Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Сон детства
Ты ищешь причину зла? Она только в тебе. Ж.-Ж. Руссо
Этот сон мне снился в детстве. Когда родители уходили из дому на какой-нибудь вечер, а такое бывало весьма часто, я, видимо, чтобы как-то побороться со страхом одиночества, перебирался спать в их большую кровать. И тут приходило это жуткое сновидение. ...Ночь. Наша улица пуста – люди попрятались. Каким-то образом они почувствовали, что сегодня вечером из дому лучше не выходить. И вот идут они. Догадаться, что они приближаются, можно по тому, что их черно-красные раскосые глаза становятся все ближе, все ощутимее. Кто они?.. Они – это зло, а вернее, НИЧТО, воплощающее в себе мировую ненависть. И вот ты смотришь в эти глаза, которые есть единственный внешний признак этих тварей. Наступает момент, когда они сливаются в одно обозленное, ненавидящее все и вся существо. Ты смотришь в одну-единственную огненную пару глаз перед собой и ощущаешь точно такие же глаза повсюду. И вот оно приближается. Его глаза все ближе и ближе. Глаза цвета огня с оттенком тлеющей плоти. Ты чувствуешь, что оно уже впилось в тебя, пробежало по всем клеткам тела. Вернее не тела, а души. Сопротивляться бесполезно. Оно есть власть. Тебя раскрыли, прочли, но не захлопнули. Финальная сцена будет за зверем. Вот только поближе подойдет. Беги! Что есть силы и мочи беги! Но... Ха!... Бес-по-лез-но! Оно кругом. И круг этот становится все темнее, глаза... Стоп! Затишье перед бурей. Ты всматриваешься в глаза, и к страху примешивается любопытство. О, человеческое любопытство! Когда-нибудь ты приведешь людей к катастрофе. Ты вглядываешься в эти зловещие черты и растворяешься в них. Твой разум растекается по нескончаемому огненному пространству, тела уже давным-давно нет! Твое сознание смутно приходит к выводу, что разум уже исчез. Все исчезло. И вот, наконец, тварь добралась до лакомого кусочка – твоей души и с жадностью сожрала ее... Кто ты? Что ты? Ты не знаешь ответов на эти вопросы. Да и откуда знать, если ты только что родился! Или, быть может, ты существовал вечно? Бр-р-р. Вопросы без ответов. Ты злишься. Злишься на себя (хотя что есть ты?), на эти самые вопросы без ответов, на голод. Голод? Вот ты его и заметил, а он – тебя. Почему же ты раньше не замечал этого бешеного неутолимого голода? И ты начинаешь есть. Ты пожираешь все на своем пути. Но голод не отступает, он становится острее... В каждом человеке изначально содержится и добро, и зло, между которыми постоянно идет борьба – что перевесит. И бывает так, что человек (уравновешенный в смысле добра и зла) сталкивается с проявлением зла, и оно его «пожирает», делает своим рабом и слугой. После этого человек становится одной из ипостасей зла, его живым воплощением. И начинает искать себе новых жертв, чтобы обратить их во зло. И определяющим здесь видится вот что: сможет ли человек, столкнувшись с дурным, уцелеть и не попасть под его манящее влияние, не превратиться в животное? Это выбор, который стоит перед каждым.
Юлия КОРЖ, выпускница факультета налоги и налогообложение
ГОЛУБЬ – Тетя Катя, я буду жить? – снова и снова вопрошающе смотрели глаза Ани на Снежину. «Уйди! Что ты меня терзаешь? – мысленно кричала измученная женщина. – Разве я виновата, что ты умерла? Так было угодно...». «Кому?» – не унимался призрак. «Не знаю», – бессильно шептала она. Яркий свет прервал видение. Тяжелые шаги приближались к Снежиной. Она не поднимала головы, знала – муж. Сейчас снова будет успокаивать. Не это ей было нужно. – Катя, – робко начал он. – Замолчи и уйди, – отрезала Снежина. – Ты говорила сама с собой, это первый признак... – он замялся. – Умопомешательства? – со злостью процедила она. – Пойми, даже с самыми хорошими хирургами это случается. Дальше Снежина ничего не слышала, ее вновь охватило тяжелое забытье. Все снова повторялось... – Сложная операция? – Да. Сердце слабое, и шансов очень мало, но родители девочки просили прооперировать ребенка. – Все будет хорошо, Екатерина Сергеевна. Вы ведь опытный специалист. Екатерина Сергеевна шла к операционной. – Боишься, Анечка? Ничего не бойся, – успокаивающе шептала Снежина, – сейчас ты заснешь, а потом проснешься совсем здоровенькой. – Наркоз уже подействовал. Пора? – спросил ассистент. – Начинаем, – утвердительно кивнула Екатерина Сергеевна. ...Мертвенно-бледные губы девочки чуть приоткрылись. Было ужасно холодно и тихо, как в склепе. – Екатерина Сергеевна, я выйду, скажу родителям, – нарушил молчание ассистент. – Да, – автоматически ответила она. Снежина шла по гулким коридорам больницы мимо высоких окон, мимо провожающих ее взглядов людей, мимо тягостной немоты. Потом она видела, как мать девочки ведут несколько человек, та поминутно пыталась вернуться, но, вспомнив что-то, запрокидывала голову и рыдала в голос. Екатерина не слышала плача, но сердце будто вторило безутешной матери и заходилось, как волк в нескончаемом вое. – Катя, ты спишь? – раздался мужнин голос над ухом. – Нет, – а потом продолжила глухо, еле слышно: – Ты знаешь, она приходит ко мне. Я ведь обещала ей, что она проснется. Дни проходили как в бреду. Екатерина редко выходила из дому. О том, чтобы вернуться к работе, она не думала. И многие про нее говорили: «Обречена»... Снежина шла по устланной золотой листвой аллее. Парк пронизывали осенняя свежесть и яркое солнце. Вдруг Екатерина услышала шорох в кустах и инстинктивно шагнула в сторону. Но затем подошла, раздвинула ветви и увидела связанного беспомощного голубя. В волнении она распутывала узлы, но веревка от ее движений плотно сжалась на шее голубя, ему не хватало воздуха, глаза налились кровью, расширились от ужаса перед гибелью. Глаза Снежиной тоже расширялись, словно и ей сжимали горло. «В моих руках его жизнь. Разве может быть что-либо страшнее, чем обладание чьей-то жизнью? Сейчас все решится», – похолодев от страха, поняла она. Секунда и... Екатерина освободила птицу от пут. Голубь стрелой взмыл ввысь, став белой точкой на лазоревом небосводе. Еще дрожа всем телом, Снежина шла и шла и вдруг осознала, что стоит перед белым зданием с большими окнами и гулкими коридорами.
|