![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Тема 1. Роль философии в жизни человека и обществаСтр 1 из 18Следующая ⇒
ОСНОВЫ ФИЛОСОФИИ курс лекций Преподаватель А.А. Колмаков
Красноярск Содержание Тема 1. Роль философии в жизни человека и общества.......... 3 Тема 2. Исторические типы философии.................................16 Тема 3. Человек во Вселенной.................................................42 Тема 4. Философская, религиозная и научная картина мира............................................................................ 53 Тема 5. Природа человека и смысл его существования....... 67 Тема 6. Познание, его возможности и границы....................78 Тема 7. Знание и вера.............................................................. 92 Тема 8. Общество.................................................................... 95 Тема 9. Человек в мире культуры........................................ 102 Тема 10. Личность.................................................................... 111 Тема 11. Проблемы свободы и ответственности.................... 121 Тема 12. Человек в информационно-техническом мире..... 126 Тема 13. Роль научной рациональности в развитии общества................................................................... 137 Тема 14. Проблемы и перспективы современной цивилизации............................................................. 145 Тема 15. Человечество перед лицом глобальных проблем... 152 Тема 1. РОЛЬ ФИЛОСОФИИ В ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА И ОБЩЕСТВА Философия — любовь к мудрости; эпоха, схваченная в мыслях; Школа мышления. — Философское мировоззрение и его структурные компоненты. — Основной вопрос, предмет и функции философии. — Нетрадиционные определения философии. — Русские философы о сущности философии. Философию понимали как любовь к мудрости, как «эпоху, схваченную в мыслях», ценили за то, что она выступает школой развития теоретического мышления. Возможно, первым, кто употребил слово «философ» был Пифагор (2-я пол. VI в.—нач. V в.). Согласно легенде, когда Пифагор пришел в один из греческих городов, то на вопрос владыки этого города, кто он такой, ответил: «Философ, что значит «любомудр». И жадны философы не до славы и наживы, а «до единой только истины». Пифагор сравнивал жизнь с олимпийскими играми, где среди толпы присутствующих можно различить три группы: первые приходят для борьбы, вторые торговать, а третьи, которые мудры, удовлетворяются наблюдением. Стремящийся к мудрости должен поступать сообразно природе вещей, следовать всеобщему логосу, понимаемому и как закон, и как слово, и как судьба. Логос в античном мышлении, не оторвавшись от пуповины миротворчества, отождествим с вечным огнем, который, возгораясь и затухая, символизирует собой постоянное движение и изменение. Такая аналогия дает возможность понять глубинное основание философской мудрости, состоящее в том, что поголовное большинство людей видят, слышат, знают и рассуждают обо всем, что происходит в человеческой жизни, но, тем не менее, не постигают подлинную суть вещей, их непреходящую основу. С понятием мудрости в древнегреческой философии связывался высший идеал знания и поведения. Она открывает человеческому уму вечное, помогает с терпимостью относиться к множеству преходящих, конечных вещей. Именно философская мудрость делает жизнь достойной и самоценной. Однако не всякое знание есть мудрость, и совершенно прав Гераклит, замечая: «Многознание уму не научает, мудрости не прибавляет». Мудрость — это скорее некое счастливое соединение истины и блага, высшего состояния умственного и нравственного совершенства. По мнению Демокрита, из философской мудрости вытекают три способности: «выносить прекрасные решения, безошибочно говорить и делать, что следует». мудрость предполагает соблюдение меры. Платон уверен, что в области политики мудрец действует так, что на место существующего вредного для граждан наступает такое состояние, которое хорошо для них или кажется им таковым. По определению Аристотеля, философ-мудрец должен искать не наслаждений, а отсутствия страданий. Аристотель оставил нам много наставлений, чтобы мы могли разобраться, на что направлена философия как любовь к мудрости... «Во-первых, философия направлена на выявление первопричин и первооснований, а философ — это тот, кто более способен научить выявлению причин». Один из мудрейших людей своего времени Цицерон, добившийся известности исключительно благодаря собственным способностям и проведший некоторый срок у кормила государственной власти, так разъяснял суть философии: «Философия (мудрость), как ее определяли древние философы, есть знание божественных и человеческих деяний с точки зрения их причин и сущностей». И если софисты — «мудрецы за плату» — привлекали всеобщее внимание к интеллектуальным упражнениям в софистических опровержениях и доказательствах и понимали философию как искусство рассуждать, с помощью которого образованный человек всегда может превзойти необразованного, то стоики ставили во главу угла более «прикладные цели» философии, а именно попытки мудрого устроения собственной жизни. Эпикур был уверен, что слова философа должны врачевать страдания человека и изгонять болезни души. Развитая на Востоке традиция понимания мудрости как состояния отрешенности от «всего», акцентирование того, что мудрец, как особо посвященный, весьма далек от суеты, с легкостью переводимой им в иные, более возвышенные сферы, делает философию еще более притягательной. Древнегреческий стоицизм также формирует внешний облик философа-мудреца, сохраняющего неизменное спокойствие и безразличие, и сводит мудрость к обретению интеллектуальной невозмутимости, возвышающейся над всеми людскими треволнениями. Портрет философа-мудреца, созерцающего гармонию Истины и Вечности, сотканный из мотивов восточной философии, завораживает. Философ-мудрец ради личной выгоды других не опередит, не ведает бремени вещей, не навлекает на себя неприязнь людей, он свободен от суетных мыслей, он не строит планов и расчетов, он просветлен, хоть и не озабочен чистотой духа, он всем внушает доверие, хотя и не дает обещаний, духовные болезни в него не проникнут. Европеец сказал бы, что в глаза бросается самодостаточность философа-мудреца, в нем и истина, и покой, и счастье. В нем нет злобы, зависти, страданий. Он равен себе в радости и печали, в нем постоянное ощущение причастности к великой Истине. Он одинаков в опале и славе, не восторгается и не плачет. Утвердившийся таким образом в жизни и называется мудрецом. Этимологический анализ понятия «мудрость» проясняет его смысловые грани и оттенки. Оказывается, что мудрость имеет родство с понятиями разум, понимание, мысль, может быть отожде-ствима с понятием «благочестивый», с понятиями «радоваться», «сохранять в памяти», а также с понятием «мастерство». От слова «мудрость» происходит «мудрствование», однако последнее в обыденном сознании есть нечто, ему противоположное. Мудрить и мудрствовать означает поступать неразумно, хитрить и выдумывать, делать что-то ненужное. И хоть мудрость и ум понятия, тесно соприкасающиеся, древние считали, что «мудрость не умничает», но появляется, когда «разум осознает, что есть бесконечное число вещей, превышающих его понимание». Философы эпохи Возрождения вносят отблески ренессансного В Новое время Рене Декарт дает более полный и развернутый ответ на вопрос, что есть философская мудрость. «...Под мудростью понимается не только благоразумие в делах, но также и совершенное знание всего того, что может познать человек; это то знание, которое направляет саму жизнь, служит сохранению здоровья, а также открытиям во всех науках». Декарт предлагает различать несколько ступеней мудрости. Первая ступень проявляется в умении использовать ясные понятия, которые могут быть приобретены и без размышления. Вторая — охватывает данные чувственного опыта. Третья — проявляется в учете того, чему учит нас общение с другими людьми. Четвертая — связана со знанием, приобретенным на основе чтения книг с хорошими наставлениями. Самая же возвышенная, пятая, ступень мудрости ведет к отыскиванию первых причин и истинных начал. В мудрости состоит высшее благо человеческой жизни. Философия приводит к необыкновенного рода удовольствию, испытываемому от нахождения многих до сих пор неизвестных истин. Характеризуя философию как любовь к мудрости, важно понять: ценность мудрости в том, что она, обнимая собой одновременно истину и добродетель, может указать правильный путь и уравновесить сложные взаимоотношения человека с миром, привести в согласие знание и действие. Философия как мудрость служит руководством в выборе линии поведения, она проявляется как определенный образ жизни. Это не только полнота знаний, но и нравственное совершенство, внутренняя целостность духа. Это такое убеждение, в достижении которого участвует вся сущность человека. Коррелирующим признаком мудрости является чувство меры. Интуитивное ее обнаружение открывается как постижение «истины жизни». Необходимым условием мудрости оказывается зрелость. Выливаясь в краткие, лаконичные изречения, философская мудрость сопровождает существование каждого народа, заботливо поддерживая его обширным сводом советов и наставлений. В форме древних сказаний, нравственных поучений, житейского благоразумия она переходит от поколения к поколению, облегчая жизненный путь каждого. Как говорил русский философ В.Соловьев: «Задача философа узнать то, что есть, так, как оно есть». Отсюда ясно, что долг философа — живо интересоваться событиями современности, разбираться в неоднозначности и многомерности ситуаций, мыслью, словом и мудрым советом прояснять, а не затемнять суть происходящего. Основным требованием к философии становится императив — понять действительность. Поэтому о философии говорят, что она — эпоха, схваченная в мыслях, духовная квинтэссенция своего времени. И это во многом справедливо. Из такого определения философии следует ее эпохальное предназначение — быть рупором своего времени, откликаться на духовно-исторические сдвиги и преобразования, чутко реагировать на смену исторических декораций. В таком преломлении связь философии с жизнью очевидна. Ибо воссоздание правдивого портрета эпохи кладет конец спекулятивному, умозрительному конструированию схем и предначертаний будущего, ведет к постижению смысла и сути бытия. Философ — труженик на поле рефлексии. В нем выкристаллизовываются мысли и чаяния общества, в котором он живет. Сама душа эпохи глаголет в произведениях великих: Платона, Аристотеля, Августина, Фомы Аквинского, Декарта, Гегеля, Маркса и др. Философы современности К.Ясперс, М.Хайдеггер, Э.Фромм сокрушаются над пугающими тенденциями обезличивания и унифици-рования личности, предостерегают против повсеместно обнаруживающихся симптомов духовного опустошения и гипертрофии рассудочности. Иллюзии линейного прогресса разрушались. Многовариантность хода событий постоянно воспроизводит ситуацию социального и личностного выбора. Современная эпоха по скорости и динамичности преобразований не знает себе равных. Вспоминая веко-исчисление В.Розанова, который назвал век XVIII сатиричным, XIX — патетичным, можно заключить: век XX — катастрофичен. Мощные социальные катаклизмы, потрясшие до основания весь жизненный уклад, сложились в оценочные формулы — «век сумерек», «заката» и «конца». Появляются книги с симптоматичными названиями: «Вне контроля. Глобальный беспорядок накануне XXI века», «Конец истории». Методологи осмысливают теорию хаосомного иррегулярного развития, так называемого направленного беспорядка. Неравновесный, нестабильный мир — к таковой оценке современности приходит лауреат Нобелевской премии, основоположник Брюссельской школы И.Пригожий. Крах устоявшихся режимов, угроза ядерной войны и экологической катастрофы, терроризм и этническое противостояние резко обострили процессы хаотизации, поглотили желаемую упорядоченность, стали явью нашей жизни. Философия в своем предназначении быть квинтэссенцией эпохи, центром всей духовной культуры помогает создать устойчивую систему координат, указывает на непреходящую гуманистическую систему ценностей, выявляет и разъясняет жестокие уроки времени, укрепляет веру в разум. Подвижным кризисным умонастроениям и ситуационно-историческим переживаниям событий философия противопоставляет позицию духовной выдержки и трезвого анализа. Для философа не существует явления, которому он побоялся бы взглянуть в лицо. Поэтому вывод: «Философы должны стоять у власти» с завидным постоянством воспроизводится во все времена и эпохи. Еще Платон утверждал: «Пока в государствах не будут царствовать философы, либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать, и это не сольется воедино — государственная власть и философия... до тех пор... государство не избавится от зол». В поэтической интуиции Боэция философия является в образе Богини, держащей в правой руке книги, а в левой — скипетр. Эти символы не случайны. Философия не только учит, она мудро правит миром, на это указывает скипетр. Образ Премудрости-управительницы характерен для всей христианской традиции. Примечательно, что в Новое время французский ученый Р.Декарт настоятельно обосновывал следующую зависимость: «...Каждый народ тем более гражданственен и образован, чем лучше в нем философствуют, поэтому нет для государства большего блага, как иметь истинных философов». Английский философ Д.Юм с неменьшей убедительностью доказывал, что на основании отношения к философии можно ставить диагноз нации. Верным признаком ограниченности нации, по мнению мыслителя, можно считать положение, когда отсутствует вкус к философии, к этому благороднейшему из занятий. Философия выступает как школа мысли. Начинается эта школа там, где кончается стереотипное мышление, где само собой разумеющееся вызывает сомнение и удивляет. Как только человек начинает ломать голову над смысложизненными вопросами, которые в устах Иммануила Канта звучат так: «что я могу знать?», «что я жен делать?», «на что я могу надеяться?», «что такое человек?» -*-он сразу же попадает в плен к философии, в сферу философского постижения бытия. Воистину прав английский философ XVII в. Томас Гоббс, утверждая: «Философия есть дочь твоего мышления... и живет в тебе самом». Она внутренне присуща каждому. Ибо ни одному из смертных нельзя отказать в праве размышлять о смысле жизни, свободе, справедливости и бессмертии. И хоть право и способность суждения не есть привилегия одних лишь мыслителей (ведь судит и размышляет всякий и повсеместно, образованный и необразованный, умный и глупый, юный и зрелый, во время досуга и на работе, в подъезде и в парламенте), последовательная, аргументированная цепочка рассуждений и доводов, правильный метод в поисках истины дается не каждому. Тот, кто судит, обязан отвечать за свои суждения. Именно система верного суждения лежит в основе человеческой культуры. Жизнь полна противоречий. Человек и человечество никогда не будут свободны от оценки происходящего. В условиях экстремального напряжения, в критических ситуациях отсутствие школы мысли граничит с победой истерики над анализом, ненависти над благоразумием. Отсутствие культивированных форм мышления приводит к тому, что процветает бессмыслица, утилитальная примитивность, неразумие, которые приносят много вреда всюду, где обнаруживают свое буйство. Искусство оперировать понятиями, категориями и принципами, судить обоснованно и аргументированно — отнюдь не прирожденное качество. Оно не образуется вместе с обыденным сознанием, а требует развитого критического мышления поисковых интеллектуальных упражнений. Значимость формирования высокой культуры мышления очень велика. В Древней Индии форма передачи навыка получила название Упанишады (от санскр. ира — рядом и sad — сидеть с учителем). Ученику открывается знание (веда) только при условии его постоянного нахождения рядом с учителем, при условии реализации принципа «делай, как я». Учитель учит отделять главное от второстепенного, находить за множеством бросающихся в глаза признаков ускользающую от взора сущность, входя в мир единичных событий и конкретных ситуаций, обнаруживать их связующую основу и порождающую причину. Весьма показательна система обучения в Пифагорейском союзе. Для того чтобы развить интеллект и теоретическое мышление обучаемых, учитель пользовался иносказательным языком, языком «акусм» — намекающих загадок, отвращая взор учеников от чувственных представлений и эмпирического содержания. На этой пер- вой степени обучения — акусматической (от акусма — слышимое), ученики молча слушали учителя. На второй, математической, они приступали к освоению операции логического расчленения и теоретического умозрения, сохраняя тем не менее дистанцию по отношению к фактическим конкретным ситуациям. Только отстраняясь от сиюминутных впечатлений, так называемой «грешной эмпирии», можно было, по мнению пифагорейцев, приблизиться к умопостигаемой сути бытия. Философия как особая сфера поиска сущего, исследование основ и первопринципов в отличие от обыденного мышления, выступающего «не в форме мысли, а в форме чувства, созерцания и представления», должна быть познанием в понятиях и категориях. Категории — это предельно общие понятия, обладающие статусом всеобщности и необходимости. Искусство оперирования понятиями предполагает установление необходимых связей и причинных зависимостей, упорядочивание хаотически случайного потока жизненных впечатлений. Воспитание силы суждения предполагает концентрацию внимания, сосредоточенность на предмете. Мышление интенционально, направлено на предмет. Оно добывает суждение, соответственно понятию природы предмета, адекватное смыслу события. И только тот, кто может воспринять предмет во многообразии его свойств и качеств, получает надежду, что последний заговорит о себе устами высказывающегося. Подобно тому, как повара и врачи своим искусством способствуют установлению порядка и слаженности в теле человека, философы воздействуют на души людей, устанавливая в них порядок. Философия утверждает свое высокое назначение — обеспечивать свободу человеческого духа. Стремление к самостоятельному поиску, которое во все времена отличало философию, не может позволить ей превратиться в собрание застывших догм. Целостность философии состоит в сочетании знания и нравственного помысла. Свободная философская мысль не обещает однозначные ответы на сиюминутные вопросы, не сулит чудесной формулы, дарующей истину в последней инстанции. «Философское вопрошание» обеспечивает постоянную свободу и независимость мышления, угрожает идеологии тоталитарных режимов и религиозному фанатизму. Философское мировоззрение и его структурные компоненты. Достаточно часто философию определяют как систему воззрений, которая должна найти себе подтверждение в жизненном опыте и проявить себя в реальных науках. И действительно, именно в том, что философия есть рациональное, научно обоснованное мировоззрение, усматривают ее сущность многие исследователи. Но если суть философии в том, что она есть мировоззрение, то как следует понимать последнее? Мировоззрение традиционно понимается как система взглядов на мир в целом. При этом понятие «мир в целом» включает в себя мир сущего и должного, и Землю, и Вселенную, и известные из физики микро-, макро- и мегамиры. Освальд Шпенглер, например, предлагает взглянуть на «мир — как — историю». Его противоположность составляет «мир — как — природа». Можно еще увидеть «мир — как — действительность», который включает в себя «Я — как — возможность». «Мир в целом» не мыслится как нечто завершенное, в котором все давно уже известно и пережито; если бы это было так, то к чему же тогда мои желания и стремления, да и я сам, готовый начать все сызнова? Мир — это вечно длящаяся, становящаяся и изменяющаяся бесконечность, открытая и неравновесная система. Взгляды или воззрения на мир в целом, которые в приведенном определении выступают в роли ключевого понятия, по их смысловой нагруженности есть нечто большее, нежели просто информация, нейтральная осведомленность либо безличные сведения. Это и видение, и понимание, и отношение, и оценка — т.е. некий синтез, включающий в себя обобщенный образ реальности, помноженный на знание и позицию личности. При их формировании осуществляется некий отбор представлений, приоритетов и предпочтений. Когда взгляды сформированы под воздействием сложившихся норм, эталонов и стереотипов, нивелирующих своеобразие индивидуального видения мира, такая «система взглядов» предстает как казенное или официально-идеологическое образование, весьма далекое от мироощущения индивида. В нем личностный элемент оттеснен на второй план, хотя по логике вещей мировоззрение связано именно с личностно значимым способом мировосприятия. Следует заметить, что мировоззрение бывает не только философским, но и религиозным, мифологическим, обыденным, научным, прогрессивным или регрессивным. В чем же специфика собственно философского мировоззрения, т.е. мировоззрения, понятого в самом широком смысле слова? Хотелось бы думать, что философское мировоззрение представлено стройной, научно обоснованной совокупностью воззрений, определяющих жизненные позиции, программы поведения действия людей. От религиозной формы оно отличается тем, что строит общую картину мира посредством понятий, теорий, логических аргументов и доказательств, в то время как для религии характерен примат веры над разумом, логическая недоказуемость «догматов». Одним из наиболее важных структурных компонентов философского мировоззрения становится устойчивая научная картина мира. Она ответственна за достоверность предлагаемых знаний о закономерностях развития мира, задает ориентиры научных изысканий. В нее вписываются основные результаты научных исследований. Но именно потому, что философия есть нечто большее, чем знание причин и отражение закономерностей развития, а сам мир — это не лишенный смысла анонимный процесс, а арена нашей жизнедеятельности, сфера, где субъект может жить и творить, преследуя свои цели, сугубо важен деятельностный аспект мировоззрения. По утверждению М.Хайдеггера, именно потому, что слово «мировоззрение» легко перетолковать в том смысле, будто речь идет о бездеятельном разглядывании мира, уже в XIX в. начали справедливо подчеркивать, что мировоззренческая позиция означает в первую очередь жизненную позицию. Слово «мировоззрение» предполагает появление человека среди сущего в качестве субъекта, который поднял свою жизнь до командного положения, всеобщей точки отсчета, который распознает меру и предписывает норму. Одновременно он вовлечен в жизненный процесс, соотнесен с ним и переживает его. Не следует сбрасывать со счетов историчность мировоззрения, подчеркивающую конкретно-историческое видение мира и связанную с тем, что каждый человек рождается и бытийствует в определенное историческое время в определенном историческом месте. Он помещен в лоно культурно-исторической традиции и во многом обусловлен приоритетами своей эпохи. Внимательный взор может прочитать в поступке и поведенческих реакциях каждого человека автограф духовной атмосферы своего века. Философское мировоззрение включает в себя и характерологические особенности этноса. Жизнь любого народа сопряжена с определенными идеалами и специфическими для его национальных предпочтений ориентациями. Названия «греческая философия», «немецкая философия» или «русская философия» не. преследуют сугубо географической цели. Они свидетельствуют об особенностях интеллектуального освоения мира, о стараниях национальной мысли овладеть измерениями универсума. Поэтому мировоззрение правомерно определять как проекцию человеческой жизнедеятельности на ось исторического времени. К структурным компонентам мировоззрения помимо устойчивой картины мира относится также оценка жизни, опирающаяся на систему идеалов, и целеполагающая идея, ориентирующаяся на систему ценностей. Понимаемый таким образом мир, состоящий как бы из трех царств — действительности, ценности и смысла, — и есть основание философского мировоззрения. В мировоззрении следует различать его интеллектуальную и эмоциональную составляющие. Интеллектуальная компонента мировоззрения охватывается понятием миропонимание. Последнее достаточно устойчиво, так как включает в себя систему точных знаний о мире: законы, теории, принципы, регулятивы. Эмоциональная составляющая мировоззрения отражена понятиями «мироощущение» и «мировосприятие». Мироощущение является самым первоначальным элементом, соединяющим субъект (человека) и объект (мир). Мироощущение свидетельствует о непосредственно чувственном контакте человека и мира. Оно представляет собой как бы превращение «энергии внешнего раздражителя в факт сознания». Это тот мостик, благодаря которому данности окружающего мира проникают в человеческую субъективность. Мироощущение достаточно динамично, представлено многообразием и перепадом чувств и настроений. Мировосприятие предполагает целостное отражение ситуаций, событий в виде наглядных образов и представлений. Оно обеспечивает чувственную ориентировку человека в окружающем мире и очень зависимо от мотивационной сферы. Мировосприятие может наполнять себя из разных источников: это впечатления от природы, произведений искусства, сферы общения, языковой среды, непосредственной жизнедеятельности. Мировосприятие имеет эффектную эмоциональную окраску и может быть в той или иной степени пристрастным. В отличие от миропонимания мироощущение и мировосприятие достаточно подвижные образования. Чувства тревоги, неуверенности и подавленности при достижении поставленной цели могут достаточно быстро перейти в ощущения радостного и оптимистичного настроя. Многочисленные вариации в мироощущении и мировосприятии возможны вследствие того, что в этих структурах отражается качественное многообразие мира, помноженное на своеобразие и уникальность субъекта восприятия. Так, мировосприятие молодого человека иное, чем у старого. У больного оно весьма отлично от восприятия здорового. Одно и то же событие принимает тот или иной вид в зависимости от многих обстоятельств: от особенностей индивидуальной психики, темперамента, склада характера, обычаев, нравов, предрассудков. Меланхолик видит трагедию там, где сангвиник усматривает просто происшествие, а флегматик — ничего не значащий эпизод. На мировосприятие оказывает свое влияние также тип национальной культуры, особенности этноса и социокуль-турные различия. Результативной составляющей мировоззрения является комплекс убеждений, а затем поступков и действий субъекта. Мировоззрение оказывается фоном и основой человека и человечества. Оно дает о себе знать не только в духовной сфере, но и в практической жизнедеятельности. У И.Канта есть понятие «гражданин мира». Однако оно означает отнюдь не единомыслие, а причастность ко всеобщему порядку мироздания, возможность объединения и узнавания себя в другом. Оно выступает определенной гарантией постоянства собственного Я, его самоидентификации. Мировоззрение можно представить как многоуровневое образование, в котором наличествует житейское, обыденное мировоззрение с его рационально-иррациональными элементами, рассудком и предрассудками, мифологическое, религиозное, художественное, политическое, Научное мировоззрения и пр. Однако вход один и логика миропостижения напоминает собой не широкую лестницу с табличками на каждом этаже, а скорее запутанный лабиринт мироориентаций. И если теоретический уровень мировоззрения тесно связан с научной картиной мира и предполагает освоение определенной системы законов, знаний и принципов, то на практическом, как правило, стихийно формирующемся уровне мировоззрения огромную роль играет обобщение наиболее типичных представлений о жизни в повседневных ситуациях, впитывание свойственных данной среде навыков, форм взаимодействий и привычек. Носитель обыденного мировоззрения, обобщая наиболее типичные для своей среды стереотипы мироотношения, кодирует их в определенную рецептуру действий и сплав убеждений, изменить которые нелегко. Однако не всегда следует трактовать обыденное и повседневное мировоззрение как ущербное. Еще Платон в диалоге «Теэтет» показывал, как справедливо молодая служанка посмеялась над мудрым философом Фа-лесом, который засмотрелся на небесные светила и упал в колодец. Таким образом, обыденное мировоззрение, мировоззрение повседневности, хотя и представляет собой наиболее элементарный способ мироотношения, не лишено достаточной меры здравомыслия. Вместе с тем оно весьма прогнозируемо, так как инерционно и трудно манипулируемо в русле эклектичной «постмодернистской чувствительности». Селянин в своих взглядах на жизнь всегда будет отличаться от урбаниста-горожанина, а работник сферы торговли — от представителя духовенства. Каждодневный способ их поведения и самореализации будет насквозь пронизан мировоззренческими ориентациями и стереотипами, свойственными данной общности. Хуже, когда человек не поднимается до осознания своего мировоззрения, а живет, ориентируясь на мимолетность настроений, в потоке, в массе, в толпе. Великий гуманист А.Швейцер, упрекая нашего современника в его резко ослабленной потребности мыслить, не без горечи замечает: «... Современный человек — явление патологическое....Подобно безродным и никогда не трезвеющим наемникам, мы бредем без мировоззрения во все более ощущающемся мраке жизни, готовые одинаково преданно служить и возвышенному и низкому». Пагубность безмировоззренческого состояния велика. Когда нет определенных планов на будущее, принципов действия в настоящем и идеалов, пронизывающих ткань прошлого и грядущего, человек находится в состоянии бездумия, а на место мировоззрения приходят неосознанные импульсы, непредсказуемые порывы и действия. Основной смысл подлинного мировоззрения состоит в переходе от неосмысленного бытия к осмысленному, в нахождении той степени разумности, которая освещает жизнь и мир жизнеутверждающим светом. Поскольку философия претендует на выражение фундаментальных принципов бытия и мышления, она является духовной основой всех форм осмысления мира. Можно сказать, что современная систематическая философия — это высший теоретический уровень мировоззрения. Основной вопрос, предмет и функции философии. Задаваясь целью — определить основной вопрос философии, на ум приходят слова Ф.Энгельса из его известной работы «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», где в начале второй главы можно найти такую формулировку: «Великий основной вопрос всей, в особенности новейшей философии есть вопрос об отношении мышления к бытию». «Философы разделились на два больших лагеря сообразно тому, как отвечали они на этот вопрос. Те, которые утверждали, что дух существовал прежде природы, и которые, следовательно, в конечном счете так или иначе признавали сотворение мира, — составили идеалистический лагерь. Те же, которые основным началом считали природу, примкнули к разным школам материализма». Энгельс использует именно данные термины — «отношение мышления к бытию», «духа к природе», разделяя традиции немецкой классической философии. Хотя ряд синонимичных с ними понятий, как, например, «отношение сознания и материи», «субъекта и объекта», «человека и мира», «идеального и материального», «психического и физического», по сути своей также передают содержание и структуру основного вопроса философии. Как правило, в структуре основного вопроса философии выделяют две стороны. Вопрос о том, что является первичным, дух или природа, составляет онтологическую (бытийственную) сторону основного вопроса философии. Вопрос о познаваемости мира, о том, «в состоянии ли наше мышление познавать действительный мир, можем ли мы в наших представлениях и понятиях о действительном мире составлять верное отражение действительности» (на философском языке этот вопрос называется вопросом о тождестве мышления и бытия) — представляет гносеологическую сторону. Вопрос об отношении мышления к бытию, который именуется как «высший», «великий», «основной», возвышается над всей философской проблематикой. Ибо, в конечном счете, сообразно его решению проводится не только деление философии на два философских лагеря, но и сама отнесенность по ведомству философии, принадлежность к ряду философских дисциплин. Как только естественник, представитель конкретно-научного знания начинает задумываться над бытийственными проблемами, над своим отношением к сфере собственных изысканий, он сразу же вступает в область философии, в частности в раздел, именуемый «философские проблемы естествознания». Основной вопрос философии, таким образом, несет двойную нагрузку. В вопросе: «Что первично?» — он выявляет основание для разграничения материализма и идеализма. Самим фактом размышления над проблемой соотношения мышления и бытия он позволяет отличать философские науки от прочих наук: физики, химии, математики, непосредственно отношением мышления и бытия не занимающимися, а исследующими свои специфические и конкретные срезы реальности. Но когда философия анализирует, как же соотносятся мышление человека и его бытие, она выделяет многообразие оттенков этого взаимодействия. Взаимоотображение в системе «человек — мир», «мышление — бытие» может быть представлено гносеологическими, аксеологическими, эстетическими, этическими и прочими отношениями. Каково же соотношение основного вопроса и предмета философии? Мысль о том, что предмет философии на протяжении всего периода ее развития непрерывно изменялся, а основной вопрос оставался неизменным, не лишена реальных оснований. Проблематика философии, понимаемая как ее предметность, варьируется на протяжении всего исторического развития. В совокупности философских дисциплин: онтология, гносеология, логика, этика, эстетика, история философии, — каждая из них имеет свой специфический предмет и вместе они составляют структуру философского знания. Поэтому определить предмет философии можно, лишь оперируя абстракциями высокой степени общности. В этом смысле утверждение, что предметом философии является всеобщее в системе отношений «мир — человек», отвечает названным требованиям. Еще Аристотель утверждал, что «частей философии столько, сколько есть видов сущностей, так что одна из них необходимо должна быть первой и какая-то последней. Ибо сущее (единое) непосредственно делится на роды, а потому этим родам будут соответствовать и науки». Философия заинтересована в выявлении их сущ-ностных особенностей, первых причин и начал, в анализе с точки зрения всеобщего. Выбор того или иного отношения $ качестве призмы видения мира (например, с точки зрения гармонии, красоты, соразмерности) определяет ту или иную философскую дисциплину (в данном случае эстетику). Отношение к миру с точки зрения выявления возможностей и закономерностей его познания рождает гносеологию — теорию познания. Когда система «человек — мир» преломляется сквозь призму отношений власти, мы вступаем в лоно философии политики. А если сердцевиной отношений оказываются нравственные регулятивы — вы в сфере этики. Если мышление занято рефлексией над обществом, динамикой его развития и функционирования — дает о себе знать сфера социальной философии или социологии. Все эти философские дисциплины выводимы из структуры основного вопроса философии. Философия, понимаемая как «форма общественного сознания, направленная на выработку целостного взгляда на мир и на место в нем человека», выполняет мировоззренческую и методологическую функции, которые не берут на себя отдельные специальные науки. Мировоззренческая функция философии связана с осознанием мира как объекта практических интересов, целей и действий субъекта, формированием основных жизненных позиций, убеждений и идеалов людей. Мировоззренческая функция реализуется на двух уровнях: логико-рассудочном (понятийном, категориальном) и эмоционально-образном (представленческом, ассоциативном). Методологическая функция философии проявляется в обеспечении научного и социального познания выверенными и апробированными правилами, нормами и методами действия. Это совокупность способов деятельности и требований к мыслящему субъекту. Методология понимается как система познавательных средств, процедур, принципов и способов организации теоретической и практической деятельности, а также как учение об этой системе. Предполагается, что методолог знает «тайну» метода, обладает технологией мышления и может регулировать познавательный процесс с учетом современного уровня знаний. Выделяют два уровня методологии. Первый — инструментальный. Здесь формируются требования, которые обеспечивают протекание мыслительных и практических операций, определяется не содержание, а ход мысли и действия. Второй — конструктивный, направленный на приращение знания, получение нового содержания. Нетрадиционные определения философии. Если признать философию наиболее систематизированным, максимально рационализованным мировоззрением своей эпохи, то в такое определение не впишутся многие направления мировой философии, такие, как экзистенциализм, философия жизни, иррационализм и пр., такими характеристиками не обладающие. Пытаясь охватить единой дефиницией все многообразие философских направлений, придется пожертвовать строгостью определения, стать на почву нетрадиционных определений философии, согласиться с мнением, что «философия есть размышление о вещах sub specie (с точки зрения) «Всего». «Все» — всеобщее " (всеобщие принципы, всеобщие закономерности, общечеловеческие идеалы) есть основное понятие философии, оно явное или неявное подлежащее всех философских суждений. Вспомнить хотя бы гераклитовское «все течет», парменидовское «все едино» и то, что с древних пор и на протяжении череды столетий философия живет в непрестанном усилии опознать и выявить Сущее. Отечественный философ М.Мамардашвили определял философию как «сознание вслух, явленное сознание». Процесс философской работы — работы думания — является частью жизни сознания, о философии можно говорить как об особом акте осмысления мира и себя в нем. Другой известный отечественный философ В.Библер на вопрос: «Что есть философия?» уверенно отвечает, что «философия — есть культура размышлений о возможности помыслить начало бытия (в его абсолютной всеобщности)». Исток философии видится в соотнесении: сознание — мысль, в сознании осознается со-бытие (совместное бытие) Я и мира, единого и многого. Моральность и нравственные устремления философии обнаруживаются вследствие того, что осознавание бытия ведет за собой ответственность за свое бытие, за свою мысль перед людьми, перед самим собой. С конкретными формулировками смысла и назначения философии выступает выдающийся немецкий философ Карл Ясперс. «Философия содержит притязания обрести смысл жизни поверх всех целей в мире — явить смысл, охватывающий эти цели, — осуществить, как бы пересекая жизнь, этот смысл в настоящем — служить посредством настоящего одновременно и будущему — никогда не низводить какого-либо человека или человека вообще до средства». «Постоянная задача философствования, по его мнению, — стать подлинным человеком посредством понимания бытия; или, что то же самое, стать самим собой...» Этим выводам К.Ясперса созвучен очень глубокий тезис Б.Рассела, который в полной мере может быть прочувствован лишь в катастрофический канун XXI в. «Учить тому, как жить без уверенности и в то же время не быть парализованным нерешительностью, — это, пожалуй, главное, что может сделать философия в наш век для тех, кто занимается ею». Русские философы о сущности философии. Отечественная философская школа всегда отличалась ярким своеобразием и оригинальностью. Она не могла в равной степени, как западная, опереться на наследие античного мира. Византийское православие, принесшее с собой утверждение новых ценностей, не смогло достичь полного отрицания старых языческих рерований. В мировоззренческом ареале сложно переплетались токи и влияния многих культурных традиций. Центральное положение отводилось теологической направленности, вместе с тем устойчивыми оказывались и традиции вне-церковного движения мысли. Исследователи обращают внимание на то, что религиозная нетерпимость между восточной и западной церквями на протяжении нескольких столетий отгораживала Россию от стран Западной Европы. Затяжной характер крепостничества и самодержавия наложил свой отпечаток на весь строй мировоззрения. Изменения были ощутимы лишь с началом петровских преобразований. По определению одного из известных историков философии В.Зеньковского, самостоятельное творчество в области русской философии наблюдается лишь во второй половине XVIII в. Ярко отличительной особенностью всей русской философии являлось убеждение в непосредственном постижении реальности или интуитивизм. Другой особенностью оказалось то, что развитие профессиональной философии производилось отнюдь не дипломированными мыслителями, а страстно заинтересованными любителями. Так, православным богословом России становится конногвардейский офицер и помещик А.Хомяков (1804—1860). А первым замечательным русским историософом — офицер лейб-гусарского полка П. Чаадаев (1794—1856). Такое положение не могло быть понятно Западу, где богословская мысль развивается иерархиями церкви и профессорами богословских школ. И тем не менее именно Хомякова в славянофильской среде называли «отцом церкви». В его учении вера составляет основу способности непосредственно познавать подлинное живое бытие. Соединенный с верой разум возвышается над отдельным мнением и мышлением, преобразуясь в цельное соборное сознание. Направленность на поиск цельного знания о цельном бытии явно ощущается и в трудах В.Соловьева (1853—1900). Вопрос: «Что есть философия?» — по мнению В.Соловьева — предполагает следующие рассуждения. Философия — это дело свободной мысли, а чисто философская деятельность ума состоит в том, чтобы все проверять или ко всему примерять мерило критической мысли. Теоретическая философия направлена на то, чтобы обладать истиной ради нее самой. Настоящее философское мышление должно быть добросовестным исканием достоверной истины до конца. Но если В. Соловьев акцентирует именно рациональную направленность философии, то русский философ И.Ильин (1882—1954) уверен, что философия — это душевно-духовное делание. Она должна отказаться от выдумывания «философских систем», ибо истинное бытие может оказаться бесконечно глубже, живее, обширнее и богаче, чем выдумываемые нами «системочки». «Философия должна стать убедительным и драгоценным исследованием духа и духовности». «Философ призван переживать свой предмет. А предмет философии раскрывается в переживании состояния очевидности. Путь, который предлагает мыслитель, состоит в следующем: «...Сначала быть, потом — действовать и лишь затем из осуществленного бытия и из ответственного, а может быть, и опасного, и даже мучительного делания — философствовать». Для Н.Бердяева (1874—1948) философия есть прежде всего учение о смысле человеческого существования и о человеческой судьбе. Философская мудрость становится делом непосредственного личностного спасения. Если метафизика возможна, то она должна стать знанием о жизни, о конкретной реальности, о человеке и его судьбе. Поэтому основным принципом философии, по мнению Бердяева, становится бытийственно жизненный принцип. Бердяеву, как никому другому, удалось постигнуть изначальные условия философствования и показать, что философия не может начаться в ситуации с выключенности философа из бытия. Познание начинается как бы изнутри, «изначальная сопричастность философа тайне бытия только и делает возможным познание бытия». В век научно-технического прогресса и доминирования сциен-тистских ориентации особую значимость приобретает замечание мыслителя о том, что философия не есть духовный акт, в котором задействован только интеллект, но совокупность духовных сил человека, его эмоциональное и волящее существо. Познавая бытие в человеке и через человека, философия оказывается неизбежно ан-тропологичной, в ней человек, так же как и у античного мыслителя Протагора, мыслится мерой всех вещей. Настоящая философия, которой действительно что-то открывается, есть не та, которая исследует объекты, а та, которая мучится смыслом жизни и личной судьбы. Засилие сложных конструкций, мудреные кружева диалектики понятий зачастую уводят в сферы чистой спекуляции. В этом одна из возможных причин пренебрежительного отношения к философии. Когда философ будет руководствоваться стремлением, не порывая с мудростью, быть связанным с целостностью жизни, когда он намерен не отвлекаться от человеческих судеб, а глубоко проникать в них, тогда он станет выразителем подлинной сущности философии. Русская философия не может представить себе философское размышление вне страдания и прозрения, вне служения ее величеству Истине. Русская философия потому и трудна в интерпретации, что включает в себя двойственные ориентации: сакральность и безбожие, мистическое и рационалистическое, тоталитарное и анархическое, европоцентристское и почвенническое, созидательное и разрушительное и др. Очень часто исконные философские размышления вплетены в контекст литературных произведений и обитают среди фельетонов, писем, критических статей и памфлетов. Русская художественная литература выступает от имени русской философии. Так, Гоголь, Толстой, Достоевский с полным правом могут быть отнесены к плеяде русских философов, изображающих сей подлунный мир и страждущего в нем человека. Л.Толстой, развивая идею нравственного прогресса в сознании человека, настаивал на тезисе: «Царство Божье внутри нас». Следовательно, онтологически-космологическое, а также метафизически-теологическое истолкование Бога заменялось глубинно личностным и гуманистически-ценностным пониманием смысла жизни. Ф.Достоевский талантливо описал, как отпущенный на свободу, восставший и выпавший из-под закона человек объявляет своеволие, теряет почву под ногами и переходит в иное измерение бытия — жизнь в беспределе. Метафизическая истерия души, ее склонность к одержимости и беснованию подобна опустошающим смертоносным вихрям. Один из героев «Записок из подполья» Достоевского выражает исконное негодование русского: «И отчего это взяли все эти мудрецы, что человеку надобно какого-то нормального, какого-то добровольного хотения. С чего это непременно вообразили они, что человеку надо непременно благоразумно выгодного хотения, чтобы это ни стоило и к чему бы ни привело». Но этот роковой путь от произвола к безграничному деспотизму, когда видимость свободы заключает в себе насилие, также выражен Достоевским пророчествами, вложенными в уста старца Зо-симы: «Мыслят устроиться справедливо, но кончат тем, что зальют мир кровью...» Тайны бурлящего потока русской истории становятся внутренними переживаниями человека, отражаются бурлением его духовных страстей. Д.Мережковский назовет такой всечувствующей стихией «плоть» человека, все улавливающей и все усваивающей. Ибо именно плоть включает в себя и космос, и землю, и мир, и пол, и всю культуру с науками и искусствами. Откровения плоти оказываются всеземными откровениями. Все эти разноликие толкования русской философии оформились и примирились на идее всеединства, предполагающей всеохватывающий синтез как со стороны жизни, так и со стороны мысли. В нем непосредственные жизненные переживания отливались в единую цельную теорию. Гносеологический аспект идеи всеединства проявляется утверждением цельного знания. Цельность предполагает органичное объединение трех разновидностей знания: научного (философского), эмпирического (цаучного) и мистического (созерцательно-религиозного). Таким образом, русская философия предлагала весьма оригинальный проект гносеологии, который ждет своего исполнения и по сей день. В лице С.Франка (1877—1950) русская философия приходит к окончательной формулировке вывода о том, что возможность истинного обладания реальностью состоит в непосредственном переживании полноты самобытия. Единством переживаемого и переживающего достигается «идеал жизнечувствия». Намек же на ре Однако сама постановка типично русского вопроса: «Что делать?», «Что делать мне и другим, чтобы спасти мир и оправдать свое существование?» — отвергает возможность простого соучастия в жизни, вхождения в состав бытия, включенности в природную разумность. Ведь если такой вопрос встал, значит, с миром надобно непременно что-то делать: спасать его, устраивать иначе. И несмотря на то, что вопрос поставлен как бы личностно, он претендует на общезначимость. Франк прозорливо замечает, что «типичный русский всем своим существом ощущает, что нужно не просто жить, а жить для чего-то». Он все время колеблется между признанием динамики жизни, что выражается сакраментальной формулой «Пути господни неисповедимы» и стремлением прочно определиться, научившись читать «откровение Господа». На вопрос: «Что делать?» Франк отвечает развернутой программой. Тяжкий труд в поте лица — это первое производственное дело, без которого останавливаются и делаются бессмысленными все остальные человеческие дела. Он направлен на то, чтобы взращивать силы добра, ибо прежде всего следует обладать этой субстанцией, а затем уже начинать облагодетельствовать других людей. Необыкновенно значимым оказывается внешнее дисциплинирование отношений между людьми и упорядочивание образа жизни. Оно свидетельствует о силе человеческой воли, того практического усилия, которое участвует в созидании смысла жизни. Другим важнейшим делом оказывается работа по обузданию сил зла и ограждению сил добра, которую нельзя осуществлять насилием. Добро творится добром, зло истребляется любовью. Никогда еще добро не было осуществлено декретами, никогда оно не было навязано самой энергичной общественной деятельностью. Конкретный совет Франка заключается в том, чтобы стремиться к осуществлению нравственного дела сегодня и сейчас: «Кто живет в сегодняшнем дне — не отдаваясь ему, а подчиняя его себе — тот живет в вечности». Видимо, следует прислушаться к подобному наставлению великого мыслителя. Свое великое нравственное значение философия обретает, сопрягаясь с соучастием в конкретной жизни мира. ЛИТЕРАТУРА 1. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1979. 2. Аристотель. Соч. В 4-х т. М., 1972—1976. 3. Платон и его эпоха. М., 1979. 4. Антология даосской философии. М., 1994. 5. МонтеньМ. Опыты. М.—Л., 1954. 6. Декарт Р. Избранные произведения. М., 1950. 7. Соловьев В. Соч. В 2-х т. М., 1990. 8. Платон. Соч. В 3-х т. М., 1968-1971. 9. Гоббс Т. Избранные произведения. В 2-х т. М., 1964. 10. Огурцов А.П. Дисциплинарная структура науки. М., 1988. 11. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т. 1.М., 1993. 12. Швейцер А. Благоговение перед жизнью. М., 1992. 13. Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии. М., 1989. 14. На переломе. Философские дискуссии 20-х годов. М., 1990. 15. Мамардашвили М. Как я понимаю философию? М., 1990. 16. Библер B.C. Что есть философия? // Вопросы философии. 1995, № 1. 17. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991. 18. Рассел Б. История западной философии. В 2-х т. Новосибирск, 1994. 19. Ильин И.А. Путь к очевидности. М., 1993. 20. Бердяев Н. А. О русской философии: В 2-х ч. Омск, 1991. 21. Франк С. Л. Сочинения. М., 1990. 22. Франк С.Л. Смысл жизни//Вопросы философии. 1990, № 6.
|