А почему не могут навести порядок традиционные воры в законе, которые живут по понятиям?

А кто выбивает деньги — сотрудники колонии?

— Нет. Они только выясняют, насколько платежеспособен тот или иной зэк. А потом им занимаются активисты. Они собирают деньги и передают их тюремному руководству. Был случай, когда женщина — сотрудница брянской администрации, у которой сын попал за решетку и там его стали прессовать, хотела договориться, чтобы ему полегче сиделось. Так ей сразу назвали цену — полтора миллиона. Ремонт у нас в бараках делается в основном за счет зэков. Но ведь некоторым взять деньги негде. Контингент-то разный… Кстати, сами сотрудники тоже платят, как и осужденные. Хочешь очередную звезду на погоны? Неси 300 тысяч. А где их тюремщик возьмет? Правильно, с тех же зэков. На зоне теперь все поставлено на деньги. И за то, что осужденного к условно-досрочному подвели, ему платить надо.

А как прессуют, чтобы заставить осужденного раскошелиться?

— Унижают морально, бьют, опускают. Те осужденные, которым нечего дать, случается, вешаются. Их к этому подводят. Если человек сам себя уважает, то что ему остается делать? В “гарем” (место, где живут “опущенные”. — Прим. авт.) идти? За что?

Активисты, которые заправляют в колонии, что они за люди?

— Сидят по самым тяжелым статьям. Это насильники, маньяки, убийцы. Им деваться некуда, у них сроки по 20—25 лет. Раньше, если ты за ребенка сел или даже жену изнасиловал, то автоматически опускаешься. А у нас они все сейчас блатные. И они сейчас у нас главные. Они смотрят, во сколько я, начальник отряда, вышел, во сколько пришел, с кем общался и как. Докладные пишут и на зэков, и на сотрудников. За это у них масса привилегий. Кстати, только они фактически посещают спортгородки. Простым зэкам туда ход заказан.

И ничего нельзя этой системе противопоставить?

— Ничего. Самое обидное, что ломают даже нормальных осужденных. Человек, попав на нашу зону, начинает думать только об одном — как ему выжить. Чтоб мог встретиться с ребенком, женой, матерью, чтоб УДО подошло, любой сам себя переломает.

А почему не могут навести порядок традиционные воры в законе, которые живут по понятиям?

— Так ведь их сюда редко направляют. А если они тут и оказываются, то их ломают так же, как всех остальных. Еще хуже. Им говорят: “Здесь ты никто, у нас правят не авторитеты, а зэки, которые работают на ментов”. Кстати, вообще воры в законе потеряли свои позиции за решеткой по всей России. Их-то и осталось, настоящих, — единицы. Самые большие воры-законники — это не они (эти теперь всего лишь пешки), а те, что в погонах. И все “традиционные” воры везут им деньги.

Многое изменилось за последние годы…. Раньше все смотрящие по району собирали дань с ларьков, рынков, магазинов, как это называлось, “для поддержания бродячей жизни порядочных арестантов”. И совершенно официально передавали на зону чай, сигареты, продукты. Так вот этого нет лет 5. Зэков больше никто не “греет”.