Большие циклы конъюнктуры

Мысль о том, что динамика экономической жизни при капиталистиче­ском строе общества имеет не простой и линейный, а сложный и цикличе­ский характер, в настоящее время можно считать общепризнанной. Одна­ко вопрос о природе и даже типах волнообразно-циклических колебаний этой динамики еще далеко не вполне выяснен и требует дальнейшей разработ­ки. Эта разработка, бесспорно, имеет огромное значение, и притом не только для уяснения закономерностей развития народного хозяйства капиталистиче­ских стран, но и для уяснения особенностей развития народного хозяйства при государственном капитализме, а также для установления и уточнения самих методов изучения экономической динамики и конъюнктуры.

К вопросу о волнообразно-циклических колебаниях в динамике капи­талистического народного хозяйства экономическая мысль пришла, от­правляясь от изучения кризисов. Капиталистические кризисы с их разру­шительным воздействием на хозяйство были слишком ярким явлением действительности, чтобы не привлечь к себе довольно рано внимание эко­номистов. Уже первые экономисты классической школы, а несколько позднее такие авторы, как Сисмонди, натолкнулись на явление экономи­ческих кризисов. Но это было время, когда капиталистические страны еще только вступали в полосу повторяющихся кризисов. Вот почему ни клас­сики, ни Сисмонди не могли дать не только удовлетворительного объяс­нения, но даже и достаточно точного описания кризисов.

Однако начиная с конца 20-х годов прошлого века кризисы с редкой для социально-экономических явлений регулярностью, примерно через 7—11 лет, следуют один за другим и потрясают народное хозяйство. Есте­ственно, что внимание к ним со стороны экономической мысли усилива­ется. В то же время она получает в распоряжение все более обширный фактический материал. И в 50—60-х годах прошлого века в трудах Мар­кса, Родбертуса и Жюгляра устанавливаются два положения, чрезвычайно важных для понимания природы кризисов: во-первых, что они периодич­ны, во-вторых, что они органически присущи капиталистическому строю.

В дальнейшем в специальных работах авторов различных направле­ний (Туган-Барановский и Гильфердигнг, Поле и Шпитгорф, Лескюр, Аф-талион, Митчель и др.) кризисы подверглись подробному изучению и опи­санию. Но чем дальше шло изучение повторяющихся капиталистических кризисов, тем более становилось очевидным, что кризис представляет со­бой лишь одну фазу целого капиталистического цикла, что целый цикл,

как правило, слагается из трех основных фаз: подъем-кризис-депрессия и что понять кризисы можно лишь в результате изучения всех фаз цикла.

Этому нарастающему убеждению, по-видимому, впервые дал опреде­ленное выражение В. Зомбарт. В начале девятисотых годов он заявил, что теория кризисов должна превратиться в более общую теорию, в теорию конъюнктуры и ее колебаний в целом. Дальнейшее развитие теории пошло именно в этом направлении.

Таким образом, отправляясь от проблемы кризисов, экономическая мысль шаг за шагом пришла к теории циклов конъюнктуры. Проблема кризисов и их значения от этого, конечно, не потеряла своей актуальности. Но она рассмат­ривается в связи с проблемой хода и циклов конъюнктуры в целом.

Циклы, о которых при этом идет речь, это 7—11-летние капиталистические циклы. И хотя до настоящего времени мы не имеем единого, общепризнанного объяснения этих циклов, тем не менее их морфология, последовательность и симптомы развития изучены довольно полно. Получили значительное развитие и методы их изучения. В настоящее время теория циклов и кризисов вплотную подошла уже к проблеме прогноза их хода. Однако эти 7—11-летние циклы, по-видимому, не являются единственным типом циклов конъюнктуры. В действи­тельности динамика капиталистического хозяйства сложнее.

Наряду с этими циклами, которые условно по их продолжительности мы назовем средними, за последнее время отмечается вероятность суще­ствования малых циклов со средней продолжительностью — около 3, 5 лет. Но этого мало. Есть основания думать, что существуют также боль­шие циклы динамики капиталистического хозяйства — со средней про­должительностью около 50 лет.

Возможно, что существуют также и иные формы колебаний в динамике развития капиталистического народного хозяйства. Но если даже признать, что наряду со средними циклами существуют циклы малые и большие, то и в этом случае проблема экономической динамики значительно усложняется. Действительно, необходимо помнить, что реальный процесс динамики хозяй­ственной жизни един. Но если мы, анализируя и разлагая этот реальный про­цесс на простейшие элементы и формы, признаем существование различных типов циклов в этой динамике, то вместе с тем мы должны признать, что эти циклы как-то переплетаются между собой и оказывают то или иное влияние друг на друга. Отсюда ясно, что проблема динамики оказывается значительно сложнее, чем это было бы при наличии одних средних циклов. Очевидно, что разработка проблемы динамики в этом более сложном виде может пролить новый свет и на явления средних капиталистических циклов и кризисов. <...>

VI

Мы считаем необходимым отметить в развитии больших циклов че­тыре эмпирические правильности, которые можно установить при более

295 или менее внимательном изучении конкретного хода развития экономиче­ской жизни и которые мы считаем чрезвычайно важными не только для характеристики больших циклов, но и для их понимания.

Первая эмпирическая правильность сводятся к следующему: перед началом повышательной волны каждого большого цикла, а иногда в са­мом начале ее наблюдаются значительные изменения в условиях хозяйст­венной жизни общества. Эти изменения обычно выражаются в той или иной комбинации, в значительных технических изобретениях и открыти­ях, в глубоких изменениях техники производства и обмена, в изменении условий денежного обращения, в усилении роли новых стран в мировой хозяйственной жизни и т. д. Несомненно, указанные изменения в той или иной степени совершаются непрерывно, и их можно наблюдать на протя­жении всей истории капитализма. Но, по-видимому, они протекают нерав­номерно и наиболее интенсивно выражены именно перед началом повы­шательных волн больших циклов и в начале их.

Однако при этом возникают вопросы: утверждая, что они наиболее интенсивно выражены перед началом и в начале больших циклов, на­сколько большой период времени до начала и после начала цикла мы име­ем в виду? Равным образом, какой критерий применить при отборе глубо­ких и значительных изменений в условиях хозяйственной жизни? Методо­логия решения этих вопросов представляет очень большие трудности. В данной работе, отмечая факт трудностей, мы не можем заняться их специ­альным рассмотрением. Поэтому, чтобы по возможности избежать произ­вола, в отношении к первому вопросу мы применим чисто механический принцип и будем иметь в виду период в 20—25 лет до начала и в 5 лет после начала волны большого цикла. В сумме взятое число лет составит как раз около половины периода большого цикла. В отношении ко второ­му вопросу при отборе важнейших изменений в условиях хозяйственной жизни мы будем придерживаться более или менее установившихся взгля­дов в истории техники и хозяйства.

Обращаясь теперь к первому большому циклу, нужно отметить, что по­вышательная волна его начинается в разгар промышленной революции и глу­боких изменений в производственных отношениях прежде всего Англии, в меньшей степени Франции и других стран. Промышленная революция охва­тила почти все основные отрасли промышленности — прядильную и ткацкую, химическую и металлургическую и др. Она сказалась также и на технике путей сообщения. Но промышленной революции предшествует и ей сопутствует ряд значительных технических изобретений, более многочисленных и важных, чем в обычное время. Этот период охватывает время приблизительно с 1764 по 1795 г. Многие из этих изобретений являются новыми. Некоторые из них являются значительным усовершенствованием более ранних.

В вопросе о технических изобретениях необходимо различать момент их появления и момент приложения их на практике. И если период значи-

тельных изобретений начинается с середины 60-х годов XVIII в., то про имущественно после 70-х годов, в 80-х годах и позднее, эти технические изобретения находят широкое практическое применение и производя! действительную промышленную революцию. Факты подтверждаю! это положение. Рассмотрим главнейшие из них на примере Англии.

Ручная прядильная машина Харгривса, известная по именем «Джен­ни» и дающая тонкие нити, была сконструирована в 1767 г. Изобретение прядильной машины Аркрайта, приводимой в движение водой и дающей сравнительно толстые и грубые нити, относится к 1768 г. (построена в 1769 г.). Машина Кромптона, приводимая в действие водой и дающая столь же тонкие нити, что и машина Харгривса, была изобретена в 1775 г, и вводится с 1779 г.

Но если изобретение усовершенствованных прядильных машин отно­сится к концу 60-х — началу 70-х годов, то приложение их на практике, т. е. подлинно революция прядения, идет лишь после 70-х годов — в 80-е и более поздние годы. Так, число машин Аркрайта в употреблении в 1780 г, было всего 20; в 1790 г. их насчитывалось уже 150. Соответственно еже­годный ввоз хлопка в Англию в 1781 — 1785 гг. составлял всего 10, 9 млн. фунтов, в 1786 — 1790 гг. — уже 25, 4 млн. фунтов, а в 1800 г. — 56, 1 млн. фунтов.

Прогресс в технике и промышленности прядения явился побудитель­ным мотивом для усовершенствования техники ткачества. Однако про­гресс в этой области шел медленнее. Механический ткацкий станок Кар-трайта был изобретен в 1784 г.

Успехи текстильной индустрии далее развивались параллельно и от­части стимулировали прогресс в соответствующих областях химической индустрии, особенно в области белильной и красильной промышленности Изобретение искусственных красящих веществ относится к 1771 г. Но широкое практическое приложение эти изобретения находят лишь с 90-х годов XVIII в. Помимо указанных отраслей химической промыш­ленности, нужно отметить успех и в других отраслях ее: к 1799 г. от­носится открытие глицерина, к 1791 г. — устройство первой фабрики по выработке соды.

Значительный прогресс и усовершенствования наблюдаем мы в конце XVIII в. и в металлургической промышленности. В 1766 г. Карнеджи были изобретена отражательная печь, послужившая основанием для нового Ml тода обработки железа — пудлингования. С 80-х годов получает практп ческое применение производство чугуна при помощи каменного угля по способу Абрагама Дэрби, изобретение которого относится еще к 1735 г I-1783—1784 гг. относятся изобретения Корта в области усовершенстмоиа ния приемов пудлингования и прокатки, которые произвели по тому врс мени революцию в области металлургии. Выплавка чугуна пошла быстро вперед именно с конца 80-х годов.

10а Зак. 2195

Выплавка чугуна, тыс. т

1740 г. 17, 3

1788 г. 68, 3

1796 г. 125, 1

1806 г. 258, 2

Улучшение условий и рост производства за то же время наблюдаются также и в угольной промышленности. Это обусловлено развитием метал­лургии, но главным образом одним из самых значительных событий эпохи — изобретением паровой машины и применением ее.

Изобретение паровой машины Уатта относится к 1769 г. Но и машина Уатта распространялась первое время довольно медленно. Темп ее рас­пространения возрастает значительно с половины 80-х годов. Так, фирмой Боультон-Уатт, обладавшей монополией на патент, было распространено машин:

Само собой разумеется, что применение паровых машин явилось весьма сильным новым толчком к развитию всей экономической жизни, в частности угольной промышленности, металлургии, текстильной индуст­рии, транспорта и т. д.

Приведенные данные о промышленной революции относятся к Англии. Однако аналогичный процесс революции в области производства, хотя и зна­чительно более медленный, наблюдается и во Франции и других странах.

Предыдущая краткая характеристика изменений в области производства позволяет утверждать, с одной стороны, что с 80-х годов XVIII в. действи­тельно наблюдается экономическое оживление, с другой — что повышатель­ная волна большого цикла начинается действительно в разгар промышленной революции, в разгар значительных и глубоких изменений в сфере производст­ва и производственных отношений и, наконец, что этим изменениям предше­ствуют и сопутствуют значительные технические изобретения и открытия.

До сих пор мы говорили об изменениях исключительно в сфере тех­ники и условий производства, предшествующих началу повышательной волны первого цикла. Отметим теперь еще одно существенное в экономи­ческом отношении изменение, наметившееся в это же время в другой об­ласти: с 90-х годов XVIII в. наблюдается первый значительный шаг к вы­ступлению Соединенных Штатов Северной Америки на мировом рынке.

Обратимся к второму большому циклу. Началу повышательной вол­ны второго большого цикла равным образом предшествует ряд крупней­ших технических изобретений. Среди них можно указать значительное усовершенствование паровоза (1824), изобретение турбины (1824—1827), построение первого автомобиля (1831), открытие индукции (Фарадей' 1832), открытие гальванопластики (Якоби, 1833), изобретение электриче­ской лодки (1834), электромагнитного телеграфа (1832); телеграф (Морзе, 1837), постройка первого колесного парохода (1836), изобретение обжига­тельных печей, действующих генераторным газом (1838), изобретение парового насоса (1840), парового молота (1842), ротационного пресса (1846), введение процесса бурения с постоянным током воды высокого давления (Фовель, 1846), изобретение швейной машины (1847), устройст­во кабеля (1848), начало использования портландского цемента (1824), начало добычи чилийской селитры (1830), конструирование жнейки

(1831), нахождение парафина в древесной смоле и каменном угле (1830__

1835), установление значения гумуса для земледелия (1840) и др.

Многие указанные усовершенствования техники и новые технические изобретения с соответствующим запозданием были учтены промышлен­ностью. После появления необходимых экономических условий они пове­ли к формированию новых отраслей промышленности. В различных су­ществующих отраслях они привели к улучшению методов производства. Особенно глубокую революцию они произвели в области средств сообще­ния. С 40-х годов XVIII в. мы наблюдаем бурный рост железнодорожного и водного парового транспорта.

Первая железная дорога в Англии была открыта к движению в 1825 г. Но период с 1825 по 1847 г. в отношении железнодорожного дела в Анг­лии известен лишь как период экспериментов. Еще в 1842 г. протяжение железных дорог Англии было всего 1857 миль. Но в дальнейшем картина резко меняется.

^{1 оды} Новые линии Протяжение сети в г

1844 37

1846 217

1848 370

2, 148 3, 036 5, 127

Равным образом и во Франции, и в США конец 30-х годов и 40-е годы XIX в. характеризуются усиленным ростом железнодорожного строительства.

10а*

299 С конца 30-х годов идет также усиленное строительство торгового флота, и в частности парового.

Таким образом, и перед началом повышательной волны второго большого цикла мы наблюдаем полосу значительных изменений в области техники производства и транспорта. Но эти изменения сопровождаются еще двумя крупными явлениями.

Во-первых, — и это стоит несомненно в связи с развитием морского транспорта, — с конца 30-х годов намечается второй после конца XVIII в. этап в усилении роли Соединенных Штатов на мировом рынке. Так, раз­меры всего экспорта и импорта Соединенных Штатов были:

Годы Экспорт

1820 69, 7

1830 71, 7

1840 123, 7

1850 144, 4

1855 218, 9

Отсюда ясно, что особенно значительный рост внешней торговли Со­единенных Штатов начинается с 30-х годов, точнее с конца их.

Во-вторых, с конца 40-х — начала 50-х годов после открытия золотых россыпей в Калифорнии и Австралии (1847—1851 гг.) значительно воз­растает добыча золота. Ежегодное мировое производство золота, равняв­шееся 20 289 килограммам в 1831 — 1840 гг., поднялось до 54 759 кило­граммов в 1841—1850 гг. идо 199 388 килограммов в 1841— 1850 гг. Этот рост добычи золота, конечно, явился весьма крупным фактором в отноше­нии ценности денег и потому не мог не оказать влияния на уровень цен и всю хозяйственную жизнь. Таковые важнейшие изменения в условиях хо­зяйственной жизни перед началом повышательной волны второго цикла и в начале ее.

Повышательной волне третьего большого цикла равным образом предшествуют крупнейшие изменения в условиях хозяйственной жизни, и прежде всего в области техники.

В связи с бурным прогрессом естествознания с 70-х годов XIX в. на­блюдается полоса значительных изобретений в области техники, особенно в области электротехники. Среди технических изобретений можно указать как главнейшие: динамомашина постоянного тока Гримма (1870), вакуум-насос Шпренгеля (1875), машина для получения аммиака (1875), свер­лильный станок (1875), газовый мотор (1876), электропередача с постоян­ным током (1877), электрический телефон (1877), Томасов метод произ­водства стали (1878), синтез индиго (1878), воздушный тормоз Вестингау-за (1879), электрический локомотив Сименса (1878), открытие азотисто-водородной кислоты (1880), электрическая железная дорога (1880), элек-

Импорт

(млн. дол.)

74.4

62, 7

98, 3

172, 6

257, 8

трическая сварка и ковка (1881—1889), электрический трамвай (1881), трансформаторы (1882), бездымный порох (1884), первый удачный дири­жабль Ренара и Кредса (1884), бензиновые двигатели (1885), электриче­ский подъемник (1887), электропередача переменного тока (1891), элек­троплавка (1892), беспроволочный телеграф (1892), мотор Дизеля (1893), аэропланы (с 1895), сдвоенная паровая машина и др.

Эти успехи техники 70—90-х годов прошлого века скоро нашли ши­рокое применение в промышленной практике. Особенно глубокий перево­рот, своего рода новая промышленная революция наблюдается в области химической и электротехнической промышленности. Применение элек­тричества с 90-х годов пошло быстрыми шагами и привело к перевороту в моторной технике и в области силовых и рабочих машин, в области техни­ки освещения и связи. И как широкое применение пара в середине XIX в. сов­пало с началом общего повышения темпа хозяйственной жизни, так ши­рокое применение электричества и химических знаний совпало с началом нового периода повышения темпа хозяйственного развития.

Однако начало повышательной волны третьего большого цикла сов­падает не только с указанными успехами естествознания и техники произ­водства, а также еще с тремя крупными изменениями в условиях развития хозяйственной жизни. Сюда относится, во-первых, увеличение добычи золота с середины 80-х и особенно с 90-х годов. Во-вторых, установление в 70-х и 90-х годах золотого денежного обращения в целом ряде стран (Германия, Швеция. Норвегия, Нидерланды, Россия, Австро-Венгрия, Япония, Соединенные Штаты). Наконец, в-третьих, широкое вовлечение в мировые экономические отношения стран молодой культуры (Австралия, Аргентина, Чили, Канада и др.). Обороты внешней торговли этих стран изменились следующим образом.

Отсюда ясно, что перелом к быстрому расширению внешней торговли взятых стран начинается именно со второй половины 90-х годов. Таким образом, из приведенных выше данных о начале всех трех циклов можно заключить, о существовании следующей эмпирической правильности. В течение примерно двух — двух с половиной десятилетий перед началом повышательной волны большого цикла наблюдается оживление в сфере

\ технических изобретений. Широкое применение этих изобретений в сфере промышленной практики, связанное, несомненно, с реорганизацией про­изводственных отношений, совпадает с началом повышательной волны больших циклов. Начало больших циклов совпадает с расширением орби­ты мировых экономических связей. Началу двух последних циклов пред­шествуют, наконец, серьезные изменения в добыче драгоценных металлов и денежном обращении.

Констатируя эту правильность, мы, однако, во-первых, сугубо подчер­киваем ее эмпирический характер; как таковая, она лишена точности и, несомненно, допускает исключения. Во-вторых, выдвигая ее, мы абсо­лютно не склонны думать, что здесь дано какое-либо объяснение причин больших циклов. Пока мы занимаемся вопросом не о причинах, а о ха­рактеристике хода больших циклов.

VII

Обратимся ко второй эмпирической правильности. Эта правильность, по нашему мнению, сводится к следующему. Периоды повышательных волн больших циклов, как правило, значительно богаче крупными социаль­ными потрясениями и переворотами в жизни общества (революции, вой­ны), чем периоды понижательных волн. Для краткости подтвердим эту мысль следующим простым перечнем исторических событий, который, однако, не претендует на исчерпывающую полноту.

I. Период повышательной волны первого большого цикла 1) Провозглашение конституции Соединенных Штатов Северной Аме­рики — 1789 г.; 2) французская революция — 1789—1804 гг.; 3) первая военная коалиция против Франции и первый период наступательных войн французской республики — 1792—1797 гг.; 4) война Франции с Англией (с 1793 по 1797 г. Англия участвует в коалиции) — 1793—1802 гг.; 5) вто­рая коалиция против Франции и второй период ее наступательных войн — 1793—1802 гг.; 6) военно-политические революции и реформы в Голлан­дии, Италии, Швейцарии, Германии, Испании, Португалии и других стра­нах под прямым воздействием Франции — 1794—1812 гг.; 7) война Рос­сии с Турцией — 1806—1812 гг.; 8) второй раздел Польши — 1793 г.; 9) третий раздел Польши — 1795г.; 10) третья коалиция против Франции — 1805 г.; 11) четвертая коалиция против Франции — 1806—1807 гг.; 12) континентальная блокада — 1807—1814гг.; 13) восстания и войны в Испании и Италии — с 1808 г.; 14) пятая коалиция против Франции — 1809—1810 гг.; 15) поход на Россию и отступление — 1812—1813 гг.; 16) испанская конституция — 1812 г.; 17) местая коалиция против Фран­ции и крушение империи Наполеона — 1813—1814 гг.; 18) временное возвышение Наполеона и окончательное поражение его — 1815 г.

* Примечание. Периоды циклов взяты здесь в соответствии с периодами движения цен.

II. Период понижательной волны первого большого цикла

1) Революционное возбуждение в Испании и провозглашение консти­туции 1812 г. — в 1820 г.; 2) революционное возбуждение в Италии (Карбонары) и подавление его реакционной коалицией европейских дер­жав — 1820—1823 гг.; 3) война с Турцией — 1828—1829 гг.; 4) Июльская революция во Франции в 1830 г. и ее рецидивы в последующие годы (Париж. Лион) — 1830—1834 гг.; 5) движение чартистов в Англии — 1838—1848 гг.

III. Период повышательной волны второго большого цикла

1) Февральская революция во Франции — 1848 г.; 2) революционное движение в Италии и вмешательство иностранных сил — 1848—1849 гг.;

3) революционное движение в Германии — 1848—1849 гг.; 4) революци­онное движение в Австрии и Венгрии и их подавление иностранным вме­шательством — 1848—1849 гг.; 5) бонапартистский переворот во Фран­ции — 1851 г.; 6) Крымская война — 1853—1856 гг.; 7) образование Ру­мынии — 1859 г.; 8) война Австрии с Италией и Францией — 1858—1859 гг.;

9) национальное движение в Италии за ее объединение —- 1859—1870 гг.;

10) национальное движение в Германии за ее объединение — 1862—1870 гг.;

11) гражданская война в Соединенных Штатах Северной Америки — 1861 — 1865 гг.; 12) восстание Герцеговины — 1861 г.; 13) война Пруссии и Ав­стрии против Дании — 1864 г.; 14) война Австрии и южно-германских государств с Пруссией и Италией — 1866 г.; 15) освобождение Сербии — 1867 г.; 16) франко-прусская война — 1870—1871 гг.; 17) революция в Париже, Парижская Коммуна и ее подавление — 1870—1871 гг.; 18) об­разование Германской империи— 1870 г.

IV. Период понижательной волны второго большого цикла

1) Восстание Герцеговины против Турции — 1875 г.; 2) русско-турецкая война при вмешательстве Австрии — 1877—1878 гг.; 3) начало раздела Африки между европейскими империалистическими странами (Франция, Германия, Италия, Англия), сопровождающееся столкновения­ми с туземцами, — 1870—1890 гг.; 4) образование объединенной Болга­рии — 1885 г.

V. Период повышательной волны третьего большого цикла

1) Столкновение Японии и Китая — 1895 г.; 2) война Турции с Греци­ей из-за Крита — 1897 г.; 3) испанско-американская война — 1898 г.;

4) англо-бурская война — 1899—1902 гг.; 5) военная экспедиция великих держав в Китай — 1900 г.; 6) объявление Федерации Австралийской рес­публики — 1901 г.; 7) русско-японская война — 1904—1905 гг.; 8) рус­ская революция — 1905 г.; 9) турецкая революция — 1908 г.; 10) аннексия Боснии и Герцеговины — 1908 г.; 11) военная экспедиция Франции в Ма­рокко и марокканский конфликт между Францией и Германией — 1907— 1909 гг.; 12) военное столкновение Италии с Турцией из-за Триполи — 1911—1912 гг.; 13) первая Балканская война—1912—1913 гг.; 14) вторая

303 технических изобретений. Широкое применение этих изобретений в сфере промышленной практики, связанное, несомненно, с реорганизацией про­изводственных отношений, совпадает с началом повышательной волны больших циклов. Начало больших циклов совпадает с расширением орби­ты мировых экономических связей. Началу двух последних циклов пред­шествуют, наконец, серьезные изменения в добыче драгоценных металлов и денежном обращении.

Констатируя эту правильность, мы, однако, во-первых, сугубо подчер­киваем ее эмпирический характер; как таковая, она лишена точности и, несомненно, допускает исключения. Во-вторых, выдвигая ее, мы абсо­лютно не склонны думать, что здесь дано какое-либо объяснение причин больших циклов. Пока мы занимаемся вопросом не о причинах, а о ха­рактеристике хода больших циклов.

VII

Обратимся ко второй эмпирической правильности. Эта правильность, по нашему мнению, сводится к следующему. Периоды повышательных волн больших циклов, как правило, значительно богаче крупными социаль­ными потрясениями и переворотами в жизни общества (революции, вой­ны), чем периоды понижательных волн. Для краткости подтвердим эту мысль следующим простым перечнем исторических событий, который, однако, не претендует на исчерпывающую полноту.

I. Период повышательной волны первого большого цикла 1) Провозглашение конституции Соединенных Штатов Северной Аме­рики — 1789 г.; 2) французская революция — 1789—1804 гг.; 3) первая военная коалиция против Франции и первый период наступательных войн французской республики — 1792—1797 гг.; 4) война Франции с Англией (с 1793 по 1797 г. Англия участвует в коалиции) — 1793—1802 гг.; 5) вто­рая коалиция против Франции и второй период ее наступательных войн — 1793—1802 гг.; 6) военно-политические революции и реформы в Голлан­дии, Италии, Швейцарии, Германии, Испании, Португалии и других стра­нах под прямым воздействием Франции — 1794—1812 гг.; 7) война Рос­сии с Турцией — 1806—1812 гг.; 8) второй раздел Польши — 1793 г.; 9) третий раздел Польши — 1795г.; 10) третья коалиция против Франции — 1805 г.; 11) четвертая коалиция против Франции — 1806—1807 гг.; 12) континентальная блокада — 1807—1814гг.; 13) восстания и войны в Испании и Италии — с 1808 г.; 14) пятая коалиция против Франции — 1809—1810 гг.; 15) поход на Россию и отступление — 1812—1813 гг.; 16) испанская конституция — 1812 г.; 17) шестая коалиция против Фран­ции и крушение империи Наполеона — 1813—1814 гг.; 18) временное возвышение Наполеона и окончательное поражение его — 1815 г.

* Примечание. Периоды циклов взяты здесь в соответствии с периодами движения цен.

П. Период понижательной волны первого большого цикла 1) Революционное возбуждение в Испании и провозглашение консти­туции 1812 г. — в 1820 г.; 2) революционное возбуждение в Италии (Карбонары) и подавление его реакционной коалицией европейских дер­жав — 1820—1823 гг.; 3) война с Турцией — 1828—1829 гг.; 4) Июльская революция во Франции в 1830 г. и ее рецидивы в последующие годы (Париж, Лион) — 1830—1834 гг.; 5) движение чартистов в Англии — 1838—1848 гг.

III. Период повышательной волны второго большого цикла

1) Февральская революция во Франции — 1848 г.; 2) революционное движение в Италии и вмешательство иностранных сил — 1848—1849 гг.;

3) революционное движение в Германии — 1848—1849 гг.; 4) революци­онное движение в Австрии и Венгрии и их подавление иностранным вме­шательством — 1848—1849 гг.; 5) бонапартистский переворот во Фран­ции — 1851 г.; 6) Крымская война — 1853—1856 гг.; 7) образование Ру­мынии — 1859 г.; 8) война Австрии с Италией и Францией — 1858—1859 гг.;

9) национальное движение в Италии за ее объединение — 1859—1870 гг.;

10) национальное движение в Германии за ее объединение — 1862—1870 гг.;

11) гражданская война в Соединенных Штатах Северной Америки — 1861 — 1865 гг.; 12) восстание Герцеговины — 1861 г.; 13) война Пруссии и Ав­стрии против Дании — 1864 г.; 14) война Австрии и южно-германских государств с Пруссией и Италией — 1866 г.; 15) освобождение Сербии — 1867 г.; 16) франко-прусская война — 1870—1871 гг.; 17) революция в Париже, Парижская Коммуна и ее подавление — 1870—1871 гг.; 18) об­разование Германской империи— 1870 г.

IV. Период понижательной волны второго большого цикла

1) Восстание Герцеговины против Турции — 1875 г.; 2) русско-турецкая война при вмешательстве Австрии — 1877—1878 гг.; 3) начало раздела Африки между европейскими империалистическими странами (Франция, Германия, Италия, Англия), сопровождающееся столкновения­ми с туземцами, — 1870—1890 гг.; 4) образование объединенной Болга­рии— 1885 г.

V. Период повышательной волны третьего большого цикла

1) Столкновение Японии и Китая — 1895 г.; 2) война Турции с Греци­ей из-за Крита — 1897 г.; 3) испанско-американская война — 1898 г.;

4) англо-бурская война— 1899—1902 гг.; 5) военная экспедиция великих держав в Китай — 1900 г.; 6) объявление Федерации Австралийской рес­публики — 1901 г.; 7) русско-японская война — 1904—1905 гг.; 8) рус­ская революция — 1905 г.; 9) турецкая революция — 1908 г.; 10) аннексия Боснии и Герцеговины — 1908 г.; 11) военная экспедиция Франции в Ма­рокко и марокканский конфликт между Францией и Германией — 1907— 1909 гг.; 12) военное столкновение Италии с Турцией из-за Триполи — 1911—1912 гг.; 13) первая Балканская война— 1912—1913 гг.; 14) вторая

303 технических изобретений. Широкое применение этих изобретений в сфере промышленной практики, связанное, несомненно, с реорганизацией про­изводственных отношений, совпадает с началом повышательной волны больших циклов. Начало больших циклов совпадает с расширением орби­ты мировых экономических связей. Началу двух последних циклов пред­шествуют, наконец, серьезные изменения в добыче драгоценных металлов и денежном обращении.

Констатируя эту правильность, мы, однако, во-первых, сугубо подчер­киваем ее эмпирический характер; как таковая, она лишена точности и, несомненно, допускает исключения. Во-вторых, выдвигая ее, мы абсо­лютно не склонны думать, что здесь дано какое-либо объяснение причин больших циклов. Пока мы занимаемся вопросом не о причинах, а о ха­рактеристике хода больших циклов.

VII

Обратимся ко второй эмпирической правильности. Эта правильность, по нашему мнению, сводится к следующему. Периоды повышательных волн больших циклов, как правило, значительно богаче крупными социаль­ными потрясениями и переворотами в жизни общества (революции, вой­ны), чем периоды понижательных волн. Для краткости подтвердим эту мысль следующим простым перечнем исторических событий, который, однако, не претендует на исчерпывающую полноту.

I. Период повышательной волны первого большого цикла 1) Провозглашение конституции Соединенных Штатов Северной Аме­рики — 1789 г.; 2) французская революция — 1789—1804 гг.; 3) первая военная коалиция против Франции и первый период наступательных войн французской республики — 1792—1797 гг.; 4) война Франции с Англией (с 1793 по 1797 г. Англия участвует в коалиции) — 1793—1802 гг.; 5) вто­рая коалиция против Франции и второй период ее наступательных войн — 1793—1802 гг.; 6) военно-политические революции и реформы в Голлан­дии, Италии, Швейцарии, Германии, Испании, Португалии и других стра­нах под прямым воздействием Франции — 1794—1812 гг.; 7) война Рос­сии с Турцией — 1806—1812 гг.; 8) второй раздел Польши — 1793 г.; 9) третий раздел Польши — 1795г.; 10) третья коалиция против Франции — 1805 г.; 11) четвертая коалиция против Франции — 1806—1807 гг.; 12) континентальная блокада — 1807—1814гг.; 13) восстания и войны в Испании и Италии — с 1808 г.; 14) пятая коалиция против Франции — 1809—1810 гг.; 15) поход на Россию и отступление — 1812—1813 гг.; 16) испанская конституция — 1812 г.; 17) шестая коалиция против Фран­ции и крушение империи Наполеона — 1813—1814 гг.; 18) временное возвышение Наполеона и окончательное поражение его — 1815 г.

* Примечание. Периоды циклов взяты здесь в соответствии с периодами движения цен.

П. Период понижательной волны первого большого цикла 1) Революционное возбуждение в Испании и провозглашение консти­туции 1812 г. — в 1820 г.; 2) революционное возбуждение в Италии (Карбонары) и подавление его реакционной коалицией европейских дер­жав — 1820—1823 гг.; 3) война с Турцией — 1828—1829 гг.; 4) Июльская революция во Франции в 1830 г. и ее рецидивы в последующие годы (Париж, Лион) — 1830—1834 гг.; 5) движение чартистов в Англии — 1838—1848 гг.

III. Период повышательной волны второго большого цикла

1) Февральская революция во Франции — 1848 г.; 2) революционное движение в Италии и вмешательство иностранных сил — 1848—1849 гг.;

3) революционное движение в Германии — 1848—1849 гг.; 4) революци­онное движение в Австрии и Венгрии и их подавление иностранным вме­шательством — 1848—1849 гг.; 5) бонапартистский переворот во Фран­ции — 1851 г.; 6) Крымская война — 1853—1856 гг.; 7) образование Ру­мынии — 1859 г.; 8) война Австрии с Италией и Францией — 1858—1859 гг.;

9) национальное движение в Италии за ее объединение — 1859—1870 гг.;

10) национальное движение в Германии за ее объединение — 1862—1870 гг.;

11) гражданская война в Соединенных Штатах Северной Америки — 1861 — 1865 гг.; 12) восстание Герцеговины — 1861 г.; 13) война Пруссии и Ав­стрии против Дании — 1864 г.; 14) война Австрии и южно-германских государств с Пруссией и Италией — 1866 г.; 15) освобождение Сербии — 1867 г.; 16) франко-прусская война — 1870—1871 гг.; 17) революция в Париже, Парижская Коммуна и ее подавление — 1870—1871 гг.; 18) об­разование Германской империи— 1870 г.

IV. Период понижательной волны второго большого цикла

1) Восстание Герцеговины против Турции — 1875 г.; 2) русско-турецкая война при вмешательстве Австрии — 1877—1878 гг.; 3) начало раздела Африки между европейскими империалистическими странами (Франция, Германия, Италия, Англия), сопровождающееся столкновения­ми с туземцами, — 1870—1890 гг.; 4) образование объединенной Болга­рии— 1885 г.

V. Период повышательной волны третьего большого цикла

1) Столкновение Японии и Китая — 1895 г.; 2) война Турции с Греци­ей из-за Крита — 1897 г.; 3) испанско-американская война — 1898 г.;

4) англо-бурская война— 1899—1902 гг.; 5) военная экспедиция великих держав в Китай — 1900 г.; 6) объявление Федерации Австралийской рес­публики — 1901 г.; 7) русско-японская война — 1904—1905 гг.; 8) рус­ская революция — 1905 г.; 9) турецкая революция — 1908 г.; 10) аннексия Боснии и Герцеговины — 1908 г.; 11) военная экспедиция Франции в Ма­рокко и марокканский конфликт между Францией и Германией — 1907— 1909 гг.; 12) военное столкновение Италии с Турцией из-за Триполи — 1911—1912 гг.; 13) первая Балканская война— 1912—1913 гг.; 14) вторая

303 Балканская война — 1913 г.; 15) новый переворот в Турции — 1913 г.; 16) Китайская революция—1911 г.; 17) мировая война—1914—1918 гг.; 18) русская революция — в феврале 1917 г.; 19) октябрьская революция в России, гражданская война и иностранная интервенция— 1917—1921 гг.; 20) революция в Германии — 1918—1919 гг.; 21) революция в Австро-Венгрии — 1918—1919 гг.; 22) переустройство карты Европы по Версаль­скому миру — 1918 г.

Из приведенного перечня ясно, что на периоды повышательных волн больших циклов приходится наибольшее количество наиболее значитель­ных социальных потрясений и переворотов, как революционных, так и военных. Но констатируя эту эмпирическую правильность, мы опять не устанавливаем какой-либо причинной зависимости явлений и не имеем в виду объяснения больших циклов.

VIII

Третья эмпирическая правильность, которая может быть констатиро­вана в ходе больших циклов, заключается в том, что понижательные вол­ны этих циклов сопровождаются длительной депрессией сельского хо­зяйства.

Факт сельскохозяйственной депрессии после наполеоновских войн, т. е. в период понижательной волны первого большого цикла, исследован очень мало. Однако эта депрессия, несомненно, имела место. Во всяком случае в Англии она проявилась совершенно рельефно.

Сельскохозяйственная депрессия эта выразилась прежде всего в том, что абсолютный уровень цен сельскохозяйственных товаров рез­ко понизился. Так, например, цена пшеницы, составлявшая за период 1796—1816 гг. в среднем 84 шиллинга 4 пенса за квартер, несмотря на усиление защитительных ввозных пошлин, в среднем за период 1816— 1845 гг. равнялась только 61 шилл. 2 пенса за квартер. Аналогичное и даже более сильное падение наблюдается в ценах шерсти, льна, саха­ра, табака.

Но так как в этот период падали цены и промышленных товаров, то указанное понижение абсолютного уровня цен сельскохозяйственных то­варов могло бы и не обозначать глубокой депрессии сельского хозяйства, если бы падение это не было более значительно, чем падение промышлен­ных цен. Однако в действительности положение сельского хозяйства ос­ложнялось именно тем, что цены сельскохозяйственных товаров падали относительно значительнее и, следовательно, покупательная сила этих товаров понижалась.

Движение цен в % к общему индексу

Несмотря на то что период с 1815 по 1849 г. был периодом повыше­ния ввозных хлебных пошлин, тем не менее покупательная сила пшеницы, повышавшаяся до середины 10-х годов (точнее, до 1817 г.) и стоившая в 1816—1820 гг. на уровне 116, 2%, затем, хотя и с колебаниями, понижает­ся. Покупательная же сила шерсти и льна, где не было влияния протек­ционизма, падает чрезвычайно. При этом необходимо учесть, что в общий индекс товарных цен, в отношении к которому исчислена покупательная сила сельскохозяйственных товаров, входит большое количество колони­альных товаров. Цены этих товаров после 1815 г. сильно упали. Если оп­ределить покупательную силу сельскохозяйственных товаров в отношении только к индустриальным товарам, она окажется еще значительно ниже, чем это показано в таблице.

Факт существования сельскохозяйственной депрессии после наполео­новских войн доказывается также тенденциями изменения земельной рен­ты. По исчислениям Томсона, рента на акр с начала XVIII в. повышалась в Англии до 1818 г.; в 1818 г. она равнялась 19 шилл. 4 пенсам; в дальней­шем рента, хотя и с колебаниями, понижается до 1840 г.; в 1839 г. она со­ставляла уже 18 шилл. 5 пенсов.

Наконец, реальность этой сельскохозяйственной депрессии подчерки­вается тем фактом, что в это время английский парламент избирает ряд специальных комиссий по определению состояния сельского хозяйства и выработке мер против его депрессии. Эти комиссии работали в 1820, 1821, 1822, 1833 и 1836 годах. Комиссии собрали богатейшие материалы, рисующие причины, формы и глубину сельскохозяйственной депрессии.

Но если сельскохозяйственная депрессия, приходящаяся на понижа­тельный период первого цикла, мало исследована, то депрессия, приходя­щаяся на понижательный период второго большого цикла (с 70-х годов прошлого века), исследована довольно подробно. Эта депрессия охватила почти все основные европейские страны и совершенно явственно сказа­лась в Североамериканских Соединенных Штатах.

Факт этой депрессии выявляется также в падении как абсолютного уровня цен сельскохозяйственных товаров, преимущественно продуктов

305 полеводства, так и в падении их отношения к общему индексу цен, т. е. их покупательной силы. По Англии это падение характеризуется следующи­ми цифрами.

Факт рассматриваемой депрессии проявился также и в падении зе­мельной ренты. Согласно исследованию Томсона, земельяая рента с 28 шилл. 10 пенсов за акр в 1872—1874 гг. понизилась до 22 шилл. 10 пенсов в 1890—1892 гг.

Наконец, симптомом сельскохозяйственной депрессии и в данном случае, подобно тому, как это было в первой половине века, можно счи­тать факт избрания специальных парламентских комиссий по выяснению причин депрессии и мер борьбы против нее. Первая комиссия работала с 1879 по 1882 г. В 1893 г. была образована вторая комиссия по изучению сельскохозяйственной депрессии. В докладах, протоколах и других мате­риалах этих комиссий собран подробнейший материал, выясняющий кон­кретные формы и условия возникновения и развития сельскохозяйствен­ной депрессии.

Заканчивая данный раздел нашей статьи, заметим, что после кризиса 1920 г., когда по всем данным капиталистический мир вступил в период понижательной волны третьего большого цикла, вновь обнаружились при­знаки длящейся сельскохозяйственной депрессии. Она имеет место в ев­ропейских странах, но острее всего дает себя знать на этот раз в Соеди­ненных Штатах Северной Америки.

IX

Четвертая наблюдаемая правильность сводится к следующему. Большие циклы экономической конъюнктуры выявляются в том же еди­ном процессе динамики экономического развития, в котором выявляются и средние циклы с их фазами подъема, кризиса и депрессии. Средние цик­лы поэтому как бы нанизываются на волны больших циклов. Но если это так, то ясно, что характер фазы большого цикла, на которую приходятся данные средние циклы, не может не отражаться на ходе средних циклов. Действительно, если мы возьмем средние циклы, падающие на понижа­тельный период большого цикла, то очевидно, что все повышательные тенденции элементов, участвующих в средних циклах, будут ослабляться,

а все понижательные тенденции их будут усиливаться общей понижатель­ной волной большого цикла. Если мы возьмем средние циклы, падающие на повышательный период большого цикла, то будем наблюдать обратную картину. Отсюда — средние циклы, приходящиеся на понижательный период большого цикла, должны характеризоваться длительностью и глубиной депрессий, краткостью и слабостью подъемов; средние циклы, приходящиеся на повышательный период большого цикла, должны ха­рактеризоваться обратными чертами. Факты вполне подтверждают вы­ставленные положения. По данным Шпитгофа мы имеем следующую кар­тину:

Примечание. Периоды циклов, которые берет Шпиггоф, не вполне совпадают с нашими. В частности, первая понижательная волна им взята не в полном объеме. Но все периоды Шпитгофа весьма близки к нашим, и мы считаем возможным удовлетвориться его характеристикой.

Отсюда легко видно, что в период понижательных волн большого цикла преобладают годы депрессий, а в период повышательных волн большого цикла — годы подъемов.

X

Можно ли на основании всего предыдущего изложения считать, что суще­ствование больших циклов в динамике капиталистического хозяйства доказа­но? Данные, которые мы могли привести для решения этого вопроса, охваты­вают до 140 лет. На этот период приходится всего два с половиной закончив­шихся цикла. Очевидно, что если доступный нашему изучению отрезок вре­мени и достаточен, чтобы решить вопрос о существовании больших волн конъюнктуры, то он недостаточен, чтобы с полной категоричностью признать и цикличность этих волн. Однако мы считаем имеющиеся данные достаточ­ными, чтобы признать большую вероятность этой цикличности.

Основанием для такого утверждения являются не только рас­смотренные выше фактические данные, но и неубедительность возраже­ний против признания цикличности больших волн в капиталистической динамике. Остановимся на этих возражениях.

Примечание. Наиболее отчетливо они сформулированы в статье Л. Д. Троцкого (см. Троцкий Л. Д. О кривой капиталистического развития // Вестник Коммунистической Ака­демии. 1923. Кн. IV).

307 Указывают, что большие волны конъюнктуры лишены той правиль­ности, какую обнаруживают средние или промышленно-капиталистичес-кие циклы, связанные с кризисами. Однако это не так. Если, говоря о пра­вильности, иметь в виду правильность повторения их во времени, то нуж­но признать, что большие волны до сих пор обнаруживались с неменьшей правильностью, чем средние волны. Строгой периодичности в социально-экономических явлениях вообще нет, нет ее и в средних волнах. Продол­жительность средней волны колеблется по крайней мере от 7 до II лет, т. е. амплитуда колебания доходит в них до 57%. Продолжительность на­блюдавшихся больших волн колеблется от 48 до 60 лет, т. е. дает ампли­туду всего в 25%.

Если, говоря о правильности, иметь в виду солидарность и одновре­менность колебания различных элементов экономической жизни, то рав­ным образом нужно признать, что у больших волн она имеется в той же степени, что и у средних волн. Эмпирическими исследованиями средних волн установлено, что волны эти захватывают не все элементы экономи­ческой жизни, что глубина колебаний захватываемых ими элементов не­одинакова и что моменты переломов в динамике отдельных элементов при этом не совпадают. То же самое мы констатировали и в движении боль­ших волн.

Если, наконец, говоря о правильности, иметь в виду, что средние цик­лы проявляются в международном масштабе, то и в этом отношении большие волны не отличаются от средних циклов. Говоря о международ­ном характере средних циклов, никто не утверждает, что они захватывают абсолютно все страны. Известно, что первоначально эти циклы проявля­лись преимущественно в Англии. Лишь затем по мере роста капитализма в других странах (Франции, Германии, Соединенных Штатах и др.) они об­наруживаются и в этих странах. Говоря о международном характере сред­них циклов, имеют поэтому в виду, что они проявляются в ряде капитали­стических стран, связанных между собою мировым рынком. Большие волны изучены меньше. Но мы видели, что и они вовсе не составляют удела какой-либо одной страны. И уже сейчас во всяком случае можно утверждать с большой вероятностью, что они имеют место во всех стра­нах развитого капитализма.

Таким образом, ясно, что в больших волнах имеет место не меньшая пра­вильность, чем в средних волнах. И если последние мы согласны признать циклическими, то нет оснований не считать циклическими и большие волны.

Указывают далее, что в то время как средние циклы вызываются внутренними причинами динамики капиталистического хозяйства, боль­шие волны динамики вызываются случайными привходящими условиями и событиями, например: 1) изменениями техники, 2) войнами и револю­циями, 3) вовлечением новых территорий в орбиту мирового хозяйства, 4) колебаниями в добыче золота.

Это соображение весьма существенно. Но тем не менее и оно несо стоятельно. Слабость его состоит в том, что оно или повертывает причин ную связь и принимает следствие за причину, или видит случайности гам, где имеет место закономерность. Мы сознательно остановились выше пи установлении некоторых эмпирических правильностей в ходе больших циклов. Эти правильности помогут теперь разобраться в приведенном возражении. Остановимся на нем по пунктам.

1. Изменения в области техники, бесспорно, оказывают могуществен ное влияние на ход капиталистической динамики. Но никто не доказал, что эти изменения техники случайны и привходящи.

Изменения в области техники производства предполагают дна уело вия: 1) наличие соответствующих научно-технических открытий и изобре тений и 2) хозяйственные возможности применения этих открытий и ИЗО бретений на практике. Было бы, конечно, ошибкой отрицать в научно-технических открытиях и изобретениях элемент творчества. Но с научной точки зрения было бы еще большей ошибкой думать, что направление и интенсивность этих открытий и изобретений совершенно случайны. Не­измеримо вероятнее предположить, что направление и интенсивность на­учно-технических открытий и изобретений являются функцией запросов практической действительности и предшествующего развития пауки и техники*.

Однако, чтобы имело место действительное изменение техники про изводства, наличия научно-технических изобретений еще недостаточно Научно-технические изобретения могут быть, но могут оставаться недей ственными, пока не появятся необходимые экономические условия для ИХ применения. Пример тому — факт научно-технических изобретений I XVII в. и в начале XVIII, нашедших широкое применение лини, в ЭПОХ) промышленной революции конца XVIII в. Но если так, то очевидно, ЧТО исчезают основания думать о случайном и привходящем характере изме нений техники. Самое развитие техники включено в закономерный при цесс экономической динамики.

2. Войны и революции равным образом не могут не иметь весьма i чу бокого влияния на ход хозяйственного развития. Но войны и революции не падают с неба и не родятся по произволу отдельных лиц. Они воэника ют на почве реальных, и прежде всего экономических, условий. Если Ц) мать, что войны и революции являются привходящими толчками, порох* дающими большие волны экономической динамики, то в силу каких НСПО стижимых обстоятельств они сами располагаются последовательными

* Примечание. Одним из лучших и бесспорных доводов в пользу гого что научнам и научно-технические открытия и изобретения не случайны и теснейшим обрезом связаны l

запросами жизни, в частности хозяйственной практики, служат мно......юленные факты

одновременного и независимого появления одних и тех же изобретении и открытий I раз

личных местах. пятнами по определенным периодам, и как раз по периодам восходящих волн больших циклов, что было отмечено выше? Представляется гораздо более правдоподобным допустить, что самые войны возникают на почве повышения темпа роста производительных сил, обострения экономиче­ской борьбы за рынки и сырье. Представляется более правдоподобным также допустить, что и социальные потрясения возникают легче всего именно в период бурного натиска новых капиталистических сил, прихо­дящих в конфликт с отставшими экономическими отношениями и соци­ально-правовым укладом общества.

Таким образом, и войны, и социальные потрясения включаются в процесс капиталистического развития и оказываются не исходными си­лами этого развития, а его функцией и формой. Но раз возникнув, они, конечно, в свою очередь оказывают могущественное влияние на темп и направление экономической динамики.

3. Что касается вовлечения новых территорий, то, нам кажется, со­вершенно очевидно, что это обстоятельство не может служить привходя­щим фактором, удовлетворительно объясняющим возникновение больших волн в динамике хозяйственного развития. Соединенные Штаты Северной Америки были известны относительно очень давно. Однако в орбиту ми­рового хозяйства они начинают вовлекаться особенно усиленно почему-то лишь с середины XIX в. Точно так же Аргентина и Канада, Австралия и Новая Зеландия были открыты не в конце XIX в. Однако в орбиту мирово­го хозяйства они вовлекаются особенно усиленно лишь с 90-х годов про­шлого века. Совершенно ясно, что при капитализме вовлечение в оборот новых территорий исторически происходит именно в периоды обострения нужды стран старой капиталистической культуры в новых рынках сбыта и сырья. Совершенно ясно также, что пределы этого вовлечения определя­ются в меру указанной нужды. Но если так, то очевидно, что не прохож­дение новых стран является толчком для повышения конъюнктуры и на­чала больших волн ее, а, наоборот, повышение конъюнктуры, усиливая темп хозяйственной динамики капиталистических стран, приводит к необ­ходимости и возможности использования новых стран, новых рынков сбыта и сырья.

4. Остается рассмотреть, можно ли считать привходящим случайным обстоятельством, обусловливающим наличие больших волн конъюнктуры, открытие новых россыпей золота, увеличение его добычи и в связи с этим увеличение количества денег.

Целый ряд крупнейших представителей экономической науки склон­ны решать этот вопрос утвердительно. При этом аргументация сторонни­ков такого ответа на вопрос слагается, по-видимому, из двух основных положений. Первое положение, как правило, опирается на основную идею количественной теории денег. Так как согласно этой теории, при прочих равных условиях, уровень товарных цен определяется количеством денег

(включая суррогаты) в обращении, то сторонники ее, признавая увеличе­ние добычи золота за фактор расширения денежного обращения, видят в нем причину между прочим и больших волн движения цен, а с ними и всей конъюнктуры. Это первый тезис. К нему присоединяется второй: гак как открытие новых россыпей золота и увеличение его добычи имеют спорадический характер, то влияние добычи золота на уровень цен явля­ется привходящим, случайным и, следовательно, порождаемые им боль­шие волны конъюнктуры лишены внутренней закономерности. Остано­вимся на этих утверждениях.

Мы считаем, что в применении к золоту количественная теория денег в чистом виде не вполне доказана, и поэтому первый выставленный тезис представляется нам спорным. Однако вопрос о количественной теории настолько большой и самостоятельный, что мы считаем нецелесообраз­ным останавливаться на нем мимоходом. Поэтому допустим условно, что она верна. Допустим, что верен первый выставленный тезис и что увели­чение добычи золота в конечном счете влияет на повышение цен и конъ­юнктуру. Но это ни в какой степени не обязывает признать верность вто­рого тезиса, утверждающего, что изменения в добыче имеют привходя­щий случайный характер и, следовательно, такой же характер имеют по­рождаемые ими волны цен и конъюнктуры. Именно этот тезис мы считаем не только недоказанным, но и неверным.

В основе его лежит уверенность, во-первых, в том, что открытия золо­тых россыпей и усовершенствования техники его добычи случайны; во-вторых, в том, что всякое открытие новых россыпей и изобретения в тех­нике золотопромышленности влекут за собой увеличение добычи золота. Последняя уверенность психологически понятна. Золото является обще­признанным представителем ценности и наиболее ярким и чистым симво­лом богатства. В силу этого кажется очевидным, что достаточно обнару­жить золотые россыпи, как начнется рост добычи золота. Устремление многочисленных искателей богатства на золотые россыпи, а еще более легенды о погоне их за золотом отчасти поддерживают это убеждение, а отчасти являются следствием его.

Однако, будучи понятной, эта уверенность не становится в силу этот обоснованной. Не более обоснованной является и первая уверенность. Как бы ни велики были элемент творчества в технических изобретениях в об­ласти золотопромышленности и роль случая в открытии новых россыпей, все же и технические изобретения, и открытия новых россыпей не явля­ются вполне случайными. Еще менее случайным — и это самое главное является колебание в самой добыче золота. Колебания добычи золота во все не являются простой функцией технических изобретений в золотопро­мышленности и открытий новых россыпей. Наоборот, напряженность ис­каний в области улучшения техники золотопромышленности, практиче­ское применение усовершенствований в ней, а также интенсивность иска-

311 ния нового золота и рост его добычи прежде всего зависят от иных, более общих причин. Зависимость же добычи золота от технических изобрете­ний и открытий новых россыпей имеет вторичный, производный характер. Хотя золото и является общепризнанным воплощением ценности, но оно — все же товар. И как всякий товар, оно получается с издержками производства. Но если это так, то очевидно, что добыча золота, хотя бы и на вновь открытых россыпях, может серьезно возрастать и развиваться лишь при условии доходности этой добычи, т. е. при условии благоприят­ного соотношения ценности самого золота и высоты издержек по его до­быче, т. е. в конечном счете высоты цен других товаров.

При неблагоприятном соотношении ценности золота и цен других то­варов могут забрасываться и далеко не исчерпанные богатые рудники. Наоборот, при благоприятном соотношении их будут привлекаться к экс­плуатации даже и относительно бедные россыпи и рудники.

Когда же имеет место наиболее и наименее благоприятное для добычи золота соотношение его ценности и цен других товаров, а следовательно, и издержек по его добыче? Мы знаем, что к концу понижательной волны большого цикла товарные цены достигают наиболее низкого уровня. Это значит, что к этому времени золото получает наиболее высокую покупа­тельную силу и добыча его становится наиболее доходной. Наоборот, к концу повышательной волны большого цикла товарные цены достигают максимума, следовательно, золото имеет наиболее низкую покупательную силу и добыча его становится наименее доходной.

Но если так, то ясно, что чем далее развивается понижательная волна большого цикла, тем более сильными должны становиться стимулы к уве­личению добычи золота. И наоборот, чем далее развивается повышатель­ная волна большого цикла, тем более должны ослабевать стимулы к добы­че золота. В силу этого теоретически можно предполагать, что, вообще говоря, добыча золота наиболее значительно должна возрастать начиная с периода, когда понижательная волна достигает низших точек, и наоборот. Однако такой простой зависимости в действительности нет. Она ос­ложняется воздействием именно изменений в технике золотопромышлен­ности и открытий новых россыпей. Но самые усовершенствования техни­ки и открытия россыпей, нам кажется, должны располагаться во времени также более или менее закономерно, в зависимости от той же основной причины, что и добыча золота. Действительно, усовершенствования тех­ники золотодобывания и открытия новых россыпей со своей стороны яв­ляются факторами понижения издержек производства золота, факторами, влияющими на соотношение этих издержек с ценностью золота, и, следо­вательно, факторами размеров его добычи. Но если так, то ясно, что именно в период, когда ценность золота в отношении к издержкам стано­вится менее благоприятной, напряженность потребности в технических усовершенствованиях золотопромышленности и в нахождении более бо-

гатых россыпей должна резко повыситься и дать толчок инициативе иска­ний в этих областях. Проходит, конечно, время, когда эта осознанная ост­рая потребность приводит к тем или иным положительным результатам. Поэтому в действительности наиболее вероятным представляется положе­ние, что наивысшее количество открытий новых россыпей и технических изобретений в золотопромышленности падает на период, когда максимум большого цикла уже пройден, т. е. примерно на середину понижательной волны. Имеющиеся факты подтверждают это предположение. Если взять период после 70-х годов XIX в., то можно видеть, что новые россыпи бы­ли открыты: в Аляске — в 1881 г., в Трансвале — в 1884 г., в Индии — в 1884 г., в Западной Австралии — в 1887 г., в Колорадо — в 1890 г., в Мексике — в 1894 г., в Клондайке — в 1896 г. Технические изобретения в золотопромышленности, и в- частности наиболее важные из них за этот период — изобретения в области способов обработки руды, как известно, приходятся также на 80-е годы XIX в.

Нахождение новых россыпей и технические изобретения, раз они имеют место, должны, конечно, оказать влияние на добычу золота. Они могут вызвать начало роста добычи золота несколько ранее, чем будет достигнут предел понижательной волны большого цикла. Они могут также усилить размах добычи золота, когда указанный предел будет достигнут, так как, вызывая снижение издержек добычи, они способствуют устойчи­вости ее доходности. Все это и наблюдается в действительности. В част­ности, после упадка в 70-х годах XIX в. систематический, хотя и незначи­тельный, рост добычи золота начинается с 1883 г.

Но каковы бы ни были эти пертурбирующие влияния открытий и изо­бретений, все же основной подъем в добыче золота начинается только с периода наиболее высокой покупательной силы его; причем, как и нужно ожидать, он идет не только за счет новых россыпей, но в значи­тельной мере и за счет старых месторождений. Это видно из следую­щих данных.