Б. Владение

1. Владение фактическое и юридическое.

Разработка института владения происходила в деятельности претора, который своими владельческими интердиктами защищал факт обладания вещью, не устанавливая, связан ли этот факт с правом собственности на данную вещь. Потребность в такой защите была вызвана тем, что к концу республиканского периода громадные имущественные массы оказались у лиц, которые не были их собственниками. Государственные земельные наделы (ager publicus) в значительной части оказались захваченными нобилитетом (знатью); распад натурального хозяйства привел к тому, что дома, доходные предприятия, земельные наделы сдавались собственниками в аренду; неуклюжая кредитная система оставляла у кредиторов заложенное имущество должников. Подобные субъекты не были квиритскими собственниками и потому не располагали средствами защиты от самоуправного вторжения в их владение. Но незащищенность интересов большого числа лиц чревата общественными потрясениями, чего государство не может допустить: необходимо создать правовые средства, которые обеспечивают неприкосновенность реально сложившихся в обществе отношений. Этими средствами и стали владельческие интердикты.

Термин владение (possessio) сравнительно позднего происхождения. Законы XII таблиц употребляли не его, а слово пользование (usus), разумея под ним самые разные отношения власти (potestates) как над вещами, так и над людьми. Повидимому ко II в. до Р.Х. складывается представление о владении как фактическом положении (res facti), с которым правопорядок связывает юридические последствия, а именно, возможность применения преторских интердиктов для защиты этого положения и – правил о приобретательной давности, на основании которых владение может стать собственностью.

Указанные последствия могли иметь место только при определенных условиях. Разрешая конкретные дела, юристы сформулировали необходимые признаки защищаемого владения.

Прежде всего обнаруживалась известная внешняя связь между лицом и вещью - тело владения (corpus possessionis или corpore possidere), т.е. нахождение вещи в хозяйстве субъекта, возможность непосредственного контроля лица над вещью. Второе: необходимо намерение лица удерживать эту связь, то есть сохранять за собою фактический контроль над вещью неопределенное время. Такое намерение обозначается выражением душа владения (animus possidendi). Этим-то намерением владение отличается от простого пространственного отношения лица к вещи: гость соприкасается с вещами хозяина, но не владеет ими.

Более того, именно душа владения лежит в основании отличия цивильного владения (possessio civilis)от держания (detentio) или естественного владения (possessio naturalis): намерение удерживать вещь за собой создает владение для себя (possessio pro suo), что предполагает недопустимость вторжения третьих лиц в отношение между лицом и вещью; держание означает владение за другого (possessio pro alieno), т.е. изначально признает возможность такого вмешательства.

Таким образом, именно цивильное владение выступает как владение в юридическом смысле, т.к. предполагает возможность применения средств преторской защиты от посягательств третьих лиц. Держание есть владение в фактическом значении (в пандектном праве оно обозначалось как владение в экономическом смысле) и такое отношение не дает права на применение средств преторской защиты.

2. Защита владения.

Владение может возникнуть как правомерно (вещь куплена, подарена), так и неправомерно (вещь украдена, отнята силой, не возвращена); следовательно - это факт нахождения вещи у субъекта, сам по себе не раскрывающий, правомерно или неправомерно лицо обладает вещью.

Социально значимыми мотивами введения защиты факта, а не права были следующие соображения: без владения невозможно пользование вещью, а нарушение владения уничтожает возможность нормального пользования; спокойное пользование потребно обороту, так как обеспечивает производство и обмен нужных обществу благ; но ведь если при нарушении владения требуется доказательство права, на котором оно основано (титул владения), то быстрого восстановления спокойного пользования трудно ожидать: нет документов, нет свидетелей и пр.; значительно легче доказать факт владения и тем самым обеспечить быстрое восстановление пользования вещью - юристы говорили: счастлив владеющий (beati possidentes); наконец, если не допустить самостоятельной защиты факта владения, то во многих случаях те, у кого отняли вещь, навсегда утратят ее, так как будут не в состоянии доказать титул владения; а такой юридический исход был нетерпим для римлян, которые понимали, что ведь любой владелец, тем самым, что является владельцем, имеет больше права, чем тот, кто не владеет.

Конечно возникает риск, что вещь останется у вора, у насильника, у недобросовестного заемщика, которым легко доказать факт владения. Но этот риск устранялся тем, что тот, кто имел действительное право на вещь, мог заявить иск о защите своего права, в противопоставление требованию о защите факта: ведь решение судьи о факте владения не являлось окончательным; судьба вещи решалась в споре о праве на нее.

Итак, право стремилось обнаружить те характеристики факта владения, которые были бы достаточны для применения средств преторской защиты. При этом было установлено, что при определенных условиях: вещь приобретена не насилием, не скрытно, не прекарно (nec vi, nec clam, nec precario) факт владения предполагает самостоятельную владельческую защиту, т.е. создает для лица право на истребование владельческого интердикта.

Эта защита распространялась по-преимуществу на цивильное владение (владение для себя). Такое владение очевидно при таких основаниях (титулах), как наличие у владельца права собственности на вещь, право эмфитевта (субъекта наследственного и отчуждаемого права пользоваться и распоряжаться чужим земельным участком); право суперфициария (субъекта ровно такого же права на здание, построенное на чужой земле). Однако посессорная защита предоставлялась и в четырех случаях держания: право кредитора в залоговом обязательстве; право секвестра (лица, владеющего спорной вещью до вынесения судебного решения о принадлежности ее одному из спорящих); владельца провинцильных земель, полученных от Рима, что предполагало выплату поземельного налога (ager vectigales) и – право клиентов на имущество родичей патрона, которое также обозначалось термином precario.

В противоположность перечисленным, были субъекты, чье отношение к вещи определялось понятием держание и не открывало самостоятельной поссессорной защиты. К ним относились: арендаторы; коммодатарии (безвозмездные пользователи вещью); депозитарии (хранители по договору поклажи). Эти субъекты, держатели, при нарушении их фактического владения не могли самостоятельно обратиться за судебной защитой (хотя им дозволялось прибегать к самозащите). Юридическую защиту их владения мог осуществлять только тот, от имени кого они держали вещь - юридический владелец.

Были выработаны поссессорные интердикты, направленные на удержание (interdictum retinendae possessionis): при помощи них защищалось существующее владение, при этом решался вопрос о том, кто же в данное время является фактическим владельцем; другими были интердикты, направленные на возврат утраченного владения (interdictum recuperandae possessionis). Первоначально интердикты удержания различались в зависимости от того, какая вещь была предметом разбирательства - движимая или недвижимая. В юстиниановскую эпоху различия потеряли значение. Главным оставалось правило, что выигрывал спор тот, кто на момент предъявления иска владел вещью не насильственно, не тайно и не прекарно (vi, clam, precario).

При применении интердиктов о возврате утраченного юстиниановское право установило, что проигрывает тот, кто сам (или в лице своего подвластного либо представителя) насильственно либо тайно лишил другое лицо владение, либо обладает вещью прекарно. (Д. 43.16.1 (Ульпиан) «Откуда ты или твои рабы насильственно выгнали его в течение этого года, если это владение не является насильственным, тайным или прекарно полученным от тебя, все то, что он там имел, ты ему возвратишь»).

Применение поссессорных интердиктов, как мы обнаружили, предполагало установление правового основания владения – титула (titulus). В силу этого, владение могло быть законным (iusta) либо незаконным (iniusta), в зависимости от того, основывалось ли оно на правовом основании (титуле) или нет. Владение, лишенное правового основания, признавалось незаконным (например, владение вора, насильника). Незаконное владение, в свою очередь, могло оказаться добросовестным (bona fidei possessio)либо недобросовестным (mala fidei possessio). Разделение это имело большое значение в таких ситуациях, как приобретение права собственности по давности владения, и тогда, когда необходимо было рассчитываться в порядке истребования вещи из чужого незаконного владения. Добросовестным владением признавалось такое, которое устанавливалось в условиях, когда приобретатель не знал и по всем обстоятельствам дела не мог знать, что получает вещь от лица, не имеющего права передавать ее. Соответственно, недобросовестным владением являлось такое, которое возникало при условии, что приобретатель знал либо по обстоятельствам приобретения должен был знать, что получает вещь от лица, не имеющего права на ее отчуждение.

В классическую эпоху предметом владения могли быть исключительно телесные вещи. Но претор выработал также интердикры для защиты узуфруктов, поземельных сервитутов. Это дало основание юристам говорить о как бы владении (quasi possessio). В юстининовский период уже ясно выделяются понятия владение правом (possessio iuris), владение узуфруктом (possessio usufructus), владение сервитутом (possessio servitutis).