Безбожная свинья!

В психиатрической больнице я провёл 5 месяцев, и в конце медсёстры уже тупо мечтали избавиться от меня, так как помочь больше ничем не могли. Я радовался тому, что покидаю этот ад и возвращаюсь домой. Распахнув дверь на свободу, мне пришлось прищуриться от солнечного света, ослепившего меня. Дул ветер, был красивый и теплый день - я был рад своему освобождению. Тем не менее, первое разочарование не заставило себя долго ждать. Где же моя мама? Наверное, она хотела меня забрать, но что-то помешало ей. Особо я не удивился, поэтому спокойно сел на скамейку перед больницей, чтобы поразмышлять о том, как жить дальше. Легко не будет, это было для меня ясно как день. Ждать я никого не стал, поэтому сел в автобус, как всегда на последнем ряду, и поехал через весь город. Было здорово, снова увидеть Берлин. Граффити и теги на стенах и электричках. Как же я скучал по всему этому! Рядом со мной сидел парень, из наушников которого раздавался хип-хоп. Я кивнул ему головой и почувствовал ощущение свободы. Я вернулся домой!

Но стоило мне добраться до своего посёлка, как я понял, что всё изменилось. Я ловил на себе ледяные взгляды, со всех сторон.

Люди смотрели на меня как на убийцу, никчемный кусок мяса. Что происходит? Мой приятель Марко – тот, который помог мне попасть в психушку, подсуетив фильмы ужасов, знал о моём недуге и разболтал всем о том, что со мной случилось. Теперь каждый идиот у меня на районе знал подробности той ночи, когда меня впервые накрыл приступ тревоги. О, Господи, теперь все они считают меня психом! Одни шептались, когда я проходил мимо, другие кричали мне вслед:

- " Осторожно, этот парень сумасшедший! "

Или:

- " Смотрите, чокнутый идёт! "

Всё это стало для меня полной неожиданностью. Раньше, я бы и не обратил на подобное внимания, но теперь, после изнурительного лечения в психушку, хотелось вырыть яму и спрятаться в ней. Даже те немногие друзья, которые были у меня раньше, теперь не хотели иметь со мной ничего общего. На меня повесили ярлык идиота-шизофреника, и чувствовал я себя из-за этого довольно паршиво. Со мной случилось что-то ненормальное, не спорю, я и сам не знаю, что со мной произошло, но теперь мне ещё предстояло справлять с тем, что все вокруг ржут надо мной. Мозги закипали. Мне казалось, все смотрят на меня подозрительно, даже те, которые не знают меня. Я всё время думал, что и они тоже шепчутся обо мне и смеются. А потом стало ещё хуже – меня попёрли из школы! Я превратился в того, кого в школе видеть не хотели, отличником я не был, но и двоечником тоже, но от меня тупо избавились. Мама ужасно разочаровалась во мне:
- " Ничего другого я и не ожидала", - проворчала она.

Маме пришлось в срочном порядке устраивать меня в школу Макс фон Лауэ в Лихтерфельде, которая располагалась прямо в гетто и естественно все были в курсе того, что со мной произошло. Я не мог поверить, как быстро распространилась молва. Попытки убедить маму устроить меня в другую школу успехом не увенчались.

Я продолжал принимать лекарства, поэтому на уроках был всегда немного прибитым. Я умолял маму, чтобы она выбила мне освобождение от школы, но в ответ услышал четкое:

- " Забудь об этом! Ты должен учиться".

- " Из-за лечения ты и так много пропустил".

С тем, что я что-то пропустил, я очень скоро столкнулся, когда учитель немецкого языка однажды спросила меня:

- " Патрик, что хотел Гёте сказать своим изречением? "

Я был под воздействием психотропных препаратов, поэтому мог только смотреть на моего учителя, а язык мой будто бы окаменел. В голове мелькали тысячи слов, а озвучить я их не мог. К тому же, я не знал правильного ответа, на столь абстрактный вопрос. Казалось, прошёл целый час, а я все пытался выдавить из себя правильный ответ. Я был сбит с толку. Она ещё что-то спросила у меня, но что в том состоянии я мог ей ответить?

Только несколько недель спустя, я постепенно начал приходить в себя. За это время я прослушал много музыки, хип-хоп помогал мне осознавать мою жизнь и способствовал моему возвращению на путь истинный. А ещё Фабио. Он отвлекал меня от моего безумия. Мы стали с ним друзьями по школе, - сегодня он известный рэпер Bass Sultan Hengzt. Я считал его крутым парнем, к тому же наши музыкальные вкусы и вкусы в одежде совпадали один в один. На пару с ним мы рассекали в широченных брюках. У меня были светло-голубые, и я всегда приспускал их на максимум. Фишку эту мы сперли из гангстерского фильма " Угроза для общества". В то время стиль для нас был всем. Даже учителя посмеивались над нами, но сами-то мы себя считали очень крутыми парнями. Так ходят парни в Америке, а теперь и мы.

Жаклин

С девушками у меня в то время была шляпа. Баскетбол и хип-хоп заполняли мою жизнь от и до. Кроме того, мне недоставало уверенности, чтобы просто подойти и заговорить с незнакомкой. Да и подходящей кандидатуры не было, ибо большинство девочек окружавших меня были реально страшными. Но была одна девочка, с которой все хотели замутить. Когда она бежала по поселку, парни не сводили с неё глаз и перешептывались друг с другом. На районе она была темой для разговоров номер один. Соперниц у неё не было, а наши гормоны буквально взрывались при её появлении. На самом деле какой-то там грациозной, красивой, умной или особенно милой, что ли она не была. Единственной причиной, почему все были в неё влюблены - её доступность. Жаклин была той сучкой, к которой парни выстраивались в очередь. В свои 14 лет она переспала со столькими мужиками, сколько у других девочек её возраста было прыщей на лице. С другой стороны, несмотря на отсутствие отличительных черт, в плане красоты, она была чертовски харизматичной, а вот на лицо довольно страшненькой. Она была брюнеткой и довольно пухлой, по крайней мере, кило 10 в ней точно были лишними. Одевалась она не как все. Эдакий хипстер, который предлагал нам свой «рулетик» на блюдечке с голубой каемочкой. Она выглядела немытой и вульгарной. Дешёвой и доступной, как говорится. Но нужно отметить, что для своего возраста она имела довольно большие сиськи, чем также привлекала парней, как огни мотыльков.

У меня была пара дружков - Тайфун и Эмре, два эдаких смельчака пускавших слюнки по Жаклин. Однако, зная Жаклин, перепихон с ней мог достаться кому угодно. Оба знали об этом и пользовались, как могли. Они имели её не только в постели, но и на детской площадке, в кустах или ещё где-нибудь. Трахнуть Жаклин в нашей банде стало видом спорта. Признаюсь, я серьезно парился по этому поводу, потому что на тот момент мне было 13 лет, а я ещё никогда не целовал девушку. Это было проблемой.

С Жаклин я познакомился на детской площадке, тайно. Мы сидели на старой деревянной скамейке, и мне было немного противно от того, что я отчасти очарован ею, из-за её офигевшего опыта. Наконец, я решил перейти от слов к делу и раз уж все её пользуют, то и я тоже должен. Она, казалось, не имела ничего против и, собравшись с силами, я выпалил:

- " Ты не возражаешь, если я тебя поцелую? "

- " Нет", - ответила она спокойно и широко улыбнулась. Через несколько секунд мы уже вовсю тискались.

Всё вышло довольно просто, и при этом так ужасно. Ужас! Её губы на вкус оказались отвратительными, а слюны было целое море. Мой первый поцелуй превратился в тотальную катастрофу, и всё же я был благодарен ей за него.

Наконец я почувствовал себя немного взрослей.

Итак, с девочками у меня были нелады, да и, не смотря на банду, настоящих друзей у меня было раз, два и обошёлся. Пацаны не раз уже имели Жаклин и вот в один прекрасный день Тайфун и Эмре собрались снова отыметь Жаклин, а я прицепился с ними. Место встречи было назначено у моста на улице Остдорфер, где располагался заброшенный железнодорожный вокзал. Рядом с вокзалом росли лесопосадки и, мы точно знали, что там нас никто не увидит.
- " Подходить по очереди, ложиться сверху", - умоляюще произнесла Жаклин.

Она прекрасно понимала, зачем её сюда привели, к тому же она гордилась тем, что её называют матрасом нашего района, и, казалось, ей действительно было необходимо все то, что с ней проделывали! Я не поверил своим глазам, когда она внезапно оголила зад и, глядя нам в глаза, улеглась прямо на рельсы. У меня перехватило дыхание. Тайфун был спокоен, и без лишних слов вынув ​ ​ член из штанов тут же вставил ей. Презерватив он использовать не хотел. Дурак, подумал я. Следующим на очереди был Эмре.

В тот момент я, наверное, был единственным, кто еще нё спал с Жаклин. Я был загипнотизирован её пронзительно голубыми глазами. Они были пусты и бездушны, в них не было удовольствия. Она просто выполняла свою функцию. Тайфуну и Эмре, очевидно было плевать на её чувства, для них главным было их собственное удовольствие.

А потом наступила и моя очередь, и я предстал перед голой задницей Жаклин.
- " Давай, Патрик! Присади ей", - грязно заржал Тайфун.

Как парализованный я уставился на голую Жаклин, распростертую на рельсах, и вдруг почувствовал к ней жалость. Окружающие относились к ней по-свински, но я не был настолько безжалостным. Честно говоря, я испытывал отвращение. Тысяча мыслей промелькнула у меня в голове, картинки исчезали и появлялись. Но, в конце концов, я понял, что по-любому должен лишиться девственности именно сейчас. Мой первый раз не обязательно должен произойти при свечах и музыке, с обнимашками под одеялом и цветами, тем более в нынешних условиях это вообще нереально. Внешне я постарался всё сделать по красоте:

-" Бля как же на рельсах неудобно этим заниматься".

Однако, внутренне мне было особенно противно от всей этой ситуации и хотелось поскорее вернуться домой.

Наверное, после такой истории, будет трудно это себе представить, но в один прекрасный день Жаклин надоела её сучье существование. За прошедшее время Жаклин имел, кто хотел и как хотел. Когда-то она была обычной девочкой, но это было так давно. Её репутация была уничтожена, её воспринимали как бесплатную давалку. Тайфун и Эмре уже не могли насытиться обычным сексом. Они избивали ее и шпилили где только можно. Но им хотелось большего. И вот, однажды вечером, когда мы шлялись на улице Остдорфер, на футбольном поле клуба VFB Lichterfelde, они решили изнасиловать Жаклин. Тайфун и Эмре были пьяны. В дрова. Жаклин была с нами, видимо, мы были её единственными " друзьями".

- " Иди сюда, детка".

Тайфун и Эмре неожиданно схватили Жаклин с двух сторон. Они давно уже считали ее своей личной собственностью. Они потащили девушку в нерабочий туалет, на обочине, чьи двери всегда были открыты. До этого дня Жаклин ещё никогда не сопротивлялась, но с сегодняшнего дня она больше не хотела.

- " Не прикасайтесь ко мне, гады! " - закричала она, заплакав. Оба мои приятеля, казалось, раззадорились еще больше.

- " Заткнись, детка и сделай нам хорошо", - со смехом кричали они.

Меня поставили на шухере, поэтому я в одиночестве тёрся на спортивной площадке. Крики Жаклин испугали меня. Она умоляла и плакала навзрыд. Но Тайфун и Эмре уже не могли остановиться, казалось, они свихнулись, и вскоре я услышал удары, а потом Жаклин затихла. Страх сковал меня. Развлечение, которое раньше всегда казалось безобидным времяпрепровождением, превратилось в нечто серьезное и до меня стало доходить, что все это привело к самому настоящему изнасилованию. И я являюсь его соучастником, потому что молча стою неподалеку и не вмешиваюсь. У меня не было другого выбора, поэтому я как сумасшедший начал колотить в дверь туалета.

- " Кто-то идет сюда. Атас! Кто-то заметил нас! Нам нужно сваливать и поскорее", - кричал я срывающимся голосом.

- " Заканчивайте! Сейчас же! "

Дверь распахнулась. Потный Эмре лежал сверху Жаклин. Её одежда была разорвана в клочья, всё вокруг было в крови. Я почувствовал внезапное желание убежать и метнулся в угол, получив по дороге два здравых пинка под зад.

- " Пора сваливать! " - услышал я голос и оба моих друга скрылись в темноте. Я осмелился напоследок заглянуть в туалет. Жаклин была вся в крови, как раненый зверь лежала на полу и скулила.

- " Зачем ты занималась этим с этими свиньями? " - прошептал я тихонько. Она не ответила мне и даже не взглянула на меня. После этого я убежал.

Это был последний раз, когда я видел Жаклин. Не знаю, что стало с ней после.