Очаг и стол

Обстановка застолья существенно различается в разных культурах. У большинства народов Азии принято сидеть во время еды на полу, застелив его коврами, циновками или подложив матрасы для сидения, а на них — подушки или небольшие тюфяки, чтобы опираться спиной и лок тями. Пищу кладут при этом на разостланную на полу скатерть, кусок выделанной кожи или невысокий круглый переносной столик. В культурах, ориентированных на циновку или ковер, горизонталь, определяющая обычное положение тела во время трапезы, расположена ниже, чем в европейской культуре. Например, у арабов «позы для сидения, которые в европейской этикетной норме воспринимаются как отказ от этикета или свидетельство самого низкого социального статуса («поза нищего»), совершенно свободны... от этих ассоциаций». 2 Положе ние непосредственно на полу или на земле, с одной сто роны, и использованиестула и высокого стола — сдругой — предполагают не только соответствующие позы, но и соответствующую стилистику поведения и даже опреде ленный образ жизни. Любопытно, что в Китай высокие

стулья проникли из Европы еще во II — III вв. н. э., причем сначала стул служил, по-видимому, только для лиц, пользовавшихся особым почетом. Впоследствии стул и высокий стол получили довольно широкое распростра нение, что привело к «своего рода разделению между жизнью сидя и жизнью на корточках, прямо на земле. Последняя была обычной, первая же официальной: пре стол государя, кресло мандарина, скамья и стулья в школах». 3 Есть за высоким столом у ряда народов Азии — привилегия царских особ.

Столь привычный для нас высокий стол, несмотря на простоту его конструкции (доска, положенная на ножки или на козлы), появился в результате длительного разви тия; его прообразом могла быть небольшая, низко укре пленная доска, которой пользовались при еде, или низкий столик для различных нужд, позднее — и для продуктов питания. У восточных и западных славян вкушение пищи за высоким столом воспринималось как черта правильного, христианского поведения. Соответственно в целом ряде обрядов, имеющих языческое происхождение, полагалось есть на земле, на полу, на могиле, превращенной в своего рода стол, и т. д. «Легенда Христиана» — чешский средне вековый памятник конца X —первой половины XI в. — повествует о том, что князьям, оставшимся язычниками, не позволялось сидеть за одним столом с князьями, кото рые уже приняли христианство, и приходилось занимать места на полу. 4 Любопытную параллель представляет одна из инвектив против морисков в «Антиалькоране» (1532 г.) Переса де Чинчона: «Мы, христиане, усажи ваемся на доброй высоте, а не на земле, как животные». 5

Во многих традициях сакральным центром жилища являлся очаг. Характерно замечание Фазиля Искандера: «К одному никак не могли привыкнуть чегемцы, это к тому, что в городских домах нет очажного огня. Без живого огня дом казался чегемцу нежилым, вроде канцелярии. Беседовать в таком доме было трудно, потому что непо нятно, куда смотреть. Чегемец привык, разговаривая, смотреть на огонь, или по крайней мере, если прихо дилось смотреть на собеседника, огонь можно было чув ствовать растопыренными пальцами рук». 6

По поверьям, известным у самых разных народов, в домашнем огне обитают духи предков, наблюдая за поведением членов семьи. В огонь бросали кусочки пищи, отливали часть питья — так осуществлялось ритуальное

кормление самого огня или живущих в нем духов. Перво начально оно было ежедневным и сопровождало любую трапезу, позднее специализировалось и закрепилось исключительно за поминальными обрядами.

Во многих традициях благополучие семьи связывалось с выполнением запретов и предписаний по отношению к домашнему огню: запрещалось плевать в огонь, бросать в него мусор, переступать через него, копаться в нем палкой и т. д. У белорусов и украинцев запрет скверно словить в доме мотивировался тем, что «печь в хате». 7

Переносный столик, как и очаг, мог служить местом жертвоприношения и пользовался особым почетом. Напри мер, у адыгов «запрещалось поворачиваться к столу спи ной или боком... Даже в тех случаях, когда сотра пезники поднимались, чтобы выпить стоя или приветство вать вошедшего, один из них (самый старший) оставался на месте, отдавая дань уважения столу... Старше всех на пиру стол, за ним в иерархическом ряду следует старший за столом». 8

У русских, украинцев и белорусов ритуальные функции очага как бы перераспределились между печью и столом, причем печь притянула к себе в основном поверья и обрядовые действия, имеющие языческие корни, а стол — верования христианского характера. Само противопоставление «печь — красный угол явилось своего рода воплощением русского двоеверия в структуре жилища». 9

Для символического осмысления стола в народной традиции определяющим стало его уподобление церков ному престолу. Формулы «стол — это престол» или «стол — это престол Божий» известны практически на всей восточнославянской территории. Широко распространены и предписания типа: «Стол — то же, что в алтаре престол, а потому и сидеть за столом, и вести себя нужно так, как в церкви». 10 При этом нужно учесть, что сам церков ный престол представляет собой исторически стол, алтарь, на котором совершается жертвоприношение, принявшее в христианстве облик эвхаристии. Согласно религиозным представлениям, престол знаменует собой также небесный престол, трон Бога, на котором «таинственно присут ствует сам Господь-вседержитель»." Вся эта сложная символика была в какой-то мере перенесена в крестьян ский быт. Например, не разрешалось помещать на стол посторонние предметы, «бо то Micro самого Бога». 12 Как

уже упоминалось в предыдущей главе, у восточных и западных славян на столе постоянно находился хлеб. Это как бы превращало стол в церковный престол (ср. поговорку: «Хлеб на стол, так и стол престол, а хлеба ни куска — и стол доска» 13). В то же время с постоянным пребыванием хлеба на столе связываются достаток, благополучие дома: «Если не будешь сносить со стола на ночь хлеб и сметать крошки, то богатство в доме не убудет». 14

Не разрешалось и стучать по столу, ибо стол — это ладонь Бога или Богоматери, протянутая людям: «... матерь Божия руку протянула по столу, ладонь на стол приложила. Подала она ладонь с хлебом и солью, сказала, шо ешьте, по столу не бейте». 15

Символика стола у восточных славян сложным обра зом соотнесена с идеей пути — одной из основопола гающих идей всей человеческой культуры. Стол как сакральный центр жилища является и начальной, и конечной точкой любого пути и сам в свернутом виде как бы содержит его идею. Характерны белорусские обычаи: «Отправляющийся в дорогу... целует домашний стол: если предстоит дальний путь, он целует средину стола, близкий — один или оба угла его, приходящиеся на избу. То же целование стола делается и по возвра щении с пути». 16

Само вкушение пищи и особенно спиртного предстает как своего рода «езда в незнаемое». К этим представле ниям, кстати, восходит довольно распространенная черта поведения, когда выпивающие изображают езду по желез ной дороге (ср. присказки при питье типа: «ну, поехали!»; «ту-ту!» и т. д.). Образ «стола, длиною, может, с дорогу от Конотопа до Батурина», который увидел в пекле гого левский персонаж («Пропавшая грамота»), не является лишь плодом писательского воображения.