Ирина Молчанова

СНЫ С ЗАПАХОМ ЛАДАНА

Пролог

Из темно-синего небо становилось чер­ным, как будто на бархатный занавес кто-то плеснул смолой и та кляксой растеклась во все стороны. В лесу от снега все еще было светло. Снег укрывал землю и деревья так плотно, что на них не нашлось бы ни одной темной веточки. Между заснеженных берез по широкой тро­пе шла семья из трех человек: мать, отец и ма­ленькая дочка.

- Принцесса, догоняй нас! — оборачива­ясь, крикнул отец.

Алина ускорила шаг, дергая за веревку бес­шумно скользящие позади санки, на которых лежала тряпичная кукла, укутанная в детское одеяльце.

- Фрейлина Соня, — обратилась девочка к кукле, — не желаете ли печенюшку?

Алина остановилась, достала из кармашка шубы печенюшку в форме полумесяца и поло­жила на живот фрейлине Соне.

— Милая, скоро стемнеет! — Мать остано­вилась и уперла руки в длинных перчатках в бока. Алина вздохнула.

Нужно было возвращаться. Сегодня вече­ром отец собирался отвезти их в город. На да­чу в домик, по сути летний, но с печкой, се­мья приезжала только на выходные.

Девочка наклонилась за веревкой от санок и замерла. Между двух берез сидел маленький белый волчонок, глядя прямо на нее яркими голубыми глазами.

- Мама, - пискнула Алина, протягивая руки к малышу и делая к нему несколько ша­гов.

Малыш попятился.

- Не бойся, — одними лишь губами произ­несла девочка.

Волчонок поджал уши и двумя прыжками, оставляя глубокие следы в снегу, отскочил к елям. А там...

Алина вскрикнула.

Мать с отцом почти сразу оказались у нее за спиной.

- Это волчица, — приглушенно произнес­ла мать и попыталась закрыть Алине глаза. — Не смотри, дорогая, не нужно. Какой ужас...

Но девочка не послушалась, между расто­пыренными пальцами матери она видела лежа­щую под елью огромную белую волчицу со вспоротым животом. Внутренности валялись рядом, повсюду была кровь, снег от нее пре­вратился в яркие комочки.

Волчонок уселся возле матери, задрал маленькую мордочку в россыпи кровавых капе­лек и тонко-тонко запищал.

Алина рванулась вперед, схватила его и подняла на вытянутых руках перед собой.

- Милая, это же волк! — ужаснулся отец.

- Положи его на место, Алиночка, — взмо­лилась мама.

Девочка упрямо тряхнула золотистыми ко­сами, спускающимися по спине.

- Он совсем крошечный! Мы должны его забрать, мама, только посмотри!

Родители переглянулись.

- Принцесса... — мягко начал отец, но де­вочка его не слушала, она смотрела в яркие го­лубые глаза волчонка и, как загипнотизиро­ванная, не могла оторвать взгляда.

- Какой же ты толстенький, — прошептала

Алина.

- Положи волка! — строго произнесла мать

и шагнула вперед.

Девочка прижала к себе малыша и со всех ног побежала к санкам, крича:

- Он мой! У него никого нет! Он мой!

- Алина, стой!

- Положи его!

- Он же хищник! — кричали в два голоса Родители.

Девочка сбросила с санок куклу, укутала волчонка в одеяльце и снова побежала, таща за собой санки.

Сперва родители бежали следом и кричали, но потом немного отстали. Тогда Алина присела на санки рядом с волчонком передохнуть и погладила его.

- Тебя теперь зовут Пушистик... — На миг девочка умолкла, моргнула и неожиданно по­правилась: — Нет, тебя зовут Арес¹. И ты бу­дешь жить с нами.

Малыш смотрел на нее не шевелясь.

- Я буду любить тебя больше всех на све­те, — пообещала она.

Волчонок наклонил голову набок, разгля­дывая надетую поверх мохнатой шапки блестя­щую корону.

Алина заметила, куда он смотрит, стянула вещицу с головы, позволила ему ее обнюхать и объяснила:

— Я принцесса. Подошли мама с папой.

— Отправится в зоопарк, — объявила мать, недобро глядя на волчонка. И когда девочка открыла рот, чтобы возразить, прибавила: — Ни слова!

Родители прошли мимо, а Алина улыбну­лась волчонку и шепнула:

— Ни за что.

Вскоре скрылась из виду семья: папа, мама и маленькая девочка, везущая на санках вол­чонка, завернутого в одеяльце. А из-за бере­зы бесшумно вышел молодой черноволосый мужчина, одетый в длинное черно-белое клет­чатое пальто. Он поднял со снега куклу и печенюшку в форме полумесяца. Игрушку мужчина поднес к носу, затем убрал за пазуху, а печенюшку раздавил двумя пальцами и растер в

порошок.

Кончик языка скользнул по острым зубам,

в тиши прошелестел голос:

— Ничего, я подожду, Пушистик...

ПРОШЛО ОДИННАДЦАТЬ ЛЕТ

Глава 1

СНЫ С ЗАПАХОМ ЛАДАНА

Невысокая девушка с длинными золоти­стыми волосами, одетая в голубые джинсы и белую майку на тонких бретельках, стояла бо­сиком возле плиты и делала на противне зве­рюшек из теста: слоников, кошечек, собачек... Девушка интуитивно обернулась, прежде чем в коридоре раздались шаги и распахнулась дверь в кухню. На пороге возник местный «Ди-Каприо» — вечно блестящие губы, сальные ме­лированные волосы на пробор и очарователь­ная попка на подбородке.

— Алиночка, — ехидно ухмыльнулся свод­ный брат, жестом приглашая своих дружков проходить и мимоходом рассказывая им: — Моя маленькая сестричка любит печь всякие

кренделечки.

Один из дружков окинул девушку оцени­вающим взглядом и заметил:

— Да у нее и самой кренделечки ничего себе!

Алина отвернулась и крепче сжала тесто в руке.

— Даже не поболтаешь с нами? — издева­тельски рассмеялся сводный брат.

- Что тебе нужно, Захар? — не глядя на не­го, спросила девушка.

Парень заглянул ей через плечо на про­тивень.

— Ути, господи, волчат лепит... Алина вздрогнула.

— Это собаки.

Но Захар ее как будто не услышал и при­нялся за свой любимый рассказ, он всем своим дружкам его пересказывал.

- Пацаны, когда этой цыпе было семь лет, ее мамаша и папаша разбились в авиакатастро­фе — самолет шлепнулся. — Захар хрюкнул от смеха. —

^{_________________________________________________________________________________________________________________________________________}

¹ Арес — имя бога войны в греческой мифологии.

На этом месте истории сводный брат всегда хохотал.

Приехали люди из социальной служ­бы за нашей Алиночкой, а у нее дома, пацаны, не поверите, волчара самый натуральный! Си­дит такой бегемот на диване и без намордника...

- А дальше-то че?! — поторопили дружки.

— Люди из соцслужбы попытались схватить нашу Алиночку, а она их... она их... — Захар за­ржал. — Покусала, пацаны, покусала!

Его дружки загоготали.

Девушка стояла, не шевелясь, глаза ее были сухи. Она давно привыкла к издевкам сводного братца. Он мучил ее с того дня, как она впер­вые переступила порог шикарной квартиры приемных родителей. А жалобы не помогли. Мать с отцом лишь вздыхали, упрекали друг друга: «Я же говорил/говорила, она не сможет адаптироваться в нормальном обществе!», пы­тались растолковать ей, что любят ее как род­ную дочь и ей нет надобности ревновать к За­хару. Уж что-что, а строить из себя хорошего сынка сводный брат умел первоклассно.

Один из его дружков положил Алине руку на плечо, но девушка ее скинула.

- У-у, злюка, — воскликнул тот. Девушка посмотрела в глаза сводному брату

и прошипела:

- Отстань от меня!

Захар в примирительном жесте поднял руки:

- Отстал-отстал.

Алина протиснулась к двери и выбежала из кухни. Она поднялась по лестнице на второй этаж и заперлась в своей комнате. Знала, что братец не посмеет ее преследовать, но за за­крытой на замок дверью было спокойнее.

Захар побаивался сводную сестру. Еще с детства за любую причиненную ей обиду он получал сполна. Стоило ему ударить ее, и не проходило получаса, как он калечился сам: разбивал себе лоб, нос, колено. Раз сто он только падал с лестницы, около пятнадцати раз попадал под машину, множество раз был искусан бродячими собаками. А однажды в больнице кричал, будто под машину его толкнул белый волк. Родители тогда всерьез озабо­тились его психическим состоянием. Захар не был глупцом, поэтому про белого волка боль­ше не заикался, а в своих нападках на сестру стал осторожнее.

Алина подошла к окну и невидящим взо­ром уставилась на ярко освещенный фонаря­ми, витринами и рекламными вывесками про­спект. Стекло от дыхания запотело. Девушка нарисовала ноготком сердечко, и в носу зако­лоло от воспоминаний.

Одиннадцать лет назад в детском доме она сидела возле окна, слушая, как дождь стучит по подоконнику, и ненавидела весь мир, а больше всех Ареса. За то, что позволил людям из социальной службы забрать ее. Он даже не шелохнулся, просто разрешил накинуть себе на шею удавку.

Но когда в тот дождливый осенний день он пришел под окно детского дома, целый и не­вредимый, девочка ему все простила. Она рисо­вала на запотевшем стекле сердечки, а он сли­зывал из серцевинок капли и смотрел на нее че­рез эти маленькие окошки. Она прикладывала ладони к стеклу, а он белые лапы с потертыми, загрубевшими розовыми подушечками.

Тогда она не знала, что он прощается...

На следующий день ее удочерили. О поис­ках какого-то волка приемные родители ниче­го не хотели знать. Людьми они оказались не­плохими, только ребенок им был вовсе не ну­жен. Оба слишком много времени отдавали работе, он — начальник производственного от­дела мясного комбината, она — успешный фотограф. По состоянию здоровья Евгения не могла больше рожать, а ей хотелось дочь, пото­му что семейный портрет, по ее словам, не вы­глядел законченным без маленькой девочки в нарядном платьице.

Алина села за стол, открыла ноутбук и за­шла в Интернет, почитать блоги подружек из института. Некоторое время она болтала с вир­туальными знакомыми в аське, а оставшиеся полчаса перед сном посвятила курсовику по «Экономической политике», который нужно было сдать до конца недели.

Под утро девушке приснился сон.

Она шла по устланной снегом земле рядом с высоким светловолосым юношей. От спутни­ка пахло лесом. А вокруг ничего не было, лишь бескрайняя белизна.

Юноша повернул голову и нежно улыбнул­ся. Он обладал прекрасной внешностью: свет­локожий, с румянцем на высоких скулах, голу­боглазый. Глаза, обрамленные черными рес­ницами, сильно выделялись на лице. От них было невозможно отвести взгляда.

Алина чувствовала, что улыбается в ответ и сердце щемит в груди.

Юноша остановился, медленно протянул руку, а затем зрачки его, как у зверя, преврати­лись в вертикальные черточки.

Девушка знала, что за спиной кто-то стоит, кто-то, от кого пахнет ладаном — сладкова­тым ароматом смерти.

Алина проснулась и с тихим криком села на постели. В комнате стояла темнота. Сердце бешено колотилось, руки, лоб, шея взмокли. В носу щекотало от омерзительно сладковатого запаха ладана.

Девушка посидела несколько минут и снова легла. Уже много лет ей снились сны с участи­ем голубоглазого мальчика со звериным взгля­дом и кого-то неведомого, извечно стоящего за спиной. От одного пахло лесом, а когда являл­ся второй, в воздух тонкой струйкой, удушливо заполняя его, вливался запах ладана.

Обладатель голубых глаз не всегда был взрослым -- высоким, сильным, когда-то он приходил в ее сны маленьким мальчиком. Де­вушка взрослела, и он тоже взрослел, изменял­ся. Одно оставалось неизменным: всякий раз он протягивал ей руку, но она ни разу за один­надцать лет так и не успела до нее дотронуться...

Алина взяла с тумбочки сотовый телефон и посветила на спинку кровати. Красная ленточ­ка, как и прежде, была обвязана вокруг дере­вянной рейки. Лишь убедившись в этом, де­вушка окончательно успокоилась и закрыла глаза, позволяя себе еще немножко подремать перед институтом.

Глава 2

ПРОПАЖА

Алина спустилась к подножию лестницы здания института «Технологии и дизайна» и остановилась, оперевшись на длинный зонт. На улице уже темнело.

Подруги что-то выясняли у дверей, разма­хивая тетрадями.

Кто-то коснулся плеча девушки, и она вздрогнула.

- Ты чего! - - изумился одногруппник - коренастый темноволосый паренек с вечно улыбающимся ртом и смешливыми карими глазами.

Алина мгновенно справилась с испугом. Она давно привыкла вздрагивать от каждого шороха.

— Юра, после выходных мне понадобится мой конспект по гражданскому праву, не за­будь его, пожалуйста, принести.

Парень расплылся в улыбке.

- Хочешь, встретимся на выходных и я те­бе его отдам?

Девушка покачала головой, но ничего не сказала, подоспели подруги — сестры Таня с Аней, рыженькие веснушчатые девчонки. Али­на еще не очень хорошо их знала, но компания этих девушек ей нравилась.

— Юрас, что тебе надо, — возмутилась бой­кая Таня, — она едет с нами на дачу, не зови ее никуда!

Парень перевел взгляд на Алину:

- Правда?

Девушка пожала плечами, про дачу она слышала впервые, но решила за лучшее об этом не сообщать. В школе подругами ей обза­вестись не удалось. На нее смотрели косо, Шептались, что она приемыш. А уж сводный братец никому об этом не позволял забыть. В институте ситуация изменилась, тут, к сча­стью, никому не было дела до ее семейных от­ношений.

- Ой, Захар, — охрипшим голосом проше­лестела Аня и как-то вся сжалась, став чуть ли не на пол головы меньше.

Алина искоса посмотрела на сбежавшего по ступенькам сводного брата в компании друж­ков и тихо вздохнула. Приемные родители по­чему-то считали, что дети должны учиться в одном институте.

Сестрам явно Захар нравился. Богатый, ма­нерный, смазливый, да еще и старшекурсник.

— Мы сегодня с ним болтали, — довери­тельно сообщила Таня, провожая парня взгля­дом.

- До понедельника! — буркнул Юра, про которого все благополучно забыли, и пошел прочь.

Таня скептически опустила уголки губ, проворчав:

- Могла бы и замутить с ним, Алин. Не ви­дишь, парнишка страдает! — И весело замети­ла: — Не все же ждать принца из прекрасного сна.

Алина молча кивнула, в который раз пожа­лев, что однажды в порыве откровенности рас­сказала сестрам о юноше из своего часто по­вторяющегося сна.

Девушки прогулочным шагом направились в сторону Невского, но обсудить влюбленность Юры не успели. У поребрика притормозил черный «Нисан», окно со стороны водителя опустилось, и высунулась самодовольная фи­зиономия Захара.

- Девчата, вас прокатить?

Глаза сестер загорелись, девушки одновре­менно шагнули к машине, а Алина, напротив, попятилась.

- Ты куда? — изумилась Таня. Алина натянуто улыбнулась и солгала:

- Мне нужно еще зайти в магазин, — и бы­стро добавила: — Езжайте без меня.

Она видела, что Захар не поверил и на его лице возникла понимающая ухмылка.

Прежде чем захлопнуть за собой дверцу, Аня сказала:

— Мы тебе вечером позвоним насчет дачи.

Захар невинно заморгал.

- Что за дача, расскажете? — Он послал се­стре кривую улыбочку, и машина укатила.

Девушка дошла до Зеленого моста и двину­лась вдоль канала.

Воздух наполнился озоном — начался дождь. Алина открыла огромный серый зонт с пейзажами Петербурга. Капли глухо застучали по клеенке. А в аромате прибитой к асфальту пыли девушка вдруг уловила мощный, свежий запах леса. Он перебил собой все другие запа­хи, словно надушенный человек пронесся ми­мо, оставив после себя восхитительный шлейф из аромата.

Девушка обернулась -- позади никого не оказалось. Но, как всегда бывало, вместе с за­пахом леса внутри поселялось чувство чьего-то тайного присутствия. От него ей становилось спокойнее, как если бы находилась под защи­той. Однако она уже прекрасно знала, что слу­чается, когда вместе с холодным порывом вет­ра приходил ее странный защитник из сна. В одиночестве он никогда не появлялся...

Алина услышала плеск и замерла, глядя на поднятые в канале брызги. А потом на поверх­ность всплыл черно-белый берет. Девушка моргнула — лишь на какую-то долю секунды закрыла глаза, а берет уже исчез.

Две остановки до дома Алина проделала, периодически переходя на бег.

Когда же она влетела в свою комнату и от­дышалась, взгляд девушки нашел рейку на спинке кровати...

Красная лента исчезла. Помещение было начинено тошнотворно сладким запахом ладана.

Алина вышла из подъезда с небольшой спортивной сумкой на плече. По асфальту, пятнистому от ярких желтых листьев, стелился плотный утренний туман.

Девушка огляделась и только тут заметила черный «Нисан», стоящий не на своем обыч­ном месте, а на выезде из арки. Из машины выскочила Таня и замахала руками.

— Мы тут! Давай скорее!

Первым желанием Алины было развернуться и сбежать домой, но она заметила, что подруга смотрит удивленно, и заспешила к машине. За рулем сидел Захар, на переднем сиденье устроились сестры, позади два дружка сводно­го брата и Юра.

- Я для тебя его пригласила, — шепнула

Таня и весело подмигнула.

Захар хлопнул в ладоши и мягко, но на­стойчиво произнес:

- Уступите, девчата, переднее сиденье мо­ей дорогой сестренке. Вы посидите на ручках у

парней.

Алина скорее предпочла бы ехать хоть на капоте, хоть на ручках у самого дьявола, чем рядом с ним, но она не возразила и молча села на освободившееся место. К ее счастью, свод­ный брат за час пути до двухэтажного коттеджа родителей Ани с Таней не обратился к ней ни разу. Лишь бросал насмешливые взгляды и гнал, как сумасшедший, как будто по приезде его ожидал какой-то сюрприз.

Пока Захар ставил машину в гараж, Алина положила в одну из гостевых комнат, в кото­рой уже как-то раз ночевала, сумку и с черного хода вышла на улицу.

Туман рассеялся, над желтым лесом просы­палось солнце. Девушка, поеживаясь от нале­тевшего сырого ветерка, обхватила себя рука­ми. Нехорошее предчувствие не оставляло ее со вчерашнего дня. Ей было не по себе и хоте­лось бы где-то спрятаться от этого гнетущего чувства тревоги, но оно как будто жило в ней и следовало туда, куда направлялась она сама.

Кто-то накинул ей на плечи куртку.

Алина повернула голову и встретилась взглядом с Захаром. По спине побежали му­рашки.

- Какой дивный вид, — обронил сводный брат, не спеша убирать руки с ее плеч.

- Зачем ты тут? — не выдержала девушка.

- Я... -- Взгляд его устремился в вырез ее треугольного свитера, а пальцы сильнее сжали плечи.

Но тут распахнулась дверь и высунулась го­лова Ани.

— Вы идете играть в бильярд?

Захар на шаг отступил и насмешливо ска­зал:

- Я пришел позвать тебя поиграть с нами в бильярд. Идем?

Алина протянула ему куртку:

— У меня болит голова.

- Какая жалость... — Сводный брат с наи­гранной досадой зацокал языком. — Еще пока только бильярд, а у тебя уже разболелась голова.

Глава 3

КОШМАР НАЯВУ

После припозднившегося обеда сестры по­звали всех на лесной пруд — пофоткаться.

Друг за другом молодые люди углублялись в лес, шагая по выстеленной досками узкой тропке. Было сухо, под ногами шелестели и похрустывали листья, солнце давно скрылось в набежавших тучах — спускались сумерки. Но Таня всех заверила, что у нее отменный фотик и он отлично снимает даже в кромешной тем­ноте. За обедом Захар с дружками выжрали пол-ящика пива, и им было все равно, куда ид­ти. Они и сейчас тащили с собой по банке джина, пьяно посмеиваясь над болтовней сес­тер.

Алина шла самой последней и частенько оборачивалась, размышляя, не вернуться ли ей под каким-нибудь предлогом в дом. Юра, ко­торый шествовал перед ней, тоже оборачивал­ся и спрашивал ее о чем-то, как подозревала девушка, просто ради поддержания разговора. - Уже скоро придем! — приободрила всех Таня.

Тропинка свернула, доски закончились — и тут, на одной из берез, Алина увидела привя­занную к веточке красную ленту. Девушка спо­ткнулась и, ухватившись за ствол осины, оста­новилась, ошеломленно глядя на свою наход­ку. Лента уже пропадала раньше. Первый раз она исчезла со спинки кровати восемь лет на­зад и нашлась через неделю на том же самом месте, так, словно никуда и не исчезала. Алина была уверена, что ленточку стащил Захар. Но три года назад история повторилась, а лента вернулась лишь через месяц — кто-то, акку­ратно сложенную, положил ее на подоконник. Родители, Захар, домработница — никто ниче­го не знал.

— Алина! Ты где? — раздался ор на весь лес.

— Я вас догоню! — крикнула в ответ девуш­ка, приближаясь к березе и отвязывая ленточ­ку. Этот яркий кусочек шелковистой ткани был последней и единственной ниточкой, свя­зывающей ее с прошлым. Ленточку купили ро­дители в аэропорту, когда улетали отдыхать в Таиланд. Они тогда опаздывали на самолет, мамина подруга, с которой оставляли Алину, торопила-торопила, но родители не смогли от­казать своей маленькой принцессе, увидевшей красивую вещицу в киоске. Выгребли из ко­шельков всю мелочь... и купили - ровно за пять часов до крушения самолета.

Алина положила ленточку в карман и заша­гала по тропинке в ту сторону, куда ушла ком­пания.

Красный лоскуток напоминал девушке не только о матери с отцом, но еще и об Аресе. Ведь именно ему на шею она повязала ленту, вернувшись из аэропорта. И с его же шеи со­рвала в тот день, когда люди из социальной службы пытались отлепить ее от волка, сидев­шего на диване, словно плюшевая игрушка.

Девушка завидела впереди спину Юры и прибавила шагу, но уже спустя минуту резко остановилась.

На молоденьком желтом клене покачива­лась красная ленточка.

Алина опустила руку в карман и обнаружила, что он пуст. Сердце забилось быстрее, в животе что-то неприятно сжалось. Только она протянула руку к клену, как лента испарилась. Девушка огляделась и заметила ее уже на дру­гом дереве. Все это походило на какую-то не­хорошую игру.

Алина решительно сошла с тропинки, при­близилась к березе, осторожно протянула руку, и лента исчезла. Теперь она ярким огоньком светилась в сгущающихся сумерках шагах в двадцати от того места, где стояла девушка. Ее словно заманивали подальше от тропинки, в глубь леса.

С минуту подумав, Алина включилась в игру.

Она бежала от одного дерева к другому в попытке сорвать с ветки ленту, но тот, кто придумал правила, не сдавался.

Девушка не знала, сколько времени она бе­жала и куда, но, когда совсем обессилела, уви­дела стоящего лицом к дереву человека. А лен­та исчезла и больше не появилась.

Алина отступила — хруст ветки выдал ее.

Из-за дерева показался Захар с расстегну­той ширинкой.

- А вот и ты, — обрадовался он. — А я тут отливал.

- Где все? — как можно беспечнее спроси­ла Алина, безрезультатно пытаясь отдышаться и унять сердцебиение.

Сводный брат молча подошел к ней, заки­нул руку на плечи и, обжигая дыханьем щеку, прошептал:

— А зачем нам все?

Девушка хотела отстраниться, но он ей не позволил и потянулся к губам.

— Ты пьян! — Алина оттолкнула его, раз­вернулась, чтобы убежать, но Захар ловко под­ставил ей подножку и повалил на землю, при-цавив собой. Его намерения девушка поняла слишком поздно. Одна рука зажала ей рот, а цругую он запустил под ее куртку со свите­ром...

Алина изловчилась и укусила его за ладонь, но крик не успел сорваться с губ. Захар ударил ее по лицу и снова зажал рот, но на этот раз за­пястьем, закрытым толстой кожей куртки. Де­вушка брыкалась, пыталась кричать, но вместо крика получалось мычание.

- Громче, — прохрипел Захар, облизывая ей ухо, — меня заводят коровы.

На глаза от удушья выступили слезы, свод­ный брат, громко сопя, до колен стянул с нее джинсы.

Алина судорожно втянула воздух — сердце на миг замерло, ноздри задрожали от знакомо­го до тошноты сладкого запаха ладана.

А потом что-то яростно сильное оторвало парня от девушки и отшвырнуло. Послышался удар тела о дерево, затем хруст позвонков, и Захар бесформенной кучей осел на землю.

Алина дернула джинсы наверх и быстро поднялась. Широко распахнутые глаза сводно­го брата смотрели в сторону, шея была неесте­ственно вывернута. За спиной кто-то стоял, девушка не просто чувствовала присутствие, она знала точно, а еще знала, что на этот раз не проснется -кошмар явился наяву.

Она осторожно повернула голову. Перед ней стоял молодой, ухоженный мужчина в длинном пальто шахматной расцветки и чер­но-белом берете. Его лицо поражало бледно­стью, черты были резкими и какими-то тре­угольными. Незнакомец походил на хищную птицу: крючковатый тонкий нос, близко поса­женные черные глаза, казалось, лишенные ра­дужки, тонкие губы и черные лоснящиеся во­лосы. На указательном пальце красовался мас­сивный перстень-печатка с выпуклым изображением шахматной фигурки черного коня, заключенной в белый квадрат.

- Я вас знаю, — прошептала Алина.

- Нет, не знаешь, — еще более пристально уставился на нее незнакомец.

И ей вдруг показалось, что в самом деле не знает. Она как будто забыла что-то очень важ­ное, крутившееся на языке, и не могла вспом­нить.

— Вы меня спасли, — медленно отступая,

пролепетала Алина.

- Спас? — Он откинул голову и расхохо­тался.

Они долго смотрели друг на друга, прежде

чем он холодно отчеканил:

— Ты ошибаешься.

От запаха ладана у девушки щекотало в носу, а под взглядом черных пронзительных глаз слабели ноги. Но она нашла в себе силы, раз­вернулась и побежала.

Мужчина какое-то время задумчиво смот­рел ей вслед, затем перевел взгляд на лежа­щего под деревом парня и едва заметно улыб­нулся.

Глава 4

НЕВИДИМОЕ ПОСЛАНИЕ

- Делайте, делайте вашу работу! — кричала Евгения. — Я уже сто раз вам сказала, мой сын... — Она заплакала, уткнувшись лицом в ладони.

Алина быстро сбежала по лестнице, но пройти в прихожую незамеченной не удалось. Приемная мать вскочила с дивана.

— Девочка моя, тут следователь, поговори с ним, может, ты вспомнишь что-нибудь еще...

Лысоватый мужчина в круглых очках тоже поднялся и пошел навстречу Алине.

— Простите, — выдавила из себя девушка. Она изо всех сил старалась, чтобы голос не дрожал, но получалось плохо. — Я ничего но­вого не вспомнила. А все, что помню, я уже сто раз повторила.

Ее била дрожь, руки были ледяными, и в груди болело.

- Хорошо, — кивнул следователь, — если понадобится, мы вызовем вас и ваших друзей еще раз. До института девушка доехала на маршрут­ке. Сегодня была среда, и Захара объявили в розыск. После встречи со странным незнаком­цем, одним легким движением отшвырнувшим на два метра восьмидесятикилограммового парня, Алине посчастливилось вернуться в дом раньше всех остальных ребят. И на вопрос, по­чему она не догнала их, как обещала, она лишь вновь сказала, что у нее разболелась голова. А когда компания отправилась на поиски Заха­ра, девушка нарочно прошлась с Юрой непо­далеку от того места, где в последний раз виде­ла под деревом сводного брата, но там никого не оказалось. Она даже подумала, что ошиб­лась — ведь в лесу так легко сбиться с пути, — но оторванная от ее джинсов пуговица, лежа­щая на березовом листочке, убедила в обрат­ном.

Захар — с застывшими глазами и выверну­той шеей — исчез.

Сестры встретили Алину возле института и в один голос спросили: - Не нашли?

Девушка покачала головой.

Первой парой стояло «Естествознание». Алина вошла в огромную аудиторию, прибли­зилась к своему столу и увидела на нем белый конверт.

Она открыла его, вынула свернутый попо­лам листок с текстом, размашисто написан­ным красной ручкой:

Здравствуй, Алина!

Ни одно доброе дело не остается безнаказан­ным... воистину. Одиннадцать лет я знал, что этот день когда-нибудь наступит. И он насту­пил. Больше я не могу защищать тебя, оставаясь в тени, потому что враг показал тебе свое лицо. Нам нужно увидеться. Александровский сад. Лю­бое время. Я буду ждать тебя. Не бойся.

Навсегда твой А.

—Что это у тебя? — поинтересовалась Та­ня, выхватывая листок.

- Отдай! — резче, чем хотела, произнесла

Алина.

Подруга без интереса повертела в руках листок и обиженно вернула, проворчав:

— Вот чудачка, из-за чистого листа готова горло перегрызть.

Алина еще раз пробежала глазами письмо. Создавалось впечатление, что у некоего А. то и дело переставала писать ручка.

- Из-за чистого листка? - переспросила

девушка.

Таня странно посмотрела на нее.

- А что, по-твоему, он грязный? — Она су­зила глаза и с усмешкой прибавила: - Или, может, ты пишешь шпаргалки невидимыми чернилами?

Алина снова прочла записку и, пробормо­тав: «Прости, из-за последних событий, я сама не своя», бросилась к выходу из аудитории.

- Я понимаю! Все нормально! — крикнула вслед подруга, но девушка не остановилась. Получила в гардеробе пальто, а пока натягива­ла его, положила перед старушкой гардероб­щицей письмо и спросила:

— Видите?

— Что именно, дитя? — сдвигая на кончик носа очки, заинтересовалась старушка.

— Текст! Видите?

Та перевернула листок и пожала остреньки­ми плечиками.

- А он разве есть?

Желудок закрутило, как барабан в стираль­ной машине, голова сделалась такой тяжелой, что шея вдруг заболела.

Пока бежала по набережной Мойки, в моз­гу стучало: «Навсегда твой А. Навсегда твой А.

Навсегда твой А.»

В Александровский сад перед Адмиралтей­ством, золотой купол которого ярко сиял на солнце, девушка вошла с бешено колотящимся сердцем. Она несколько раз обошла вокруг ог­ромного фонтана, затем присела на белую ска­мейку. И тогда увидела Его. Он возник из ни­откуда, в точности такой же, как во сне, те же белые волосы, звериные голубые глаза, обрам­ленные выразительными черными ресница­ми, — высокий, статный и поразительно кра­сивый.

Юноша остановился перед ней, не доходя

двух шагов.

- Кто ты? — прошептала Алина, задыхаясь от мощного аромата леса, наполнившего лег­кие.

— Ты знаешь.

Она знала или когда-то думала, что знает, но то было давно. А потом семейный психолог назвал ее веру в особенного друга, который всегда рядом, чтобы защищать, «мечтами ма­ленькой одинокой девочки» и прописал таб-I летки.

Юноша сел рядом и, не глядя на нее, про­изнес:

- Нужно больше доверять себе, Алина.

В его устах ее имя прозвучало так удиви­тельно привычно, как будто он говорил его ты­сячи раз.

Она мельком посмотрела на собеседника, но, встретив его взгляд, опустила глаза и при­зналась:

— Ты мне снишься.

Наверно, за всю жизнь никто не улыбался ей так нежно.

— Я знаю.

После недолгой паузы Алина достала из кармана пальто смятый листок.

— Почему только я вижу письмо?

— Потому что оно написано кровью обо­ротня. И написано для тебя. — Он поднялся и протянул ей руку. — Идем!

Сколько раз во сне она видела эту ладонь...

Алина резко поднялась и без раздумий крепко стиснула протянутую ей руку. И в тот миг, когда их пальцы соприкоснулись, время повернуло вспять, отмотало одиннадцать лет — и замерло только для этих двоих. Они были посреди девственно белого леса — ма­ленькая девочка с пластмассовой короной, на­детой поверх шапки, и белый волчонок с голу­быми глазами...

Глава 5

БОГ ВОЙНЫ

- Как мне тебя называть? — спросила де­вушка, преодолевая один лестничный пролет за другим.

В темноте сверкнуло пламя голубых глаз.

— Знаешь, я бы и на Пушистика отзывался, но... — Юноша не договорил.

Они остановились на последнем этаже пе­ред чердачной дверью. Небольшую площадку тускло освещало маленькое, заклеенное газе­тами окошко.

— Почему Арес? — сама того не понимая, Алина перешла на шепот. - Я читала, что в греческой мифологии Аресом звали бога вой­ны.

Ее спутник толкнул плечом дверь и жестом пригласил девушку войти.

- В нашем роду был один грек, он устано­вил традицию называть сыновей и дочерей именами греческих богов и богинь. Полагал, что это не только красиво, но и сыграет важ­ную роль в их судьбе. Моя мать назвала меня в честь бога войны — коварной и вероломной войны. Если бог — значит, победитель, навер­но, так она думала.

— Но как об этом узнала я? Мне ведь было всего лишь...

— Я тебе сказал. Внушил, если хочешь.

Щелкнул выключатель, и в комнате, разме­ром не больше пяти метров, с низким потол­ком и обшарпанными стенами, загорелся свет. В углу валялся матрас, застеленный чистой простыней, рядом лежала стопка еще не распа­кованных комплектов белья. Тут же три короб­ки с новой одеждой и две фляги с водой. Из уз­кого прямоугольного окна, расположенного почти под потолком, открывался вид на крыши.

- Ты тут живешь? - не сумела скрыть изумления Алина, оглядывая скудное убран­ство.

— Иногда ночую. — Арес закрыл дверь на железный засов и немного смущенно предло­жил: — Можешь присесть на матрац, он чис­тый.

— Я лучше постою. — Она чувствовала себя неловко, а при одной мысли, что на этого са­мого парня надевала в детстве свои платья и примеряла кокетливые шляпки, ее вовсе бро­сало в жар.

- Ты расскажешь мне... — Девушка не зна­ла, что именно хочет услышать сперва, а что потом. В голове проносилось множество во­просов, но задать она их не решалась или про­сто не находила слов. Арес облокотился на стену и, отстраненно глядя в окно, сказал:

— Наверно, следует начать с того, что я не имел права привязываться к тебе. Я казню себя за это каждый день.

Алина потупилась.

- Привязанность была взаимной, ты ведь

знаешь.

- Да, но это ничуть меня не извиняет. Мать перед смертью успела рассказать мне не­многое. Все больше она говорила о мести и вражде, я к этому вернусь позже, а про людей сказала лишь одно: «Они ни во что не верят, а просто боятся. Они не умеют любить, потому что находятся в бесконечном поиске лучшего. Они пробуют и выкидывают, они не ждут и не помнят. А выбирая между собственной смер­тью и предательством, человек выбирает по­следнее. Никогда не доверяй людям».

Девушка вздохнула и медленно опустилась на матрац, обхватив колени.

- Много лет я пытался найти подтвержде­ние ее словам, наблюдая за тобой...

Алина нервно засмеялась

- Я не сдала экзамен? Он покачал головой.

- Твои чувства тайна для меня. Мне только известно, что ты помнишь... помнишь обо мне. — Арес оттолкнулся от стены, бесшумно подошел к окну и резко сменил тему: — В суб­боту в лесу ты встретила Элиаса, — юноша по­молчал. — Впрочем, у него много имен. Однако это не меняет сути — он враг. Ты нужна ему, чтобы отомстить и заманить меня в краси­во расставленную ловушку.

— Но зачем? — изумилась девушка.

- Кровная месть. Мы расплачиваемся за споры наших родственников. Эта война тянет­ся уже несколько столетий. Когда-то мой пре­док Аид¹ и брат Элиаса, Анхель, были лучши­ми друзьями. Несмотря на отличия, кое-что их роднило — оба скрывали от людей свою истин­ную личину. Но однажды они влюбились в де­вушку и не сумели ее поделить. Она отдала сердце моему предку, но брат Элиаса силой увез ее в свой замок в Альпах. Через девять ме­сяцев у девушки родился ребенок, как две кап­ли похожий на Аида. Анхель пришел в ярость и убил младенца. Когда Аид узнал об этом, он убил Анхеля. Но перед смертью тот успел об­ратить своего младшего брата — Элиаса! И се­мейная война продолжилась...

— А он такой же, как и ты... ну, обрастает шерстью, да? — поинтересовалась Алина.

Арес усмехнулся.

- Нет, он другой, куда более опасный для людей. Он, как комар, питается человеческой и животной кровью. Это делает его сильнее.

— Кто он? Откуда?

- Вампир. Древнее существо. До рождения Христа на землях Вифлеема, в закрытых от солнца местах, произрастало растение, его сок

был смертелен для людей. Если он попадал в кровь, сердце останавливалось, тело сильно белело, а кровь практически обесцвечивалась. Человек выключался на сутки. — Арес усмех­нулся. — Говорят, ровно столько нужно, чтобы яд проник в каждую клетку тела, а Люцифер похитил душу из Эдема и вернул своему ново­му слуге.

Алина выдала нервный смешок.

Юноша понимающе кивнул.

- Знаю, звучит бредово. Ну, может, насчет Люцифера и души — это выдумки.

- Брат Элиаса настолько древний? — недо­уменно вскинула брови девушка.

- Нет! В конце восемнадцатого века Анхель был конвоиром, сопровождал испанские торговые корабли, следовавшие из Америки. Бессмертие подцепил во время нападения французских каперов на корабль. Обычное де­ло тех лет, вот только ценный груз пираты не взяли. Всю команду зарубили, тела сбросили в трюм и Анхеля — еле живого — туда же. Он пролежал около суток под грудой тел, но вско­ре, один за другим, их обескровили и выброси­ли. Французы перевозили человека, закован­ного в цепи и посаженного в прочную клетку. Пленник воспользовался тем, что среди трупов оказался живой человек, поделился своей за­раженной кровью, а взамен получил свободу от цепей. Анхель был весьма доволен новым со­бой. Не многим выпадает честь получить про­зрачную и ледяную кровь древнего вампира, в

^{_______________________________________________________________________________________________________________________________________}

¹ Аид — имя древнегреческого бога умерших и под­земного мира.

чьих венах — чистый вифлеемский яд. Таких в мире осталось очень мало, не больше десятка, и пленник французов был как раз из той чис­токровной элиты. Вместе с ядом он наградил Анхеля неизлечимой болезнью, симптомы ко­торой — светобоязнь и жажда крови. Анхель в свою очередь передал заразу своему младшему брату, Элиасу.

— Элиас хочет тебя убить?

— Конечно! Алина нахмурилась.

- Но почему не сделал это раньше, пока ты был маленьким? Кто убил твою мать?

- Он убил. А меня не убил раньше, потому что было слишком просто. Элиас получает удовольствие от мести, лишь когда у него дос­тойный соперник. Свернуть шею новорожден­ному щенку — не для него.

Некоторое время Арес молча смотрел в ок­но и, как Алине показалось, прислушивался. Наконец он переместил взгляд на нее и изрек:

- Элиас вышел на тропу войны, время пришло.

Девушка испуганно огляделась.

— А кто из вас сильнее?

- Оборотни сильнее, вампиры умнее и хитрее. Большинство моих родичей даже чи­тать не умеют. Им достаточно их силы.

— Но ты умеешь писать, — вспомнила Али­на и полезла в карман за запиской.

Арес коротко кивнул.

— Я учился. Элиас слишком могущественен, чтобы можно было полагаться на одну лишь силу.

Девушка подняла глаза.

- А что потребуется от меня?

Он очутился рядом с ней так быстро, что она даже испугаться не успела, и взял ее за ру­ку.

- Мужество, — едва различимо прошептал

юноша.

От его прикосновения ей стало жарко, кровь прилила к щекам, сердце мучительно сжалось в груди.

- Я смутил тебя, прости. — Он отстранил­ся и ровным голосом, лишенным всяких эмо­ций, признался: — Множество раз я представ­лял нашу встречу, еще не могу до конца пове­рить, что это наконец свершилось. - - Арес вновь взял ее руку в свои горячие с загрубев­шей кожей ладони и погладил тонкие девичьи пальчики. — Ты совсем не изменилась, все та­кая же нежная.

Она покраснела и отвела взгляд.

- Не расскажешь, как ты жил эти одинна­дцать лет?

Он как будто не услышал ее. Приблизился и медленно втянул воздух, прикасаясь носом к ее волосам.

- От тебя так дивно пахнет.

Алина напряглась. В детстве, может, она и находила забавным, что волк с удовольствием обнюхивает ее, но теперь все изменилось. Он был другим: слишком красивым, слишком притягательным, слишком опасным.

Когда она ощутила прикосновение его под­бородка к своему плечу, Алина как можно серьезнее сказала:

— Надо полагать, я старше тебя?

Он улыбнулся, девушка почувствовала его улыбку кожей, и кровь пульсирующей волной разлилась от плеча по всему телу.

- Вовсе нет, - возразил Арес. — Я уже достиг развития двадцатилетнего мужчины. Внешне я больше не изменюсь.

Девушку это мало успокоило, и она по­смотрела на часы. Он все понял, поднялся, по­мог подняться ей и молча вывел из комнаты.

Пока они шли вдоль канала, как она подоз­ревала, в сторону ее дома, Алина гадала: не обиделся ли ее защитник? Молчание угнетало, но нарушить его она осмелилась лишь у подъ­езда:

— Мы ведь еще увидимся?

- И не раз, — заверил Арес, учтиво распа­хивая перед ней дверь.

Девушка сделала несколько шагов и обер­нулась. Хоть он не произнес ни слова, она все равно услышала его: «Я всегда рядом»

Дверь в квартиру оказалась закрыта. Али­на позвонила.

Спустя пару мгновений послышалось ляз­ганье замков, дверь распахнулась, и девушка вскрикнула от неожиданности. Перед ней, неестественно прямой и белый как мел, стоял сводный брат.

Откуда-то издалека послышался голос при­емной матери:

— Милый, кушать будешь?

Захар наклонил голову набок, громко хру­стнув шеей, и, с интересом разглядывая сестру, крикнул в ответ:

- А я уже кушал...

Глава 6

НЕМНОГО ТЕРПИМОСТИ

Алина откусила кусочек песочного колечка, посыпанного орехами, не сводя взгляда с со­седнего столика, за которым сидел мертвенно бледный Захар в компании парней со своего курса. Но кожа его не была белой, на лице и шее парня лежал толстый слой пудры. А руки, странно потемневшие, он постоянно прятал в карманах джинсов.

Сводный брат вел себя как обычно, смеял­ся, отпускал пошлые шуточки, но создавалось впечатление, что он вовсе не тут — в универси­тетской столовой, а где-то далеко-далеко. Се­рые глаза сделались ярче за счет почти почер­невших век и походили на контактные линзы или стеклянные глаза игрушек, губы приобре­ли свекольный оттенок. Их Захар теперь кра­сил розовой помадой и пудрил.

- Он такой странный, — шепотом подели­лась Аня, поднося бутылку с лимонадом к губам. — Вы видели его глаза? Похоже, он что-то принимает...

— А мне так не показалось, — заявила Таня и послала Захару ободряющую улыбку. — Мы утром разговаривали. Он же все объяснил. За­блудился человек! Ты сама, Ань, попробуй по­блуждай несколько дней в лесу! Посмотрю я, какой ты станешь. А он, бедненький, еще и от­равился потом в забегаловке.

Аня вздохнула:

— Как же сильно его избили те дальнобой­щики, столько пудры теперь нужно! Ну и люди пошли, просто нет слов.

Все это время сидевший молча над кофе Юра поднял голову и обронил:

— Почему же не позвонил, чтобы за него не волновались?

Все посмотрели на Алину, и она была вы­нуждена поддержать версию брата:

- Телефон остался в машине, в придорож­ном мотеле он первым делом поел в кафе, а потом ему стало плохо, отравился, кажется. Он попытался найти машину, но нарвался... — она помолчала, — не на тех людей. И вроде как не до телефонных разговоров ему после было.

- Ну вот, — обрадовалась Таня, — так что отстаньте от человека, он и без ваших подозре­ний натерпелся...

Аня, как всегда бывало, не посмела спорить с сестрой, а Юра пожал плечами и, глянув на соседний столик, упрямо заявил:

— И все равно он какой-то... не такой.

В этот момент Захар уставился прямо на него, а затем стаканчик с горячим кофе опро­кинулся, и коричневая жидкость с пенкой вы­плеснулась на Юрин бежевый свитер.

Юра чертыхнулся и вскочил, а Захар мимо­летно улыбнулся сестре и вместе со своей ком­пашкой пошел к выходу из столовой.

Алина крепче вцепилась в стол. При мыс­ли, что вечером она будет находиться в одной квартире с братом, в животе что-то дрожало, а дышать становилось больно. Она не понимала, почему никто не видит, как неестественно вы­вернута у него шея, и не чувствует, какой не­приятный запах исходит от его кожи. Словно Захар гниет заживо.

- Юра, какой же ты неуклюжий, — вздох­нула Таня и, махнув всем на прощанье, увяза­лась за Захаром.

Юра стянул свитер, хмуро посмотрел спер­ва на стаканчик, потом на опустевший сосед­ний столик и спросил у Алины:

- Ты видела?

Аня незаметно ретировалась, а Алина взяла со стула свою сумочку и со вздохом солгала:

- Это я качнула стол, прости, пожалуйста. Он удивленно вскинул брови, с пару секунд

подумал и кивнул:

- Ничего страшного. Какой у нас там предмет по расписанию?

Девушка насилу улыбнулась. Ей хотелось, чтобы он не поверил ей, начал спорить и дока­зывать, каким странным кажется Захар. И тогда бы она могла поделиться с ним... Но Юра лишь весело сказал:

— У нас право!

День прошел относительно спокойно. Али­на старалась избегать сводного брата, но сде­лать это оказалось нелегко из-за Тани, которая нарочно выискивала Захара в перерывах между лекциями. А он как будто был не против. Именно это и пугало Алину. Сводный брат, похоже, вернувшийся из самого ада, и двух слов лично ей со вчерашнего дня не сказал, но она подозревала, что все еще впереди...

Домой девушку провожал Юра. Занятия за­кончились рано, на небе светило солнце. Мо­лодые люди медленно шли вдоль канала, обме­ниваясь пустыми фразами. Подруги же согла­сились на любезное предложение Захара подвезти их.

Алина чувствовала, что ей следовало бы вмешаться, отгородить подруг от существа, во­няющего мертвечиной. Но она струсила от од­ного лишь взгляда стеклянных серых глаз. К тому же девушка просто не знала, что ска­зать, чтобы ее послушались...

Когда молодые люди почти дошли до арки, ведущей во двор, Алина отчетливо услышала голос: «Стой!»

— Ты что-то сказал? — удивленно покоси­лась она на одногруппника.

Юра заморгал.

- Нет - и поспешно прибавил: - Мо­жет, сходим куда-нибудь? В кино?

«Не заходи в арку», — голос стал громче.

Девушка остановилась и обернулась. Поза­ди никого не было, а от крика заболело в вис­ках: «Беги! Беги!»

- Пойдем! — схватила Алина за руку своего провожатого.

- Куда?

Она хотела объяснить, но на полуслове умолкла, увидев, как из арки вывернул Захар с рюкзаком на плече.

- А-ах, моя сестричка и ее косолапый не­доверчивый дружок, недобро улыбнулся сводный брат.

- Бежим, — шепнула девушка Юре и под оглушительный хохот Захара потащила его за собой.

— Почему мы убегаем? — задыхаясь, вос­кликнул парень, сворачивая в небольшой дво­рик.

Алина тяжело вздохнула и дернула одногруппника за рукав, прошипев:

— Не высовывайся!

- Почему мы... — Он не закончил. Совсем недавно звучавший в голове девушки голос резко оборвал:

— Тишина!

Юра изумленно уставился на возникшего за спиной Алины высокого молодого человека в бело-серой куртке и, хлопая глазами, про­бормотал:

— Ничего не понимаю.

- И не нужно. — Арес схватил Алину за ту самую руку, которой она держалась за рукав Юриной куртки. В этом жесте сквозило столь­ко ревности, что девушке стало смешно, она едва сдержалась, чтобы не засмеяться.

Но от взгляда голубых глаз ее защитника ничто не ускользало, он не произнес ни слова, но она услышала: «Рад, что тебе весело».

— Ты можешь говорить со мной на рас­стоянии?

— Лишь на очень коротком расстоянии. Их взгляды встретились, но момент испор­тил Юра, возопивший:

— Мне объяснит кто-нибудь, что происхо­дит?

— Нет времени, — буркнул Арес и, мягко подхватив девушку за локоть, повел за собой.

— Эй! — окликнул их парень.

Алина обернулась и жестом скомандовала ему следовать за ними. С секунду подумав, Юра поплелся следом.

- Пусть этот мальчик отправляется до­мой, — сквозь зубы процедил Арес. — Я не на­мерен с ним нянчиться!

— Он тоже в опасности, — возразила Али­на. — Захар может отыграться на нем из-за меня.

- Плевать, — бросил Арес.

Девушка сердито вырвала у него свою руку и переспросила:

— Плевать?

- Мне нет до него дела, — безразлично по­жал плечами юноша.

— А мне есть! Он же не виноват... Юра смотрел на них во все глаза.

— С Захаром что-то не так? Почему вы спо­рите, как будто меня туг нет?

Алина тепло ему улыбнулась.

- Юра, мой сводный брат не совсем тот че­ловек... не совсем тот, каким был раньше. Ты видел, как он изменился после... ну, после...

Парень коснулся ее плеча.

- Все в порядке, ты можешь мне сказать. Я не позволю ему тебя обидеть, я...

Алина заметила, как Арес закатил глаза, и, наградив его гневным взглядом, упрекнула:

- Ты мог бы проявить чуть больше терпи­мости.

Юноша холодно посмотрел на Юрину руку, все еще покоившуюся у Алины на плече.

- Терпимости? — Он усмехнулся. — Да это мое второе имя... упс, сорри, третье, сразу по­сле Пушистика... Но мы заболтались что-то, нам нужно идти!

Пока они шли из одного двора в другой, Арес вкратце объяснил Юре, чем опасен Захар, правда, вместо определения «оживший мерт­вец» он говорил «съехавший с катушек шизоф­реник».

На остановке они втроем запрыгнули в трамвай. Подошла кондукторша, глаза ее рас­ширились, когда Арес вынул из кармана тол­стую пачку денег, задумчиво посмотрел на нее и попросил у Алины:

— Заплати за меня, ладно? У меня нет ме­лочи.

Девушка забрала билетики и отвела юношу в самый конец трамвая, где возмущенным ше­потом школьной учительницы поинтересова­лась:

— Откуда столько денег?

— Ограбил инкассатора, — последовал спо­койный ответ.

Алина пораженно моргнула.

— И тебе не стыдно?

— Отнюдь.

Глава 7

СЕРДЦЕ ВАМПИРА

Они шли по узкой, плохо освещенной улочке. По обеим сторонам были старые дома с темными окнами и исписанными закоптелы­ми стенами. Фонари тут не горели, а небо пол­часа назад окончательно потемнело.

- Мы когда-нибудь куда-нибудь придем сегодня? — не выдержал Юра.

Алина жалобно подняла глаза на Ареса, но тот в очередной раз отмолчался.

— Почему мы просто не позвоним в мили­цию? — не успокаивался одногруппник. — За­чем ехать к черту на рога, как будто мы не мо­жем начистить физиономию одному какому-то придурку! Я не привык убегать! Я думаю, Али­на, тебе нечего боятся, потому что...

Пока они шли из одного двора в другой, Арес вкратце объяснил Юре, чем опасен Захар, правда, вместо определения «оживший мерт­вец» он говорил «съехавший с катушек шизоф­реник».

На остановке они втроем запрыгнули в трамвай. Подошла кондукторша, глаза ее рас­ширились, когда Арес вынул из кармана тол­стую пачку денег, задумчиво посмотрел на нее и попросил у Алины:

Арес резко обернулся, схватил его за грудки и как пушинку оторвал от земли.

— Заткнись. Думать буду я.

— Отпусти его, — взмолилась девушка, пряча замерзшие руки в рукава пальто.

Юноша разжал пальцы, и Юра свалился на землю.

- Что за... — Тот вскочил и набросился на обидчика.

Потасовки не случилось, Арес за какую-то долю секунды поймал парня за шею и негром­ко сказал:

- Мы приехали к черту на рога, потому что я не могу убить вашего товарища в центре го­рода, прямо на глазах у сотни свидетелей. Это понятно?

- Ненормальный! — было первое, что вы­крикнул Юра, когда хватка на его горле осла­бела.

- Перестаньте ссориться, — Алина встала между ними и как можно убедительнее произ­несла: — Захар опасен, доверься нам, пожалуй­ста.

Одногруппник успокоился и проворчал:

— Я не стану драться с этим... только пото­му, что ты этого не хочешь.

Арес неприлично громко фыркнул, а Алина сердито пихнула его плечом, потребовав:

— Прекрати.

Некоторое время никто не разговаривал, но, когда они попали в грязный маленький

дворик, Юра отвел Алину в сторону и спросил на ухо:

— Как давно ты знаешь этого парня? Он странный... Может, нам не Захара нужно бо­яться вовсе, а?

Ответить она не успела, потому что раздал­ся грохот на крыше трехэтажного дома.

- Кто-то тут говорит обо мне? — Захар на мгновение замер на краю крыши, а затем спрыгнул на землю прямо перед Юрой.

Арес тут же закрыл собой Алину.

— Думали, я вас не догоню? — тонко захи­хикал Захар, медленно обходя вокруг своей жертвы.

Юра вертелся волчком, пока его нервы не сдали:

— Чего ты хочешь? Тебе нужна помощь...

- Нет-нет, дружок. — Захар хлопнул парня по щеке. — Мне уже помогли.

Алина потрясла Ареса за плечо.

— Помоги ему! Чего ты ждешь?!

Юра размахнулся, но кулак не долетел до цели, Захар перехватил его и двумя пальчика­ми повернул. Парень взвыл.

— Этого я и ждал, — прокомментировал Арес. — А то ведь этот дурень потом в жизни не поверит, что он был в опасности! — Юноша оттолкнул Юру в сторону и, не глядя на них, приказал: — Уходите.

Захар расплылся в ухмылке — в полумраке блеснули острые зубы. Он вынул из-за пояса пистолет и направил на Ареса.

- Поиграем, волчонок? Не все же тебе тол­кать меня с лестниц и под машины. Пора и честь знать! А потом я лишу чести мою малень­кую сестричку, прямо на шкуре, которую с те­бя сниму!

Алина видела, каким бешенством зажглись глаза Ареса, и это придало ей веры в победу. Юра прижимал к себе сломанное запястье, ти­хонько поскуливая:

- Пойдем, прошу тебя, пойдем... Девушка не двигалась с места.

Захар с Аресом медленно двигались по кру­гу.

- Алина! — рявкнул Арес. — Убирайтесь! Я вас догоню!

Она чувствовала, что Юра тащит ее, но бы­ла не в силах оторвать взгляд от высокой фигу­ры в светлой куртке. Одногруппник выволок ее из двора, без конца повторяя: — Мне больно, идем же, идем, мне больно...

— Мы не должны оставлять его, — попыта­лась возразить девушка, она старалась вырвать свою ладонь, но тщетно.

— Ты слышала, что он сказал, — выдохнул Юра, переходя на бег. — Нам нужно убираться!

Прогрохотало три выстрела. Молодые люди добежали до оживленного перекрестка, и тут Алина заартачилась.

— Иди без меня. Я не могу.

- С ума сошла! — крикнул ей в лицо Юра.

— Отпусти! Я хочу вернуться.

— Глупо-глупо! — разъярился парень и тут же жалобно застонал: — Как же больно.

Алина резко дернула свою руку и быстро отошла.

- Езжай в травмпункт, тебе наложат гипс и... — Она поднесла указательный пальчик к кончику носа: — Никому ни слова, иначе...

Девушка не стала заканчивать фразу, побе­жала обратно. Со двора доносился самый на­стоящий рев, к нему прибавлялся грохот ру­шимых стен, опрокинутых мусорных баков и выстрелов.

Алина резко остановилась и попятилась, когда перед ней выросла фигура в черно-белом пальто. В узком переулке девушка была один на один с вампиром.

Элиас протянул к ней руку и поманил к себе.

- Цыпа-цыпа-цыпа-цыпа, — противно по­звал он.

Алина перестала дышать, легкие наполни­лись ароматом ладана, неистово колотящееся сердце до боли сжалось.

Вампир легкой походкой двинулся к ней, улыбаясь и дирижируя пальцами в такт своим гулким шагам.

- Что вам нужно? — на выдохе спросила девушка, не в силах шелохнуться.

Он приблизился и взял ее холодными паль­цами за подбородок. — Смотри на меня. Девушка увидела, как он вынул из кармана перочинный ножик, вздрогнула, но не издала ни единого звука. Острие порезало кожу на ее шее, и вампир с удовольствием провел кончи­ком холодного языка по разрезу, слизывая кровь.

- Вкусненько, — оценил Элиас. Неожиданно в его руках очутилась зажи­галка.

Алина завороженно смотрела, как вампир поднес пламя к указательному пальцу левой руки, украшенному массивным кольцом с изо­бражением черной фигурки коня в белом квад­ратике шахматного поля.

Девушка не могла ни шевельнутся, ни от­вести взгляда от сияющего перстня.

А потом ледяная ладонь, словно пропитан­ная ладаном, зажала ей рот. И в тот же миг шею обожгло огнем, в глазах от боли запляса­ли разноцветные круги.

Элиас оттолкнул от себя девушку, и та, уда­рившись спиной о стену дома, осела на ас­фальт. Способность видеть вернулась не сразу, Алина подняла голову.

Вампир стоял над ней, прислушиваясь к шуму, доносящемуся со двора.

- Кто-то пьет чаи с французскими хлебца­ми, а кто-то погибает ради того, чтобы игра продолжалась. — Элиас засмеялся и, показав ей палец с кольцом, прибавил: — Ход конем, Аресу понравится!

Из арки с громким рыком выскочил огромный волк. Белая шкура покрылась темными пятнами, яркие голубые глаза бешено горели.

— Спешу откланяться, промурлыкал Элиас и ушел сквозь стену.

Алина зажмурилась, уверенная, что Арес промахнется и вместо вампира нанесет удар ей. Но этого не случилось, волк приземлился рядом, от тяжести его тела земля загудела.

«Проклятье», — прорычал в голове девушки голос, да так громко, что она непроизвольно зажала уши.

Взгляд оборотня был устремлен на ее шею.

— Он порезал меня и... и... — Девушка по­тянулась к шее, но в последний момент в стра­хе отдернула руку и невнятно пробормотала: - Мне не больно, совсем не больно.

Арес зарычал, бросился обратно в арку, приказав: «За мной»

Алина поднялась, пошатываясь, добрела до дворика, где скрылся волк, и выглянула из-за угла.

Грязная разорванная одежда валялась непо­далеку от перевернутых бачков, там же, где и оторванная голова Захара, с открытыми стек­лянными глазами игрушки.

Огромная лапа придавила обезглавленное тело к земле, Арес когтями и зубами разорвал грудь и вырвал все еще живое сердце. Он рас­терзал его на мелкие клочки, а потом обессиленно упал рядом. Раздалось тупое звяканье металла об асфальт — пули вышли из тела.

— Арес, — дрожащим голосом позвала Алина, осторожно, шаг за шагом, приближаясь к нему.

Подошвы сапог неприятно липли к скольз­кому от крови асфальту, издавая чавкающие

звуки.

«Возьми в кармане моей куртки коробок спичек. Нельзя тут оставлять тело», — услыша­ла она безмолвный приказ.

Девушка вынула все из карманов разорван­ной куртки и переложила к себе в сумку, затем, следуя указаниям голоса в голове, зажгла спич­ку и бросила ее в изуродованное тело, предва­рительно подкатив к нему ногой голову. Ос­танки вспыхнули молниеносно, пламя вско­лыхнулось высоко-высоко и резко опало, оставив почерневшую груду, которая рухнула, превратившись в черную пыль.

Девушку била мелкая дрожь, она стояла, обхватив себя руками, и взирала на горстку пе­пла, оставшуюся от сводного брата. Было ли ей жаль?

Алина опустилась на корточки, закрыла ли­цо руками и разрыдалась.

Глава 8

В ФОРМЕ ПОЛУМЕСЯЦА

- Это незаконно, — в который раз про­шептала девушка, взбираясь по выступам на стене на второй этаж.

Арес ждал на краю крыши небольшой при­стройки к дому, куда запрыгнул с такой легкостью, словно взял барьер не выше бортика детской песочницы.

Алина дотянулась до окна и, как ей твердил голос в голове, толкнула одну створку. Та со скрипом поддалась. Тогда девушка осторожно влезла на подоконник и проникла в помеще­ние.

«Открой окно пошире», — распорядился Арес.

Алина смерила расстояние от подоконника до крыши пристройки, и сердце ухнуло в жи­вот. Дрожащими руками она распахнула окно со скрипучими старыми рамами, затем отошла в глубь комнаты. Раздался удар, и волк влетел в оконный проем, задев задними лапами подо­конник. Установилась тишина, по комнате распространился свежий запах леса.

- А что, если вернутся хозяева? — Алина беспомощно огляделась в темноте. И напряг­лась, чтобы расслышать ответ у себя в голове, но голос прозвучал рядом:

- Тут живет бездетная пара, они вечно в разъездах.

Увидев перед собой обнаженного Ареса, де­вушка отшатнулась, налетела в темноте на под­локотник кресла и, если бы юноша не подхва­тил ее вовремя, свалилась бы навзничь.

Блеснули голубые глаза.

— Я тебя смущаю?

— Все в порядке, — выдавила она из себя, ощущая под ладонями обжигающее тепло его кожи на груди, — я ничего не вижу, слишком темно.

Он долго смотрел на ее шею, и Алина чув­ствовала его злость, как свою собственную. Она теснила грудь и не давала свободно ды­шать.

Наконец Арес усадил девушку в кресло, а сам куда-то ушел, оставив ее в темноте и ти­шине. Вернулся лишь спустя пятнадцать минут и включил ночник над большой двуспальной кроватью. На бедрах у молодого человека было повязано полотенце, на животе, плечах и груди поблескивали капельки воды и виднелись све­жие пулевые ранения.

Арес прошелся до окна и закрыл его, заме­тив:

— Ты можешь сходить в ванную. Алина молча взирала на него.

— Ты голодна? — словно не замечая ее взгляда, спросил он, опускаясь на постель и роясь в ящике прикроватной тумбочки.

Девушка нахмурилась.

— Ты мог бы не вести себя так? Мы... мы не должны...

Он взглянул на нее исподлобья и продол­жил поиски в ящике, пока не выудил коробоч­ку с пластырями.

— Мне казалось, тебе хотелось знать, как я жил эти одиннадцать лет, — его губы искриви­ла горькая усмешка.

— Вот, значит, как... — Она отвела от него взгляд и, не выдержав, беззвучно заплакала.

Арес тут же оказался рядом, опустился на колени и тыльной стороной ладони осторожно провел по ее щеке, стирая слезы.

— Все было не так уж плохо, — улыбнулся он. — Ну же, посмотри на меня! Разве я выгля­жу жалким?

Алина не ответила, поднялась и молча по­шла в ванную. Нет, он не выглядел жалким, он выглядел глубоко несчастным и одиноким. Поток слез было не остановить. При мысли, что маленький мальчик из ее сна скитался по улицам, как воришка проникал в чужие дома, у нее сердце разрывалось.

Девушка позвонила домой. Пришлось сов­рать, что ночует у подруг. На вопрос приемной матери о Захаре Алина ответила: «Не видела его». Затем почистила пальто от пыли, крови, умылась и уже хотела вернулась в комнату, но в коридоре, в небольшом зеркале увидела свою рану на шее. Это был не просто порез, а клей­мо в виде шахматной фигуры.

К глазам снова подкатили слезы. Она сдер­жалась, подняла воротничок свитера и пошла в комнату.

Арес, облаченный в спортивные черные штаны, вскочил с кровати. Он пристально ус­тавился на девушку, так, словно хотел прочи­тать ее мысли.

— Ты устала, позволь я поухаживаю за то­бой!

Она покачала головой, заставила его сесть и, погладив по плечу, тихо спросила:

— О тебе когда-нибудь кто-то заботился? Юноша прижался щекой к ее руке.

— Ты. Разве не помнишь?

— Помню, — она потупилась и махнула в сторону двери. — Я могла бы что-нибудь тебе приготовить.

— Правда? — неподдельно, совсем как ма­ленький, обрадовался он.

— Конечно. Что захочешь! — И чуть тише прибавила: — Что найдем тут...

Арес задумчиво склонил голову, потом взглянул на нее с радостным блеском в глазах.

— А печенье можешь сделать? Девушка удивленно вскинула брови, а он

смущенно пояснил:

- Печенье в форме полумесяца. В день на­шей первой встречи ты меня угостила им.

— Мы с мамой его испекли, — вспомнила Алина. — Оно очень просто делается...

Уже спустя сорок минут они сидели вместе на кровати с кружками молока и тарелкой теп­лого печенья.

Арес взял очередную печенюшку, покрутил ее в пальцах. Взгляд его устремился в сторону окна, и юноша признался: — Иногда, сидя где-нибудь и глядя в небо на полумесяц, я мечтал, что однажды мы с тобой... — Он умолк, на ску­лах появился нежный румянец.

Алина не могла