Глава 2. Тактичная Нурия настояла, чтобы ночь перед свадьбой Анна провела одна, утверждая, что ей нужно хорошенько отдохнуть и выспаться

Тактичная Нурия настояла, чтобы ночь перед свадьбой Анна провела одна, утверждая, что ей нужно хорошенько отдохнуть и выспаться. Организацию этого отдыха она взяла на себя, для начала вытолкав Кирилла, а затем, прихватив Ники, который с удовольствием отправился к ней в гости, ретировалась сама, пообещав вернуться рано утром.

Одиночество и неожиданно наступившая тишина не принесли Ане желанного покоя. Тревога нарастала, лишая сна, не давая расслабиться. Не помогали ни снотворное, ни молоко с медом. Анна бродила по квартире, как будто баюкая свои дурные предчувствия, которые, подобно капризному младенцу, не желали засыпать сами и не давали расслабиться ей. Наконец она не выдержала и бросилась к телефону, чтобы услышать голос Макса и убедиться: все ее волнения – сущая чепуха. Она уже протянула руку к трубке, когда телефон вдруг зазвонил. Анна вздрогнула, как будто его звонок напугал ее до полусмерти, и испуганно уставилась на аппарат. Звонки продолжались, а она все не решалась взять трубку. Она даже потянулась к розетке, чтобы выдернуть шнур, но в последний момент передумала и торопливо, словно боясь снова передумать, схватила трубку.

– Слава богу, это ты! – с облегчением воскликнула она, услышав знакомый голос.

– Извини, Аня, что беспокою, но у меня плохие новости, – ответил Кирилл.

Анна опустилась на ближайший стул, ноги ее не держали.

– Что случилось, где ты? – спросила она безжизненно ровным голосом, пытаясь унять бешено бьющееся сердце.

– У Макса.

– И что у вас там? Устроили мальчишник и перепились? – Она еще пыталась шутить, но страх уже пробрался под рубашку и тянул свои ледяные пальцы к ее горлу.

– Нет, Ань, все гораздо хуже. Макса арестовали, – выпалил Кирилл на одном дыхании.

– Как это? За что? – нервно хихикнула Анна. То, что она услышала, показалось ей настолько нелепым, что походило на дурную шутку.

– Ты только не волнуйся. Я и сам до сих пор в шоке, – бормотал Кирилл.

– Оставь это. Где Макс? Я могу с ним поговорить?

– Нет. Его увезли.

– Это какое‑ то недоразумение. В чем его обвиняют? – уже более спокойным голосом проговорила Анна.

– Ты знаешь о серии пожаров в домах местных богачей?

– Кажется, что‑ то такое слышала. Но при чем тут Макс?

– Погоди. Не торопи меня, – попросил парень расстроенно. – Я попытаюсь рассказать все по порядку, иначе ты не поймешь.

– Давай, только покороче.

– Пожары начались в середине лета. Поначалу им придавали мало значения. Дачный сезон, сама понимаешь. Несколько случаев списали на неисправную проводку и все такое. Квартиры выгорали дотла, а с ними, разумеется, деньги и документы. Но недавно в одной квартире «сгорела» металлическая шкатулка вместе с драгоценностями. После этого завели уголовное дело…

– Я все еще ничего не понимаю. При чем тут Макс?! – почти закричала Анна.

– Они нашли шкатулку…

– Замечательно. И что дальше?

– Они нашли ее у Макса. Только что. При обыске. Она лежала в лоджии, в ящике, где он хранил инструменты.

– Бред какой‑ то! Ты хочешь сказать, что Макс – тот самый вор? Да как ты смеешь!

– Анна! При чем тут я?! – чуть не плача, воскликнул Кирилл. – Эти люди… Они вломились в дом, у них был ордер… Они даже не особенно искали, сразу пошли в лоджию и там нашли проклятую шкатулку, канистру с бензином, несколько упаковок резиновых перчаток. Они даже слушать ничего не захотели, просто надели на него наручники и увели.

Кирилл старался говорить мягко, опуская подробности ареста, но его слова казались жестокими и беспощадными, как удары молотка, загоняющего гвозди в крышку гроба.

Анна молчала так долго, что Кирилл заволновался, не упала ли она в обморок.

– Аня, Аня! Что с тобой? Ты меня слышишь? – взволнованно закричал он в трубку.

– Не ори, пожалуйста, – раздался в ответ ее тихий голос, из которого в один момент ушла жизнь. – Макса подставили. Только кто? – пробормотала она. – Ладно. Я что‑ нибудь придумаю.

Раздались короткие гудки. Анна отсоединилась.

Аккуратно положив трубку на рычаг, она повернулась к телефону спиной и медленно пошла на негнущихся ногах, переставляя их очень осторожно, словно больная, проведшая несколько месяцев в постели, к широкой тахте. Опустилась на нее, не отдавая себе отчета в том, что делает, и обвела комнату рассеянным взглядом. А заметив свадебное платье, все так же висящее на стене, вдруг засмеялась. Она смеялась все громче и громче, пока наконец не пришли слезы. Тогда она упала, уткнулась лицом в подушку, прижала маленькие кулачки к щекам, и громкие судорожные рыдания сотрясли все ее тело.

Постепенно жалобный плач становился тише, как будто со слезами уходила ее боль, а может быть, она просто выбилась из сил. Поднявшись, Анна вытерла руками слезы со щек, несколько раз шмыгнула носом и глубоко вздохнула. Слез не осталось. Это означало, что пришла пора действовать.

Она ни минуты не сомневалась, что Макс невиновен. Она видела людей насквозь, зачастую страдая от своего дара, но сейчас ее редкое умение сослужило хорошую службу – она была уверена, что Макс не вор. И тем не менее шкатулку нашли в его доме. Единственное, как можно объяснить сей факт – улику подбросили. Беда в том, что в милиции этому не поверят. У них наметилось блестящее раскрытие серии преступлений, они получили вора на блюдечке с голубой каемочкой, а на гарнир – необходимые улики. Переубедить их будет сложно, если вообще возможно. Так что же делать?

Напрягаясь изо всех сил, Анна пыталась отыскать хотя бы малейшую лазейку, но тщетно. Неожиданно она услышала негромкий звук, который мешал ей сосредоточиться, и с удивлением обнаружила работающий телевизор. До сих пор она не обращала на него внимания, и только теперь, в полной тишине, до нее донеслось невнятное бормотание. Она заставила себя подняться, чтобы выключить телик, да так и замерла, уставившись в экран. Она внимательно следила за коротким сюжетом, напрягая слух, чтобы расслышать комментарии шустрой корреспондентки. Когда сюжет сменился рекламой пива, Анна улыбнулась и облизнула губы. В голове у нее возник план, в случае успешной реализации которого Макс мог вскоре оказаться на свободе. О том, что ее план граничит с безумием, она в этот момент не думала.

* * *

Человек, который привлек ее внимание, был ей хорошо знаком. Он был из числа самых влиятельных людей города, не столько знаменитых, сколь могущественных. Еще он был богат. Очень богат, если говорить точнее. А еще он был сволочью…

Есть люди, благосостояние которых определяется степенью их популярности. К их числу относятся артисты, шоумены, спортсмены и видные политические деятели. Существуют и другие. Мало кто знает их в лицо, не подозревая о том, что в их руках сосредоточена огромная власть, которой люди нечистоплотные пользуются в личных целях. К числу последних принадлежал и Селен Серафимович Налимов, с которым Анна сталкивалась несколько раз благодаря своему отцу, тоже не последнему человеку в городе.

Еще до Анны доходили сведения, слухи, большая часть из которых являлась фактами. Официально Налимов занимал скромную должность секретаря Совета безопасности. Анна плохо представляла, что это такое, но в любом случае вряд ли его должность позволяла бы скопить деньжат на два огромных четырехэтажных коттеджа в самых элитных местах города, квартиру в престижном доме, набитую от пола до потолка суперсовременной, бешено дорогой мебелью и бытовой техникой. А к имеющейся уже недвижимости, по слухам, в последнее время прибавился еще один особняк, до недавних пор принадлежавший близкому другу скромного секретаря.

Дома были не единственной страстью Налимова. Он коллекционировал машины и драгоценности, красивых моделек и антикварное оружие. Анне не раз приходила в голову мысль о том, сможет ли этот человек когда‑ нибудь насытиться? Самое интересное, что ему все сходило с рук, а придраться, ясное дело, было к чему. Спасала проходимца исключительная изворотливость при полном отсутствии совести.

Одна из расхожих баек о нем гласила, что своего положения он достиг весьма оригинальным путем. Еще во времена достаточно далекие от сегодняшнего дня он вращался в кругах политической элиты, хотя и занимал довольно скромное место в табели о рангах. На одной из традиционных попоек, в которой участвовала почти вся властная верхушка, веселье было в полном разгаре: море дорогого коньяка, эффектные девицы из модельного агентства, пьяные откровения и все такое прочее. Неприятность произошла на следующее утро, когда на стол вышестоящего начальства легла маленькая кассета, на которую были подробно засняты эти художества. Должно быть, зрелище вышло впечатляющим. Досталось всем. Получившие по лбу чиновники долго чесали в затылках, пытаясь понять, кто же устроил им такую подлянку. Но даже их обширные связи не помогли вычислить «предателя», хотя ответ, казалось бы, лежал на поверхности – один из присутствовавших на том злосчастном междусобойчике не только не пострадал, но и поднялся вскорости по служебной лестнице на недосягаемую высоту.

До сих пор Анна относилась к Налимову с легкой брезгливостью. Его политические интриги и явная склонность к воровству ее мало волновали, ибо она справедливо полагала, что остальные люди из его окружения не намного лучше. Она видела в неуемности Селена Серафимовича только желание компенсировать то, что недодала ему природа, – он был очень маленького роста и носил совершенно дурацкое имя. В детстве ему здорово доставалось от сверстников, поэтому, став взрослым, он стремился самоутвердиться, не брезгуя ничем для достижения своей цели. Где бы он ни находился, он всегда старался привлечь к себе внимание и однажды чуть не поплатился за это жизнью, когда попытался преодолеть крутой спуск в овраг, где едва не свернул себе шею. Одной из его неприятных склонностей являлось страстное желание произносить нескончаемые тосты, прервать которые было просто невозможно. К концу такого спича оратор порой сам забывал, с чего начал и чем собирался закончить, а уж остальным и вовсе было не под силу разобраться в его словесном недержании. Но перебить его не смел никто.

Чтобы уничтожить человека, «скромному» секретарю требовалось от нескольких часов до нескольких суток. И делал он это с удовольствием, используя, если можно так выразиться, творческий подход. После его вмешательства от человека оставалось мокрое место. Именно поэтому то, что задумала Анна, можно было назвать самоубийством. Но отступать она не собиралась.

В дверь позвонили как раз в тот момент, когда она торопливо натягивала черную водолазку. Нетерпеливо тряхнув головой, она попыталась не замечать длинных трелей дверного звонка, надеясь, что посетитель уйдет. В целом мире не было сейчас ни единого человека, приходу которого она бы обрадовалась. Но гость попался упертый. Она успела надеть и застегнуть джинсы, забрать волосы в тугой пучок и зашнуровать кроссовки, а в дверь продолжали звонить все так же настойчиво. Анна не выдержала и, едва сдерживая раздражение, распахнула дверь, приготовившись послать куда подальше всякого, кто окажется по ту сторону.

– Привет, – нерешительно улыбнулся Кирилл, когда ее свирепая физиономия появилась в дверном проеме.

– Чего тебе? – не слишком ласково откликнулась Анна, попутно роясь в своей сумке в поисках ключей.

– Я подумал, что тебе плохо одной…

– Мне хорошо, – отрезала Анна. – Отправляйся домой.

– Ты куда‑ то собралась?

– Тебя это не касается.

– Анна, что ты задумала? – Кирилл схватил ее за плечи, встряхнул, заставляя поднять сухие, но все еще красные от недавних слез глаза.

– Слушай, Кирилл, шел бы ты отсюда… Я сейчас не в настроении вести светские и тем более душеспасительные беседы. Понял?

– Как грубо, – усмехнулся Кирилл. – Совсем на тебя не похоже.

– Ты прав. Последняя новость отрицательно сказалась на моей благовоспитанности. Так что дай мне пройти, не стой на дороге.

Анна попыталась вывернуться из крепких пальцев, но ей это не удалось. Она с досадой подумала, что Кирилл гораздо крепче, чем кажется на первый взгляд. Он был моложе, но все‑ таки был мужчиной, и Анне пришлось смириться с поражением.

– Чего ты хочешь? – устало спросила она.

– Чтобы ты рассказала мне, что собираешься сделать. Подозреваю, что ты задумала глупость. Отец не простит мне, если я позволю тебе ее совершить и вляпаться в неприятности, – охотно сообщил парень.

– А вот это видел? – Анна сложила из пальцев маленький кукиш и сунула это сооружение под нос гостю. – Отпусти немедленно и убирайся к чертовой матери.

– И не подумаю, – спокойно заявил Кирилл. Затем легонько толкнул Анну, отчего она влетела в собственную прихожую спиной вперед. Кирилл вошел следом и аккуратно прикрыл за собой дверь.

От такого самоуправства Анна потеряла дар речи. Она затравленно смотрела на юношу, как зверек, угодивший в стальной капкан, и беззвучно открывала и закрывала рот.

– Пошли на кухню. Расскажешь, что надумала, – изложил свои намерения Кирилл и добавил с нажимом: – Без этого я отсюда не уйду.

Анна стиснула зубы и неохотно последовала за ним. Когда она вошла в кухню, Кирилл уже сидел возле стола и уходить явно не собирался.

– Присаживайся, – предложил он, указывая рукой на табуретку.

– Надо же, а мне казалось, что я у себя дома, – хмыкнула Анна, оставаясь на ногах. Она прислонилась спиной к стене и уставилась на парня, упрямо сжав губы.

– Рассказывай, что собралась сделать, – потребовал Кирилл, выдержав ее взгляд, весьма далекий от приветливого.

– Да ничего особенного. Хочу совершить кражу, – пожала Анна плечами и добавила: – С поджогом.

* * *

– Ты спятила? – задал Кирилл вопрос, на который сам же и ответил: – Точно, спятила.

Анна скривила губы, что должно было означать улыбку, но ее гримаса больше напоминала хищный оскал.

– Максу так не поможешь, даже в том случае, если тебе удастся осуществить задуманное, – пояснил Кирилл.

– Ошибаешься. Это единственное, что может ему помочь. Если окажется, что кражи продолжаются, то у правоохранительных органов возникнет сомнение, что они взяли того, кого надо.

– Но они его не отпустят, тут даже надеяться глупо, – горячо возразил Кирилл, хмуря светлые брови.

– Возможно. Но у них уже не будет уверенности в своей правоте.

– И что это даст?

– Время, естественно. Время, которое необходимо для того, чтобы вычислить мерзавца, подставившего твоего отца.

Кирилл нахмурился, задумчиво потирая подбородок. Потом серьезно посмотрел на Анну и сказал:

– Все равно то, что ты задумала, – безумие. Даже если ты и права. Как ты найдешь преступника?

– Ну, это не проблема, – ухмыльнулась Анна.

– Надеешься на свои способности?

– И на них тоже. Я достаточно хорошо знаю знакомых Макса. Подставил его один из тех, кто бывал в доме. Мне понадобится не слишком много времени, чтобы вычислить этого человека.

– Ну хорошо, положим, рано или поздно ты его вычислишь. Но ты же не можешь всерьез рассчитывать, что запросто ограбишь чью‑ то квартиру? Кстати, кого ты собралась осчастливить? Я правильно понял – ты уже наметила жертву?

– А как же, – недобро усмехнулась Анна.

– И не стыдно?

– Ни капельки, – помотала она головой. – Во‑ первых, тот, кого я собираюсь ограбить, отменная сволочь. Во‑ вторых, я не собираюсь присваивать себе его барахло. Когда все закончится – найду способ вернуть. Мне чужого не надо.

– Идеалистка, – презрительно фыркнул Кирилл. – Так кто он?

– Налимов, – равнодушно сообщила Анна. – Слыхал о таком?

Кирилл вскочил на ноги, как будто только что обнаружил, что сидит на целом семействе сердитых ежиков с отравленными колючками. Несколько минут он талантливо изображал пантомиму, размахивая руками и хватаясь за голову, при этом страшно вращая глазами. И наконец выдавил из себя единственное слово:

– Идиотка!

У Анны не было сил на то, чтобы обидеться, и времени на то, чтобы подобрать достойный ответ. Поэтому она просто развернулась и решительным шагом двинулась в прихожую. Кирилл догнал ее на полпути и схватил за плечо.

– Ты никуда не пойдешь, – категорично заявил он.

Анна медленно развернулась и посмотрела ему в глаза так, что он опустил руку и застонал, с силой колотя себя по коленям.

– Молодец, – удовлетворенно кивнула она. – Только не надо так расстраиваться.

– Анна, остановись. Если тебя поймают… это… это будет катастрофа!

– Кто меня поймает? – поинтересовалась Анна, не оборачиваясь.

– Охрана, сам Налимов… не знаю… там же сигнализация!

– Не бойся. Только что я узнала из телерепортажа, что Налимова нет в городе. Он отбыл с визитом в соседнюю область, грозясь навести там образцовый порядок в рядах коррумпированных чиновников. Смешно, правда?

Кирилл даже не улыбнулся. Он молча шел за Анной, тяжело дыша ей в затылок. В такой последовательности они вышли из квартиры и подошли к лифту. Анна нажала на кнопку и поправила висящую на плече сумку. Она почти не обращала внимания на своего спутника, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Ее удивляло то, что она практически не волновалась. Как будто собиралась не преступление совершить, а пойти прогуляться перед сном. Она понимала, что выдержка может ей изменить, и молилась только о том, чтобы это произошло не в самый ответственный момент.

Садясь в машину, Анна обнаружила, что Кирилл дергает противоположную дверцу.

– А ты куда собрался? – удивилась она.

– С тобой, разумеется. Будем грабить твоего карася вместе. Вместе и сядем в случае чего, – мрачно пошутил он.

– Не глупи. Ты не можешь ехать со мной, – заволновалась Анна.

– Попробуй меня остановить, – хмыкнул Кирилл. – Давай садись за руль и поехали. Уже двенадцатый час.

– И что?

– Ну, конечно, ты у нас профессионал в квартирных кражах. Только посмею напомнить, что в том доме, куда ты собралась, внизу сидит круглосуточная охрана. Ночью каждый посетитель заметен больше, чем днем. Впрочем, я надеюсь, что тебя затормозят уже на входе, и мне останется только проводить тебя до дома и уложить в кровать, чтобы ты проспалась и выкинула из головы всякую дурь.

– Закончил? Теперь слушай меня внимательно: охрана меня пропустит, так как в этом доме живет моя хорошая знакомая и бываю я там довольно часто. На лестничной площадке мне ничего не угрожает, так как вход в каждые две квартиры на этаже находится внутри тамбура, а он – за глухой дверью без глазка. Улавливаешь?

– Допустим. Но как же сигнализация?

– А у Налимова ее нет, – хихикнула Анна. – Он уверен, что в городе не найдется ни одного сумасшедшего, который рискнет посягнуть на то, что принадлежит ему.

– В этом он глубоко ошибался. Один сумасшедший уже нашелся.

Все оказалось так, как и предполагала Анна. Они беспрепятственно прошли внутрь шестнадцатиэтажной башни из красного кирпича, расположенной в самом центре города. Собственно, чинить им препятствия было попросту некому – охранника на посту не было. Квартира Налимова располагалась на втором этаже, и они поднялись по лестнице. Анна сразу направилась к нужной квартире, но перед самой дверью в тамбур слегка притормозила.

– И как ты намерена ее открыть? – заинтересованно спросил Кирилл, правильно истолковав ее замешательство.

– С помощью шпильки. Я читала, что это не так уж сложно, – преувеличенно бодро сказала она.

– О господи! – прошептал парень. – Она читала! А как насчет практики?

– С ней посложнее, но никто не мешает попробовать, – призналась Анна.

– Дай сюда.

Кирилл отобрал у нее шпильку, посмотрел и бросил на пол, негромко выругавшись. Потом порылся в своих карманах, достал небольшой брелок и склонился к замочной скважине. Анна не видела, что он там делал, но через минуту что‑ то щелкнуло и Кирилл легонько толкнул дверь, которая бесшумно отворилась.

Общий коридор освещала тусклая лампочка. Внутри тесного тамбура с дверями в две квартиры Анна разглядела стеклянные плафоны, по одному над каждой дверью, но ее руку, непроизвольно потянувшуюся к выключателю, перехватил Кирилл, который молча покрутил пальцем у виска. Анна скорчила в ответ гримаску и шагнула к двери, стараясь ступать как можно тише. Внезапно она замерла, сделав Кириллу знак остановиться. Тот повиновался, хотя и не понимал, что случилось. На площадке было тихо, жильцы мирно спали и не спешили проявлять любопытство. Тем не менее Анна удивленно приподняла брови, прислушиваясь к своим ощущениям. У нее ощутимо покалывало кожу на лице и руках. Она хорошо понимала, что это означает, хотя с трудом могла поверить в подобный сюрприз.

– В чем дело, Аня? – спросил Кирилл, приблизив губы к самому ее уху, так что слова больше напоминали легкое дыхание.

– Невероятно! – так же тихо ответила она. – У него на двери стоит защита от воров, и очень мощная.

Даже в темноте было заметно, как побледнел Кирилл.

– Ты же говорила, что у него нет сигнализации.

– При чем здесь сигнализация? Тут другое. Я говорю о магической защите!

– Бред какой… Что за чушь ты несешь? Давай побыстрее покончим с этим и уберемся подобру‑ поздорову.

Кирилл слегка отодвинул ее, но девушка ухватила его за шкирку и с силой оттолкнула в сторону.

– Отвали, – негромко, но убедительно сказала она.

Ей потребовалось две минуты на то, чтобы обнаружить защиту. Она присела на корточки и провела ладонью над порогом, негромко приговаривая слова на незнакомом языке. Еще пять минут ушло на то, чтобы вытащить из порога два небольших гвоздя, на которые было наложено заклинание. Того, кто без приглашения переступил бы заговоренный порог, в перспективе ждала куча неприятностей, включая и летальный исход. Хотя девяносто девять процентов воров просто бросились бы наутек, почувствовав необъяснимый приступ страха. Вытаскивая второй гвоздик, Анна негромко выругалась. Кирилл, который за это время взмок от волнения, как мышь под метлой, спросил встревоженно:

– Что‑ то не так?

– Ага. Ноготь сломала.

– Тьфу, – пожал плечами Кирилл.

– Не плюй на пол, уважай труд уборщицы.

Кирилл только тяжело вздохнул и приступил к изучению замка.

– Надо же, замок самый простецкий, – удивился он, когда ему удалось отжать язычок. – Путь свободен. Ты еще не передумала?

Анна помотала головой и, вздохнув поглубже, проскользнула в квартиру. Кирилл последовал за ней.

* * *

Сквозь широкие окна с поднятыми жалюзи попадало достаточно света от уличного фонаря, чтобы разглядеть роскошную обстановку квартиры, в которую заговорщики попали. Изделия из кожи, бронзы и мореного дуба наполняли просторные комнаты. Ноги утопали в густом ворсе ковров. Кирилл отправился в спальню, Анна же прошла в комнату, напоминавшую гостиную. Глаза ее привыкли к темноте настолько, что она смогла различить детали пышной обстановки, основной целью которой было подавлять возможного гостя баснословным богатством. Чего стоил один только шелковый ковер под ногами. Его возраст и цена были одинаково солидными. Ане впервые стало не по себе от того, что она собиралась сделать. Ей было жаль эту красоту, которой суждено погибнуть в огне. Она крепко зажмурилась, приказывая совести замолкнуть хотя бы ненадолго.

Чтобы не думать о чудовищности задуманного, Анна принялась быстро осматривать полки и ящики, которые выдвигала один за другим. Ее поразило то, что деньги и драгоценности лежали практически на самом виду, их никто и не думал прятать. Налимов был уверен в безопасности жилища, полагаясь на мощную защиту магического оберега. Хотя, возможно, гораздо больше уверенности ему давало сознание собственного могущества: в городе у него не было и не могло быть достойных противников, даже среди бандитских группировок.

Покидав в сумку то, что она сочла наиболее ценным, Анна собралась побыстрее покинуть квартиру и тихо окликнула Кирилла. Тот не появлялся. Тогда она отправилась на поиски. Кирилл все еще был в спальне. Анна ступала почти бесшумно, но парень мгновенно обернулся, едва она вошла. В руках у него что‑ то поблескивало.

– Пора уходить, – прошептала Анна.

– Хорошо, – кивнул он, подняв руку в знак согласия, позабыв о том, что сжимает в ней некий предмет.

– Что это такое? – спросила Аня, слегка прищурившись, чтобы разглядеть небольшой овальный предмет, по форме напоминающий куриное яйцо, только несколько большего размера.

– Если я правильно понял, один из шедевров Фаберже, – сказал Кирилл, протягивая ей золотую игрушку. – Изделие не из тех, что были поставлены на поток в его мастерской, а коллекционное, созданное в единственном экземпляре. За такую штучку музеи передрались бы в пух и прах. Не смог удержаться и взял посмотреть.

– Красивое, – согласилась Анна, любуясь тонкой работой.

Это было одно из пасхальных яиц, которых великим ювелиром было изготовлено множество. Вещица, несмотря на кажущуюся простоту, и в самом деле отличалась каким‑ то особым очарованием, словно хранила тепло рук гениального мастера. Маленькая золотая курочка на макушке яичка выглядела почти как живая и словно поглядывала на девушку лукавым черным глазком. Анна заметила тонкую полоску, выложенную двумя рядами изумрудов, которая разделяла яйцо на половинки ровно посередине, и собралась заглянуть внутрь.

– Нет времени, Аня. Нам пора, – остановил ее Кирилл.

Он протянул руку, чтобы забрать яйцо и положить его на место, но его спутница, покачав головой, отвела свою руку в сторону и аккуратно положила яйцо в сумку, пояснив:

– Я не хочу, чтобы с ним что‑ то случилось.

Установив примитивное устройство замедленного действия, которое должно было сработать через несколько минут поле их ухода, и разлив по комнатам принесенный с собой бензин, Анна и Кирилл спешно покинули место преступления. В последний момент Анна едва не передумала. Как бы там ни было, а она только что совершила мерзкий поступок, поэтому на душе стало муторно, а в горле застрял тугой ком. Анна рванулась было обратно, чтобы потушить фитилек, но Кирилл схватил ее за руку:

– Теперь уже поздно. Уходим, – прошептал он ей в ухо.

Аня повиновалась, действуя как в страшном, отвратительном сне, когда хочешь убежать или проснуться, но никак не можешь это сделать.

Выйдя из квартиры, они поднялись двумя этажами выше, и Анна позвонила в квартиру под номером тридцать один. Из‑ за двери, несмотря на поздний час, слышалась музыка и чей‑ то громкий смех. Как и предполагала Анна, спать здесь не собирались. Дверь открыл незнакомый парень, который приветствовал их радостным воплем, хотя совершенно определенно видел впервые в жизни. На его клич примчалась полуодетая хозяйка, которую ничуть не удивил поздний визит. Гостей втащили внутрь и предложили выпить штрафную. Все присутствующие, а их, кроме хозяйки, было человек восемь, находились в такой степени подпития, что никому и в голову не пришло удивиться, что парочка новых гостей явилась без приглашения.

Не задавая лишних вопросов, Катерина налила «Хенесси» в две рюмки, уже явно до того использованные кем‑ то. Кирилл слегка скривился, зато Анна хлопнула рюмку не задумываясь, под дружное «ура». Приятное тепло согрело тело, но колкая льдинка то ли страха, то ли самоосуждения, застрявшая где‑ то в области сердца, так и не растаяла.

Через десять минут Анна и Кирилл ушли из гостеприимного дома в твердой уверенности, что наутро никто из оставшихся не вспомнит, пробыли ли они там десять минут или несколько часов.

На этот раз охранник, одетый в милицейскую форму, был на своем месте. Он слегка кивнул головой, увидев Анну. Она заставила себя улыбнуться в ответ. Пока они шли к машине, ей стоило большого труда не припустить бегом. Когда Анна упала на водительское сиденье, ее зубы выбивали такую барабанную дробь, что в конкурсе барабанщиков она взяла бы Гран‑ при.

Кирилл пристроился рядом, но Анна отрицательно покачала головой.

– Дальше я поеду одна, – сказала она твердо.

– Ты мне не доверяешь?

– После того, что я сделала, я не доверяю даже самой себе, – грустно ответила она. – Я довезу тебя до остановки и высажу, хорошо?

– Как знаешь, – с обидой в голосе сказал Кирилл и отвернулся к окну.

Оставшуюся часть ночи Анна провела на ногах. Она впала в какой‑ то ступор и не чувствовала усталости. Первым делом она заехала к Нурии. Ники спал. Анна коротко сообщила о том, что случилось с Максом, ни словом не упомянув о посещении квартиры Налимова. Подруга еще раз доказала свою преданность: не задавая лишних вопросов, она быстро собрала самое необходимое, вдвоем они одели полусонного малыша и всего через двадцать минут уже мчались в сторону пригорода.

Когда Анна возвращалась обратно, занимался рассвет. Окно машины было открыто, и она чувствовала, как обжигает лицо горячий ночной воздух, видела бегущие по небу облака и изумительные краски нарождающегося дня, обагрившие восток. Она стиснула зубы. Это зарево напомнило ей зарево пожара…