Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Социальные отношения между современниками






Подобно тому как социальные отношения в ситуациях лицом-к-лицу основаны на «чистой» ты-ориентации, соци­альные отношения между современниками основаны на «чис­той» они-ориентации. Это означает, что в то время как социальные отношения лицом-к-лицу конституируются во взаимном отражении непосредственных переживаний Друго­го, в социальных отношениях между современниками Другой дан только как идеальный тип. Человек, вовлеченный в соци­альное отношение с современником, должен быть удовлетво­рен, полагая, что Другой, кого он постигает через более или менее анонимную типизацию, в свою очередь ориентирован на него посредством той же типизации. Социальные отноше­ния, включающие просто современников, имеют гипотетичес­кий характер.

Например, садясь в поезд, я веду себя в соответствии с ожиданием, что определенные индивиды будут выполнять действия, которые сделают вероятным и возможным, что поезд доедет до места назначения. Я состою с этими индиви­дами (работниками железной дороги) в они-отношении, по­скольку, во-первых, мой комплекс знаний содержит функци­ональный идеальный тип — работника железной дороги, который следит за тем, чтобы «подобные мне люди», то есть пассажиры, доехали до места своего назначения, и, во-вторых, я строю свое поведение в соответствии с этим идеальным типом. Этот пример показывает также, что социальные отношения между современниками характеризуются не только тем, что я ориентируюсь в соответствии с персональным идеальным типом, но также и тем, что я допускаю, что «работник железной дороги» ориентирует свое поведение от­носительно комплементарного персонального типа «пасса­жир», то есть любого, кто удовлетворяет рассматриваемому образцу поведения. Следовательно, в социальном отношении между современниками я нахожусь в они-отношении и при­писываю своему партнеру схему типизации и ожиданий по отношению ко мне как персональному идеальному типу. Со­циальное отношение между современниками состоит в субъек­тивной вероятности, что взаимно приписанные типизирующие схемы (и соответствующие ожидания) будут использоваться партнерами одинаковым образом. В ситуациях лицом-к-лицу взаимосвязь между моими переживаниями Другого и пережи­ваниями меня Другим непосредственно имеет место. В они-отношениях эта взаимосвязь замещается актами рефлексии над типизирующей схемой, которая по допущению ориенти­рует обоих партнеров. Значимость моего допущения о том, что мой партнер разделяет со мной данную типизирующую схему (работник железной дороги, пассажир), не может быть прове­рена, поскольку мой партнер отсутствует. Следовательно, чем более высокостандартизирована данная типизирующая схема, тем выше субъективная вероятность, что та схема, которую я приписал партнеру, принимается им на самом деде. Так обстоит дело с типизирующими схемами, которые «институ­ционализированы» через право, обряды посвящения, тради­цию и т. д., и со схемами, которые касаются «отношений «средства — цели», то есть рациональны в смысле веберовского анализа. Эти особенности социальных отношений между со­временниками имеют важные следствия. Исходя из того, что они-отношения основаны на субъективной вероятности, только ex post facto можно принять решение о том, действи­тельно ли между А и мною имело место данное социальное отношение. Соответственно, допущение о том, что А и я разделяем определенную типизирующую схему и что А аде­кватно постигается мной в терминах персонального идеаль­ного типа, может быть проверено только ретроспективно. | Следовательно, я могу считаться с для-того-чтобы и потому-что мотивами А для планирования моего собственного поведения лишь постольку, поскольку они эксплицитно являются частью идеального типа как инвариантные и постоянные мотивы А. Начиная с допущения, — которое имеет, конечно, характер субъективной вероятности, — что типизация моим современником меня как идеального типа («клиент почтовой службы») совпадает с моей типизацией его («почтовый служа­щий»), я согласовываю его потому-что мотив с для-того-чтобы мотивом моего действия (написание, отправление по почте, обработка и т. д. моего письма, для-того-чтобы X мог получить письмо от меня). Однако в отличие от интеракции в ситуациях лицом-к-лицу, я не могу не продолжать придерживаться до­пущения о том, что мой для-того-чтобы мотив будет его потому-что мотивом. Взаимосвязь мотивов, характерная для интеракции в мы-отношении, в социальном отношении со­временников замещается взаимозависимостью обоюдно при­писываемых идеальных типов партнеров, которые < типы> включают инвариантные мотивы. Более того, в то время как мое переживание спутника в мы-отношении постоянно моди­фицируется и обогащается переживаниями, разделяемыми нами, в они-отношении это не так. Конечно, каждое новое переживание < мной> современников дополняет мой ком­плекс знаний; идеальные типы, через которые я ориентирован на других в они-отношении, на самом деле подвергаются модификациям в результате изменений в моей ситуации. Но эти модификации остаются минимальными, поскольку дан­ная ситуация и мои интересы в ней, определившие первона­чальное применение данной типизирующей системы, остают­ся постоянными.

В мы-отношении я могу проверить свое допущение о том, что способ, которым я переживаю мое окружение, координи­руется со способом, которым ты переживаешь твое окружение. Я обычно распространяю это допущение на моего современ­ника и говорю, что если бы он был в моей ситуации, его переживания были бы приблизительно идентичны моим. Од­нако это допущение не может быть проверено. При они-отношении невозможно с достоверностью ответить на вопрос о том, совпадают ли интерпретации мира моего партнера с моими.

В процессе коммуникации со своим партнером в социальных отношениях, я использую знаковые системы. Чем более анонимен мой партнер, тем более «объективно» я должен «использовать знаки. Здесь опять становится явным изменение степени анонимности в социальном отношении при постепен­ном замещении объективными контекстами смысла субъектив­ных смысловых конфигураций. Например, я не могу знать, что мой партнер в они-отношении воспримет нюансы моих слов или что он поместит мое утверждение в подходящий контекст, до тех пор, пока я не рассмотрю этот контекст «объективно» и подробно. При они-отношении отсутствует прямое свидетель­ство того, что я был понят, которое имеет место, если мой партнер присутствует в данном пространстве и времени.

Наконец, следует отметить, что они-отношения, которые с самого начала характеризуются низкой степенью аноним­ности, могут быть преобразованы через различные переходные фазы в мы-отношения. Соответственно, близкие мы-от-ношения можно преобразовать в относительно конкретные они-отношения. Обсуждение Зиммелем письменной коррес­понденции представляет собой прекрасный анализ одной из таких переходных фаз. Вообще, мы должны отметить, что переход от структуры мы-отношений к структуре они-отношений неодинаков < в разных ситуациях> Например, когда я присутствую на спектакле в театре, я нахожусь лицом-к-лицу с актером. Тем не менее я важен для актера просто как анонимный член аудитории. В этом исследовании мы должны опустить обсуждение характерных черт наблюдения < мной> современников. Эта проблема чрезвычайно действительна для понимания процедур эмпирических социальных наук и де­тально рассмотрена в другом месте[13].


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.005 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал