Новый я.

Я решил, что Патрик Лозенски должен умереть. В один момент я чётко осознал, что нам с ним не по пути.

Я был в тупике. То, что творилось внутри меня, уничтожало меня. Я потерялся внутри себя, и мне очень хотелось одного, управлять моими страхами, паническими атаками и яростью, когда я вспоминал мать. Я хотел, наконец, избавиться от всего этого. Хотел попрощаться со старым Патриком и даже устроил символичные похороны. Взяв нашу старую семейную фотографию, я рассматривал её в течение нескольких минут. В воспоминаниях, я вернулся в те времена, когда мой отец ещё жил с нами. Еще раз я вспоминал, как всё было. Как в кино, я проматывал перед глазами всю свою жизнь. Я видел отца в его ковбойских сапогах и с бутылкой пива в руке, избитую мать в гостиной, тёмные коридоры дурдома и, наконец, интернат. Картинки прошлого вызвали у меня просто невыносимую головную боль. Поэтому, не задумываясь ни на секунду, я достал зажигалку и запалил фотографию, не выпуская из рук. Меня била дрожь. Глаза наполнились слезами. Моё сердце сожгли как лист бумаги в руке. Только, когда пламя начало лизать мои пальцы, я кинул обгоревший кусок фотки в унитаз, где он превратился в кучку пепла. Я нажал кнопку слива и ничего не почувствовал. Вообще ничего. Патрик Лозенски был мёртв.

Вот и хорошо. Для меня это были крайние меры, но иногда ты должен отпустить то, что у тебя уже есть и стать тем, кем ты хочешь быть. Не успел я похоронить себя внутри себя, как ощутил, что теперь мне нечего терять. Мне страшно захотелось вернуться в жизнь. Я хотел бороться. Я засмеялся, и это стало моим возвращением.

В третьей четверти 7-го класса, я перебрался в новую школу, рядом с интернатом. Это была школа Бёке в Целендорфе. Здесь никто не знал меня, ни один из моих одноклассников не был в курсе моей истории. Во мне крепло ощущение, что я действительно могу оставить позади себя всё то дерьмо, что у меня было. Это было освобождение! Я дышал полной грудью и чувствовал, что возвращаюсь к жизни. Вскоре, в новой школе, я обзавелся друзьями. Их было двое, и звали их Филипп и Джо, мы учились в одном классе. Оба были хорошими «граффитчиками». У Филиппа была погремуха Ским, и к тому времени он уже состоял в известной граффити-группировке «QBhatte». Я встретил его в первый день в школе, так как свободное место за партой было рядом с ним – я туда и плюхнулся. К сожалению, понимания между нами не получилось. Мне он нравился, косяк был лишь в том, что он вечно пытался мне показать, кто в классе самый крутой, само собой самым крутым был он. Ским был похож на альбиноса. Его кожа и волосы были белыми как снег. Наверное, его было видно даже в темноте. К тому же, он был настоящим гигантом, примерно 1, 9 метра. Я очень хотел, чтобы он научил меня бомбить. Я мечтал стать граффитчиком, поэтому каждый день шел в школу с надеждой и буквально заваливал Скима вопросами:

- " Как правильно рисовать? "

- " Как мне этому научиться? "

- " Где я могу попробовать? "

Реагировал он резко:

- " Отвали от меня", - огрызался он на меня.

- " Почему? Давайте просто разок бомбанем вместе", - предлагал я. Ответ его был как всегда довольно прозрачным.

- " Посмотрим".

Раз за разом, я слышал лишь одно: " Отвали, наконец, и оставь меня в покое! "
На уроках Филипп постоянно ставил в школьных учебниках теги со своим именем. Вместо того чтобы слушать учителя, я любовался его творениями, нарываясь постоянно на одно и тоже:
- " Патрик, ты достал! ", - все время говорил он мне, но мне было плевать. Я думал только об одном – мне нужна погремуха. Только она сделает меня круче. Придумать крутую кличку и люди автоматически потянутся ко мне. Уважение начинается с имени. Кроме того, было важна длина имени, чтобы я мог быстро написать его. Ведь когда «граффитчик» ставит свой тег, времени у него на это в обрез. Моя старая кличка " Dial" мне больше не нравилась, да и я же начал все с чистого листа.

Час рисования у меня всегда был на уроке немецкого языка. Я всё искал себе новое имя, но на ум ничего не приходило. Чёрт! Речь шла обо мне новом, поэтому важность дела была как при настоящем рождении. Это моё первое возрождение. Думай. Думай. Мне нужно было что-то стильное.
- " Флер", - вдруг закричал я. ^[1]

Учитель удивлённо уставился на меня, также как и весь класс. Я скромно извинился, а затем полностью ушёл в себя.

Возбуждённо, я написал своё новое имя в блокноте - Ф Л Е Р. Коротко и ёмко. Ским, вместо того, чтобы как обычно торчать в своём блокноте, уставился в мой. Ха! По его взгляду я все понял – его зацепило моё новое имя. Внутри себя я танцевал от радости.

- " Чё скажешь, нравится? ", - прошептал я тихонько.

- " Кайфово", - ответил он. Большего комплимента от Филиппа я ещё никогда не слыхал. Тогда я понял, что придумал самое классное имя в мире! Так родился Флер и я, заново. Наконец-то начнется моя новая жизнь.

С того момента у меня в голове были только граффити. Я хотел всё сделать красиво, но нужно было подобрать подходящий момент. Я хотел всем рассказать о себе. И вот, после школы, я купил несколько баллонов с краской и вышел на дело. Я был осторожен и оставил свой небольшой тег на стене одного из домов в Целендорфе. А потом убежал, но гордился собой безумно.

- " Уух, у меня теперь есть имя", - подумал я. С тех пор я повсюду ставил свой тег. Каждый день, я оставлял свой след - как собака метит свою территорию. Но я чётко понимал, что только теги – это несерьезно и чтобы обо мне узнали, я должен «забомбить» вагон поезда. Но как это сделать? Плана у меня не было.

[1] - Flair – произносится как флеа и означает чутьё, талант, стиль.

Во время летних каникул я каждый день играл в баскетбол на интернатовской площадке. Как-то ко мне присоединилась пара парней, которые решили сыграть просто, от не фиг делать. Играли они неплохо, однако, я всё время выигрывал у них. В то время я уже неплохо обращался с мячом.

После игры мы разговорились:

- " Чем вообще занимаетесь? " - спросил я, задыхаясь после игры.

- " Я рисую", - ответил один из них.

- " Я тоже", - восторженно выпалил я.

- " Меня зовут Флер".

- " Флер? " - спросил один из них.

- " Знакомое имя", - продолжил он.

- " Правда? "

Я был горд, мое имя уже знают. Мне хотелось обнять того парня, но это было не круто.

- " Давайте вместе бомбить? " - предложил я. Оба моих новых друга согласились.

Одного из них, кстати, звали Макс, а в среде «граффитчиков» у него была кличка Zwek. Он был богатым мальчиком, его родители владели самым большим домом в Ванзее. Когда он впервые пригласил меня к себе домой, я был потрясён. Столько богатства в одном месте я раньше никогда не видел. Роскошно. Zwek жил на третьем этаже, и целый этаж был в его распоряжении. Валяясь на его огромной кровати, мы мечтали о наших карьерах в граффити, и я был счастлив, потому что больше не был одинок. Для Zwek’а, также как и для меня все было очень серьёзно. Мы были отличной командой.