![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Договор о взаимной поддержке для одиноких и никому не нужных людей.
Стороны, а именно Сато Тацухиро (в дальнейшем " сторона А") и Мисаки Накахара (в дальнейшем " сторона Б"), договорились о следующем: А не станет ненавидеть Б. Вообще-то, А даже полюбит Б. А не изменит своего решения. А не передумает. Когда одной стороне будет одиноко, другая всегда будет с ней. Поскольку Б всегда одиноко, следовательно, А всегда будет с Б. Мне кажется, если мы так поступим, наши жизни пойдут на лад. Мне кажется, боль останется в прошлом. Нарушители контракта штрафуются, штраф― десять миллионов йен. *** ― Послушай! Тебе не одиноко? ― позвала Мисаки. Обернувшись, я громко ответил: ― Нет, мне не одиноко. ― А мне одиноко! ― А мне нет. ― Врёшь. ― Ничего я не вру, ― сказал я, ― Я сильнейший хикикомори в мире, я вполне могу жить сам по себе. Боль мне нипочём. Тебе, Мисаки, тоже стоит бросить полагаться на других. В конечном счёте, каждый сам по себе. И это прекрасно. Сама подумай, разве нет? В итоге ты всё равно окажешься совершенно одна; так что одиночество естественно. Если принять его, не будет никаких бед. Потому я и заточил себя в однокомнатной квартирке размером в шесть татами. ― И тебе не одиноко? ― Мне не одиноко. ― Тебе не одиноко? ― Мне не одиноко. ― Врёшь, ― произнёс кто-то тихим, приглушённым голосом. Я обернулся взглянуть. Я стоял посреди своей комнаты размером в шесть татами. И я сидел в углу, поджав ноги, обхватив их руками и сливаясь с тенью. Стояла ночь, и невозможно было ничего разглядеть, услышать или сделать. Хоть сейчас было лето, в этой лишённой мебели и прочих вещей комнате царил холод. Закрытое помещение наполнял мрачный и пугающий мороз. Я поднял голову, дрожа. Я сказал: ― Я одинок. ― Я не одинок. ― Врёшь. ― Не вру. ― Я так одинок. ― Да, я одинок! Один «я» дрожал, трясся и клац-клац-клацал зубами. Другой «я», стоявший в центре комнаты, наблюдал за мной. Мне казалось, я свихнулся. Но я не свихнулся. Только две вещи я понимал: я был один, и мне было ужасно одиноко. Я не хотел, чтобы так всё оставалось. Я не хотел быть одиноким. ― Однако, ― воскликнул я, ― в этом и дело! ― Быть одиноким естественно! ― кричал я дальше, ― Разумеется, я ненавижу одиночество! Поэтому я и спрятался от всего мира, поэтому и заточил себя наедине. В долгосрочной перспективе это наилучшее решение. Понимаешь, да? Эй! Понимаешь меня, да? Ответа не было. ― Не понимаешь? Слушай меня внимательно. Если постараешься, поймёшь. Это несложно понять. Попросту говоря... попросту говоря, я избегаю контактов, поскольку мне одиноко. Поскольку я не хочу сталкиваться с ещё большим одиночеством, я прячусь от других. Эй, слышишь меня? Вот тебе решение проблем! Никто не ответил. ― Я самый жадный человек на свете. Половинчатое счастье меня не устраивает. Мне не нужно частичное тепло. Я хочу такого счастья, которое длилось бы вечно. Но это невозможно! Не знаю уж, почему, но в нашем мире счастью обязательно что-нибудь помешает. Хорошие вещи быстро ломаются. Двадцать два года живу, и хотя бы эту истину усвоил. О чём бы речь ни шла, что угодно― всё испортится. Так что лучше с самого начала ничего не ждать. «Именно! Тебе тоже стоило бы это понять, Мисаки. Если поймёшь, бросишь выдумывать свои бестолковые планы. Перестанешь искать помощи у людей вроде меня». Она была ужасно глупой. Впасть в такое глубочайшее отчаяние. Мне было страшно представить, какое одиночество заставило её искать помощи у ничтожества вроде меня. Я проклинал несчастья, свалившиеся на её голову. Я проклинал тот несправедливый факт, что дети не выбирают себе родителей. Мне хотелось, чтобы такая светлая девушка, как она, жила здоровой, счастливой жизнью. «Пожалуйста, будь счастлива, хоть где-нибудь, хоть как-нибудь. Со мной всё в порядке. Я справлюсь сам. Мне лучше быть одному. Я живу один и один умру». И всё-таки я не оставлял надежд. Не оставлял... «Смотрите, вот он – светлый, сияющий, нежный». Это мой родной город, один из тех, что вызывают горьковато-сладкие ностальгические слёзы. Осенние равнины, растянутые в бесконечность. Воспоминания далёких дней. Вечные мимолётные взгляды смешливых маленьких девчушек. Спокойствие сбитого машиной чёрного кота. Мне больше не было больно и тяжко. Теперь я в порядке. ― Верно. Теперь, да, ― сказала маленькая девочка. На меня смотрела анимешная кукла в натуральную величину, которую Ямазаки оставил в подарок. Она была ангелом. Она взяла меня за руку и повела за собой. Мы перенеслись на другую планету, далеко отсюда. Там было очень красиво: белые облака плыли по синему небу, холодный ветер дул в протянувшемся до горизонта весеннем поле. Мы стояли посреди поля; девочка выбрала прелестный белый цветок, сорвала его и протянула мне. Своими тонкими пальчиками она сжала и выдернула один лепесток: ― Жизнь. Затем выдернула ещё один: ― Смерть. Она гадала на цветке. ― Жизнь... Смерть... Жизнь... Смерть... Жизнь... Смерть... Жизнь... Смерть. Последний лепесток, кружась, упал на землю. Девочка тихо улыбалась.
|