Глава 40. Август - сентябрь, 2001 год

Приношу свои извинения за долгое молчание - у меня были проблемы с домашним интернетом. Надеюсь, теперь все наладится. Спасибо всем, кто дождался новую главу и не бросил меня. А также спасибо тем, кто вновь присоединился к моим читателям.

НАРЦИССА МАЛФОЙ
В камине треснуло полено, и я невольно вздрогнула. Может, это было и не полено вовсе? Звук такой, словно что-то упало, только непонятно где: здесь, в коридоре за стеной гостиной, или за окном в парке.

В те самые первые дни, когда я только начинала свою семейную жизнь в Малфой-мэноре, я была глубоко убеждена, что в этом огромном, чужом для меня особняке обитают привидения. Оставаясь одна, я вздрагивала от каждого шороха. Но проходило время, а призраки так и не давали о себе знать. Вскоре я привыкла и перестала бояться.

Неизвестно, когда и откуда появился тот боггарт, и зачем он вообще поселился у нас. Я узнала о нем случайно. Однажды Драко, ему тогда было лет двенадцать-тринадцать, вернувшись на летние каникулы, пригласил в гости однокурсников. Кто уж из них предложил устроить игры на чердаке – теперь и не вспомнить. Но первым добрался до старого гардероба Блейз Забини. Едва мальчик распахнул шкаф, как оттуда на него выскочил огромный горный тролль. Крики ребят еще долго разносились по коридорам замка. И непонятно, кто из них испугался больше – разгоряченные новым захватывающим приключением мальчишки или старое привидение.

- Бабушка! – с порога раздался чистый и звонкий голосок Скорпиуса. Внук вбежал в комнату, на ходу растирая ушибленное колено, и бросился ко мне. – Я упал, но не заплакал.

Так вот он тот звук, который заставил меня вздрогнуть. Я наклонилась, чтобы обнять довольного собой мальчика:
- Ты молодец, дорогой, иди сюда, я посмотрю.

Малыш забрался на диван, высоко задирая штанину и обнажая ногу. На колене красовался довольно внушительное покраснение.

- Ба, а ты купишь мне метлу?

- Метлу?! А зачем тебе метла, солнышко?

- Я бы сел на нее и полетел к папе в банк. Он обещал поиграть со мной.

Сердце болезненно сжалось. Когда Астория умерла, Драко практически перестал бывать дома, полностью посвятив себя «Гринготтсу». Он пытался забыть и забыться, и все заботы о новорожденном переложил на нас с Региной.

Фрау Бауэр появилась в Малфой-мэноре через неделю после того, как Люциус был заключен в Азкабан. Она с удовольствием приняла на себя часть хлопот по уходу за маленьким Скорпиусом. Внук помог нам с ней быстро найти общий язык, поскольку мы обе души не чаяли в младенце.

Но было больно смотреть, как Драко все больше отдалялся от сына и семьи. Он изо всех сил старался выглядеть жизнерадостным и спокойным, с нами был сердечен и мил, но лишь до тех пор, пока его взгляд не натыкался на детскую колыбель. Тогда по его лицу пробегала тень, он замыкался в себе - или уходил на свою половину и подолгу сидел, уронив голову на стол, или вновь покидал замок, оправляясь куда угодно, лишь бы только не видеть собственного сына, который бередил ему старые, долго незаживающие раны. Он словно винил младенца во всех своих бедах. Хотя Скорпиус был тут совсем ни при чем.

Маглорожденная девочка с факультета Гриффиндор - она одна была виновата в терзаниях моего сына.

Я знаю, Драко после смерти Астории искал мисс Грейнджер, но безрезультатно. И если еще час назад я была уверена в том, что она и он должны были быть вместе, то сейчас, после встречи со старым боггартом, я вдруг начала сомневаться в этом.

- Малыш, папа сегодня дома, с нами. Он сейчас вернется, и вы с ним поиграете.

- А метлу он мне купит?

- Я не знаю, дорогой. Спроси его об этом сам.

Драко был хорошим сыном, он старательно ограждал и всячески оберегал нас от многочисленных проблем послевоенного мира. Он восстановил защиту замка, чтобы никто не смог потревожить нас. Сами мы никого не принимали - после войны стало опасно поддерживать старые связи. Каждый жил, как мог. Малфои, благодаря моему сыну, были в более выгодных условиях, чем семьи других пожирателей. Те, кто раньше считался сливками общества, в одно мгновение очутились в самом низу иерархической лестницы, стали неприкасаемыми, изгоями. Драко сделал все, чтобы негативное отношение не отразилось на нас. Он стойко принимал все удары на себя. Да, он был хорошим сыном, а вот отцом он был никаким.

Но, не смотря ни на что, первое, что произнес Скорпиус, стало слово «папа». Годовалый малыш протянул к своему родителю руки и шагнул к нему навстречу еще такими неуверенными и некрепкими ножками. Наверное, именно в тот момент окаменевшее от потерь сердце Драко дрогнуло. Он впервые посмотрел на собственного сына с интересом.

Время лечит. Время приносит успокоение. Время меняет людей. Постепенно Драко удалось стать хорошим отцом. Достаточно строгим – он никогда не баловал Скорпиуса, это было нашей с Региной привилегией. Строгим, но справедливым. Заботливым, терпеливым и внимательным. Казалось, бури, бушевавшие в его душе, попритихли. Он смирился, привык, и все больше времени проводил дома со своей семьей. Вместе с сыном успокоилась и вновь начала чувствовать себя счастливой я.

Но как же неустойчиво и призрачно оказалось это спокойствие! Стоило лишь мисс Грейнджер переступить порог Малфой-мэнора, как вновь воскресли все прошлые терзания и сомнения, и более или менее установившийся мир в семье начал сходить с накатанных рельсов.

- Скорпиус! – снизу из холла донесся голос Драко.

- Папа, папа! - внук выскочил из гостиной, помчался во всю прыть по коридору (я едва поспевала за ним) и так быстро сбежал по ступенькам, что вновь едва не упал.

Драко распахнул руки, встречая и подхватывая сына. Затем поднял взгляд на меня:
- Я проводил наших «гостей».

- Проводил или выпроводил?

Сын засмеялся:
- Не нужно с ними ссориться, мама.

Я зябко повела плечами:
- Знаешь, я так испугалась, когда старший сказал о взрыве замке. Думаешь, они бы его действительно взорвали?

Лицо Драко потемнело:
- Да.

- Неужели Поттер пошел бы на это?! Он же возглавляет мракоборцев.

- Мама, не все в этой стране решает он. Есть и другие.

- Но, дорогой, мне казалось, что наше положение за три года более или менее стабилизировалось. У тебя появился вес и имя в обществе, тебя ценят, к тебе прислушиваются.

- С возвращением отца мои позиции заметно пошатнулись. Люди не забыли, что он был правой рукой Темного лорда. Статус бывших пожирателей закрепился за нашей семьей навсегда, его, так же как и Метку на руке, не сотрешь, не смоешь. Он останется, мама, пока живы те, кто потерял родных и близких в этой войне. Такова теперь наша реальность. И нужно быть готовыми к тому, что нашу семью не оставят в покое. За благополучие нужно платить.

Холодок пробежал по моей спине от слов сына. На миг перед моими глазами возникла картина, будто бы я сижу совсем одна на каменном полу холла. Входная дверь распахнута настежь. По пустынным коридорам замка гуляет беспощадный ветер. Я потеряна, разбита, и нет в огромном доме никого, кто бы смог прийти мне на помощь, утешить меня, поддержать. Потому что нет больше Малфоев, нет моей семьи…

Я провела рукой по лицу, прогоняя прочь ужасное видение. Чтобы это значило?! Я обняла себя за плечи, пытаясь согреться.

- Где Люциус? – голос Драко возвратил меня к действительности.

- Заперся в своем кабинете.

- Что он там делает?

- Не знаю. Он не впустил меня. Драко, мне кажется, нам нужно показать его медикам. Его состояние настораживает и пугает. С виду он волне нормален. Но иногда у него вдруг начинают появляться какие-то навязчивые бредовые идеи. То он вспоминает своего отца и разговаривает с ним, словно с живым. То, забыв, что битва при Хогвартсе проиграна, начинает фантазировать и строить планы по захвату школы. Вчера во время обеда он сидел и перечислял всех, кому собирается отомстить. Сегодня утром отказывался выходить из спальни, пытаясь убедить меня, что ему грозит смертельная опасность. Знаешь, я иногда боюсь собственного мужа, потому что не знаю, чего ждать от него в следующую минуту. Драко, милый, попроси в Министерстве разрешение на внеплановое посещение клиники.

- Хорошо, мама. Завтра же займусь этим.

Скорпиусу, сидевшему на отцовских руках, надоело слушать наши бесконечные и такие непонятные ему разговоры. Он начал нетерпеливо дергать Драко за ворот рубахи, пытаясь привлечь к себе его внимание.

- Папа, – мальчик неуверенно заглянул отцу в глаза. - А ты можешь купить мне метлу?

- Метлу?! – Драко удивленно повернулся ко мне. - Не рано ли?

Я улыбнулась:
- Нет, дорогой. Ты сел на нее, едва научившись ходить. А твоему сыну уже три.

- Папа, так ты купишь?

- Сначала я разузнаю у бабушки, как ты себя вел последние дни.

Мальчик насупился, ожидая моего приговора. Я подошла поближе и провела рукой по темным мягким волосам, пытаясь успокоить внука и придать ему уверенности:
- Скорпиус у нас молодец. Сегодня с утра он занимался со мной музыкой и изучением родословной семьи, с Региной - языками и этикетом. У мальчика цепкий ум и хорошая память. Вчера вечером, когда у Люциуса перестала болеть голова, дед учил внука фехтованию, их обоих этот процесс так увлек, что они опоздали к ужину.

Бровь Драко приподнялась: вот как?

- Так что наш малыш вполне заслужил поощрение. Думаю, и Регина со мной согласится. А уж если и ты выкроишь свободную минутку и займешься с сыном полетами, это будет просто замечательно.

Драко опустил сына на пол и присел перед ним:
- Хорошо, Скорпиус, скоро у тебя будет своя метла.

Довольный мальчик благодарно обхватил шею отца крошечными ручонками.

Я смотрела на них, с трудом сдерживая слезы умиления, и не знала, стоит ли рассказывать Драко о моих предположениях и мучавших меня сомнениях. Зачем ему была нужна мисс Грейнджер, если у него были мы? Мы любили его, а он нас, и нам не был нужен никто другой.

Ведь могла же я и ошибиться. И выбравшийся из шкафа боггарт совсем необязательно был ребенком мисс Грейнджер. Возможно, мне всего лишь показалось, что у нее есть сын. Какие бы чувства не вызывала она у Драко, как бы к нему не относилась, сейчас, смотря на обнявшихся таких дорогих мне людей, я отчетливо поняла, что не готова была принять в свою семью постороннюю мне девушку. И призрачного мальчика, похожего на моего сына, тоже.

Наверное, я законченная эгоистка. Но материнская любовь всегда немного эгоистична. Не нужна была Скорпиусу мачеха – у него были мы с Региной. Никто и никогда не будет его любить больше, чем родные бабушки. Ни одна женщина в мире не сможет заменить ему настоящую мать, тем более имея своего собственного ребенка. Да и Драко, я думаю, уже забыл свои чувства к этой гриффиндорке. Время лечит. Время приносит забвение.

И я уже в который раз за последний час пожалела о том, что несколько лет назад согласилась на безумное предложение Дамблдора принять гриффиндорскую студентку в своем доме. Люциус оказался прав - мисс Грейнджер стала самой большой моей ошибкой.

- Мама!

- Что? – я вздрогнула, испугавшись, словно сын мог проникнуть в мои мысли.

- О чем думаешь? У тебя такой рассеянный и как будто виноватый взгляд.

- Ни о чем. Тебе показалось, дорогой. Просто я хотела рассказать, что твой сын растет настоящим Малфоем. Он умеет сдерживаться и не плачет, даже когда ему очень больно. Малыш, покажи папе колено.

Внук принялся задирать штанину на правой лодыжке, показывая тот злополучный синяк. Недавнее покраснение стало заметно больше. Вот только… или я была невнимательной, или…

- Скорпиус, кажется, несколько минут назад в гостиной ты мне показывал другую ногу.

Мальчик удивленно посмотрел на меня, вспоминая свое падение. Потом кивнул и начал уверенно оголять второе колено.

Я ахнула – на левой стороне, там, где несколько минут назад была лишь легкая краснота, теперь появилась темно-лиловая гематома.

- Что это? – нахмурился Драко. – Не очень-то похоже на недавний ушиб. Цвет такой, словно синяк появился пару дней назад.

- Не знаю, - прошептала я, стараясь своей тревогой не испугать малыша. Скорпиус, прислушиваясь к нашим словам, насторожился и, вероятно, уже забыв про то, что он «настоящий Малфой», был готов расплакаться. – Думаю, ничего страшного. До свадьбы заживет. Так, ты купишь ему метлу?

- Да, - кивнул Драко, расправляя брюки сына. - А завтра после работы я покатаю его на своей.

- Папочка! – Скорпиус вновь крепко обвил руками шею отца, словно боясь, что тот вновь умчится от него по своим многочисленным делам.

Нет, я ничего не скажу Драко о своих догадках. Ему незачем знать о встрече мисс Грейнджер и старого боггарта из платяного шкафа наверху.

ГРЕЙНДЖЕР
Меня разбудили упавшие прямо на лицо лучи восходящего солнца. Вспомнив, что сегодня воскресенье и не надо спешить на работу, я перевернулась на другой бок и закрыла глаза. Но сон пропал. Вместо того, чтобы забыться и вновь заснуть, я вдруг вспомнила свой последний разговор с Гарри.

- Почему ты не написал мне, что Астория умерла?

- Ты же знаешь, - напрягся тот, - что я всегда был против ваших с Малфоем отношений. Если бы ты узнала о смерти его жены, ты бы ринулась сломя голову в объятья слизеринца – в трясину, которая засосала бы тебя с головой. Он бывший пожиратель, Гермиона.

- А как же твое выступление на суде?! – изумилась я.

Гарри густо покраснел:
- Хорошо, я защищал его. Но на это были свои причины.

Я знала их: да, Драко был пожирателем, он носил Метку, но отказался убивать Дамблдора, он спас меня от Паркинсон, а Джинни от Кэрроу, он помог мне, Рону и самому Гарри живыми выбраться из собственного поместья, а ложь Нарциссы Малфой позволила весам победы склониться в нашу сторону.

- Тогда почему у тебя такое предубеждение к нему? Не понимаю, объясни! – потребовала я.

- Гермиона, прошло три года. Все это время я пристально наблюдал за ним. Малфой ничуть не изменился, уверяю тебя, он такой же, как раньше - заносчивый и высокомерный аристократ. Чем чаще я с ним пересекаюсь, тем больше убеждаюсь - вы совсем не подходите друг другу. А так у тебя была прекрасная возможность построить свою жизнь без него.

- Да кто ты такой, чтобы решать мою судьбу за меня? – я изо всех сил старалась говорить спокойно, чтобы только не выдать моего негодования. – Господь Бог?! Только он один имеет право распоряжаться чужими жизнями.

Очевидно, я была плохой актрисой, Поттер сразу почувствовал переполнявшую меня злость:
- Вот видишь, ты сразу превращаешься в моего врага, едва речь заходит о Малфое.

- Я тебе не враг, Гарри, но…

- Гермиона..., - перебил он меня, но не успел закончить фразу.

- Ты думаешь, я не пробовала начать жизнь с нуля? Да я перепробовала все, что было в моих силах! Ходила на свидания с другими парнями, оставляя Феликса с няней, разрешала провожать себя до дома, целовать, черт тебя побери! Но ничего не вышло. В какое-то мгновение я понимала, что это все не то. Наверное потому, что я все время хотела, что на их месте оказался ОН!

Поттер открыл рот от моих откровений:
- Гермиона…

- Помолчи, Гарри, и слушай меня. Я надеюсь, что этот наш разговор будет последним, и мы никогда впредь не вернемся к этой теме. Знаешь, был в нашем отделе один парень, его звали…. Впрочем, это теперь уже совершенно неважно! Он ухаживал за мной больше года, ходил попятам, задаривал подарками. Он даже нашел общий язык с Феликсом. Но стоило ему предложить мне выйти за него замуж, как я порвала с ним. Слушая его признания, я вдруг отчетливо поняла, что он мне не нужен – мое сердце не стало биться сильнее, в душе ничего не встрепенулось, не заколыхало. А ведь Драко и сейчас достаточно лишь взглянуть на меня…

- Гермиона..., - вновь попытался вставить слово Поттер. - Я всего лишь хотел защитить тебя. Малфой принес тебе столько неприятностей, он разрушил твою жизнь.

- Да как ты не понимаешь, Гарри, что Драко ничего не разрушал?! Я сама построила свою жизнь такой, какая она есть. Сама полюбила его. Сама решила, что буду рожать. Сама сохранила в тайне свой маленький секрет. Сама отказалась от Малфоя три года назад. Сама ставила перед собой преграды на пути к нему. Никто ничего не разрушал! Наоборот, он подарил мне самую большую радость в моей жизни – Феликса. А еще возможность почувствовать себя желанной. Это вы все годы смотрели на меня, как на своего верного боевого товарища. А он увидел во мне девушку! Гарри, как ты не понимаешь, что я люблю его?! Неужели ты так и не понял этого за все эти годы. Лишь при встрече с Драко мое сердце бешено бьется, а кровь в жилах бурлит. Я теряю голову, едва прикасаюсь к нему или смотрю в его глаза. Ты понимаешь, что это такое?

- За что ты так любишь его, Гермиона? – парень был поражен до глубины души.

- Кажется, ты однажды уже задавал мне этот вопрос…

- Разве?! И что ты ответила мне тогда?

Я промолчала. Злость отступила, в душе осталась лишь пустота от так и не наступившего взаимопонимания.

- Хорошо, - вдруг согласился Гарри, хотя в его голосе явственно читались нотки несогласия. - Я больше не буду ни во что вмешиваться.

- Только, если я сама тебя об этом попрошу?

- Да, только, если ты сама меня попросишь. Но…, - он все-таки не сдержался.

- Никаких «но», Гарри. Пообещай мне, что с сегодняшнего дня я сама единолично решаю, что для меня хорошо, а что плохо. Даже, если я обожгусь, то винить мне в этом будет некого. Обещаешь?

В зеленых глазах промелькнула грусть:
- Обещаю. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

МАЛФОЙ
Я быстро нашел знакомый домик, утонувший в море цветочного разнообразия. Я так хорошо знал дорогу к нему, что, наверное, смог бы ее найти и с закрытыми глазами. Взбежал на крыльцо и уверенно нажал на звонок.

Дверь отворила она сама, в простом домашнем платье, в тапочках на босу ногу.

- Привет, Грейнджер!

Увидев меня, она напряглась и как-то нервно оглянулась назад – словно там, за ее спиной кто-то был, и она не хотела, чтобы мы повстречались.

- Малфой?! Что ты здесь делаешь?

- Я пришел поговорить о нас с тобой.

- О нас с тобой? Нет никаких «нас». Ты что, пьян?

Я рассмеялся:
- Нет, Грейнджер, абсолютно трезв.

Она вновь оглянулась, проверяя, что происходит в гостиной.

- Зачем ты пришел? Я тебя не приглашала!

Я слегка растерялся, поскольку не ожидал такого поворота событий.

- Пару дней назад я тоже не приглашал тебя, но ты заявилась в мой дом, притом не одна. Сегодня я, стало быть, нанес тебе ответный визит.

- Чего ты хочешь, Малфой? – грубо спросила она.

Я на секунду запнулся, не найдя нужных слов, чтобы объяснить, почему я оказался здесь, у ее дома. Все было не так просто. И в двух словах этого не расскажешь.

- Грейнджер, неужели мы так и будем стоять в дверях? Может быть, ты пригласишь меня войти внутрь? Если мне помниться, то в замке ты сидела в гостиной на диване.

- Нет! – резко выдохнула она. – Меня в детстве не обучали этикету, поэтому извини, говорить с тобой мы будем на улице. Подожди в парке, я сейчас оденусь и выйду.

И девушка захлопнула передо мной дверь.

М-да! Там за ее спиной действительно кто-то был; кто-то, кого она не собиралась мне представлять. Внутри кольнуло. Мысль о том, что сердце гриффиндорки могло быть занято кем-то другим, была мне неприятна. Мерлин! Неужели я опоздал?!

Но шанс высказаться она мне все же давала. И мне ничего не оставалось, как медленно спуститься по ступенькам вниз и направиться в сторону парка.

- Здравствуйте, мистер Малфой! – проходящая мимо женщина окликнула меня по имени. Я невольно остановился и обернулся на приветствие.

- Здравствуйте, миссис Грейнджер!

- Ты узнал меня? - ее улыбка была светлой и теплой, и совсем не такой натянутой, как у ее дочери.

- А ты почти не изменился, - сказала она, внимательно всматриваясь в мое лицо. – Всего лишь из симпатичного мальчика превратился в очень привлекательного мужчину.

Я не успел ответить, входная дверь распахнулась, и из дома выскочила младшая Грейнджер в наспех накинутом поверх домашнего платья пальто.

- Мама?! - воскликнула она. - Как ты вовремя! Мне нужно поговорить с мистером Малфоем. Я быстро. Там…, - девушка кивнула в сторону дома, - он один…

- Хорошо, - миссис Грейнджер печально кивнула. Она в отличие от меня прекрасно поняла, о ком идет речь. – До свидания, Драко! Рада была тебя снова увидеть!

- И я был рад! – это все, что мне удалось выдавить из себя, потому что в этот момент я не мог думать ни о чем другом, как о вырвавшейся из уст Гермионы фразе «он там один». «Он»- значит, я все-таки не ошибся, и мои подозрения оказались не беспочвенными.

Девушка резко схватила меня за рукав пальто и потащила вдоль по улице подальше от своего дома. Я едва успевал за ней. Она уселась на первую попавшуюся в парке скамью и, старательно избегая моего взгляда, принялась медленно застегивать пуговицы на пальто, как будто бы пришла сюда именно за этим.

Я присел рядом. Злости на нее не было. Наверное потому, что я видел, как ее пальцы, мучавшие пуговки, мелко дрожали, как она нервно покусывала нижнюю губу, готовясь к нашему разговору. Я и сам чувствовал себя ничуть не лучше – мысли путались, сбивались. Еще полчаса назад я точно знал, что скажу ей. Сейчас же не мог вымолвить и слова. Лишь молча сидел и смотрел на нее.

Грейнджер, как и раньше в Хогвартсе, абсолютно не признавала косметики, и едва заметные веснушки веселым хороводом рассыпались по щекам и носу. Каштановые волосы, в последнее время постоянно собранные в строгую прическу, сегодня непослушной волной распались по плечам и отдавали золотом в лучах вечернего осеннего солнца. Она была чуть бледна, но это от предстоящего разговора, не иначе. Мне вдруг безумно захотелось обнять ее и зарыться лицом в мягкие волосы, чтобы вновь почувствовать их знакомый волнующий запах – яблочно-медвяный.

Где-то в области сердца непонятно дрогнуло, а в паху отдалось нарастающим желанием. Я закинул нога на ногу и, откинувшись на спинку скамьи, попытался расслабиться.

Наконец, с пуговицами было покончено, и девушка подняла на меня глаза:
- Я знаю причину, по которой ты здесь. Не стоило, Малфой, ради этого тащиться в такую глушь.

- Чтобы Грейнджер да чего-то не знала?! – усмехнулся я. - До сих пор помню твою вечно поднятую вверх руку.

Ее щеки покрылись румянцем:
- У тебя что, вечер воспоминаний? Тогда предавайся им в одиночестве, у меня нет на это времени.

- Знаешь, я совсем не хотел ссориться с тобой. Я всего лишь хотел увидеть тебя.

- Зачем? – она подозрительно уставилась на меня.

- Как зачем? Неужели непонятно - я так и не смог тебя забыть, Гермиона. Ты мне снилась все эти годы, - откровенно признался я.

- Ой, Малфой, давай будем честными до конца! Сюда ты пришел только за тем, чтобы выяснить, как мне удалось преодолеть защиту и проникнуть в ТВОЙ замок. И не надо мне тут пересказывать свои сны.

- А ты стала злой.

- Жизнь научила. Еще некоторые не слишком добрые слизеринцы.

- Да, разговор не получается.

- А ты чего хотел?! – вспылила она и отвернулась.

- Я пришел, чтобы все исправить, но вышло наоборот. Ты, конечно, можешь мне не верить, но, когда Астория умерла, я искал тебя. Я не забыл твоих слов - «Если бы ты был свободен, у нас все было бы по-другому».

Грейнджер повернулась и недоверчиво посмотрела на меня, и я с удивлением увидел, что по ее щекам текут слезы. Сначала я растерялся, не зная, что делать, а потом даже обрадовался: если она плачет, значит, еще что-то чувствует ко мне. Все что угодно, но только не холодное равнодушие!

- Гермиона, теперь я свободен…

- Астория умерла три года назад, - прошептала она, вытирая рукавом предательские слезинки. - Если бы я была нужна тебе, ты бы смог найти меня раньше.

Она наклонила голову, и свет загоревшего над скамьей фонаря безжалостно раскрыл ее заплаканное лицо. Я не мог равнодушно смотреть и осторожно протянул руку, коснувшись кончиками пальцев щеки, где еще остались мокрые разводы. Она дернулась, словно мое прикосновение было ей неприятным или обожгло ее.

- Но я искал! Я словно попал в замкнутый круг молчания.

- Кто ищет, тот всегда находит! – отрезала она.

- Может быть, ты все же выслушаешь, прежде чем выносить приговор?

Гермиона задумчиво посмотрела на меня, словно решая, давать ли мне возможность выговориться, затем медленно кивнула. Она отодвинулась, сев на самый край скамьи, откинулась на спинку и устало прикрыла глаза.

Я вдруг почувствовал себя ныряльщиком за жемчугом, готовым ринуться в пучину неизведанных вод. Либо меня ждет удача, и я найду то, что давно искал, либо мне не хватит воздуху, и я утону, так и не выбравшись на поверхность. Потребовалась еще секунда молчания, прежде чем я заговорил:
- Да… может быть… нужно было сказать тебе с самого начала… Во всяком случае, я должен был сказать тебе в ту самую минуту, как снова увидел тебя… - я сделал паузу, резко выдохнул и стукнул кулаком по скамье. Грейнджер открыла глаза и удивленно уставилась на меня. - Черт, сколько времени я готовился сказать тебе это. Я произносил эти слова про себя все три года. А сейчас не могу собраться с мыслями.

- Три года назад я искал тебя, чтобы сказать, что моя жизнь без тебя стала пустой. Она потеряла смысл. Когда умерла Астория, я приходил в твой дом и разговаривал с твой мамой. Я был в Хогвартсе у Уизли. Я решился поговорить с Поттером. Все, словно сговорившись, отказались сообщить, куда ты уехала. Но и это бы не остановило меня. Я бы все равно нашел тебя, где бы ты не была…

- Тогда что же остановило? – не выдержала девушка.

- Феликс.

- Феликс?! – удивилась она и выпрямилась на скамье. – Что ты знаешь о нем?

- Вот именно, что ничего. Феликс - он был твоим парнем, верно?

Она не ответила, но ее щеки приобрели ярко-пунцовый оттенок.

- Вот видишь, и ты отмалчиваешься. Я спросил о Феликсе у Поттера. Но услышал в ответ лишь издевки, типа «Их связь настолько крепка, что тебе никогда не разорвать ее» или «Вспомни практику девяносто шестого, тогда все и поймешь».

Я передразнил его, но она не улыбнулась.

- Значит, ты так ничего и не вспомнил? – ее темные глаза прожигали меня насквозь.

- Гермиона, объясни же мне, наконец, ЧТО я должен был вспомнить?!

Она резко поднялась:
- Наш разговор не имеет смысла, Малфой. Вот когда ты вспомнишь практику, тогда ты и поймешь, как я смогла попасть в твой родовой замок без твоего разрешения. Ты ведь сюда пришел именно за этим? И не надо прикрываться высокопарными словами о своих чувствах. Больше мне нечего тебе сказать. Прощай!

Она вскочила на ноги и рванула прочь, я поднялся следом за ней, хотел удержать, но не успел. Оставалось одно – бежать следом за ней, но сил не было. Ноги стали ватными и отказывались слушаться. Я вновь опустился на скамейку, поднял воротник пальто, откинулся на спинку и задумался. Что же было там, в том далеком девяносто шестом? Почему и Поттер, и Грейнджер так настойчиво твердили о нем? Все снова и снова сходилось на этой пресловутой практике. Что же произошло в тот злополучный сентябрь?

Я нашел в себе силы, поднялся и вновь направился к знакомому дому. Гермиона открыла дверь, но, увидев меня, попыталась захлопнуть ее. Как школьница, ей Богу! Я успел подставить ногу в дверной проем, не позволяя двери закрыться.

- Убирайся! – ее щеки еще не успели просохнуть от слез.

- Подожди, Грейнджер, сейчас я уйду. Хотя и не понимаю, в чем перед тобой провинился, но я хочу все исправить. Вспомнить то, что забыто, нелегко, но я попытаюсь. Вот только без твоей помощи мне не обойтись. Завтра вечером, в восемь часов я буду ждать тебя в ресторане «Ночное рандеву». Там мы и поговорим.

- В магловском? – удивилась она, но быстро взяла себя в руки. – Хотя… Мне все равно. Я не приду, Малфой.

- А я все равно буду ждать.

ГРЕЙНДЖЕР
Захваченная водоворотом чувств, я еще долго неподвижно смотрела на дверь, которая закрылась за его спиной. Мне было так плохо. Я прогнала того, кого любила. Я хотела быть с ним одним, но выставила его за дверь.

В какой-то момент нашего разговора мне вдруг стало ужасно обидно за себя. Тоже мне – он меня искал. Да если бы захотел, то обшарил бы весь земной шар, и никакой соперник бы его не остановил. А Драко так быстро отчаялся, сложил ручки и сдался.

Мало того, он прикрылся Феликсом. Малфой даже не попытался выяснить, кто он такой. Успокоился собственным объяснением, что будто бы Феликс мой парень, и продолжил преспокойненько жить, пересчитывая свои денежки. И он думает, что я про все забуду?!

Нет, прожитые годы так просто не перечеркнешь. Как неприятно это осознавать, но Гарри прав. Хватит заниматься самообманом и надеяться, что Драко что-то вспомнит. Похоже, этого не случится никогда.

Две недели любви, нежности, страсти в девяносто шестом на одной стороне весов, и пять долгих лет терзаний, тревог, ожиданий, отчаяния и надежд, которые вряд ли воплотятся, на другой. Разве можно их уровнять?!

И то, что от его прикосновения к моей щеке по коже побежали мурашки, а сердце бешено заколотилось, ничего не значит…

МАЛФОЙ
Я не мог думать ни о чем другом, как о нашем с ней разговоре. Чувств было так много, что они просто ошеломили меня. И даже полет на метле, который всегда помогал приводить мои мысли в порядок, сегодня произвел обратное действие. Голова не стала холодной, и бури в душе не утихли.

- Папочка, мне в уши дует ветер…

- Скорпиус, держись крепче.

- Мне та-а-ак весело…

- Все, сынок, последний вираж. Бабушки нас, наверное, уже заждались…

Но мне была нужна эта упрямая гриффиндорка, и теперь я не повторю своей прошлой ошибки - слишком она оказалась болезненной. Я буду вновь добиваться внимания Грейнджер. И в этот раз мне не помешают ни Поттер, ни Феликс, ни кто-либо другой.

- Папа-а-а… Смотри, там впереди дерево…

*****
- Мама, помогай быстрее!

Я на руках втащил Скорпиуса в гостиную и осторожно положил на диван.

- Что произошло? – вскинулись одновременно и Нарцисса и Регина.

- Это я виноват, задумался и не заметил. Мы врезались в дерево.

- Бог мой! Да у него сильное кровотечение из носа! – Нарцисса склонилась над бледнеющим на глазах внуком, потом резко поднялась. – Хелпи!

- Срочно неси Кровеостанавливающее зелье и влажные салфетки, - приказала она материализовавшейся из воздуха эльфихе.

Регина принялась торопливо развязывать залитую кровью мантию на груди у мальчика, откинула ее в сторону, расстегнула рубашку и ахнула.

- Что там? – я приблизился.

На худеньком теле были многочисленные ссадины, а из разбитого локтя, как и из носа, сочилась ярко-алая струйка крови.

- Ничего не понимаю, - расстроился я. - Мы летели невысоко, и скорость я сбавил до минимальной. Не мог Скорпиус так пораниться.

Регина задумчиво посмотрела на меня, но ничего не сказала. Осторожные женские руки продолжили изучать израненное тело внука. Открытых ран больше не было, но страшные синяки украшали ноги мальчика.

Скорпиус терпеливо сносил все процедуры, которые проделывали с ним бабушки. Он ни разу не заплакал – да, мой сын был настоящий Малфой, а Малфои не плачут ни при каких обстоятельствах. Даже, когда им очень-очень больно!

С большим трудом далеко за полночь женщинам и эльфам удалось остановить кровь. Она все выступала и выступала сквозь наложенные повязки. А Кровоостанавливающее зелье не помогало!

Когда сын заснул, вся семья собралась в гостиной. После пережитого сон не шел. Даже Люциус вышел из своего кабинета и, не смотря на присутствие ненавистной ему Регины, уселся у камина.

- Завтра утром я отвезу Скорпиуса в клинику, - сказал я, не поднимая глаз от пола. Я до сих пор не мог простить себе того, что был невнимателен при полете. - Нужно выяснить, что с ним такое.

- Хорошо, - кивнула Нарцисса. – Мы пойдем все вместе. Люциусу тоже нужно на консультацию.

Спина отца дернулась. Не поворачиваясь от огня, он спросил глухим недовольным голосом:
- С чего бы это вдруг?

Нарцисса покосилась на меня, потом ответила:
- Дорогой, ты же сам жаловался на частые головные боли.

Люциус промолчал.

- Что же это все-таки было? – я вновь задал мучавший нас всех вопрос. – Почему не помогло зелье?

- Кажется, я знаю, - неуверенно сказала Регина. Тон ее голоса заставил нас всех посмотреть на нее. – У маглов эта болезнь называется гемофилия.

- Гемофилия? – Нарцисса напряглась. – Я уже где-то встречала это слово. Но где?

Мама резко вскочила на ноги и выбежала из гостиной, спустя пару минут вернулась обратно, неся в руках толстую книгу. Она протянула ее мне.

- Учебник по гематологии, - я прочитал вслух название и удивленно посмотрел на мать. – Магловский? Где ты его взяла?

- Когда-то эту книгу мне дал Дамблдор, - объяснила она. Краем глаза я заметил, как нервно дернулись плечи Люциуса. – Профессор сказал мне тогда, что в ней рассказывается о свойствах крови с точки зрения немагической медицины, в том числе и заболеваниях с этим связанных. Именно здесь я и встречала это слово – гемофилия.

Нарцисса забрала у меня учебник и принялась листать его.

- Вот, кажется, нашла.

- Читай же, - поторопил ее я.

- Гемофилия, - начала она, - наследственное заболевание, которым страдают только мужчины, хотя носителями дефектного гена являются женщины. Нарушение свертываемости обусловлено недостатком ряда плазменных факторов, образующих активный тромбопластин. Чаще других отсутствует антигемофилический глобулин. Заболевание проявляется в детстве длительными кровотечениями при незначительных повреждениях. Могут возникать носовые кровотечения, гематурия -- кровь в моче, большие кровоизлияния, гемартрозы - кровь в полости сустава. Основные признаки заболевания: удлинение времени свертывания, укорочение протромбинового времени.

- Мерлин! Здесь написано так мудрено, что сразу и не разберешься. Регина, - обратился я к бабушке, - ты одна сможешь нам сейчас объяснить это же, но более доступным языком.

- Хорошо, - кивнула она и задумчиво посмотрела на меня. - Это очень страшная болезнь, Драко. Ею чаще всего болеют представители чистокровных семей, ведь они, чтобы сохранить свою кровь чистой, постоянно заключают браки между собой. При гемофилии перестает свертываться кровь. Поэтому Кровеостанавливающее зелье и не помогало. При этом заболевании повсюду возникают кровоизлияния – отсюда и многочисленные ушибы на теле Скорпиуса. Тебе не стоит себя винить – достаточно небольшого удара, чтобы появился синяк. А иногда гематома может появляться спонтанно, безо всякой видимой причины.

- Малыш так много в последнее время падал, - Нарцисса вытерла слезинку, покатившуюся по щеке.

- Гемофилия, - продолжила Регина, - это болезнь мужчин. Женщины ею не болеют, они лишь переносят ее, могут родить больных сыновей или дочерей-носительниц.

- Астория? – задал я глупый вопрос.

Регина кивнула и закончила свое повествование фразой, которая всех нас повергла в шок:
- Эта болезнь неизлечима и очень опасна. Чаще всего она заканчивается смертельным исходом.

Нарцисса ахнула и закрыла рот рукой. А я почувствовал, как страх за сына горячей волной захлестнул меня.

- Чушь, - неожиданно воскликнул Люциус, заставив нас всех вздрогнуть. – Астория здесь совсем не причем. Просто кто-то наложил сильнейшее проклятие на нашу семью. И я догадываюсь, кто это! Она змеей прокралась в мой родовой замок и очаровала Драко, потом украла у меня сына и убила Асторию. Это она прокляла Скорпиуса и заперла меня в Азкабан. Она ненавидит чистокровных, она хочет уничтожить нас!

- О ком ты говоришь, Люциус? – мама подошла и положила руку ему на плечо, пытаясь успокоить.

- О ней, о проклятой грязнокровке!

ПОТТЕР
– Грейнджер, поторопись! – пробасил Фред Смит. – Не забудь, сейчас ведь час пик – все каминные сети перегружены. Наверняка нас ждут жуткие очереди и толкотня у выхода, а я хочу попасть домой к семи. Мои ждут меня к ужину. Это ведь ты у нас одиночка.

Я покосился на Гермиону, ожидая ее реакции.

– Уже все! – девушка, словно не расслышав последней реплики коллеги, подсунула тому последнюю страницу аналитического отчета по контролю над бывшими пожирателями смерти. – Готово, держи. Читать дома будешь?

- Придется, - буркнул Смит, запихивая бумаги в папку, а Гермиона вновь склонилась над письменным столом.

Кросс лукаво подмигнул коллеге:
- Займешься отчетом вместе с женой в постели, или вместо жены?

- Язык у тебя как помело, Логан, - наигранно нахмурился Фред.

- Значит, я угадал: Диана вряд ли дождется тебя сегодняшней ночью.

- Диана скоро выгонит меня из дому из-за этой работы, - ответил Смит и вышел из кабинета.

- Это камешек в твой огород, Поттер, - Кросс повернулся ко мне. Парень явно не торопился домой и, похоже, не зная, чем заняться, цеплялся к каждому, на кого падал его взор.

- Причем тут я? Я не заставляю вас брать отчеты на дом, - огрызнулся я.

- «Причем тут я…», - парень передразнил меня. - А при том…

Гермиона рассмеялась, не отрывая головы от бумаг. Кросс внимательно посмотрел на нее. И в какой-то момент мне показалось, что Логан совсем не просто так оттягивает время, оставаясь со мной и Грейнджер в штаб-квартире.

- Когда, Поттер, твоя жена уезжает на соревнования, ты словно срываешься с цепи – готов в кабинете разве что не ночевать. Что остается нам, бедным подчиненным, как не подражать своему обожаемому начальнику? Твой трудоголизм заразителен. А мы такие слабые…

Я покраснел и отвернулся. Нет, я знал, что Логан не собирался меня обижать, более того, я понимал, что он был прав на все сто процентов, но все равно его замечание неприятно ударило по больному месту – Джинни, действительно, часто не было дома, и, чтобы не возвращаться в пустую квартиру, я подолгу засиживался в кабинете.

- А как на счет тебя, Грейнджер? Почему ты никуда не торопишься? Тоже от Поттера заразилась?

– Не твое дело, Логан, – ответила девушка, продолжая что-то писать. – Что-то ты разошелся сегодня, тебе не кажется?

- Неужели у тебя нет более приятных дел, чем сидеть над этими нудными отчетами, которые кроме нас самих никто не читает?

– А сам-то почему здесь торчишь? – поинтересовалась Гермиона. – Шел бы домой, купил по дороге пива и расслаблялся на родном диване. И нам бы, кстати, не мешал.

Кросс пожал плечами и неожиданно произнес:
- Я, может быть, жду, когда ты освободишься. Хочу пригласить тебя на свидание.

Столь откровенное признание заставило меня невольно посмотреть на реакцию подруги.

Девушка оторвалась от бумаг и подняла удивленный взгляд на коллегу:
- Оставь свои шуточки, Логан, и иди домой.

- Я вполне серьезен, Грейнджер. Ты поужинаешь со мной?

Глаза парня впились в нее как два лазерных луча, словно пытаясь пронзить ее насквозь. Он терпеливо ждал ее ответа. Значит, я не ошибся в своих предположениях – едва Гермиона появилась в нашем отделе, как Логан Кросс начал проявлять к ней интерес. Что ж, он отличный парень, опытный мракоборец, надежный, как скала, товарищ. Я был бы рад, если бы девушка ответила на его приглашение, дала бы ему хотя бы крошечный шанс доказать, что на свете существуют и другие привлекательные и успешные парни, кроме слизеринского хорька.

Грейнджер растерянно посмотрела на меня. Я кивнул. Она нахмурилась и отвернулась, очевидно, вспомнив наш с ней последний, такой неприятный разговор по душам. Похоже, я опять вмешивался не в свое дело.

- Хорошо, Логан. Но при двух условиях, - ее улыбочка стала какой-то по-женски стервозной, словно она задумала какую-то пакость. Вот только для кого?

- Согласен на любые, Грейнджер, - облегченно выдохнул парень. Похоже, он и не надеялся на удачу. Впрочем, как и я сам не надеялся, что Гермиона согласится на его предложение.

- Во-первых, - улыбнулась она, - ресторан выбираю я. Во-вторых, он будет магловский…

ГРЕЙНДЖЕР
В бокалах заманчиво искрилось шампанское, в зале приглушенно звучала изумительная музыка.

- Гермиона, не хочешь потанцевать? – предложил мой кавалер.

Сквозь полуприкрытые ресницы я обвела взглядом зал и незаметно выдохнула – тот, ради кого я устроила этот карнавал с переодеванием, был здесь. Он сидел за два столика от нас и напряженно следил за мной. Конечно, все это было не совсем честно по отношению к моему спутнику. Ну и что! Сегодня я женщина, а не рабочая лошадь, и не синий чулок, которой все привыкли меня считать, поэтому что хочу, то и вытворяю! И мне плевать на всех Малфоев, Кроссов и Поттеров вместе взятых. Я сама по себе!

- С удовольствием, Логан, - я ослепительно улыбнулась своему спутнику, повернувшись так, чтобы Малфою была видна моя улыбка. Я не знаю, чего хотел мистер Банкир, приглашая меня на ужин, но думаю, что в этот вечер развлечений у него будет предостаточно. - Мне так редко удается выбраться из дома, а я так люблю танцевать.

Мои слова достигли намеченной цели – я заметила, как пепельно-серые глаза превратились в узкие щелки. Ого, Малфой, ты злишься?! Значит, все идет именно так, как я задумала. Тебе должно быть больно, так же больно, как и мне все эти три года, когда я ждала тебя и думала, что ты недоступен для меня, потому что женат.

Кросс повел меня меж столиков, и, найдя свободное место, притянул меня к себе за талию. Он оказался так близко, что я почувствовала жар его тела, и секунду спустя горячие пальцы коснулись моей обнаженной спины. Да что он себе позволяет?! Мерлин! Совсем не для него я выбирала это платье, не для него колдовала над прической, не для него мучалась на высоченных и таких неудобных шпильках.

Я собиралась резко осадить Логана, заставить его вести себя более сдержанно, но уголком глаза поймала негодующий взгляд слизеринца, и это остановило меня. Лицо Драко напоминало бесстрастную маску, но серые глаза жили своей жизнью, казалось, что в их власти было испепелить меня и моего партнера. Что ж, значит, все шло, как надо! Я подняла голову и смело встретила его недовольный взгляд.

И как же в эту минуту я была противна самой себе. Я ненавидела себя за то, что делала, за то, что так мелочно и подло наказывала Малфоя. Но еще больше за то, что, не смотря на все мои ухищрения, я так и не смогла избавиться от мыслей о нем. Ведь даже танцуя с другим, я представляла рядом с собой слизеринца. И никто не знал и даже не догадывался, что за обликом молодой, уверенной в себе женщины скрывалась маленькая неопытная шестнадцатилетняя девочка, полюбившая когда-то своего извечного врага и навсегда отдавшая ему свое сердце.

Но дело сделано, теперь нужно было доиграть спектакль до конца.

Я попыталась расслабиться в танце, и не сразу почувствовала, как ладонь моего кавалера спустилась еще ниже по спине, преступая рамки дозволенного.

- Убери от нее свои руки, - знакомый голос вывел меня из раздумий. От мощного удара Кросс завалился на бок, уронив соседний столик. Посетители соскочили со своих мест, в зале началась сутолока, поднялся крик. В это время мракоборец вскочил и, выхватив из кармана волшебную палочку, направил ее на Малфоя.

- Вы что, с ума сошли?! - заверещала я, вставая между ними. – Это же магловский ресторан.

- Отойди, Грейнджер, - тяжело дыша, произнес Кросс. – Я не успокоюсь, пока не разделаюсь с ним! Ты думаешь, я не узнал его?

- Логан, тебя накажут!

- Если я прикончу этого недорезанного пожирателя, то, может быть, и наградят.

В это время подбежали охранники ресторана, скрутили их обоих и вытащили в фойе. Мой коллега так и не успел воспользоваться палочкой, я вырвала ее из его рук и поспешила укрыть в складках своего платья.

- Кросс, пошли отсюда, - я подхватила парня под руку, и, не оглядываясь на Малфоя, потянула к выходу из ресторана.

Получив в гардеробе одежду, мы вышли на свежий воздух ночного города.

- Как ты? – спросила я его, рассматривая подбитую скулу.

Логан уже успел отдышаться и успокоиться:
- Нормально. Но я так и не понял, из-за чего он набросился на меня. Думаешь, решил отомстить за обыск в замке?

- Нет, - я покачала головой. – Здесь все намного проще.

И прикусила губу:
- Кросс, пойми меня правильно. Это все из-за меня. Твое появление в замке здесь совсем ни при чем. Просто Малфой приревновал тебя ко мне.

Парень недоверчиво посмотрел на меня:
- С чего бы это вдруг? Вас что-то связывает? Вы пара?

- Логан, я надеюсь на твою порядочность. Ты ведь не будешь болтать на каждом углу то, что я тебе сейчас расскажу?

Тот напрягся:
- Нет, конечно. Хотя Смит и ругает меня за несдержанность, но ты же меня знаешь, Грейнджер – я умею хранить язык за зубами. Хочешь, поклянусь, что буду молчать?

Я выдавила из себя улыбку:
- Не стоит. Прости, Логан, я знаю, что могу тебе доверять. Вообще-то, мы с Малфоем не пара. Но нас действительно кое-что связывает. Он отец моего ребенка.

Коллега на секунду опешил, потом присвистнул:
- Вот это да. А ты, Грейнджер, оказывается та еще штучка! И как давно ты скрываешь это ото всех?

Я покраснела. Хорошо, что было темно, и он не увидел алого румянца на моих щеках:
- Очень давно.

- А Поттер знает?

- Да, он был одним из первых, кто узнал.

- И как он прореагировал на это?

- Страшно оскорбился. Ты же знаешь Гарри, он ненавидит Малфоя еще со школы, а моя беременность послужила дополнительной причиной для холода между ними. Но он смирился: Гарри – крестный моего Феликса.

- Значит, ты специально притащила меня в этот ресторан? – догадался Кросс об истинной подоплеке нашего свидания. - Чтобы уколоть этого аристократа? Что ж, поздравляю, Грейнджер, ты по-женски коварна. Кажется, таких называют стервами?

- Да, - честно созналась я и снова покраснела. – Возможно. Поэтому твой синяк на моей совести. Ничего, я знаю одно заклинание, завтра ты будешь как новенький.

- Э, нет, - Кросс покачал головой, - не надо. Оставь все так, как есть. Но спасибо за правду. А я-то думал, что на самом деле тебе нравлюсь.

- Ты нравишься мне, Логан, - я погладила его по руке. - Но, если быть честной до конца, то мое сердце занято.

- Этим пожирателем? - парень кивнул в сторону ресторана.

- Да, им.

- Мракоборец влюбилась в пожирателя, - засмеялся он. - Парадокс!

- В бывшего пожирателя, Кросс, в бывшего…

И я облегченно вздохнула. Кажется, этот так неудачно начавшийся вечер закончился совсем не плохо – у меня появился еще один надежный друг.

МАЛФОЙ
Я корил себя, что не сдержался. Но день был очень напряженным. С утра меня вызывал к себе Бенедикт Беррингтон - начальник Отдела международного магического сотрудничества, он провел со мной неприятную профилактическую беседу по поводу наших взаимоотношений с Поттером. Потом обнаружились проблемы с системой охраны в банке, и мне пришлось спускаться в самое нижнее хранилище. Затем состоялись трудные переговоры с гоблинами, которые требовали увеличения заработной платы и изменения условий труда. Чуть позже - клиника Святого Мунго, где опытный колдомедик подтвердил страшный диагноз, поставленный Региной Скорпиусу. Мальчика оставили в больнице на попечение медицинских сестер, он не хотел оставаться, кричал, плакал, хватаясь то за меня, то за Нарциссу. Мама, не выдержав его слез, осталась с внуком. А у меня состоялся тяжелый разговор с главным целителем отделения о состоянии здоровья Люциуса.

К моменту похода в ресторан я практически валился с ног. С трудом добрел до заказанного утром столика, упал на стул, попросил у официанта двойную порцию виски и, наконец-то, смог расслабиться.

Гермиона опоздала. Девушка появилась в дверях, когда я уже перестал надеяться, что она придет. Но стоило мне увидеть ее, как я забыл обо всех своих дневных неприятностях.

Грейнджер была в длинном серебристом платье с полностью открытой спиной. Сексуальный пояс подчеркивал тонкую талию и чувственный изгиб бедер. Глубокий вырез спереди соблазнительно обрисовывал грудь. Мне очень хотелось верить, что она оделась так именно для меня, но…

Девушка была не одна. У кавалера, который сопровождал ее, разве что слюни не текли при виде своей столь очаровательной спутницы. Он беспрестанно бросал на нее восхищенные взгляды, мало того, он позволял себе лапать ее. Я узнал парня, он был одним из тех мракоборцев, с которыми Грейнджер появилась в Малфой-мэноре.

Нет, мне не надо было его бить. Нужно было держать себя в руках.

Но Гермиона… Как она могла?! Почему она так обошлась со мной?

Я вышел из ресторана и побрел по улицам ночного города. На лавке в сквере сидела парочка, я хотел обойти ее стороной, но меня привлекли знакомые голоса. Я остановился и невольно прислушался.

- Ты же меня знаешь, Грейнджер, - произнес мужчина. – Я умею хранить язык за зубами.

- Прости, Логан, - ответила ему девушка, - да, я знаю, что могу тебе доверять. Вообще-то, мы с Малфоем не пара, но нас действительно кое-что связывает. Он… отец моего ребенка.

Земля ушла из-под ног, в ушах зазвенело. И я уже не расслышал, что ответил Грейнджер ее спутник, потому что голова взорвалась внезапной болью, которая запульсировала в висках и затылке, силясь разорвать черепную коробку на части и вырваться из-под контроля.

Ребенка?! Какого ребенка? Этого просто не может быть!

*****
Еще одна мучительно длинная ночь без сна.

Значит, Регина все-таки оказалась права, и генеалогическое древо семьи фон Вестфаллен не солгало – у меня был внебрачный ребенок. Сын от любимой женщины, о котором я ничего не знал.

Я упорно, крупица за крупицей, искал ответ на мучавший меня вопрос: Что же произошло между нами в сентябре девяносто шестого? И в который уже раз перечитал письмо, написанное Гермионой сразу после практики моей матери:

«Дорогая Нарцисса!
Мне не хотелось бы тебя огорчать, но, видимо, придется - Драко попал в беду. На него напали, и он получил серьезную травму головы. Магловские врачи сделали твоему сыну операцию, теперь его жизни ничего не угрожает. Но произошло нечто, о чем я так боюсь тебе сообщать - Драко потерял память. У него амнезия. Прости меня, Нарцисса. Я знаю, что виновата перед тобой – не смогла защитить однокурсника на своей территории. Врачи уверяют, что это состояние у него пройдет, и память восстановится. Возможно, когда твой сын вернется в родной дом и увидит тебя, то все вспомнит. Я очень на это надеюсь. А пока он как несмышленый ребенок – радуется всему, что увидит. И, представляешь, твое пожелание сбылось – мы с Драко подружились. Нарцисса, ты была права - он не такой колючий, каким всегда казался мне в школе, он совсем другой. И от этих новых ощущений мне немного страшно – я оказалась не готова к ним. Теперь я боюсь возвращаться в Хогвартс. Все так изменилось – мы с твоим сыном больше не враги. Что будет с нами дальше, я не знаю»

Травма головы… Амнезия… Подружились… Страшно… Больше не враги…

Я чувствовал, что за этими словами что-то скрывалось, но туман в голове не проходил, и прояснения не наступало. Последнее, что выдавала мне память, было нападение магловских переростков, ее горячие слезы на моей щеке и тихий шепот: «Зачем ты вернулся?» И как я, прежде чем черная мгла увлекла меня за собой, успел ответить ей: «Ты наша, а они маглы». А когда наступило утро, то все было как обычно. Но обычно ли?!

Были еще ее наблюдения за мной исподтишка в первые дни после нашего возвращения в Хогвартс, и мои видения, и таинственные, волнующие кровь сны, и длительное отсутствие Грейнджер в школе, и гневный выкрик рыжего Уизли «Это из-за тебя ее с нами нет!», и последние слова Дамблдора «Когда война закончится, найди, пожалуйста, мисс Грейнджер. У нее есть для тебя кое-какие новости»

Я заснул под самое утро с мыслью, что завтра вновь направлюсь к дому Грейнджер, чтобы оттуда вернуться в тот день, когда мы с ней пошли в магловский кинотеатр. Шаг за шагом пройду тот же самый путь от начала до конца. И узнаю правду, чего бы мне это не стоило. И, если понадобиться, напою Поттера сывороткой правды, выверну из него всю душу наизнанку, но добьюсь своего!

ГРЕЙНДЖЕР
Вроде бы все было как всегда. С лязганьем и стуком то поднимался, то опускался старый дребезжащий лифт Министерства, по своим рабочим местам спешили толпы волшебников, молодых и старых, из кабинета в кабинет летали бумажные самолётики - служебные записки на сиреневой бумаге. Но когда я шла по коридору, у меня сложилось впечатление, что за мной наблюдают, на меня оглядываются, за моей спиной перешептываются.

- А ты, Грейнджер, молодец! – Перси Уизли наткнулся на меня в узком, переполненном людьми коридоре и оттеснил к стене. - За один вечер сумела провернуть такое – навредила сразу и Малфою, и Поттеру. Я в полном восторге: пожиратель поднял руку на мракоборца, а мракоборец превысил свои полномочия и в магловском ресторане попытался применить магию. Никогда не слышал ничего подобного. Мало того, я даже и мечтать об этом не мог!

Я постаралась не выдать своего состояния, зная, что Уизли пристально наблюдает за моей реакцией и ждет, когда я сорвусь. Каждое его слово было пропитано ядом. Он надсмехался, а я ничего не могла с этим поделать – сама дала ему такую возможность. Мне безумно хотелось врезать по наглой, усыпанной прыщами и крупными веснушками физиономии, но я должна была держать себя в руках.

- Простите, мистер Уизли, - я попыталась оттолкнуть его, - тороплюсь.

- Конечно, мисс Грейнджер, - усмехнулся он, освобождая дорогу. – Вот только боюсь, скоро Вам некуда будет спешить по утрам.

Я рванула по коридору, спиной чувствуя его презрительный взгляд. Но мне было наплевать на мнение Перси, гораздо сильнее волновал предстоящий разговор с Гарри.

- Что ты творишь, Гермиона?! – прокричал тот, едва я переступила порог его кабинета. - Ты перешла все границы! Зачем ты спровоцировала эту драку? Теперь Кроссу грозит служебное расследование, его на время отстранили от занимаемой должности.

- Как все узнали об этом? – не выдержала я, чувствуя, что бледнею.

- Заметку о драке в ресторане напечатали в магловской бульварной газетенке. Там же есть фотографии с камеры наблюдения, и в руках Логана отчетливо видна волшебная палочка.

Я молчала, опустив голову. Мне нечего было сказать в свое оправдание.

- Рано утром меня вызывал к себе Министр магии, - чуть успокоившись, сказал Поттер.

- Что хотел Кингсли?

- Он попросил спрятать тебя, пока не уляжется вся эта шумиха вокруг твоего имени. Поэтому с завтрашнего дня ты занимаешься проверкой безопасности в клинике Святого Мунго. И сидишь там тихо, как мышка.

«Дыши глубже, Гермиона!» Я тяжело вздохнула, понимая, что с сегодняшнего дня моя карьера мракоборца резко пошла вниз. Мало того, из-за меня пострадал и Логан Кросс – один из лучших оперативных работников в отделе.

- Может, мне снова уехать? – я нашла в себе силы и посмотрела на друга.

- Натворила дел и сбегаешь? – нахмурился он.

- Я не сбегаю. Я… я подвела тебя, Гарри, и не оправдала твоих надежд. Без меня у тебя одной головной болью будет меньше.

- Ты именно сбегаешь, Гермиона, - Поттер вышел из-за стола и подошел ко мне. – Кингсли прав, тебе всего лишь нужно отсидеться в тихом месте. Все будет хорошо, поверь мне.

Он положил мне руку на плечо. Я посмотрела в его зеленые глаза – нет, в них не было обиды на меня, лишь печаль и заботливое участие. Теперь главное – не допустить какой-нибудь новой ошибки. И не подвести его.

- Прости меня, Гарри.

Мне хотелось плакать, но слез не было. Как я ненавижу тебя, Драко Малфой! Ты один был виноват во всех моих бедах.

МАЛФОЙ
Мне всегда нравилась моя работа, и я радовался, что банк процветает. С вкладчиками проблем не было – они ехали к нам издалека, прослышав о надежной и умело организованной охране.

Каждый мой день начинался с просмотра бумаг. Но сегодняшним утром я сидел в кресле за письменным столом и невидяще смотрел в разложенные передо мной документы. Обхватив голову руками, попытался изо всех сил растереть виски. Нужно было сосредоточиться на делах. Но мысли не шли.

Полчаса назад сова принесла письмо от мамы. Под утро состояние Скорпиуса ухудшилось, у него пошла кровь горлом. Нарцисса сообщила мне об этом, но попросила не приезжать в клинику до обеда – едва мальчику стало легче, как ему дали Снотворное зелье, и теперь он спал.

Я отодвинул письмо в сторону, встал и попытался налить себе воды. Но у меня так дрожали руки, что жидкость выплеснулась через край и растеклась по полу. Что-то непонятное и очень страшное происходило с нашей семьей. Нас словно преследовал злой рок. Может быть, отец был прав в своем безумстве о родовом проклятии. Злопыхателей у Малфоев во все времена было предостаточно.

Мое ночное решение узнать правду о своей школьной практике вновь отодвигалось на неизвестный срок.

ГРЕЙНДЖЕР
Я остановилась перед старым кирпичным универмагом «Чист и Лозоход Лимитед». Шестиэтажный дом выглядел запущенным, невзрачным, в витринах виднелись несколько облупленных манекенов в съехавших на бок париках и нарядах лет тридцать-сорок назад вышедших из моды. На пыльных дверях висела большая вывеска «Закрыто на ремонт». Все осталось точно таким же, как пять с половиной лет назад, когда мы с друзьями навещали здесь мистера Уизли.

Странный универмаг и являлся входом в клинику святого Мунго. Хворые волшебники могли свободно приходить и уходить, незаметно смешавшись с толпой маглов.

Я шагнула прямо в витрину, прошла мимо поприветствовавшего меня манекена и, очутившись в приемном отделении, где сидели на деревянных стульях ожидающие своей очереди волшебники и волшебницы, осмотрелась.

В фойе меня ждала симпатичная девушка в халате лимонного цвета, на грудном кармане которого был вышит герб целителей: скрещенные волшебная палочка и кость. Она была заранее предупреждена о моем появлении:
- Мисс Грейнджер? Добро пожаловать в клинику Святого Мунго. Меня зовут Мойра Бонхем, я пра-пра-правнучка Мунго Бонхема – основателя больницы. Меня на время попросили стать гидом и показать Вам все, что Вас заинтересует. А еще я целитель из отделения по недугам от заклятий. Итак, не будем тратить время, с чего бы Вы хотели начать осмотр?

- Предлагаю с Вашего отделения.

- Тогда нам наверх, - девушка направилась к лестнице, приглашая меня следовать за собой.

- Спасибо, Мойра, я знаю.

- Так Вы уже бывали у нас раньше, мисс Грейнджер?

-Да, - кивнула я, - студенткой. Насколько я помню, отделение «Недуги от заклятий» находится на пятом этаже?

Мисс Бонхем улыбнулась:
- Выше нас только буфет для посетителей и больничная лавка.

- На первом этаже клиники лечат травмы от рукотворных предметов, - рассказывала Мойра, шагая по ступенькам. – Например, если случайно взорвался котел, или поломалась метла. На втором – исцеляют ранения, нанесенные живыми существами, укусы там разные, ожоги, застрявшие шипы. На третий этаж Вас просто так не пропустят, необходима специальная защитная роба. Там пациенты лечатся от волшебных инфекционных заболеваний. На четвертом целители предложат Вам противоядия от опасных зелий и отравленных растений. Если у Вас появилась сыпь, рвота или неудержимый смех, то Вам нужно именно сюда.

- А чем занимается конкретно ваше отделение?

- У нас одно из самых сложных направлений колдомедицины: мы снимаем наговоры, несовместимые с жизнью, порчу, неправильно наложенные чары, проклятия. Вот мы и пришли. Милости прошу!

Мисс Бонхем толкнула двойную дверь, и мы очутились в длинном больничном коридоре.

В самом углу на широком подоконнике сидела темноволосая девушка, чья фигура показалась мне смутно знакомой. Пациентка с тоской наблюдала за жизнью вне стен клиники, внимательно рассматривая сквозь стекло спешащих по своим делам маглов.

- Добрый день, - поздоровалась с девушкой целительница. Та оглянулась, и я едва удержалась от восклицания - на меня, не узнавая, посмотрели карие глаза слизеринки, в чьем замке я провела один из самых страшных месяцев в своей жизни.

- Мисс Паркинсон все еще здесь?

- Вы знакомы? – удивилась Мойра.

Еще бы… Но лучше было бы нам друг друга не знать.

- Мы с Пэнси вместе учились в школе.

- Значит, Вы знаете, что с ней произошло?

Да, мне рассказывал об этом Гарри…

- Кажется, она сама себе нанесла заклятие Забвения. Верно?

Мисс Бонхем кивнула и вновь посмотрела на свою пациентку:
- Пэнси, как ты сегодня себя чувствуешь? Снова болела голова?

- Нет, - улыбнулась Паркинсон такой открытой улыбкой, какой никогда прежде я не видела у нее в Хогвартсе. – Спасибо, Мойра, все хорошо.
Целительница обернулась ко мне:
- Сейчас девушка чувствует себя намного лучше, чем три года назад, когда поступила к нам. Не скажу, что ее память восстановилась полностью, но улучшения на лицо.

Значит, с Паркинсон все в полном порядке? Я облегченно выдохнула, чувствуя в душе удовлетворение от услышанного.

- Думаю, что ее идея фикс, - продолжила мисс Бонхем, - не помешает ей в дальнейшем жить полноценной жизнью?

- Что идея? – вновь напряглась я.

Мойра улыбнулась:
- Пэнси живет одной мыслью – она все надеется спасти какого-то принца от коварной разлучницы-ведьмы. Смешно, верно?

- Да, - сказала я, хотя мне было не до смеху, и осторожно покосилась на слизеринку, опасаясь увидеть в ее глазах прежний огонек ненависти. Но та смотрела на меня вполне дружелюбно. Паркинсон меня так и не узнала. Как не вспомнила она и неожиданно появившегося в дверях Драко Малфоя. Тот, вероятно, настолько был погружен в собственные мысли, что не заметил нас, быстрым шагом прошел по коридору, направляясь в другой конец здания.

Я проводила его взглядом: похоже, мир стал настолько тесным, что мне теперь никуда от него не спрятаться. Но почему он здесь? У слизеринца не было причин появляться в клинике.

- Мойра, а что здесь делает мистер Малфой?

- В последние дни он здесь частый посетитель. И не только он, - девушка показала рукой в противоположный конец коридора, где из той палаты, в которой исчез Драко, вышла, присела на кушетку и прислонилась головой к стене уставшая женщина. Я присмотрелась – это была Нарцисса Малфой.

- Что случилось? У них кто-то болен? – испугалась я, в душе надеясь, что это Люциус.

- Да, серьезные проблемы со здоровьем у маленького Скорпиуса. Бабушка не отходит от постели внука ни на минуту, даже ночью. Она круглосуточно ухаживает за мальчиком, отказывая себе в отдыхе и сне. Днем, вот как сейчас, ее заменяет сын. Глава семейства заглядывал сюда лишь однажды, когда был в клинике на обследовании, но внутрь палаты заходить не стал, держался в стороне, словно боясь заразиться. Но гемофилия не передается от человека к человеку воздушным путем. Это врожденное заболевание, чаще всего оно развивается на основе родового проклятия и практически не поддается исцелению.

- Как?! – до меня не сразу дошел смысл сказанной ею фразы. - Гемофилия?! Я не ослышалась?

- Нет, все правильно.

Бог мой! Болезнь чистокровных семей. Болезнь вырождающихся аристократов.

- И как себя чувствует малыш? – спросила я, боясь услышать ответ.

- Мисс Грейнджер, я буду с Вами откровенна, - на лбу целительницы появилась глубокая морщинка. - Состояние Скорпиуса Малфоя все время ухудшается. Ему ничего не помогает. Мы перепробовали все, что было в наших силах, но ни зелья по остановке крови, ни восстанавливающие настои на него почему-то не действуют. Нанесенное мальчику проклятие настолько сильно, что я вынуждена признать – мы бессильны. Теперь исход в большой степени зависит от организма мальчика. И от Господа Бога.

Я была потрясена тем, что услышала. В голове зашелестел глухой, наполненный тревогой голос Патрисии Долсон, пришедший из далекого прошлого: «В семействе Малфоев нарушена родовая защита. Я не знаю, что случилось, но, похоже, их кто-то проклял. И это проклятье настолько сильно, что его последствия невозможно загладить никакими контрзаклинаниями»…

Мое состояние трудно было передать. Я внезапно осознала, что во всех бедах, происходящих в последние годы с этой древней аристократической семьей, была виновата именно я. На мне была смерть Астории. И болезнь трехлетнего малыша тоже на мне. Пять лет назад, не осознавая, какие последствия будут иметь вырвавшиеся