Города и местечки

Тирасполь. Большинство городов на правом (Аккерман, Бендеры, Сороки, Хотин) и на левом (Овидиополь, Тирасполь, Дубоссары) берегах Днестра, а также ме­стечки (Рашков, Ягорлык, Маяки) вырастали рядом с крепостями. Собственно, и те и другие начинались с крепостей, часть из которых были построены в отдаленные вре­мена, другие сооружались в 90-е годы XVIII в.

После заключения Ясского мира (1791 г.) внешнеполитическая обстановка в Причер­номорье на время стабилизировалась, что было очень выгодно для России. Однако ее потенциальный противник - Турция не при­мирилась с очередным поражением и в пер­спективе могла развязать новый вооружен­ный конфликт. В силу этого русское прави­тельство приняло ряд мер по укреплению днестровского порубежья путем строитель­ства Днестровской оборонительной линии и насыщения ее боеспособными войсками и казачьими полками. Для решения стратеги­ческих задач в этот регион был направлен А.В. Суворов в качестве командующего ар­мией.

Герб г. Тирасполя

Причиной создания такой линии послу­жило предписание Екатерины II екатерино-
славскому губернатору В.В. Каховскому от 17 июня 1792 г. (западная граница губер­нии проходила по р. Днестр) о начале ремонта старых и строительстве новых крепос­тей на левом берегу Днестра от Ягорлыка до его устья и далее по побережью Черного моря. Осенью того же года была проведена закладка будущей Тираспольской крепос­ти, неподалеку от селения Суклея, по проекту военного инженера Франу де Волана, числившейся в нем как «Главная Днестровская при устье р. Ботны».

Место для крепости выбрано не случайно. Это был стратегический пункт. При впа­дении Ботны в Днестр существовала удобная переправа, где приходилось держать боль­шое число батальонов для оборонных целей, а по прямой линии дорога вела к другой переправе, охраняемой Бендерской крепостью с большим гарнизоном, значительными запасами продовольствия и боеприпасов и сильным артиллерийским прикрытием (до 1 тыс. стволов). По Днестру же проходила и пограничная черта. Через Тирасполь про­легал знаменитый Бендерско-Вознесенский тракт, служивший долгое время военно- транспортной коммуникацией Турции, а позже и России. Одновременно образовался ее форштадт (с ускоренным строительством жилья) из крестьян Суклеи, переселенцев из Паркан, мигрантов из Украины и с правого берега Днестра, казаков Екатерино­славского казачьего войска, ветеранов войн. Таким образом, строительство крепости укрепило положение будущего Тирасполя. Руководил строительством А.В. Суворов.

Крепость должна была обеспечивать надежную охрану новой границы. Одновре­менно вблизи создавались многолюдные слободы-пригороды, из которых вырастал соб­ственно город Тирасполь, не защищенный крепостными стенами. Этим он отличался от дунайских городов-крепостей, которые достигли своего наибольшего стратегическо­го значения в период турецкого господства. Отметим, что разрушенные укрепления в местечках Рашков, Ягорлык и Маяки не восстанавливались.

Тираспольская (средняя, или срединная) крепость строилась с учетом военных, эко­номических и политических целей России, она обеспечивала защиту населения, поэто­му неподалеку от нее горожане довольно быстро построили дома, лавки, церкви (как символ единства жителей), переправы через Днестр, мельницы и другие промышлен-

ные, а также транспортные и торговые предприятия. Таким образом, крепость сыгра­ла важную роль в процессе увеличения численности населения, ускоренном расшире­нии района городской застройки.

Некоторое время между крепостью и собственно городом (на его южной окраине) существовала незаселенная зона - «лагерное поле», где на летние месяцы можно было разместить бригаду (два полка). Впоследствии, с упразднением цитадели как перво­степенного оборонительного объекта, это «поле» было освоено новыми застройщика­ми. До 1826 г. крепость числилась как первоклассная, однако в том же году ее разряд был понижен, а в 1835 г. - упразднен. Кстати, почти одновременно потеряла свое стра­тегическое значение и мощная Бендерская крепость.

О местности, где был заложен и построен г. Тирасполь с предместьями, известно следующее. В 1787 г., когда султанские власти направили часть буджакских ногайцев в Очаковскую область для ее опустошения, жители, узнав о надвигающейся катастро­фе, разбежались. Тех, кто не успел покинуть насиженные места, каратели угнали в Тур­цию, а их жилища предали огню. В числе опустошенных и сожженных оказалось ма­ленькое селение (хутор) Суклея. В нем числилось шесть небольших дворов, обитатели которых («бессарабские жители») занимались рыболовством. С присоединением об­ласти к России по Ясскому миру 1791 г. беженцы приднестровской полосы и остав­шиеся суклейские жители начали возвращаться. Хутор с прежним названием Суклея вошел в территорию форштадта, называемого Средней крепостью.

Возрождение бывшего хутора и превращение его в большое селение происходило уже в годы русско-турецкой войны 1787-1791 гг., когда южная часть Приднестровья являлась далеким тылом. И Сугаклея (Суклея) в короткий срок становится довольно населенной: в 1793 г. там насчитывался 71 двор, где проживало 315 человек. Кроме того, в течение двух лет она являлась станицей Черноморского казачьего войска, а с передислокацией его на Кубань и в связи с начавшимся строительством Тираспольской крепости Суклея вошла в черту города. Часть ее жителей стали горожанами, а часть -

План крепости г. Тирасполя 1798 г

Провиантские склады в Тираспольской крепости. Реконструкция

остались в разряде государственных крестьян. Власти распорядились выделить кресть­янам соответствующие земельные наделы и обширную сельскую усадьбу южнее горо­да (в трех верстах) для основания нового села, с сохранением за ним прежнего назва­ния.

Как известно из соответствующих документальных источников, в 1792 г. губерн­ская администрация намеревалась сделать уездным центром г. Новые Дубоссары. До 1795 г. будущий Тираспольский уезд еще не имел наименования, а числился под номе­ром третьим в пределах бывшей Очаковской области.

Видимо, наличие сильной крепости (ее сооружение закончилось в 1795 г.) и быст­рый рост населения являлись определяющими моментами в закреплении за Тираспо­лем, а не за Дубоссарами статуса уездного города. Тирасполь стал уездным центром но­вообразованного Вознесенского наместничества. Затем последовательно вместе с уездом он относился к Новороссийской (1796 г.), Николаевской (1802 г.) и, наконец, Херсон­ской (1803 г.) губерниям; в последней находился более столетия. Новый город в каче­стве центра земельного округа был наделен большим массивом угодий.

Территория и население города быстро увеличивались. В 1820 г. в нем числилось 785 домов, в 1839 г. - 884, в 1858 г. - 1 006 (на его хуторах - 281) домов. За малым исключением город был застроен одноэтажными частными зданиями, улицы были ши­рокими, немощеными, плотность жилья - невысокой.

Городское общество формировалось из различных сословий и сословных групп. В молодом еще городе статистические сведения зафиксировали (в 1820 г.) следующую социальную структуру. В Тирасполе числились 4 490 постоянных жителей, в том чис­ле: дворян - 37, служащих - 23, купцов-христиан - 44, мещан-христиан - 2 804, евре­ев - 509, крестьян - 332, «причисляющихся в мещане, кои еще государственные крес­тьяне» - 512, старообрядцев - до 2 тыс. человек. Как видно, в городе проживало не­большое количество купцов, в то же время крестьяне составляли 2 700 человек, а вме­сте со старообрядцами (в своей основной массе - также крестьянами) - более полови­ны жителей («жили от земли»). В дальнейшем, по мере укрепления позиций товарно­го, а также развития ремесленного и фабрично-заводского производства, технической реконструкции транспортных средств, пролетаризации городских низов, население Ти­располя, возросшее численно более чем в 10 раз, заметно изменилось: оно более четко подразделилось на классы и социальные прослойки, что было типично для буржуазно­го города.

О динамике численности населения г. Тирасполя можно судить по следующим ста­тистическим сведениям за период с 1795 по 1897 г. (душ обоего пола): в 1795 г. -
2 440 человек, в 1799 г. - 3 040, в 1820 г. - 4 490, в 1823 г. - 5 500, в 1847 г. - 6 450, в 1851 г. - 6 120, в 1858 г. - 9 000, в 1897 г. - 31 616 человек.

Как видно из этих данных, примерно за столетие количество жителей Тирасполя увеличилось в 13 раз, однако прямолинейного прогрессирующего роста этого показа­теля не было. Так, в конце 20-х годов, в период войны 1828-1829 гг., когда Тирасполь служил крупной тыловой базой действующей армии, жители не выдерживали бремени взвалившихся на них чрезвычайных повинностей и иногда покидали обжитые места. А в конце 40-х годов город и весь уезд (как и соседние уезды Херсонской губернии и Бессарабской области) подверглись продолжительной засухе, эпидемиям и эпизоотии, в результате чего число горожан заметно сократилось. За 40 лет реформ (вторая поло­вина столетия) и ускоренного развития экономики, транспорта и торговли, усиления про­цесса раскрестьянивания в деревне население в Тирасполе увеличилось в 3, 5 раза, а за 52 года до этого (с 1795 по 1847 г.) - лишь в 2, 6 раза.

Церковь Тираспольской крепости

Что касается этнической структуры населения Тирасполя, то при его основании большинство составляли русские (50, 5%, или 1 431 человек из 2 440) и украинцы (12%). Спустя столетие Первая всеобщая перепись населения отразила происшедшие переме­ны в этнической структуре (табл. 2). Приведенные в таблице данные говорят о том, что абсолютная численность русских увеличилась почти в 10 раз, а относительная - снизилась на 11%, возрос удельный вес украинцев почти в 13 раз, а относительная их

численность осталась на том же уровне. Существенно возросло количество молдаван

- с 60 в 1795 г. до 3 611 человек в 1897 г., или в 60 раз, а в процентном отношении - с 2, 5 до 11, 4%. Евреев и поляков в 1795 г. не зафиксировано, в 1897 г. евреи составля­ли 27%, а поляки - более 3%.

Необходимо добавить, что из русских горожан занимались земледелием 5 442 че­ловека (более одной четвертой), из украинцев - 2 830 (более половины) и почти все молдаване - 3 284 человека; подавляющее большинство евреев было занято в торгов­ле, ремесле, промыслах и частично в обслуживании железнодорожного транспорта (230 человек). К концу XIX в. Тирасполь превратился в центр промышленно-ремесленного производства и торговли Приднестровья. Конечно, решающие изменения в этом отно­шении осуществлялись в пореформенное десятилетие.

Первыми предприятиями ремесленного типа были мельницы (нередко совмещен­ные с крупорушками). По статистическим данным за 1799 г., в Тираспольском уезде учтено 36 мельниц (19 ветряных, 11 водяных и 6 «земляных», т. е. приводимых в дей­ствие тягловыми животными). Часть из них располагалась в окрестностях города. Так было в течение всех дореформенных десятилетий. И перед реформой, как отмечал из­вестный автор двухтомной монографии очеркового характера о Херсонской губернии А. Шмидт, к востоку от Тирасполя, в степи, находилась целая вереница ветряных мель­ниц. Другие отрасли промышленности были представлены мелкими предприятиями, работавшими на сельскохозяйственном сырье. В 1820 г. функционировали один пиво­варенный и два свечных завода. К концу 50-х годов в городе и его пригородах дей­ствовали 40 ветряных мельниц, 4 салотопни, 5 свечных заводов, 1 пивоваренный, 1 шелкомотальный, 2 кирпичных завода и шерстомойное предприятие, мыловаренные мастерские. Все они характеризовались сла­бым технологическим оснащением. Помимо того, в городе работали 40 мастеров-одино­чек (кирпичников, скорняков, тележников, са­пожников, шапочников, портных, пекарей и пр.).

В пореформенный период Тирасполь, как и другие города Приднестровья, испыты­вал воздействие промышленной революции

- осуществился переход на паровые котлы и двигатели внутреннего сгорания. Самая древняя отрасль - мукомольная - к концу века претерпела существенные изменения в связи с использованием паровых двигателей, вводом в эксплуатацию крупных предприя­тий (вальцовых мельниц) и новшествами в технологических процессах. В Тирасполе в 90-е годы XIX и начале XX столетия было 7 паровых мельниц, производивших 85% от общего количества продукции городской му­комольной промышленности Приднестровья. Появились крупные по тем временам пред­приятия.

Безусловно, по числу рабочих и по доход­ности выделялась шерстомойная мануфакту­ра, действовавшая в черте города с середи­ны XIX в. Мыли шерсть на овцах и снятую Покровская церковь в г. Тирасполе

Тирасполь. Базарная улица

с них («волну»), проводили соответствующую сортировку. Готовая продукция сбыва­лась в Одессу. Разумеется, предприятие было с сезонным циклом производства, т. е. действовало только в теплое время года. Работали главным образом женщины, от 200 до 250 человек ежедневно, их поденная оплата составляла 25-30 коп. Предприятие приносило владельцу до 12 тыс. руб. серебром чистого дохода в сезон.

С начала 70-х годов и до конца столетия действовала табачная фабрика купца Ш. Рогового, в производственном процессе которой были заняты 22-26 рабочих. Вы­пускаемая продукция оценивалась в 25-30 тыс. руб. серебром в год. Сырье получали с плантаций Тираспольского уезда (около 36 тыс. пудов), частью с Кавказа, из Бессара­бии, Черниговской губернии и из-за рубежа. А готовая продукция сбывалась на месте, а также в Одессе, Умани, Тульчине и других городах. В условиях конкуренции с круп­ными центрами табачной промышленности (Ростовом-на-Дону, Киевом, Черниговом) совершенствовалась технология получения табака.

В 1879 г. был открыт завод по производству спирта из виноградного вина и фрук­тов. За сезон перегонялось 3 тыс. ведер спирта (на 20 тыс. руб.), который поступал на винодельческие предприятия для изготовления крепленых вин и даже использовался в качестве сырья для производства коньяков.

С середины 70-х годов стали действовать предприятия первичной обработки дре­весины - 2 лесопильных завода (22 рабочих), которые производили готовую продук­цию на 40 тыс. руб. в год. В 1900 г. работали уже 3 таких завода (35 рабочих) с объе­мом производства в 87 тыс. руб.; все они были оснащены паровыми двигателями. Тог­да же, в начале XX в., был открыт новый завод (17 рабочих) комбинированного типа, совмещающий лесопилку и паровую мельницу.

И еще одно крупнейшее предприятие действовало в Тирасполе в 80-х - начале 90-х годов - картонная фабрика купца И. Бродского. Станки приводились в движение двумя мощными паровыми двигателями (100 лошадиных сил). К середине 90-х годов число рабочих было доведено до 200 человек, а стоимость выпускаемой продукции - до 250 тыс. руб. серебром.

Наряду с крупными предприятиями действовали и мелкие мастерские - по изго­товлению восковых свечей, кирпича, земледельческого инвентаря (5 рабочих), а также 20 кузниц, 13 бондарных и 10 столярных мастерских, скотобойня, салотопни, типогра­фия (6 рабочих).

Тирасполь. Покровская улица

Помимо этого, в обслуживании железнодорожной станции и пристани на Днестре были заняты сотни рабочих и служащих (например, только на железной дороге в кон­це XIX в. работали около 1 700 человек).

Отметим, что освоение ископаемых ресурсов в Приднестровье было незначитель­ным, добывали лишь брусчатку, плитняк, глину и т. п.

Уже в первые годы после основания города и в период его бурного роста формиро­валась постоянная торговля в лавочной форме. Так, в 1799 г. действовали 96 лавок (21 - каменная и 75 - деревянные), принадлежащих русским купцам, которые сбыва­ли шелковые, пушные, железные изделия и продовольствие. В последующие десятиле­тия это число сократилось за счет укрупнения некоторых из них: в 1820 г. - 30, 1848 г. - 35. Одновременно увеличилось количество питейных заведений (погребов, тракти­ров и т. п.): в 1839 г. - 22, а в 1858 г. - 48.

О масштабах товарооборота в Тирасполе к 1900 г. свидетельствуют следующие показатели: зафиксировано 83 торговых предприятия с ежегодным оборотом в 2 млн руб., для ярмарок и базаров этот показатель достигал 1 млн 700 тыс. руб. серебром.

Такой размах торговых операций стал возможен только благодаря существенным изменениям в транспорте - к концу XIX в. произошла техническая реконструкция пу­тей сообщения (ввод в действие железных дорог и пароходства на среднем и нижнем Днестре, появление участков дороги с твердым покрытием в Одесском направлении) и реорганизовалась система управления транспортом - в Тирасполе были открыты две транспортные конторы. Кроме того, расширилась паромная переправа через реку в районе города и у с. Парканы, через которую направлялись большие грузопотоки в обоих направлениях. Одновременно улучшились судоходные условия на Днестре - важной вод­ной магистрали. Во второй половине XIX в. появилось еще одно техническое новше­ство, оказавшее прямое влияние на ускорение обменно-сбытовых операций, - провод­ная связь (телеграф и телефон). Поскольку Тирасполь и Бендеры входили в Одесский округ связи, создавались условия быстрого распространения информации о рыночной конъюнктуре во всех ее проявлениях. Что касается грунтовых дорог, по которым дос­тавлялись грузы, то при распутице ранней весной, ливневых дождях, обильных снего­падах они становились непроходимыми.

В 1819 г. учреждены «годовые» ярмарки (всего 5) с различной продолжительнос­тью торга (две - весной и по одной - летом, осенью и зимой), два дня в неделю дей-

ixWIWC™ ' " ^fn УСЯПМдГ-ДдшЬшЯ Тирасполь. Здание офицерского собрания

ствовали базары. И те и другие способствовали формированию широкой сферы обще­ния производителей товаров и торговцев, игравших роль посредников между матери­альным производством и потребителями. Города Тирасполь и Бендеры, по существу, являлись центрами сложившейся единой рыночной зоны.

К концу XIX столетия Тирасполь стал не только крупным центром административ­ной и экономической жизни южной зоны Приднестровья, но и важным очагом просве­щения и культуры. В 1900 г. в городе действовали мужская и женская гимназии, уезд­ное и приходское училища, женское городское училище, 5 городских школ, церковно­приходские школы в предместьях, 3 частных училища, 2 еврейские школы, общество пособия бедным учащимся, типография, 4 библиотеки (при клубах), 4 книжные лавки. Медицина была представлена земской больницей (7 врачей, 3 фельдшера, 2 акушерки, дантист), двумя аптеками и аптекарским складом.

Вероисповедание опиралось на свою сеть культовых центров - 2 православные цер­кви, 1 единоверческую, 2 старообрядческие молельни, 2 синагоги и 4 еврейских мо­литвенных дома. В городе функционировал водопровод, работали гостиница, 7 посто­ялых дворов, 4 страховых общества, 2 транспортные конторы, 2 нотариуса.

Дубоссары. Древним городом в Приднестровье являлись Новые Дубоссары, или просто Дубоссары (от татарского названия «Тембосары», или «Дембосары», что означает «Желтые холмы»).

В пространном военно-статистическом обзоре Херсонской губернии А. Шмидта начала 60-х годов XIX в. содержится следующее свидетельство: «В одно время с Ти­распольской крепостью заложена была в двух милях от польской границы другая кре­пость - возле находившегося здесь еще при турецком владычестве поселения молда­ван и украинцев, известного под именем Новых Дубоссар, в отличие от бессарабских Дубоссар. В настоящее время нет и следов бывшей крепости». А признанный архи­тектор и автор большого исследования о градостроительстве в Молдавии В. Смирнов подтвердил этот исторический факт, хотя и без пояснений. Он писал: «Дубоссары по­строены при Турецкой земляной крепости, исчезнувшей к началу XIX в.»

Численность горожан Дубоссар неуклонно возрастала. В 1792 г. там насчитыва­лось 440 «обывательских домов» с населением в 2 045 человек, в 1820 г. - 3 290 че­ловек, в 1846 г. - 5 320, в начале 50-х годов - 4 500, в начале 60-х - более 6 200, в 1905 г. - 11 600, а перед первой мировой войной - 15 тыс. человек.

К началу 60-х годов число домов превысило 580. Город располагался вдоль берега Днестра, длина его достигала 2, 5 верст - фактически он сливался с пригородами. По­этому в демографической статистике первых десятилетий XIX столетия в состав горо­жан включались и государственные крестьяне ближайших селений. Так, в 1820 г. в городе насчитывалось всего 1 080 человек, а собственно мещан - 984 человека, т. е. крестьяне составляли треть населения. Однако по сведениям 40-х годов, в Дубоссарах государственных крестьян уже не было - их включили в мещанское сословие. Город разрастался и к 1906 г. в нем насчитывалось 2 060 домов. За столетие число домов увеличилось в 6 раз, а население - в 5, 5 раза, но город оставался в разряде безуезд­ных (заштатных).

Что касается занятости дубоссарских жителей в сельскохозяйственном производ­стве, то следует отметить, что из всех приднестровских городов по земельной обеспе­ченности (около 3 тыс. дес.) Дубоссары находились на последнем месте. Однако жите­ли довольно успешно занимались земледелием со специализацией на интенсивных от­раслях - садоводстве, виноградарстве, огородничестве и особенно табаководстве. Рос­ла прослойка торговых людей: если в 1799 г. лишь 3 семьи были заняты в оптовом товарообмене, а 60 торговали в розницу, то к концу 50-х годов купеческое сословие уже насчитывало около 300 человек (вместе с членами семей) - в большинстве своем евре­ев, а мещанское сословие - 2 250 человек.

Во внутренней торговле преобладал лавочный сбыт: к 60-м годам действовали 2 склада, 48 лавок, 8 погребов и 4 постоялых двора со своими питейными заведения­ми. И так же, как во всех приднестровских городах и местечках, большую роль в сфе­ре местного рынка играли базары.

Значение Дубоссар в рыночных связях не ограничивалось локальным районом. В первой половине XIX столетия они выделялись (наряду с Могилевом-Подольским) сво­им особым положением в таможенной системе: здесь почти четыре десятилетия дей­ствовала одна из двух главных таможен с обширным карантинным участком, который сохранялся до 50-х годов XIX в. Кроме того, Дубоссары славились скототорговлей, табачными складами, виноградными винами, фруктами и овощами. Жители города за­нимались перепродажей соли, сбытом сплавлявшегося по Днестру леса с севера Бес­сарабской области, из Подолии и австрийских владений.

Почтовая контора в Новых Дубоссарах. Реконструкция

По сведениям источников середины 40-х годов, социальная структура населения г. Дубоссар оставалась неоднородной. Общая численность жителей составляла 4 860 человек, из которых 4 665 были мещане. Помимо этого главного социального пласта в городе проживали 62 дворянина, 47 духовных лиц, 76 купцов (с членами семей), 8 раз­ночинцев, 20 помещичьих крестьян, 36 «вольных матросов» и 6 «бессрочноотпускных нижних чинов».

Этнический состав дубоссарцев, как и в других городах Приднестровья, отличался многообразием. Он был представлен молдаванами, евреями, русскими (преимуществен­но старообрядцами), украинцами; жили здесь и греки, но поскольку они переселились в Одессу и другие места, то по VIII, IX и X ревизиям их здесь уже не числилось.

Ремесленно-промысловая сфера деятельности горожан была невелика. В дореформен­ный период предприятия ремесленного типа - мельницы, кустарные мастерские по изго­товлению шерстяного полотна, обработке табачного листа, мехового сырья, по камнедо- быче, изготовлению поделок из дерева бытового назначения, виноделию - в основном осуществляли переработку сельскохозяйственной продукции. Промыслы были представ­лены рыболовством, извозничеством и отходом на соледобычу. Кроме того, жители горо­да были заняты в сфере обслуживания сплавного судоходства на Днестре.

И в пореформенный период в Дубоссарах действовали лишь мелкие предприятия, занятые главным образом переработкой продукции сельского хозяйства.

Функционировали также мельницы - преимущественно ветряные, конные и водя­ные, а в пореформенный период - и паровые. Имелись в Дубоссарах маслобойки, кру­порушки, винодельческие предприятия, в частности с 1804 г. действовал винодельчес­кий завод. В сведениях не фигурируют предприятия лесопильные и по производству фруктовой и виноградной водки.

Дубоссарская пристань являлась важным пунктом лесосплава: здесь часть плотов расшивалась, а бревна и полуфабрикаты разгружались и продавались. Остальные пло­ты следовали до м. Маяки. В городе работали и местные мастера-одиночки: каменоте­сы, печники, столяры, колодезники, пекари и др.

Григориополь. Почти одновременно с Тирасполем в 1792 г. на берегу Дне­стра был основан г. Григориополь. Большинство его жителей составляли армяне. Ря­дом находились селения Черная, Глиное и Делакеу.

Еще в 1784 г. кумыкские, кабардинские и закубанские армяне, т. е. жители Север­ного Кавказа, просили Г. А. Потемкина - новороссийского властелина - предоставить им землю для поселения в пределах России на правах иностранных колонистов. Сле­дует отметить, что у царских властей уже был определенный опыт устройства иност­ранных поселенцев: немцев - в Поволжье, греков - в Приазовье, армян - в Нахичева­ни (под Ростовом-на-Дону). Кроме того, задолго до основания Григориополя армяне проживали на левом берегу Днестра, в частности в Могилеве-Подольском, Ямполе, Раш- кове и других городах.

Указанное ходатайство было частично удовлетворено: армяне покинули горы и пе­реселились в степи, но учреждение самой колонии затянулось на долгие годы. Город- колонию с наименованием Григориополь начали строить в 1792 г. При этом произо­шла переориентация в вопросе привлечения переселенцев: главным образом стали ве­сти переговоры о переезде в новый город армян из Кишинева, Измаила, Бендер, Ак- кермана, Каушан, Рашкова и даже из Тульчи, т. е. из-за Дуная. Возникли финансовые трудности и земельные проблемы, связанные с льготами переселенцев - требовались большие суммы и срочные решения по материальному их обеспечению.

Правительственными кругами было решено основать город-колонию, смешанный по своей функциональной направленности: торгово-ремесленный и земледельческий (садоводческий). Само строительство одновременно являлось многопрофильным. В ко­роткий срок возводились стандартные жилые дома, управленческие учреждения, лав­ки, торговые площади с гужевыми подъездами, храмы, оборудовались колодцы, мас­терские, складские помещения. А пока все это создавалось, мигранты временно рассе­лялись в Дубоссарах и окрестных селах.

Первоначальное название колонии - Григориополь («Григориополис») - было дано с учетом нескольких мотивов. Главный из них - сочетание совпадающих имен осново­положника григорианского вероисповедания армян и могущественного сановника ека­терининских времен Григория Потемкина-Таврического, принимавшего непосредствен­ное участие в начинаниях по основанию города. Но при Павле I городу присвоили на­звание «Черный» - по одноименной речке и долине, входивших в массив примежеван­ных ему угодий. Затем при Александре I за городом вновь закрепилось (уже навсегда) прежнее название - Григориополь.

Выделенный городу земельный фонд превышал 30 тыс. дес. Кроме значительных пахотно-пастбищных земельных угодий в него входили побережье Днестра и лесистый остров, рощи в окрестностях и пойменные луга. Через город пролегала транзитная до­рога, неподалеку находились карантин, таможня, пристань и паром. И город, и окрес­тности были достаточно обеспечены водой хорошего качества.

Перспективы для хозяйственной и коммерческой деятельности населения были об­надеживающими и стабильными. И неудивительно, что Григориополь быстро разросся, заняв территорию в 4 версты длиной и 1, 5 версты шириной. Городские кварталы и ок­рестности за несколько лет покрылись садами, виноградниками и огородами. Щедрые и желанные поступления из казны, трудолюбие и разумное терпение, свойственные ар­мянам, явились определяющими факторами несомненных успехов переселенцев в раз­витии экономики и культуры. Численность жителей через 3 года по основании колонии (1795 г.) достигла более 3 600 человек, в 1847 г. - 4 230, в середине века - свыше 5 100, в 1859 г. - 6 500, в 60-е годы - 7 тыс. и в начале XX в. - более 10 тыс. человек.

Отметим также, что важным условием несомненных сдвигов в хозяйственно-ком­мерческой сфере и общественной жизни являлись налоговые и повинностные льготы населению, особенно освобождение от рекрутского набора и воинского постоя. Другие категории населения (не колонисты) Приднестровья несли это тяжкое бремя в полном объеме.

Преобладающим этносом, естественно, являлись армяне. Но их удельный вес в течение нескольких десятилетий сократился из-за добровольного отселения в другие города, в частности в Измаил и Нахичевань под Ростовом. Росла абсолютная и отно­сительная численность евреев, молдаван, украинцев и русских. Уместно отметить ха­рактерную черту этого этнического многообразия - добрососедство.

В 1799 г. в Григориополе проживали 2 360 армян, 1 132 молдаванина, 121 украи­нец и 17 евреев. К 20-м годам XIX в. произошло некоторое сокращение числа молда­ван, которые вместе с землей были переданы в ведение немецких колоний.

В 1819 г. в городе проживало свыше 1 800 армян, в начале 20-х годов - всего 3 100 человек, из них 1 585 армян (51%), 945 молдаван (30, 5%), 428 украинцев и рус­ских (14%), 93 еврея и 54 цыгана (0, 5%).

По Х ревизии (конец 50-х годов) численность армян достигла 2 тыс. человек. В дальнейшем заметно сократилось количество армян в этническом составе населения. В 1897 г. в городе проживало всего 7 605 человек, из которых армяне составляли толь­ко 406 человек, или 5, 3%. Цифры говорят о том, что чисто армянского города не полу­чилось - на то было много причин.

Собственно Григориополь, с его противоречивым двусторонним функциональным назначением согласно правительственным установкам, не сформировался как аграр- но-ремесленно-торговый город. Сельским хозяйством преимущественно занимались крестьяне названных выше сел и деревень, включенных в городскую черту и нахо­дившихся с магистратом в договорных отношениях, феодальных по своему существу. Горожане - армяне и евреи предпочитали торговлю и ремесленно-промысловую дея­тельность.

Земельный фонд города, доведенный при Павле I до 34 тыс. дес., властями утили­зировался главным образом для животноводческих целей, но только через сдачу в крат­косрочную аренду посторонним скотопромышленникам. Впоследствии он был сокра­щен примерно наполовину - 15 тыс. дес. были переданы под поселение немцев-коло­нистов.

Григориополь располагал значительной прослойкой торговцев. По данным 1799 г., в городе действовали 108 лавок; купцов, «оптом торгующих», числилось 27 семей, а «в розницу торгующих» - 54 семьи; помимо лавок функционировали 3 постоялых двора и 17 винных погребов. Это были объекты и носители «стационарной» торговли, нахо­дящейся в самом городе. Но существовали еще коммерсанты, действовавшие на сторо­не, - скотопромышленники, виноторговцы, солеторговцы, лесоторговцы и много мел­ких предпринимателей, сбывавших товары «с возов» и «в разнос». В 1820 г. зарегис­трированы 317 торговцев разных рангов. Крупнейшие из них еще в 1796 г. объедини­лись в купеческую корпорацию (95 человек).

Со времени основания города еженедельно по воскресеньям собирались базары, а в 1848 г. были учреждены четыре семидневные ярмарки в году (в апреле, июле, сен­тябре и октябре), с которых за пределы Григориополя вывозились хлеб, свежие и су­шеные фрукты, овощи, вино, сало, шерсть, т. е. товары сельскохозяйственного произ­водства. Торговцы Григориополя были освобождены от уплаты промысловой подати до 1800 г. Но город со своим значительным контингентом торговцев в составе горожан оказался в противоречивых внешнеторговых условиях, которые предопределяли зна­чительную реэмиграцию армян-предпринимателей. В течение всего XIX столетия со­кращался их удельный вес в составе населения.

Двойственность исторических условий в зарубежной торговле была в значитель­ной мере вызвана функционированием двух таможенно-карантинных линий и невы­годностью широких торговых операций. Бульшая часть григориопольских торговцев экономически не выдерживала таможенно-карантинного надзора.

После присоединения в начале 90-х годов Приднестровья к России в 1793 г. была учреждена таможенно-карантинная линия на Днестре, состоявшая из двух каранти­нов (в Дубоссарах и Могилеве-Подольском), четырех таможен (Дубоссарской, Могилевской, Ягорлыцкой и Маякской) и двух таможенных застав (Исаковецкой и Парканской с 1820 г.); в 1829 г. была открыта еще одна таможенная застава - в Ка­менке. По существовавшему тарифу таможенная пошлина взималась в размере 3% от цены товара. Через карантины проходили и люди и товары с изоляцией в течение 10-12 дней.

До 1812 г. действовала Днестровская линия, а с присоединением к России Бесса­рабской области Министерство финансов основало вторую линию на западной гра­нице - по Пруту и Дунаю, не упразднив первой. Обе линии действовали до 1831 г. и приносили казне немалый доход. Карантинная линия на Днестре просуществовала до конца 40-х годов. Было несколько причин их функционирования. Купцы-армяне, традиционно ввозившие на местные рынки огромное количество товаров из Турции, дважды подвергались взысканию пошлины и дважды оказывались в карантине. До 1812 г. пограничная черта проходила по Днестру. Она разобщала население, почти исключала регулярное судоходство и усложняла расчеты; торговые операции затяги­вались, что приводило к невыгодной рыночной конъюнктуре. Купцы терпели убытки, теряя интерес к своему делу. Существование этой линии позволяло только купцам 1-й гильдии торговать на иностранных рынках. Была еще и побочная причина ус­ложнения товарообмена: часть таможен на Днестре (Маякская и Овидиопольская) вхо­дила в Одесский таможенный округ, а руководство остальных осуществлялось из Ду­боссар; вторая линия - западная - относилась к Исаковецкому и Измаильскому окру­гам. Эта громоздкая и дорогостоящая таможенно-карантинная система не благопри­ятствовала деятельности григориопольских мелких торговцев. Задуманная при осно­вании Григориополя торгово-ремесленная функциональность его не сложилась и не выдерживала конкуренции с бессарабскими и одесскими торговыми кругами, нахо­дившимися в льготных условиях (до середины 30-х годов в Бессарабии не было гиль­дий, а в Одессе действовал режим порта). Словом, Григориополь оставался заштат­ным городом и не выполнял роли крупного торгового центра. Вместе с тем сокра­щался удельный вес армян и возрастала численность молдаван, украинцев, русских и евреев. Последние специализировались на мелком торге, а молдаване, украинцы и русские отдавали предпочтение занятиям сельским хозяйством. Григориополь все очевиднее приобретал черты небольшого города с явным преобладанием аграрности. Купеческая верхушка в большей степени ориентировалась на Одессу, где оседала льви­ная доля ее прибыли.

К середине XIX в. более или менее устойчиво принимали участие в торговых опе­рациях до 280 коммерсантов различной градации. Постепенно в рыночной сфере ук­реплялись позиции магазинно-лавочного и базарного обмена, т. е. постоянных форм реализации товаров (через посредников).

Промышленно-ремесленная и промысловая деятельность горожан в пределах Гри­гориополя была направлена главным образом на переработку сельскохозяйственной продукции. Часть ремесленников объединялась в цехи (таковых в XVIII в. насчитыва­лось 118 семей). Город славился своими сафьяновыми мастерами и становился локаль­ным центром этого вида ремесленного производства. По сведениям 1820 г., там дей­ствовали пять таких мелких предприятий, продукция которых находила покупателей во всех городах Бессарабии, и прежде всего в Кишиневе. Затем были открыты две са­лотопни; сало вывозилось в Измаил, а оттуда - в Галац и Константинополь. Работали воскобойные, ткацкие, винодельческие, сушильные и другие мелкие фабрики и заводы с узким рынком сбыта. К числу таких предприятий следует отнести мельницы - кон­ные, ветряные, водяные и так называемые земляные. В 1976 г. на этих предприятиях трудились 90 различных мастеров, но действовали еще и ремесленники-одиночки. В 1820 г. последних насчитывалось 44 человека: плотники, кожевенники, гончары, шер­стобиты, кузнецы, печники, каменотесы, пекари, сапожники, портные. Словом, актив­но развивалось мелкое промышленное производство. Особое место в этих промыслах занимало извозничество.

В пореформенный период появились паровые мельницы (с тремя-пятью рабочи­ми), на которых перемалывалось в рабочий сезон по несколько тысяч пудов зерна. Сохранились и мелкие предприятия ремесленного типа - салотопни, свечные заводы и мастерские по изготовлению сафьяна. По объему производства они находились на од­ном уровне с аналогичными мастерскими в Дубоссарах. Так, в 60-70-е годы работали салотопни (1-3), кожевенные (4-7) и свечные (1-2) мастерские. В конце 70-х годов в этих мастерских был занят 21 рабочий, производимая продукция в ценностном выра­жении чуть превышала 13, 6 тыс. руб., а в конце 60-х годов достигала 48, 5 тыс. руб. Таким образом, Григориополь долгое время оставался городом, слабо затронутым промышленным прогрессом. В 80-е годы стали появляться и более значительные пред­приятия: на двух лесопильнях с паровыми котлами 22 рабочих производили продук­цию на 135 тыс. руб. в год.

Бендеры. Селение Тигина (славянское - тягин, тягинь) известно еще с XII в. Под турецким господством г. Тегин находился с 30-х годов XVI в. до 1806 г. В 1591 г. с крепостью и 12 селами он был передан турецким военным властям. За городом зак­реплено название Бендер-дере, или просто Бендеры, хотя употреблялись и прежние на­звания: Тегиня, Тегиния и др. Приписанные к крепости села составили «мухариз» (кре­постной округ), жители которого несли натуральные повинности по обслуживанию ту­рецких гарнизонов.

Неоднократно русские войска брали крепость без боя, хотя она и входила в разряд мощных фортификационных сооружений с большим числом артиллерийских орудий и гарнизонов, состоящих из 10 тыс. воинов. Лишь в сентябре 1770 г. русские войска под командованием генерала П. И. Панина взяли ее штурмом. В 1806 г. Бендерская кре­пость в очередной раз сдалась русским войскам и больше не возвращалась Турции. После 1812 г. она была усилена и перестроена по европейскому образцу. Однако с перенесе­нием границ на Дунай и Прут крепость потеряла свое стратегическое значение.

Бывший Бендерский форштадт, не раз опустошаемый в ходе русско-турецких войн XVIII - начала XIX в., медленно развивался, постепенно превращаясь в город. В пос­ледней четверти XIX столетия он стал крупнейшим железнодорожным, судоходным и торговым центром в южной зоне Бессарабской губернии, тесно связанным экономи­чески с Приднестровьем и непосредственно - с Тирасполем. В Бендеры вели гужевые дороги из Каушан (въезд через «Лагерное поле»), Кишинева, Тирасполя (через Парка­ны), Варницы.

Численность жителей в Бендерах прогрессивно росла: это был третий город в Бес­сарабской области после Кишинева и Аккермана. Более или менее точные статисти­ческие сведения известны с середины второго десятилетия XIX в. (табл. 3).

Образование комплексного транспортного узла в 70-е годы дало дополнительный стимул экономическому и демографическому росту г. Бендеры. Соединенные воедино транспортные коммуникации стали главным генератором превращения Бендер во вто­рой город Бессарабской губернии по величи­не и хозяйственному потенциалу.

Этнический состав населения, как и в других городах, оставался неоднородным. По данным за 1827 г., в мещанском сословии ук­раинцы составляли 29%, молдаване - 26, рус­ские - 23, 3, евреи - 18%. В 1862 г. из 22 250 человек (100%) населения украинцев числи­лось 7 091 (32%), русских - 5 385 (24, 2%), евреев - 4 849 (23, 6%), молдаван - 4 470 (20%), кроме них в этой местности прожива­ли болгары, немцы, цыгане.

В пореформенные десятилетия открыва­ются средние и мелкие предприятия с паро­выми двигателями: мельницы, лесопильни, табачные фабрики, кирпичные, черепичные, винокуренные и пивоваренные заводы. Сфор­мировались крупные ремонтно-механические предприятия на железнодорожном узле (Бен- дерское депо) и в Варнице (пристань).

Большими по тем временам капиталисти­ческими предприятиями совмещенного типа Герб г. Бендеры. 1826 г. являлись мукомольно-лесопильные, муко-

мольно-крупяные и др. На отдельных комплексах устанавливалось по несколько ста­ционарных паровых двигателей, а контингент рабочих исчислялся в 40-50 человек. Таковыми были лесопильный завод (с шестью локомобилями), паровая мукомольная мельница братьев Бланк, пивоваренный завод Барака и Гольденфельда, лесопильный завод Фирштенберга и др. Однако действовали и кустарные мастерские - кузницы, свеч­ные, табачные, кирпичные, винодельческие, винокуренные, пивоваренные и хлебобу­лочные.

Как и в других приднестровских городах, значительное число жителей Бендер было занято сельскохозяйственным производством. В 1813 г. начальник контрольных тамо­жен Департамента внешней торговли России Байков был направлен в Бессарабскую область для обследования ее границ. Он тщательно выполнил задание и в отчете о своих ознакомительных поездках писал о Бендерах: «Форштадт населен молдаванами, зани­мающимися хлебопашеством и садоводством, и разного звания торгующими греками и евреями». Горожане располагали с 1822 г. массивом выгонной земли в 5160 дес., которую использовали под сады, виноградники, огороды, зерновые культуры и живот­новодство (еще в начале 60-х годов жители содержали 150 лошадей, 400 голов круп­ного рогатого скота, 1 680 овец и 430 свиней).

В первой половине XIX в. промышленность в Бендерах находилась на стадии кус­тарных мастерских, хотя в официальной статистике их иногда классифицировали ина­че - относили к разряду заводов. По численности первое место занимали мельницы:

Бендерская крепость. Рисунок конца XVIII в.

Бендеры конца XIX в.

согласно сведениям за 1822 г., в городе действовали 28 ветряных, 4 водяных и 9 «зем­ляных» (конных) - всего 41, за 1848 г. - 39 (30 ветряных и 9 водяных). Численность других маломощных мастерских, реализовывавших свою продукцию на месте, в 40­60-е годы была невелика: 5 кузниц, 3-4 кирпичных предприятия, 2 свечных завода, 1­2 табачные фабрики и одна пивоварня.

Количество ремесленников различных специальностей возрастало: в 1828 г. их на­считывалось 88, в 1835 г. - 187, в 1844 г. - 282, в 1852 г. - 300, в 1862 г. - 373, а в конце XIX столетия - свыше 1, 5 тыс. человек (без членов семей). К примеру, в сведе­ниях за 1844 г. числилось 282 ремесленника 17 специальностей: больше всех было са­пожников (57), затем шли плотники (41), каменщики (41) и седельники (38); но все они работали в одиночку. Количество остальных специалистов было незначительным. Как и в Тирасполе, корпораций они не создавали. Отметим также, что ремесленное производство во второй половине XIX в. не затухало, а еще больше развивалось. В 1897 г. на город с населением в 31, 8 тыс. человек приходилось 1 553 ремесленника.

С 60-х годов, т. е. со времени ввода в эксплуатацию Одесской железной дороги и последующего продления ее от Тирасполя до Унген, а затем со строительством в конце 70-х годов новой магистрали Бендеры-Галац, в городе (с предместьями) формировал­ся крупнейший транспортный узел, связавший Одессу, Тирасполь, Бендеры, Кишинев, Унгены, Рени (с выходом за границу). Дальнейшие технические совершенствования на водном транспорте позволили завершить процесс становления единой системы рель­совых, водных и гужевых путей. Так, станция Бендеры-Варница становилась перво­разрядной перевалочной базой, где грузы перекантовывались с речных и гужевых пу­тей на железные дороги с последующей доставкой в Одессу, на Дунай или в северо­западном направлении - в Австрию и Германию (конечный транспортный пункт - Ке­нигсберг). Особенно много перевозилось зерна. В частности, к 90-м годам с Варниц- кой пристани три четверти хлебных грузов (7-8 млн пудов) перегружалось в вагоны для дальнейшего следования в Одессу. Об объеме этих операций можно судить и по тому, что в Варницу прибывали и разгружались в навигацию более 1 тыс. судов и 330 плотов с зерном и другой продукцией сельскохозяйственного производства. Всего с пристани перегружалось на железную дорогу до 10 млн пудов разных грузов в год. Ра­зумеется, такие крупные торгово-транспортные обороты привлекали сюда множество коммерсантов и рабочих (существовали даже артели из армян), а ведь еще в середине 30-х годов в отчетах губернаторов сообщалось: «Прихода и отхода судов в г. Бендеры не бывало».

Крупные обменные операции осуществлялись и по купле-продаже животноводчес­кой продукции - скота, шерсти, кож, сала, яиц, - составившие в 1895-1900 гг. в сред­нем по 27 тыс. пудов. Через рынок проходило большое количество вина, фруктов и плодов, табака, леса и промышленных изделий. К тому же часть леса, сплавляемого по Днестру, перепродавалась для отправки в безлесный Буджак.

Бендеры находились в тесных рыночных связях с Тирасполем. По существу, у них были общие базары (два раза в неделю) с оживленным торгом и общие ярмарки, про­ходившие в основном в Тирасполе. На майские и покровские ярмарки в Бендеры съез­жались тираспольские оптовые и мелкие торговцы для сбыта промышленных изделий. Большой приток в Бендеры и Варницу (железнодорожная станция «Бендеры-2» и вет­ка к пристани) торгового и рабочего люда стимулировал развитие лавочной и базар­ной торговли. К концу XIX столетия в Бендерах действовали 60 лавок с различным сортиментом товаров и сеть специализированных торговых пунктов, связанных непос­редственно с местными предприятиями. Продукция табачной фабрики сбывалась в 35 пунктах, винодельческие и винокуренный заводы продавали напитки в 67 пунктах. О масштабах лавочной торговли в городе и предместьях свидетельствуют следующие по­казатели: в конце 30-х годов было реализовано товара на 0, 5 млн, а в начале XX в. - уже на 1, 9 млн руб.

Бендерское железнодорожное строительно-техническое училище. Фото начала XX в.

В Бендерах в течение пореформенного периода формировалась и крепла сильная прослойка коммерсантов и гильдийского купечества, обладавших официальными тор- гово-промысловыми свидетельствами на право торгово-закупочных операций. В 1860 г. их насчитывалось 874 человек, в 1876 г. - 902, в 1880 г. - 1 791, в 1885 г. - 1 301, в 1890 г. - 2 035, в 1895 г. - 2 164 и в 1899 г. - 2 643 человек, т. е. за четыре десятиле­тия численность их возросла в три раза (с известными колебаниями). Естественно, про- мышленно-торговая специализация части горожан, бурный рост торговых операций, осо­бенно оптовых, требовали расширения кредитно-финансовых сделок. К концу XIX сто­летия в городах стали действовать Городской общественный банк, Общество взаимно­го кредита, филиал Одесской товарной биржи, отделения одесских торговых домов и экспортных контор.

Местечки. По официальной классификации населенных пунктов к местечкам относились большие сельские населенные пункты, в которых сосредоточивалась мест­ная торговля и находились центры крупных частновладельческих хозяйств (вотчины, имения и т. п.). На территории Приднестровья все местечки, за исключением Маяков, были расположены на помещичьих землях.

В северной зоне непосредственно на берегу Днестра находились местечки Камен­ка, Рыбница, Рашков и Ягорлык. Два последних в период средневековья являлись го­родами-крепостями, но постепенно потеряли свой статус и к концу XVIII в. преврати­лись в местечки, т. е. торговые селения. Аналогичные изменения претерпел и город Дмитрашков (восточнее с. Хрустовая).

Каменка. Наибольшей известностью в XIX столетии пользовалось местечко Каменка. В таком статусе она оказалась уже в начале XVIII в. и ничем особенным не выделялась. Важнейшими импульсами ее дальнейшего подъема явились включение Приднестровья в состав России и, безусловно, предпринимательская деятельность но­вого ее владельца (с начала XIX в.) - известного полководца П.Х. Витгенштейна. Ка­менка была превращена в образцовое имение Подолии и в отношении укрепления в нем позиций аграрного капитализма и как один из торгово-промышленных очагов в среднем течении Днестра.

В прошлом Каменка в качестве крупного селения зафиксирована на картах начала XVIII в., когда входила в обширные владения известных польских магнатов князей Любомирских. В середине 90-х годов XVIII столетия царской казной была куплена часть владений, известных под названием «Побережское имение» (650 тыс. дес.). Однако Каменка недолго оставалась собственностью российского государства. При Павле I ее пожаловали князю Долгорукому, который затем продал ее П.Х. Витгенштейну за 135 тыс. руб. ассигнациями. Селение было немноголюдным (для местечка) - в 1818 г. там числились 127 дворов.

К концу 20-х годов XIX в. Каменка становится крупным многоотраслевым, с ярко выраженной предпринимательской направленностью, процветающим имением. В не­виданных до того масштабах здесь развернулось специализированное сельскохозяй­ственное производство (тонкорунное овцеводство, заводское коневодство и особенно виноградарство). Действовавшие промышленные предприятия - винодельческий, ви­нокуренный и пивоваренный заводы, мыловаренная и воскобойно-свечные мастерские, три крупные мельницы - приносили прибыль.

Кроме того, в 1845 г. в местечке была построена большая паровая мельница, а в 60-е годы - мельница-крупчатка, также с паровым двигателем, которая в дальнейшем была переоборудована, что позволило в 90-е годы довести производство муки до 50 тыс. пудов в сезон.

Населенные пункты Приднестровья и Северного Причерноморья в начале XIX в.

Уже в начале 40-х годов в Каменке упразднена барщина, осуществлен переход на вольнонаемный труд, что стимулировало приток сюда населения из Украины и Бесса­рабии. К середине века число жителей достигло 1 600 человек (при земельной площа­ди в 4 617 дес.), а в середине 60-х годов в местечке насчитывалось уже 388 дворов и 2 760 жителей.

С 30-х годов Каменка становится известным в Приднестровье торгово-транспорт- ным узлом. Здесь собирались еженедельные многолюдные базары, периодические ярмар­ки, действовали 19 лавок и магазинов. В районе местечка на Днестре были оборудова­ны пристань, две переправы, таможенная застава и почтовая станция с 33 лошадьми.

Во второй половине XIX в. Каменка была превращена в прославленный на всю страну кумысно-помологический курорт. Подобный курорт функционировал тогда лишь на юге, в колонии Шабо (на правом берегу Днестровского лимана). Население местеч­ка с 40-х годов становится полиэтническим: в нем проживают молдаване, евреи, нем­цы, русские, украинцы, поляки.

Рашков. Южнее Каменки на берегу Днестра с XIV в. сформировался город, превратившийся позже в частновладельческое местечко Рашков. Некоторое время он яв­лялся форштадтом крепости «Каравул». Крепость была разрушена, а предместье выжи­ло, и в XVIII в. здесь разместился постоянный гарнизон польских войск. По сравнению с Рыбницей и Ягорлыком Рашков был довольно населенным местечком. В конце XVIII столетия в нем проживали семьи поляков (37), украинцев и русских (201), молда­ван (103), евреев (68), греков (15), армян (12), немцев (2) - всего 338 семей. К 1908 г. число их возросло до 554.

Рашков являлся крупным очагом обменных операций, фактически средоточием го­родской торговли. В начале XIX в. в нем действовали еженедельные базары на несколь­ких площадях и пять ярмарок в году. Сюда съезжались торговцы обширного региона - из Могилева-Подольского, Ольгополя, Балты, Проскурова, Тирасполя, Дубоссар, Туль- чина, Шаргорода и многих местечек, а также из Бессарабии и Молдавского княжества. Торговали зерном, овощами, виноградом и вином, скотом и животноводческой продук­цией, рыбой, солью, дегтем, шелковыми изделиями из турецких земель.

В XIX столетии Рашков стал видным центром ремесленного производства Придне­стровья. В начале века здесь жили и работали профессиональные ремесленники -

Вид на Рашков. Рисунок XVIII в.

50 сапожников, 19 «кожухарей», 15 сафьянщиков, 14 портных, 5 «кушниров», 4 пека­ря, 5 бланарей (меховщиков) и другие мастера. Изделия сбывались на базарах и яр­марках в самом местечке. Для последующих десятилетий характерна расширенная спе­циализация по обработке кож и овчин; готовые изделия сбывались на месте - в преде­лах Балтского и Ольгопольского уездов и Бессарабской области. С 60-х годов действо­вали паровые мельницы и табачная фабрика.

На развитие торговли и ремесел, безусловно, прямое воздействие оказывало вы­годное транспортное расположение Рашкова - на пересечении водного и сухопутных транзитных путей. Издавна в местечке функционировала переправа через Днестр. Грузы сплавлялись также по реке, шли потоками по трассе Могилев-Тирасполь и далее на Одессу; с запада, из Бессарабии, «валки» фурщиков двигались по суше в обоих на­правлениях - к Балте и Пруту. Рашков богат историческими памятниками, в том числе и культовыми; здесь размещается армяно-католический собор, с историей которого свя­зано возникновение селения Рашковская слобода.

На рашковскую пристань в XIX в. прибывало множество различных стройматери­алов и дров (в виде плотов), часть которых вывозилась в южные безлесные селения. Местечко Рашков и с. Строенцы были пожалованы Павлом I известному генералу и сановнику Тутолмину (одно время он являлся наместником трех губерний, образован­ных из территорий, присоединенных к России по первому и второму разделам Польши). Но его сын не смог разумно распорядиться денежными средствами и из-за больших долгов вынужден был продать Рашков и Строенцы П.Х. Витгенштейну. Позже, в тече­ние всего XIX в., местечко переходило от одного владельца к другому, теряя свое бы­лое торгово-ремесленное значение и превращаясь в рядовое селение.

Рыбница. В составленном в 1800 г. статистическом описании Балтского уез­да, куда входила и территория Рыбницы, отмечается, что это селение не раз уничтожа­лось в годы активных военных действий противоборствующих сторон - опустошитель­ными набегами степняков из Буджака, во время схваток гайдамаков и казаков с сила­ми Речи Посполитой. Селение исчезало и вновь возрождалось. Во второй половине XVIII в. владеть этой местностью стали князья Любомирские (вместо магнатов Конец- польских). В основанную ими слободу (потом местечко), названную по речке Рыбни­цей, стало прибывать население. Последний собственник этих земель А. Любомирский в 1795 г. продал Рыбницу российской казне. Так частновладельческое местечко стало казенным, но ненадолго.

С присоединением территории Правобережной Украины к России в 1793 г. в Рыб­нице уже насчитывалось 74 двора, из которых 38 были населены молдаванами, 21 - украинцами, 6 - поляками и 9 - евреями, цыганами и др. Некоторое время селение было казенным, затем в бульшей своей доле пожаловано частному владельцу. В казен­ной части жители были переданы в ведомство «государственных имуществ», т. е. вклю­чены в общероссийский разряд государственных крестьян.

Рыбница в XIX в. более известна как частновладельческое местечко. Благодаря своему расположению на Днестре, вдоль которого проходил и сухопутный тракт на Одессу (а в северном направлении - на Могилев-Подольский) с ответвлениями в Бес­сарабию и Балту, она стала играть заметную роль в товарооборотах. В конце XIX сто­летия в экономическом положении Рыбницы произошли два существенных изменения, связанные с сооружением «Новоселицких ветвей», позволившим связать ее с главной магистралью Юго-Западной железной дороги, и строительством в 1898-1899 гг. това­риществом предпринимателей Рыбницкого сахарного завода, объем производства ко­торого в денежном выражении составил в 1899 г. 316, 7 тыс., а в 1908 г. - уже 453 тыс. руб. Соответственно расширялись свекольные плантации в ближайшей полосе Придне­стровья. Эта часть земли вместе с заводом включилась в юго-западный регион пище­вой промышленности на территории Подолии. Создавались условия для превращения Рыбницы в исторической перспективе в город.

Рыбница (в 1808 г. 201 двор) входила в Балтский уезд Подольской губернии. Кре­постные за пользование наделами отбывали в пользу землевладельца повинности, в основном по «инвентарям». Сохранился детальный «инвентарь» конца 50-х годов по­мещичьей части, принадлежавшей Л.И. Коржуховскому, где числилось 168 дворов (388 мужчин по X ревизии, т. е. в 1858 г.). По данным 1862 г., крестьяне располагали уго­дьями на площади 1686 дес. Как и в других помещичьих селениях, здесь господство­вала система феодальных отношений, в основном унаследованная от времен Речи По­сполитой. В зависимости от обеспеченности рабочим скотом крестьянские дворы под­разделялись на огородников (не пользовавшихся полевыми угодьями), пеших, состав­лявших большинство (хозяйства с малым количеством волов и лошадей) и тяглых (имев­ших четырех и более волов или лошадей). Пешие наделялись 7, 5 дес. полевых угодий, а тяглые - 13 дес. на двор. Практиковались смешанные (барщинная, продуктовая и денежная) повинности в пользу помещиков.

Население в этническом отношении было неоднородным: поляки-шляхтичи, мол­даване, украинцы, евреи, русские и представители других национальностей, часть из них являлась «вольнопроживающими», т. е. незакрепощенными. С вводом в эксплуа­тацию железной дороги и завода численность русских и украинцев стала возрастать.

Ягорлык. Местечко Ягорлык, расположенное на одноименной реке, в XVIII в. считалось городом Речи Посполитой, который находился на границе с Крымским хан­ством и имел казачий гарнизон. Жили там главным образом молдаване, евреи, украин­цы и болгары. Городок принадлежал князьям Любомирским. С включением Очаковской области и Приднестровских земель к северу от р. Ягорлык в начале 90-х годов XVIII столетия в состав Российской Империи город ненадолго стал казенным местечком.

По сведениям местных властей, в начале XIX в. (1802 г.) в м. Ягорлык зафиксиро­вано всего 34 двора (15 дворов евреев-мещан, 18 дворов государственных крестьян и 1 двор чиншевого шляхтича), в них проживало 115 человек (спустя несколько лет было уже 55 дворов). Помимо того, здесь находились бывшие каменные казармы Москов­ского полка, 2 казенных дома, лавка, 2 мельницы, рыболовный ставок. Каждые две не­дели собирались базары (по полдня), куда приезжали торговцы из Рашкова, Крутых, Дубоссар и Новороссийской губернии. Крестьяне окрестных сел привозили «доволь­ное количество» пшеницы, проса, ржи и овощей. На базары пригоняли рогатый скот, лошадей, овец из Ольгопольского уезда, а также привозили деготь. Купцы из Новорос­сийской губернии доставляли промышленные изделия и муку, которые выменивали на масло, сыр и другие продукты. Ягорлыкские мещане торговали также водкой на месте и в небольших количествах в других селениях. Ремесленников в Ягорлыке, кроме ци­рюльника и портного «простого мастерства», не было. Казенные крестьяне занимались сельским хозяйством.

До военных действий 1768 г. местечко располагалось несколько в стороне от тор­говых трактов, позже оно было разорено и сожжено до основания. Лишь в 1775 г., с позволения владельца князя Любомирского, началось основание на пепелище неболь­шой слободы «людьми, из Волощины привозимыми». До 1784 г. число мещан росло, так как князь дал им «привилей на право мещанства». Местечко стало называться Ягор­лык. Однако жителей здесь было настолько мало, что удержать статус местечка не пред­ставлялось возможным. Фактически Ягорлык оставался малодворным селением. Его торговое назначение снижалось в силу близости городов Новые Дубоссары, Григорио­поль и м. Рыбница.

* * *

Заканчивая очерк о городах и местечках Приднестровья, следует отметить, что построенные в разные исторические периоды крепости хотя и лишались постепенно своего стратегического назначения, но все же сохраняли роль развивающихся селений как торгово-промышленных очагов и транспортных узлов. До 20% от общей числен­ности населения (особенно в южной зоне) концентрировалось в городах. Потребности этого развития обеспечивались наличием свободных земель, углублявшимся процес­сом общественного разделения труда, успехами в народном хозяйстве, торговых обо­ротах, усиливавшимся спросом на продукцию промышленного производства, форми­рованием капиталистического рынка. По последнему показа