку была поручена задача огромной важности, выполняя которую он, скорее всего, погибнет. Он был напуган. Ему требовалась помощь Перси.

А ведь вчера они составили неплохую команду. Хейзел и Фрэнк были надежными, крепкими ребятами. Они приняли Перси как родные. И все же ему не нравилась идея этого поиска, в особенности потому, что исходила она от Марса. Да еще и после всех этих снов.

– Я… пожалуй… буду собираться… – Перси выбрался из кровати и оделся.

Он все время думал об Аннабет. Помощь была в пути. Он мог вернуть свою прежнюю жизнь. Ему нужно было только оставаться на месте.

Во время завтрака Перси чувствовал на себе взгляды всего легиона. Ребята перешептывались о событиях предыдущего вечера:

– Два бога за один день…

– Он дрался не по‑ римски…

– Водяная пушка – как стрельнет водой мне прямо в нос…

Перси был слишком голоден, чтобы переживать из‑ за этого. Он налег на блинчики, яйца, бекон, вафли, яблоки, выпил несколько стаканов апельсинового сока. Перси, наверно, съел бы и больше, но Рейна объявила, что в городе начинается заседание сената и всем, кто в тогах, пора идти.

– Сейчас идем, – сказала Хейзел, играя камушком, похожим на рубин в два карата.

Рядом с ними, окруженный пурпурным мерцанием, появился призрак Вителлий.

– Bona fortuma[2]вам троим! Ох уж эти мне заседания сената. Я помню то, что было после убийства Цезаря. Ну и кровищи было на его тоге…

– Спасибо, Вителлий, – прервал его Фрэнк. – Нам пора.

Рейна и Октавиан возглавляли процессию сенаторов, направлявшуюся из лагеря, металлические гончие носились туда и обратно вдоль дороги. Хейзел, Фрэнк и Перси шли сзади. Перси заметил в группе Нико ди Анджело в черной тоге, и он разговаривал с Гвен, которая была бледновата, но на удивление хорошо выглядела, если иметь в виду, что вчера вечером она была мертва. Нико помахал ему, потом снова продолжил беседу с девушкой, укрепив тем самым подозрения Перси, что брат Хейзел пытается избегать общения с ним.

Дакота брел, наступая на свою белую в красных пятнах тогу. Многие другие сенаторы тоже, казалось, были не в ладах со своими тогами – топали по подолам, все время подтягивали тоги, чтобы они не сваливались с плеч. Перси радовался, что на нем обычная оранжевая футболка и джинсы.

– Как вообще римляне ходили в этих штуках? – недоуменно сказал он.

– Их надевали только в торжественных случаях, – пояснила Хейзел. – Вроде как смокинги. Я думаю, древние римляне ненавидели тоги не меньше, чем мы. Кстати, при тебе нет никакого оружия?

Рука Перси нырнула в карман, где всегда лежала шариковая ручка.

– А что – нельзя?

– За померий[3]не разрешается проносить никакое оружие.

– За что?..

– За померий, – повторил Фрэнк. – Это граница города. За ней находится священная «зона безопасности». Вооруженные легионеры не имеют права туда проходить. Никакого оружия там не дозволяется. Чтобы заседания сената не переходили в резню.

– Ты имеешь в виду убийство Юлия Цезаря? – спросил Перси.

Фрэнк кивнул.

– Не волнуйся. Ничего такого у нас не случалось вот уже много месяцев.

Перси решил, что Фрэнк шутит.

Чем ближе они подходили к городу, тем больше Перси имел возможность оценить его красоту. На солнце сверкали черепичные крыши и золотые купола. Центральная площадь была выложена белой и серой плиткой, украшена статуями, фонтанами и позолоченными колоннами. В прилегающих кварталах вдоль мощеных улиц стояли свежевыкрашенные дома, магазины, кафе, были разбиты парки. Вдалеке возвышался Колизей и арена для скачек.

Перси не обратил внимания, что они дошли до границ города, пока сенаторы, идущие впереди, не замедлили шага.

На обочине дороги стояла статуя белого мрамора в натуральную величину – мускулистый человек без рук, с курчавыми волосами и раздраженным выражением на лице. Может быть, он имел такой недовольный вид потому, что был высечен из мрамора, только начиная от поясницы, а снизу представлял собой просто глыбу белого камня.

– В одну колонну, пожалуйста, – сказала статуя. – Подготовьте ваши идентификаторы.

Перси посмотрел налево, направо. Раньше он этого не заметил, но город окольцовывал ряд одинаковых статуй, стоящих ярдах в ста друг от друга.

Сенаторы быстро прошли дальше. Статуя проверила их татуировки на предплечьях и назвала каждого по имени.

– Гвендолин, сенатор, пятая когорта – да, Нико ди Анджело, посол Плутона, – превосходно, Рейна, претор, – конечно. Ханк, сенатор, третья когорта, – о, превосходные ботиночки, Ханк! А это кто у нас?

Последними шли Хейзел, Фрэнк и Перси.

– Терминус, – представила Хейзел, – это Перси Джексон. Перси, это Терминус, бог границ.

– Что – новенький? – сказал бог. – Так, жетон испытательного срока. Отлично. Ага – оружие в кармане? Вытащи его! Вытащи его!

Перси не знал, откуда это стало известно Терминусу, но авторучку из кармана вытащил.

– Весьма опасно, – сказал Терминус. – Оставь ее на подносе. Постой, где мой помощник? Юлия!

Девочка лет шести выглянула из‑ за пьедестала статуи. У нее были косички, розовое платье и озорная улыбка, открывавшая щербатый – без двух зубов – рот.

– Юлия? – Терминус оглянулся, и Юлия поспешила в другом направлении. – Куда побежала эта девчонка?

Терминус посмотрел в другую сторону и увидел Юлию, прежде чем та успела спрятаться. Маленькая девочка взвизгнула от удовольствия.

– А, вот ты где, – сказала статуя. – Вперед и по центру. Принеси поднос.

Юлия развернулась и отряхнула платье, потом подняла поднос и протянула его Перси. На подносе лежали несколько одинаковых ножей, штопор, большой пузырек с лосьоном для загара и бутылка с водой.

– Ты сможешь забрать свое оружие на обратном пути, – сказал Терминус. – Юлия за ним присмотрит. Она опытный профессионал.

Маленькая девочка кивнула.

– Про‑ фес‑ си‑ о‑ нал. – Каждый слог она произнесла отдельно, словно заучивая слово.

Перси посмотрел на Хейзел и Фрэнка, которые вроде бы не видели в этом ничего необычного. И все же ему не очень хотелось отдавать смертоносное оружие маленькой девочке.

– Дело в том, что это оружие автоматически возвращается ко мне в карман, – сказал он, – так что даже если я его оставлю…

– Можешь не беспокоиться, – заверил его Терминус. – Мы проследим, чтобы оно никуда не делось. Верно я говорю, Юлия?

– Да, мистер Терминус.

Перси неохотно положил авторучку на поднос.

– А теперь, поскольку ты новенький, несколько правил, – объявил Терминус. – Ты пересекаешь границы города. Шагай в колонне. При движении по общественным Дорогам сторонись, когда едут колесницы. Когда войдешь в Дом сената, сядешь с левой стороны. А вон там – видишь, куда я показываю?

– Ну… – сказал Перси. – У тебя же нет рук.

Он явно наступил на больную мозоль Терминуса. Его мраморное лицо приобрело темно‑ серый оттенок.

– Ты что, слишком умный? Слушай меня, мистер Шутник, вон там находится Форум – Юлия, покажи за меня, пожалуйста…

Юлия покорно поставила поднос и указала в направлении главной площади города.

– Магазин с синими маркизами, – продолжал Терминус, – это универмаг. Они продают мерные ленты. Купи себе! Я хочу, чтобы твои штаны были ровно на дюйм выше щиколотки, а волосы подстрижены по правилам. И засунь футболку в штаны.

– Спасибо, Терминус, – сказала Хейзел. – Нам нужно идти.

– Отлично, можете проходить, – брюзгливо проговорил бог. – Только идите по правильной стороне дороги! А вон тот камень… Нет, Хейзел, ты смотри, куда я показываю. Этот камень лежит слишком близко к дереву, Передвинь его на два дюйма влево.

Хейзел сделала то, что просил Терминус, и они пошли дальше. Терминус продолжал выкрикивать им в спину распоряжения, а Юлия тем временем делала кульбиты на лужайке.

– Он всегда такой? – спросил Перси.

– Нет, – ответила Хейзел. – Сегодня он спокойный. Обычно он более раздражителен и нетерпелив.