Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Глава XVII. Подъезжая к ярмарке, ещё издалека они услышали музыку и увидели огромное колесо, вращающееся будто под самым небом
ДЯДЯ
Подъезжая к ярмарке, ещё издалека они услышали музыку и увидели огромное колесо, вращающееся будто под самым небом. До них донёсся запах пыли на беговой дорожке, орошённой поливальными машинами, и запах жарящихся гамбургеров. Повсюду в воздухе плавали воздушные шары, из загонов блеяли овцы, а громовой голос объявлял по радио: " Прошу внимания! Владельца «Понтиака» номер Н-2439 просим убрать машину с площадки пожарной станции." — Дай мне немого денег! — попросила Ферн. — И мне! — потребовал Эвери. — Я могу выиграть куклу в рулетку, если она остановится возле загаданного номера, — сказала Ферн. — А я буду управлять реактивным самолётом и собью им другой! — Купи мне шар! — попросила Ферн. — Папа, купи мне леденец на палочке, бутерброд с сыром и малиновой воды, — просил Эвери. — Сидите тихо, пока мы не сгрузим поросёнка, — велела мама. — Пусть дети сами гуляют, — предложил папа. — Ярмарка бывает лишь раз в году. Папа дал Ферн две монетки по двадцать пять центов и две монетки по десять центов, а Эвери — пять монет по десять центов и четыре пятка. — А теперь бегите, — велел он. — И помните, что этих денег вам должно хватить на весь день. Не растратьте всё в первую минуту, а в полдень возвращайтесь к машине, чтобы мы пообедали вместе. И не ешьте всякой ерунды, чтобы у вас животы не разболелись. — Если пойдёте на качели, — предупредила мама, — покрепче держитесь. Держитесь очень крепко. Вы меня поняли? — И не потеряйтесь! — И не запачкайтесь! — И не перегрейтесь. — И смотрите, чтобы вас не обокрали. — И не перебегайте дорожку на ипподроме, когда по ней скачут лошади. Дети схватились за руки и, приплясывая, помчались к карусели, к чудесной музыке, чудесным приключениям и чудесным удовольствиям по чудесной дороге, на которой нет родителей, нет указок и подсказок, где они будут счастливы и свободны, и будут делать всё, что заблагорассудится. Миссис Арабл тихо стояла и смотрела на них, а потом вздохнула и поднесла платок к глазам. — Думаешь, так и должно быть? — спросила она мужа. — Дети должны взрослеть, — ответил мистер Арабл, — и, я думаю, ярмарка для этого самое лучшее место. Когда Уилбура выгружали из клети и помещали в новый загончик, собралась целая толпа. Всех привлекла надпись: " ЗНАМЕНИТЫЙ ПОРОСЁНОК ЗАКЕРМАНА". Уилбур смотрел на них и старался выглядеть ещё красивее. Новый дом ему нравился: загончик зарос травой, а от солнца его защищал навес. Шарлотта, уловив удобный момент, вылезла из клети и взобралась по столбу под крышу. Никто её не заметил. Темплтон, которому не хотелось показываться среди бела дня, пережидал под соломой на полу клети. Закерман налил немного снятого молока в лоханку Уилбура и набросал вилами чистой соломы в загончик. Потом хозяева пошли смотреть породистых коров и всё, что было на ярмарке. Закермана особенно тянуло к тракторам, а его жену — к морозильникам. Лэрви бродил сам по себе, надеясь встретить приятелей и поразвлечься. Как только люди разошлись, Шарлотта обратилась к Уилбуру: — Хорошо, что ты не видишь того, что вижу я. — А что ты видишь? — В соседнем загоне лежит громадный кабан. Мне кажется, он гораздо крупнее тебя. — Может быть, он старше меня, а я ещё буду расти? — предположил Уилбур, и глаза его увлажнились слезами. — Я загляну туда и посмотрю поближе, — сказала Шарлотта. Она перебралась по балке к соседнему загону, спустилась на нитке и повисла прямо над огромным кабаньим рылом. — Как тебя зовут? — спросила она вежливо. Кабан посмотрел на неё. — А у меня нет имени, — хрюкнул он густым громким басом. — Зови меня просто Дядя. — Хорошо, Дядя, — ответила Шарлотта. — Когда ты родился? Ты — весенний поросёнок? — Конечно, я весенний поросёнок, — рыкнул Дядя. — А ты вообразила, что я — весенний цыплёнок? Хо, хо — ошиблась, сестрица! — Честно говоря, слыхала я шутки и поумнее, — ответила Шарлотта. — Приятно было познакомиться, а теперь мне пора. Она медленно поднялась и вернулась в загончик Уилбура. — Сосед говорит, что он — весенний поросёнок, — доложила Шарлотта, — так, наверно, и есть. Одно ясно — он противный: ведёт себя нахально, рычит и сыплет глупыми шутками. А, кроме того, он совсем не такой чистый, как ты, и очень неприятный. У нас был короткий разговор, и я его сразу невзлюбила. Только знай, выиграть у него будет совсем не просто: такой он большой и тяжёлый. Но я тебе помогу — мы своего добьемся. — Когда ты собираешься выткать паутину? — спросил Уилбур. — Сегодня ближе к вечеру, если не слишком устану. Любой пустяк страшно утомляет меня в эти дни, и нет у меня тех сил, что прежде. Что делать, годы берут свое… Уилбур посмотрел на свою подругу: она выглядела распухшей и беспокойной. — Как мне жаль, что ты плохо чувствуешь себя, Шарлотта, — сказал он. — Ты, наверно, почувствуешь себя лучше, если сплетёшь паутину и поймаешь пару мух. — Может быть, — устало согласилась Шарлотта. — Я чувствую себя, как умирающий день. Она повисла на потолке вниз головой и задремала, оставив Уилбура в большой тревоге. Всё утро у загончика толпился народ. Десятки совершенно незнакомых людей останавливались, чтобы взглянуть на Уилбура, и восхищались шелковистой белой кожей, закрученным хвостиком и сиянием, которое излучал он весь. Потом они переходили к следующему загону, где лежал крупный кабан. Уилбур слышал, что многие были поражены размерами Дяди. Такие замечания нельзя было не услышать, и они беспокоили Уилбура. — А сейчас и Шарлотте нездоровится, — подумал он. — Вот беда. Всё утро Темплтон спокойно проспал под соломой. День выдался ужасно жаркй. В полдень старшие вернулись к загончику, а вскоре показались и Ферн с Эвери: у Ферн в одной руке была кукла-обезьянка, а в другой — пакетик со сладкой кукурузой, а Эвери привязал к уху воздушный шар и грыз яблоко в сахаре. Оба были потные и перепачканные. — Правда, жарко? — спросила миссис Закерман. — Просто ужас! — согласилась миссис Арабл, обмахивая себя рекламой морозильника. Друг за другом они забрались на машину и открыли коробки с завтраком. Солнце накалило всё вокруг, и никому не хотелось есть. — Когда жюри примет решение насчёт Уилбура? — спросила миссис Закерман. — Не раньше, чем завтра, — ответил её муж. Появился Лэрви с индейским одеялом, которое он выиграл. — Вот что нам нужно, — сказал Эвери. — Одеяло. — Оно самое, — согласился Лэрви и навесил одеяло на борта так, что получилось что-то вроде шатра. Дети уселись в тени под одеялом, и всем сразу стало хорошо. Пообедав, они растянулись и заснули.
|