Вступление. Я обратил внимание, Брут, что дядюшка твой, Катон, выступая в сенате, часто касается серьезных философских положений

Я обратил внимание, Брут, что дядюшка твой, Катон, выступая в сенате, часто касается серьезных философских положений, совершенно незнакомых нашим судебным и по­литическим речам, и, однако, удается ему сделать понятными их даже простому народу. Это тем более замечательно в его устах в сравнении с тобою или мною: ведь мы-то отдаем пред­почтение той философии, которая представляет обильный материал для оратора и касается тех вопросов, которые весь­ма близки пониманию толпы. Катон же, по моему убеждению, законченный стоик и высказывает мнения, далеко не всегда разделяемые толпой, и придерживаясь направления в фило­софии, отвергающего любые риторические прикрасы, не стремится к развернутому изложению, а старается достичь своей цели с помощью как бы пунктирного ряда из мелких и кратких положений. Но нет ничего столь невероятного, во что не заставила бы поверить человеческая речь, нет ничего столь грубого и ужасного, Что не смогло бы засверкать, отпо­лированное и отделанное ораторской речью. Эти соображе­ния побудили меня поступить еще более дерзко, чем тот, о

Дополнения

ком я говорю. Ведь Катон рассуждает обычно в духе стоиков о величии духа, о самоограничении, о смерти, о всевозможных достохвальных проявлениях добродетели, о бессмертных бо­гах, о любви к родине, не отказываясь и от ораторских укра­шений. Я же в шутку сформулировал в виде общих мест все то, о чем едва ли рассуждают стоики даже в гимнасиях или на до­суге, и мне захотелось попытаться вывести на свет, то есть применить на форуме эти мысли, которые в силу своей уди­вительности и полной противоположности общепринятым мнениям самими же стоиками называются парадоксами, и из­ложить их так, что они будут понятны всем, если только речь, обращенная к людям образованным, не совершенно отлична от речи, с которой следует обращаться к простому народу. Я с тем большим удовольствием изложил эти " общие места", что мне самому эти так называемые парадоксы представляются в высшей степени сократическими и совершенно правильны­ми. А поэтому прими сей малый труд, плод ночей, становя­щихся все короче, ибо дар, рожденный более длительными бдениями, уже вышел в свет и посвящен тебе. И ты сможешь познакомиться с тем видом моих упражнений, к которым я всегда прибегаю, пытаясь применить к нашей ораторской практике то, что в школах называют бетисй Но я отнюдь не требую, чтобы ты принял этот подарок и сохранил его. Он ведь не такого рода, чтобы помещать его в Акрополе как Ми­нерву Фидия, однако же таков, что видно, что вышел он из той же мастерской.