Первое и последнее знакомство с Найлом

Я дико извиняюсь за то, что почти два месяца не появлялась на фикбуке, загруз с учёбой, уж вы меня поймите) и, поскольку вам вряд ли интересны подробности моей бурной жизни - по поводу главы: не хочу ничем обидеть Колдериков, просто поворот с пьяной Эль мне был очень нужен. К Элеонор я отношусь нейтрально, но Ларри для меня не терпят сомнений. Любовь, её не скроешь: 3

- Ты долго ещё будешь целиться? – причитал Зейн, устало присаживаясь прямо перед носом соперника.
- Жди. Это – дело тонкое, тут нужна предельная точность. – бросил ему Гарри, уже лёжа на бильярдном столе и примериваясь, как бы ему загнать шар в лунку.

Пакистанец лишь обречённо выдохнул, понимая, что нормально поиграть ему сегодня не светит, а Гарри прищурился на один глаз и от старания закусил зубами кончик языка, пытаясь прикинуть траекторию движения сферы. Он мысленно провёл последние расчёты, легонько подтолкнул кием ближайший шарик, а тот послушно полетел прямо в цель.
- Получи! – победно вскрикнул кудрявый, делая энергичное движение рукой в сторону стола, как бы указывая на своё достижение, - Ну, и кто теперь круче? – обращался он уже к другу.
- Не обольщайся, засранец, - Малик схватил за ногу и спихнул счастливого мальчишку с краешка стола, самостоятельно устраиваясь с той же стороны, чтобы было удобнее бить по шару.
- Эй, это ещё что за рукоприкладство? – Стайлс картинно возмутился, сложив руки на груди, и стал намеренно отвлекать оппонента от игры, - А если бы я свалился и что-нибудь себе сломал?
- Пфф, сломаешь ты, - усмехнулся Зейн, делая неплохой удар по двенадцатому номеру, который словно мячик отскочил совсем в другую сторону, - Здесь всего метр от пола.
- И тем не менее, - настаивал Гарри, - Ты мог меня покалечить.
- Ой, какие мы нежные, - выдавил приятель, состроив жалостливую гримасу.
- Но ты же знаешь, что это не совсем так, верно? – после секундной паузы внезапно хрипло прошептал юноша.

Пакистанец отвлёкся от партии, поднял голову и еле заметно улыбнулся. Он помнил эту интонацию и прекрасно знал что она означает – Гарри хочет.
Стайлс уверенно придвинулся ближе к другу, наклонился, соприкасаясь лбом со лбом Малика, обнял того за талию, на что Зейн горячо выдохнул:
- А мы закрылись?
- Мы быстренько, - успокоил его Гарри, просовывая одну руку Зейну в штаны и начиная массировать член парня.

Поддавшись напористым ласкам, брюнет блаженно прикрыл глаза и откинул голову назад, сладко при этом постанывая. Вскоре он почувствовал на своей шее горячие, властные губы, собственнически обсасывающие его кадык, широкие ладони перемесились вверх, под футболку и с нажимом огладили тазовые косточки. Стайлс раздвинул коленом ноги друга и, почувствовав, как Зейн ему открывается, приглашая ещё больше сократить расстояние между их пока нескладными, совсем ещё юношескими телами, подхватил парня на руки, посадил на бильярдный стол и с силой вжался своими бёдрами в пах Малика.
Зейн довольно облизнулся, одним плавным движением притянул к себе Гарри, обнимая того за шею и насладился томным, глубоким поцелуем, за которым потянулся его приятель. Ребят отвлёк шум приближающихся шагов и звонкий женский смех в коридоре. Ручка двери повернулась и в бильярдную ввалилась подвыпившая компания девушек, с двумя из которых Гарри и Зейн уже имели «удовольствие» пообщаться.
- Ой, здесь уже занято, - пьяно хихикала брюнетка с бутылкой виски в руках, - Пошли, девочки, не будем мешать мальчикам развлекаться, - она указала на парней, еле успевших привести себя в порядок, однако расстёгнутая ширинка Зейна не смогла укрыться от зоркого глаза молодой особы.
Малик бросил короткий взгляд на Гарри, ожидая от него инициативы, однако по виду парня можно было сразу сказать, что помощи не последует – неожиданно для пакистанца и для себя самого, брюнета начало буквально трясти, его глаза налились кровью, а ноздри широко раздувались. Его бросило в жар, воздух вокруг опасно сгустился, не позволяя успокоить частое, рваное дыхание, сердце билось в бешеном ритме, закружилась голова, что-то тёмное, сидевшее глубоко внутри, рвалось на свободу из его груди. Мысли разлетелись, смазались, как в тумане; единственное, на чем сконцентрировался разум мальчишки, был непревзойдённый, идеальный аромат, заполонивший комнату в ту секунду, как только уютная бильярдная впустила в себя новых гостей.
Не было понятно, откуда взялся этот запах и, судя по непонимающему взгляду Зейна, никто кроме Гарри не чувствовал этого удивительного, потрясающего шлейфа, невидимой бабочкой витавшего в воздухе.

- Да пошла ты, - кудрявый взял себя в руки и вдруг резко направился к выходу, едва различимым жестом позвав друга последовать его примеру.
На какой-то момент Зейну показалось, что Гарри развернётся, набросится на девушку и раздерёт ей глотку, хоть на то и не было веских причин. В ту самую секунду перед ним стоял не тот Гарри, который недавно его целовал, а совсем другой человек, жаждущий физической расправы и выпущенных кишков.
Кудрявый смерил презрительным взглядом шайку пьяных тёлок – да-да, именно тёлок - после чего подошёл к той из них, что публично высказалась по поводу их с Маликом отношений, выхватил из её рук алкоголь, сделал большой глоток прямо из горла и выплюнул ей в лицо: «Шлюха», красиво заканчивая начатое предложение. Следующим действием Стайлс схватил пакистанца за локоть, вытолкал того из комнаты, а сам двинулся следом.
- Почему же вы третьего-то не позовёте? – крикнула им в спины девушка, запнувшись на месте о собственный каблук, - Педики конченные.
- Твоё какое дело? – ответил Зейн неестественно грубым голосом, заметно нервничая, - За собой лучше следи.

Брюнетка уже собралась было ответить на замечание, но её подруга тактично предпочла успокоить свою выпившую головную боль:
- Ладно, тебе Эль, не суетись. Они – геи, их уже и без того природа обидела.

Счастье девушек, что этого не слышал Гарри – он быстрым шагом нёсся по коридору на свой этаж, ловко маневрируя между другими постояльцами. Ну, как маневрируя.. жители отеля предпочитали сами уступать ему дорогу, испуганно прижимаясь к стенке или прячась за спины друг друга. Такое поведение было на него очень не похоже. Прежний Стайлс разнёс бы всё к чертям собачьим, язвительно оскорблял, нещадно избивал тех, кто перешёл ему дорогу, однако сегодня он просто сорвался с места и поспешил прочь, забыв даже подождать Зейна.
Сам же Малик теперь был жутко напуган. Он боялся эту «Эль» или Элеонор, если говорить точнее; ведь только она и ее компания знали о том, какие между ним с Гарри далеко недружеские связи. И она могла рассказать Лиаму.
- Эй, - Зейн пытался нагнать кудрявого, но тот всё равно успевал удрать, - Стой, Гарри, что происходит?

Ответа не последовало. Затерявшийся в суете подготовки к чему-то торжественному возле ресторана, пакистанец не уследил за другом, что позволило тому благополучно скрыться.

***
- Кретин!
Один удар кулаком по тонкой стене гостиничного номера чуть не пробил её насквозь, оставив после себя заметные трещинки на белой штукатурке. Гарри раздражённо взглянул на результат своей ярости, поскрёб пальцем брешь в стене и впечатал следующий удар в то же самое место.
- Идиот!
Он потёр разодранные в кровь костяшки и, совсем не чувствуя боли, ещё раз вмазал невинной вмятине. Стайлс заскулил от отчаяния, его глаза увлажнились; парень развернулся, опёрся спиной о стену и начал медленно скатываться по ней вниз, безвольно откинув назад голову, одновременно массируя виски и что-то тихо бормоча себе под нос.
- Этот запах.. Мм.. – кудрявый стонал, подавляя в себе бурлившую злость и агрессию - сладкий шлейф всё-таки шёл именно от Элеанор.

От девушки, казалось бы насквозь пропитавшейся спиртовыми парами, безусловно, несло дорогим алкоголем, но не этот запах ударил Гарри в нос как только она нарушила их с Зейном уединение. Тот запах был еле уловимым, пряным, терпким, жгучим, возбуждающим желание. Юноша сразу догадался, что это не её натуральный запах, не парфюм и не одеколон, а запах чего-то невозможно притягательного и вкусного. Или запах кого-то? Гарри точно не знал, но он чувствовал одно – что готов порвать кого угодно, чтобы быть единственным, кому дозволено вдыхать этот чудесный аромат. И ему стало страшно; ещё чуть-чуть и он, поддавшись неизвестно чем вызванному припадку, действительно мог наброситься на девушку и прикончить её голыми руками. Поэтому он сбежал. Сбежал, чтобы не наделать глупостей, вовремя остановиться и не нахватать себе проблем.

Гарри с трудом встал на ноги, дошёл до ванной комнаты и умылся холодной водой, справляясь с невыносимым жаром. Закончив охлаждать лицо, он поднял глаза на своё отражение в зеркале и сам себя не узнал. Нет, Гарри выглядел точно так же, но в то же время – совсем по-другому: зрачки расширились, волосы, ранее лежавшие непослушными кудряшками, заметно поднялись от корней и выпрямились, губы потемнели до вишнёвого оттенка, черты лица стали острыми, а выступившие скулы натягивали кожу щёк. Как только юноша выпрямился и оглядел себя в полный рост, он заметил, что ткань его рубашки плотно облегает напряжённые мышцы, которые вдруг стали более натренированными и подтянутыми. Взглянув на свои руки, парень заметил, какими длинными у него стали пальцы, а ногти, всегда имевшие округлую форму, стали овальными и вытянутыми.
Юноша проморгался, мотнул головой, но словно прилипший намертво образ не рассеивался - из зеркала на него всё так же смотрел холодный красавец с неестественно бледной кожей и почти чёрными глазами.
- Гарри, ты здесь? – послышался взволнованный голос, после чего в дверях появился Лиам, нервно теребящий в руках снятые часы, - А где Зейн? Я его нигде не могу найти.
Образ страшно-прекрасного существа в отражении мгновенно исчез, заменив себя на такие привычные черты лица и мальчишескую фигуру, казавшимися детскими по сравнению с тем, что было секунду назад. Может, все эти изменения Гарри только показались?

И только сейчас кудрявый вспомнил о Зейне, которого оставил где-то там, далеко за своей спиной. А Малик, к слову тоже не скучал.

После того, как Гарри окончательно скрылся из виду, пакистанец расстроено вздохнул и, подавленный своими опасениями по поводу Лиама, поплёлся скитаться по территории отеля, чтобы проветрить голову и успокоить нервы. Дойдя до веранды, брюнет остановился, нашарил в заднем кармане брюк пачку сигарет и зажигалку, обхватил губами фильтр, поджёг второй конец сигареты и глубоко затянулся, стараясь убедить себя в том, что беспокоиться не о чём. Он выпустил струю густого дыма, наблюдая, как она рассеивается в воздухе, как вдруг услышал чей-то кашель.
- Кхе-кхе, - сзади стоял светловолосый бармен и давился клубами сигаретного дыма, - Можешь делать это в другом месте? – спросил он, ладонью разгоняя воздух вокруг себя.
- Я тебе мешаю? – поинтересовался Зейн, смахивая пепел с сигареты, - Можешь прогуляться где-нибудь ещё, если тебя что-то не устраивает.
- Нет, просто.. – Найл замялся, застенчиво смотря себе под ноги и пиная отстающий от пола кусочек деревянной кладки, - Здесь никогда никто не появлялся на протяжении уже целого года, я мог считать эту веранду своей.
- Понятно, - только и смог безынтересно выдавить Зейн, снова поднося фильтр к губам.
- Видишь заходящее солнце? – тем временем продолжал мальчишка, - Я смотрю на него каждый день. Оно для меня – что-то вроде символа надежды, что моя семья вернётся и заберёт меня домой, в Ирландию. Они уехали как раз на закате.

Найл сам не знал, почему он это рассказывает совершенно незнакомому парню. Возможно, потому, что остро нуждался в чьём-то понимании и небезразличии, однако сможет ли ему это дать человек, со скучающим видом наблюдавший за горсткой пепла на полу и не уделявший мальчику никакого внимания?
- А что случилось? – на этот раз брюнет действительно заинтересовался. Он и подумать не мог, что кому-то может быть сложнее, чем ему сейчас, а парень напротив стойко принимал все удары судьбы, хоть у него и не было рядом никого, кто мог бы его поддержать – не было родных и близких.
- Прошлым летом мы с родителями приехали сюда отдыхать, но в последний вечер рассорились буквально из-за пустяка, вот я и решил от них сбежать. А сделал хуже только себе. Они искали меня, беспокоились, вот только мне они не были нужны. И теперь я работаю здесь, коплю деньги на поездку домой, одновременно плачу по счетам, за проживание. К сожалению, в этом отеле платят не так уж и много, чтобы я мог себе позволить уехать, но, надеюсь, в следующем месяце у меня на руках уже будет необходимая сумма.
- Не повезло, - выдохнул Зейн, - Сигаретку?
- Нет, спасибо, не курю, - отказался ирландец, - У тебя что-то случилось?
- Почему ты так решил? – удивился проницательности незнакомца Малик.
- Это уже твоя шестая сигарета за вечер, люди столько курят, только когда нервничают.
- Да, - парень махнул рукой, - Мои проблемы – ничто по сравнению с тем, что взвалилось на твои плечи.
- И всё же? – Найл участливо придвинулся ближе, с готовностью выслушать неизвестного юношу.
Скорее всего, потому, что у него давно не было такого тёплого, живого общения.
- Я изменяю своему парню с нашим общим другом, - тихо произнёс Зейн, - Мы с Лиамом не так давно начали встречаться, но по обоюдному согласию решили не афишировать свои отношения. Сам понимаешь: насмешки одноклассников, побои в туалете, выбивание из рук подноса с едой в столовой.. Однако сексом мы ещё не занимались и, если он всегда находил выход из этой ситуации, отвлекая себя от эротики спортом или каким-нибудь хобби, то я обходиться без физического контакта не мог. Тогда для меня заново открылся Гарри – просто самоуверенный парень без комплексов, он сам предложил мне секс без обязательств. Я согласился.

Хоран понимающе посмотрел на своего собеседника и, когда тот снова потянулся за сигаретой, Найл твёрдым движением руки остановил брюнета. Зейн, согласно кивнув, продолжил свой рассказ без дополнительного затяга.
- Именно этот поступок и повернул меня на неправильный путь, подобные измены затягивались, я всё чаще врал Лиаму, что не смогу провести с ним вечер, потому что задержусь допоздна на вечерней работе или буду помогать родителям по хозяйству, хотя на самом деле сломя голову мчался к Гарри, чтобы трахаться с ним до потери пульса.
- И ты не сожалел об этом? Не сожалел о том, что меняешь своего парня на физические отношения?
- Конечно, сожалел. Несмотря на то, что целовал меня Стайлс, я представлял на его месте Лиама. Но я чувствовал, что прикосновения Гарри и моего возлюбленного – совсем не одно и то же, понимаешь? Я продолжал себя обманывать до тех пор, пока моему парню это не надоело, и он не предложил нам остаться друзьями. Хотя, я всё ещё считаю его своим парнем. Не знаю, с чем это связано. Может, с тем, что в последнее время наши отношения и походили на просто дружеские? – Малик бросил на пол окурок и затушил его носком кроссовка, - Сделав любимого человека всего лишь другом, я оценил, насколько глупым было всё, чем я занимался раньше. Жизнь стала серой и унылой, краски потускнели, я просто существовал, видя единственное счастье в простом общении и возможности видеть юношу, возбуждающего во мне сильные чувства.

Найл погладил брюнета по спине, так, будто был давно с ним знаком и такое поведение являлось нормой.
- А что тот парень? Гарри кажется? Он знал, что всего лишь второй для тебя?
- Он был совсем не против – ему только хотелось хорошо потрахаться, выпустить энергию, для чего я стал прекрасной кандидатурой.
- Ну, правильно – ты красив, подтянут, а что ещё для этого нужно?
- Ты действительно так считаешь? – Зейн впервые за вечер улыбнулся.
- Конечно, - искренне ответил Найл, - Зачем мне врать?

Повисла минутная пауза, но молчание не было неловким, напротив – оно оказалось уютным и душевным. Бывает, что молчание сближает лучше, чем разговоры, так вот – это был как раз такой случай.
- Мдаа.. Я и подумать не мог, что ты – гей. – первым нарушил тишину Найл.
- Ну, да - гей. – согласился пакистанец, - Тебя это смущает?
- Я не к этому, - усмехнулся блондин, - Просто, я, кажется, тоже. Ну.. гей.
- «Кажется»? – удивился юноша, - «Кажется» - это как?
- Я начинаю подозревать, что жить не смогу без одного парня.. поэтому я и не хочу уезжать, зная, что оставлю его здесь. Луи – он такой.. такой добрый, понимающий, он всегда знает, что мне нужно, как будто умеет читать мои мысли. Он – единственный, кто поддерживал меня всё это время. Но, что самое удивительное, я не чувствую в нём жизни, иногда у меня складывается впечатление, что я разговариваю не с человеком, а с каким-то существом, внутри которого нет места ничему человечному и человеческому. Но это же бред, ведь так? – он усмехнулся, - Я просто очень нервничаю перед тем, как вернуться домой, встретить родных, вот и кажется всякая ересь.
- В любом случае, ты должен опираться не только на факты, но и на то, что говорит тебе сердце, - посоветовал Зейн, - Иногда малейшие сомнения могут оказаться правдивыми. Пусть это и звучит странно - иногда нам нужно научиться доверять своей интуиции; бывает, мы нутром чуем подвох, закрываем на него глаза, а потом в результате получаем.. Разное дерьмо. - он сплюнул слюну с горьким привкусом смолы, - Так что, не спеши с этим делом - всё успеется. Прежде чем открыться кому-то, выбирай тщательнее, ведь на месте твоего предмета обожания может оказаться редкостная сволочь или потаскун. Вроде меня.

Найл не ответил. Он опустил голову и безрадостно посмотрел на сгорбившуюся фигуру молодого парня, уже снова дымившего, как паровоз. Блондин отказывался верить, что подобное может случиться и с ним.
- И кстати, - пакистанец снова подал голос, - Вам случайно не нужны дополнительные официанты? Нам с парнями тоже надо бы денег подзаработать, чтобы выбраться из этого места.
- Я спрошу. - коротко ответил Найл, в глубине души начинавший ненавидеть человека, рассеявшего дымчатую пелену его слепых чувств к загадочному Луи Томлинсону.