Навильи

Справа от новых Тичинских ворот начинается самое живописное в Милане место – район Навильи (Navigli, то есть «каналы»). Когда-то давно Милан был весь изрыт каналами и напоминал, должно быть, Венецию: ведь ни моря, ни рек здесь не было, а водоснабжение надо было как-то организовывать. Так что прокладка каналов считалась делом необыкновенно важным – к нему по просьбе Лодовико Моро приложил руку даже Леонардо, представивший тщательно разработанный проект со множеством чертежей. Из каналов брали воду для питья, по ним (с помощью сложной системы из двенадцати шлюзов) доставлялись грузы, в них стирали, в них же сбрасывали помои и стоки – и в результате частенько получали разного рода эпидемии.

Наконец городской администрации все эти проблемы надоели. В конце XIX – начале XX века большинство миланских протоков постигла судьба московской Неглинки. Их частично перекрыли, а частично зарыли. От старой гидросистемы остались лишь две артерии – Большой и Павийский каналы (Naviglio Grande, Naviglio Pavese). По первому вода приходит в город и оказывается в водоеме под названием Дарсена (Darsena), а по второму уходит из Дарсены в сторону Павии. Левая (от Тичинских ворот) набережная Большого канала называется Рипа (Ripa), а правая – Альцайя (Alzaia).

В 1930-е годы каналы почистили, углубили и даже сделали снова судоходными, за что Милан в 1953 году был официально признан тринадцатым портом Италии. Однако в последнее время они снова стали мельчать, Дарсена же и вовсе превратилась в зловонную лужу.

Тем не менее набережные этих водных путей и по сей день считаются одним из самых живых и приятных мест Милана – особенно когда вдоль Большого канала проходит самый грандиозный антикварный рынок Италии (Mercatone dell’Antiquariato). В этот день (последнее воскресенье каждого месяца) здесь просто не протолкнуться – товар (мебель, предметы искусства, старье и ископаемый мусор) выставляется не менее чем пятью сотнями продавцов. Еще два рынка, блошиный (Mercato del Sabato) и продуктовый, проходят по субботам в районе Навильи, по другую сторону от Дарсены. Конечно, во время работы Меркатоне вам не удастся ни взглянуть на узенькую, похожую на декорацию улочку Прачек (vicolo delle Lavandaie), ни рассмотреть романтическую церковь Сан-Кристофоро, ни даже нормально выпить стаканчик вина: количество народа (в том числе шарящего по карманам) не поддается никакому описанию. Лучше приходите сюда в обычный день, и еще лучше – ближе к вечеру. Самое красивое на каналах – закат. В момент, когда солнце садится, неожиданно перестаешь замечать вонь застоявшейся воды, а только любуешься домиками, выкрашенными в особый, одному Милану свойственный желтый цвет, и ждешь, когда красота кончится и можно будет со спокойной совестью отправиться в бар и выпить.

Сами домишки по сторонам каналов производят довольно сильное впечатление. Некоторые дворы вычищены, а многочисленные подворотни превращены в художественные салоны арбатского пошиба или роскошные туристические рестораны. Другие, напротив, представляют собой затхлые, пропахшие мочой закутки, заселенные кошками, богемой, бомжами и панками. Ворота (вернее, ведущие вглубь дворов маленькие калитки) открыты, поэтому каждый желающий может, на свой страх и риск, исследовать исторические внутренности и пройтись по опоясывающим дома с тыльной стороны террасам-рингьерам.

Местные антикварные лавочки специализируются на разнообразных строительных маниях: где-то торгуют шпингалетами, где-то паркетной доской, а кое-где даже кирпичами.

Помимо более или менее развалившихся живописных домишек стоит взглянуть на церковь Сан-Кристофоро (San Cristoforo), посвященную покровителю лодочников. Интересна она тем, что к первоначальной церкви XII века с полукруглой апсидой и деревянной крышей в 1400 году было пристроено здание Герцогской капеллы (Cappella Ducale). Хотя на самом деле герцог за нее совершенно не платил, а все средства внесли надеявшиеся предотвратить молитвами чуму миланцы. Еще двумя столетиями позже стену между двумя частями церкви снесли, и из двух вполне самостоятельных храмов образовался один, с двумя нефами и двумя крышами – эдакие архитектурные сиамские близнецы.

На Павийском канале (Naviglio Pavese) пришвартовано большое количество барж, которые превращены в жилье или ночные заведения – клубы и бары. До трех-четырех ночи на набережных кипит жизнь: многочисленные компании перемещаются из одной баржи на другую, шумят, выпивают и раскуривают купленные в сквере у Сант-Эусторджио косячки.

По части модных мест в районе имеется комплекс Esprit Italia, где с середины 1980-х обустроились всяческие экспериментальные студии, шоу-румы и офисы модных лейблов вроде Issey Miyake или Comme des GarНons. Архитектор Антонио Читтерио при строительстве этого дома взял за образец токийский Azuma House Тадао Андо. За длинным плоским фасадом и лаконичным подъездом скрываются шесть реконструированных старинных домов, которые освещаются с помощью естественного света, проникающего сквозь фильтры в потолке и стены, возведенные из стеклоблоков. Металлические мостики и пандусы из рифленого железа дополняют итальянский взгляд на японский минимализм.

Дальше, поплутав по разным улочкам (приятным и не очень), можно набрести на тюрьму Сан-Витторе (Prigione San Vittore) – внушительное сооружение, в плане представляющее из себя вполне легкомысленную снежинку (автор проекта – архитектор Люкка). Сан-Витторе – одно из самых первых сооружений освобожденной Италии: строительные работы начались уже в 1864 году. С одной стороны, это почти неприступная крепость с превосходной системой фортификаций, с другой – первая попытка сделать тюрьму не только местом заключения, но и механизмом перевоспитания, для чего во внутреннем дворе были сооружены мастерские и оборудованы прогулочные дворы.