Дьявольская кровь — 2

Роберт Лоуренс Стайн

Дьявольская кровь - 2

Ужастики – 42

OCR dizzy https://dizzy.ucoz.ru

«Дьявольская кровь - 2»: «РОСМЭН-ПРЕСС»; Москва; 2002

ISBN 5-353-00495-7

Оригинал: R. L. Stine, “Monster Blood II”

Перевод: А. И. Жигалова

Всё повторяется…

У Эвана Росса никак из головы не идёт Дьявольская кровь и страшные приключения, произошедшие с ним прошлым летом. Очень страшные. Плохо то, что учитель естествознания не верит ни единому слову Эвана. И за эти истории мальчику приходится без конца чистить клетку хомяка. А тут в город приезжает его давняя знакомая Энди, и начинается невероятное. Потому что у неё есть для Эвана «сюрприз». Это нечто зелёное, вязкое, и оно непрерывно растёт…

Роберт Лоуренс Стайн

Дьявольская кровь — 2

Эван Росс попятился в дальний угол телевизионной комнаты, не сводя глаз со своего пса Триггера-Юлу.

Кокер-спаниель цвета кофе с молоком, на­гнув голову, преданно смотрел на Эвана и ра­достно вилял хвостом.

— Триггер! — сердито крикнул Эван. — Ты опять наелся Дьявольской крови?

Пес завилял хвостом еще энергичнее и гавк­нул так, что дом содрогнулся.

Эван, отступая, уперся спиной в темную па­нель стены.

— А ну, говори! — строго выпытывал Эван. — Ел Дьявольскую кровь или нет?

Ответ, впрочем, был и так ясен.

Еще утром Триггер был спаниель как спани­ель. Сейчас на Эвана смотрела псина размером с пони.

Мохнатые лапы Триггера, разросшиеся чуть ли не до размеров колонны, со слоновьей не­уклюжестью топали по ковру. Хвост дробным грохотом, которому позавидовал бы ударник, колотил по коже дивана.

Эван закрыл уши руками, спасая барабан­ные перепонки от возбужденного лая соба­ки.

— Хватит! Хватит! — замахал он руками.

Гигантский пес тяжело дышал, яростно вер­тя хвостищем.

Боже мой! Этого только не хватало. Ему хо­чется играть!

— Сидеть! — завопил Эван. — Сидеть, Триг­гер!

Но не тут-то было. Триггер не знал такой команды. Целые семь лет — значит, семьдесят собачьих! — Эван бился над тем, чтобы кокер научился сидеть.

И все напрасно.

— Где ты умудрился найти Дьявольскую кровь? — строгим голосом допытывался Эван. — Мы же своими глазами видели, как она испарилась в воздухе. Именно испарилась. Была и пропала. Ты же знаешь, что от этой дря­ни ты начинаешь расти. Ну, где ты нашел ее?

Триггер вертел головой, словно пытаясь по­нять, что толкует ему хозяин. Затем, снова воз­бужденно застучав своим гулким хвостом, он собрался прыгнуть на Эвана.

«Только не это, — промелькнуло в голове у Эвана. — Он сейчас, чего доброго, прыгнет на меня. От меня же мокрого места не останется!»

Капля слюны величиной с кулак с гулким звуком шлепнула из Триггеровой пасти на ко­вер.

— Сидеть! — в панике закричал Эван. — Сядь, Триггер! Сядь!

Триггер на секунду задумался, глядя сверху вниз на своего хозяина. К ужасу Эвана Триггер рос как на дрожжах и стал уже ростом с добро­го коня.

Где он умудрился найти банку с Дьявольской кровью? Плотно прижавшись спиной к стене, Эван мучительно пытался ответить себе на этот вопрос.

Блестящие коричневые глаза Триггера умильно смотрели на хозяина — огромные, как два колодца. Пес снова залаял, и от этого лая весь дом содрогнулся.

Ух, ты! — крикнул Эван, невольно зажи­мая пальцами нос. От горячего дыхания, зло­вонным облаком окутавшего Эвана, трудно было устоять на ногах.

— Назад! Триггер, назад! — из последних сил взмолился Эван.

Но Триггер и этой команды не ведал. Игнорируя хозяйские крики, гигантский пес прыгнул на Эвана.

— Лежать! — в ужасе завопил Эван. Триггер раскрыл пасть. Огромный собачий

язык лизнул Эвана по лицу. Язык был шерша­вый и раскаленный как уголь. Рыжие, как мор­ковка, волосы Эвана сразу слиплись от его слюны.

— Отстань, псина! — слабо сопротивлялся Эван. — Ради бога, Триггер. Мне еще только двенадцать лет. Я еще жить хочу!

Обрывая его жалкий лепет, зубы спаниеля обхватили Эвана поперек тела. Стало невоз­можно дышать.

— Триггер, отпусти меня. Положи на мес­то! — хрипел Эван.

Триггер махнул хвостом, обрушив на пол лампу. Он держал Эвана в пасти не больно, но креп­ко. Эван почувствовал, как ноги его отрыва­ются от пола.

— Опусти меня! Опусти, глупый пес! — сла­бо отбивался он.

Ноль внимания!

Эван энергично задергал руками и ногами, пытаясь вырваться из пасти пса. Но не тут-то было. Триггер не разжимал пасти.

Слоноподобные лапищи пса тяжело затопали по ковру. Он понес Эвана по коридору на кухню. Нагнув свою башку, он открыл дверь кухни, ведущую во двор.

Стеклянная дверь со звонком захлопнулась за ними. Триггер помчался по лужайке.

— Негодная собака! Стой! — хрипел Эван. Никак Триггер еще успел подрасти?

Эван уже возвышался над землей на добрый метр!

— Отпусти меня! Оставь! — кричал он урыв­ками в такт бегу.

Перед глазами Эвана, покачиваясь, бежала трава заднего дворика. На бегу Триггер пыхтел как паровоз, и от этого пыхтения все тело Эва­на сотрясалось. Джинсы и майка стали мокры­ми и липкими от собачьей слюны.

«Триггер не причинит мне ничего плохо­го, — успокаивал себя Эван. — Уж такой он уродился. Ему играть хочется. Слава богу, он уже старый, и зубы у него не такие острые».

Пес остановился около цветочной клумбы на заднем дворике. Он опустил Эвана почти до самой травы, но зубы не разжимал.

Лапы его начали рыть сырую землю.

— Пусти меня! Пусти! — жалобно молил Эван. — Слушайся меня. Триггер!

Но пес, тяжело дыша, отчего бедного Эвана обдавало смрадным горячим облаком, продолжал копать.

Волна безотчетного ужаса охватила Эвана, когда до него вдруг дошло, что делает Триггер.

— Нет! — завопил он. — Не закапывай меня, Триггер!

Собака только энергичнее заработала передними лапами, яростно отбрасывая землю. Комки грязи попадали Эвану в лицо.

— Я же не косточка! — отчаянно вопил Эван. — Я не косточка. Триггер! Не закапывай меня. Триггер! Прошу, не закапывай меня!

— Не закапывай меня! Не закапывай! — все тише бормотал Эван.

Тут он услышал смех.

Эван поднял голову и огляделся. И понял, что он не на задней лужайке своего дома. Он сидел на отведенном ему месте в классе — в третьем ряду у окна. На уроке естествозна­ния у мистера Мёрфи.

И мистер Мёрфи собственной персоной сто­ял возле его парты. Его кругленький животик застил свет из окна.

— Вернись на землю, Эван! — сложив свои пухлые ладони рупором, крикнул у него над ухом мистер Мёрфи.

Весь класс расхохотался. Эван почувствовал, как лицо его заливается краской.

— П-простите, — пробормотал он, заикаясь.

— Похоже, мы витаем в облаках, — уточнил мистер Мёрфи, и его черные глазки радостно заблестели.

— Да, — серьезно ответил Эван. — Мне в го­лову лезли всякие мысли о Дьявольской кро­ви. Я... я ни о чем другом не могу думать.

С прошлого лета, когда с ним приключилась эта история с зеленой тягучей жидкостью, Эван действительно думал о ней днем и ночью.

— Эван, очнись, — негромко произнес мис­тер Мёрфи, покачав своей круглой, как шар, розовой головой. При этом он зацокал язы­ком: — Тсс-тсс-тсс.

— Но Дьявольская кровь существует! — в сердцах воскликнул Эван.

Весь класс снова дружно расхохотался. Выражение лица у учителя естествознания стало серьезным.

— Эван, я преподаю естествознание. Это наука. Не хочешь же ты, чтобы я, человек на­уки, поверил, что ты нашел банку какой-то зе­леной гадости в магазине игрушек, и от нее все растет.

— Да, это так, — подтвердил Эван.

— Этому поверил бы преподаватель научной фантастики, — бросил мистер Мёрфи, закатившись от собственной шутки, — а не препо­даватель естественных наук.

— Потому что вы тупой! — воскликнул Эван и тут же осекся. Он не хотел грубить. Он по­нял, что совершил непоправимую ошибку.

Было слышно, как весь класс ахнул.

Розовые щеки мистера Мёрфи стали пун­цовыми, и весь он приобрел вид яркого воз­душного шара. Но он не позволил себе вый­ти из себя. Он сложил свои пухленькие руч­ки на округлом животике, и Эван готов был поклясться, что мистер Мёрфи считает до десяти.

— Эван, ты у нас новичок, не так ли? — Лицо мистера Мёрфи постепенно приобретало свои естественные розовые тона.

— Да, — кивнул Эван еле слышно. — Мы переехали в Атланту осенью.

— Так вот. Может, ты не совсем в курсе мест­ных порядков. Не знаю, может, в твоей старой школе учителям и нравилось, когда ученики называли их тупицами. Может, у вас это было в порядке вещей. Может...

— Да нет, сэр, что вы, — перебил его Эван, опустив голову. — Я сам не знаю, как это у меня вырвалось.

Класс снова покатился со смеха. Мистер Мёрфи суровым взглядом окинул Эвана; вид у него был сердитый.

«О, боже, что я за болван. — Он затравленно озирался и видел только смеющиеся физионо­мии. — Кажется, опять влип, — проклинал себя Эван. — И кто меня за язык тянул?»

Мистер Мёрфи бросил взгляд на часы, ви­сящие на стене.

— Занятия уже подходят к концу, — прого­ворил он. — Будь любезен, Эван, возместить нам время, которое ты у нас отнял, ты меня понимаешь?

«Как не понять! Сейчас опять начнет свою тягомотину».

— Когда прозвенит звонок, изволь отпра­виться к своему шкафчику и оставить там учебники, — чинил расправу мистер Мёр­фи. — А сам возвращайся сюда и почисти клет­ку нашего душки Каддлса.

Эван застонал и метнул гневный взгляд на клетку хомячка, что стояла у стены. Хомяк шуршал опилками, которыми был усыпан пол клетки.

«Что угодно, только не этот вонючий хо­мяк», — внутренне взмолился Эван.

Он лютой ненавистью ненавидел хомяка. И кому как не мистеру Мёрфи этого не знать. Вот уже в третий раз учитель естествознания оставляет Эвана после школы и заставляет чи­стить клетку ненавистного грызуна.

— Будем надеяться, Эван, что пока ты бу­дешь чистить клетку нашего Каддлса, — поды­тожил свои слова мистер Мёрфи, отворачива­ясь к столу, — у тебя будет время подумать о том, как должно вести себя на уроках есте­ствознания.

Эван вскочил из-за парты:

— Не буду я этого делать.

Он почувствовал, как класс снова тихо ах­нул.

— Я терпеть не могу этого вонючего хомя­ка! — выкрикнул Эван. — Ненавижу эту мразь! — И, не дав никому опомниться, Эван подлетел к клетке, схватил несчастного Кад­длса и — фьюить! — швырнул его через весь класс прямо в открытое окно.

Эван понял, что он опять грезит наяву.

Ни к какой клетке он конечно же не подле­тал и никуда не выкидывал бедного хомяка.

Он об этом только подумал. Кому из нас мысленно не приходится совершать ужасных поступков.

Вот и Эван в реальности ничего подобного никогда бы не сделал.

Выслушав распоряжения учителя, он лишь коротко отчеканил:

— Слушаюсь, мистер Мёрфи.

Затем сел на свое место и уставился на пух­лые белые облачка, плывущие по ярко-голубо­му небу за окном.

В стекле он видел собственное отражение. В окне его морковно-рыжие вихры смотрелись приглушеннее. Как и веснушки, обсыпавшие всю его физиономию.

Выражение лица у него было, прямо скажем, мрачное. Нет ничего хуже, когда из тебя дела­ют дурака перед всем классом.

«С чего это я вечно попадаю в глупейшие ситуации, — с досадой думал он. — И почему мистер Мёрфи вечно на меня наседает? Неуже­ли учитель не пронимает, что новичку в классе и без того не сладко? Как мне найти друзей, если мистер Мёрфи делает из меня посмеши­ще на каждом уроке?»

Мало ему того, что ни одна живая душа не верит в существование Дьявольской крови.

Эван имел глупость рассказать всем в шко­ле о том ужасе, который приключился с ним прошлым летом, когда он жил на каникулах у своей тетушки. Как ему и соседской девочке по имени Энди, с которой он там познакомил­ся, попалась синяя жестяная банка Дьяволь­ской крови. А произошло все в подозритель­ной на вид старой лавке игрушек.

И как эта зеленая густая Дьявольская кровь стала расти и разрастаться. Как, булькая и пу­зырясь, она вытекла, вылилась, увеличиваясь в объеме, сначала из банки, потом из ведра, потом из ванны! И все росла и росла, словно это живое существо!

А еще Эван рассказал ребятам, как его пес Юла Триггер слопал немного этой Дьявольской крови и стал выше дома!

Это была такая жуткая и потрясающая ис­тория. Эван думал, что его новые друзья про­сто от нее обалдеют.

А в результате все решили, что он чокнулся на этой Дьявольской крови.

Никто ему не поверил. Все смеялись и гово­рили, что у него больное воображение.

После этого за Эваном укрепилась репута­ция чайника, который только и знает, что не­сет всякую ахинею.

Эван все время думал о том, как бы заста­вить одноклассников поверить в свои истории. Если б только он мог показать им настоящую Дьявольскую кровь!

Но таинственная зеленая жидкость в бук­вальном смысле испарилась в воздухе перед тем, как Эван уехал от тети. От нее не осталось и следа. То есть ничегошеньки!

Зазвенел звонок. Все повскакали с мест и бросились к двери, болтая и смеясь.

Эван знал, что многие из его одноклассни­ков смеются над ним. Делая вид, что ему до это­го нет дела, Эван набил книжки в рюкзак и двинулся к выходу.

— Возвращайся быстрее, — крикнул ему вдогонку мистер Мёрфи. — Душка Каддлс ждет тебя не дождется.

Проглотив обиду, Эван выскочил в коридор, где творилось подлинное столпотворение. «Если Мёрфи так любит этого глупого хомяка, почему бы ему собственноручно не чистить его клетку», — с горечью думал он.

Эван миновал группу громко смеющихся ребят. «Это они, наверное, надо мной, хотя кто их разберет», — с еще большей горечью поду­мал Эван.

Он вприпрыжку побежал к своему шкафчи­ку, и в этот момент что-то зацепило его за лодыжку. Нога подвернулась, и он плашмя грох­нулся на плитки пола.

— Эй!.. — успел сердито крикнуть Эван и поднял голову.

Над ним высился громадный, как гора, одно­классник по имени Конан Барбер. В школе его звали Конан-варвар. И по делу. Это был кру­той парень.

Конану, как и всем в классе, было двенадцать лет, но выглядел он на все двадцать. Он был выше, крупнее, сильнее и, главное, задирис­тей всех мальчишек.

Если честно, он был даже симпатичный; это­го у него не отнимешь. Волосы светлые, вол­нистые, глаза голубые, да и лицо красивое; сло­жен как атлет, он ведь был первым спортсме­ном в классе, если не в школе.

В общем, всем бы парень ничего, с досадой признавал Эван, если б не дурацкое желание Конана всегда соответствовать своей кличке. Ему нравилось быть Конаном-варваром. Больше всего ему нравилось задирать ребят, которые по сравнению с ним представляли со­бой мелкоту. Словом, он никому прохода не давал!

У Эвана с Конаном были свои счеты. Через несколько недель после переезда в Атланту, Эван встретил Конана на спортивной площадке. Тогда-то, желая понравиться и за­вести друзей, он и имел глупость выложить ему историю с Дьявольской кровью.

Конану рассказ не пришелся по душе. Он долго глядел на Эвана своими голубыми ле­дышками, потом черты лица у него стали жест­кими, и он процедил сквозь зубы:

— Мы здесь в Атланте не любим всяких ум­ников.

Он здорово приложил Эвана в тот день.

С тех пор Эван старался обходить его за вер­сту. Но — увы! — это было не так-то легко.

И вот сейчас, поверженный на пол, он смот­рел на Конана снизу вверх.

— Эй... ты... чего подножку мне подста­вил?! — с возмущением крикнул Эван.

Конан посмотрел на него сверху вниз и не­брежно усмехнулся:

— Я не заметил.

Эван же лежал и мысленно прикидывал, что для него лучше: встать или не вставать. «Вста­ну, — размышлял он, — и этот боров мне вре­жет. Буду лежать, он поставит на меня свою слоновью ногу».

Поди разберись, как тут поступить.

Долго решать, однако, Эвану не пришлось. Конан нагнулся и поднял его как пушинку од­ной рукой.

— Хватит, Конан, — взмолился Эван. — Чего ты ко мне лезешь?

Конан только передернул плечами. Это был его самый красноречивый жест. А в го­лубых глазах сверкнули насмешливые искор­ки.

— Твоя правда, Эван, — сказал он серьезным тоном, — напрасно я подставил подножку

— Это и слону ясно, — пробурчал Эван, отряхиваясь.

— Ты можешь дать мне сдачи, — великодуш­но предложил Конан.

— Как это? — вылупил на него глаза Эван. Конан выпятил свою и без того крутую грудь:

— Давай, врежь мне в живот. Не бойся.

— Не-е-етушки, — протянул Эван. — Нашел дурака. — Он попытался ретироваться, но на­ткнулся на обступивших их ребят.

— Да валяй! — настаивал Конан, следуя за ним по пятам. — Ну, врежь. Бей в живот. Со всей силы! Это же по-честному!

Эван пристально посмотрел на него:

— Ты это всерьез?

Конан кивнул и, поджав губы, снова выпя­тил грудь:

— Со всей силы. Давай. Я не отвечу. Честное слово!

Эван колебался. А может, и правда врезать? Когда еще представится случай?

Обступившие их ребята ждали, затаив дыха­ние.

«Если я врежу ему, если достану его, и он взвоет от боли, может, все ко мне будут отно­ситься лучше. Я стану Эваном Молотобойцем, Эваном, сокрушителем Конана-варвара», — думал Эван.

Он сжал кулак и прицелился.

— И это называется кулак? — со смехом вос­кликнул Конан.

Эван кивнул.

— Ой, больно! — с издевкой простонал Ко­нан и демонстративно затряс коленями.

Все засмеялись.

«Сейчас я ему покажу», — сердито подумал Эван.

— Ну, давай! Чтоб был удар, так удар, — не унимался Конан, набрав полную грудь возду­ха.

И Эван что было силы ударил Конана в жи­вот, и тут же сам закричал от резкой боли. Ощу­щение было такое, будто он со всего маха раз­мозжил свой кулак о бетонную стену.

— Что здесь происходит? — раздался за спиной мужской голос.

Круто обернувшись, Эван увидел возмущен­ную физиономию мистера Мёрфи.

— Прекратить драку! — скомандовал тот. Шагнув вперед, учитель встал между маль­чиками и обратился к Конану:

— За что Эван ударил тебя?

Конан пожал плечами и с невинным видом посмотрел на учителя широко открытыми гла­зами.

— Не знаю, мистер Мёрфи, — ответил он чуть не плачущим голосом. — Он подошел да как врежет!..

И Конан, потирая свой живот, легонько за­стонал:

— Больно...

Мистер Мёрфи посмотрел своими черными бусинками на Эвана. Его пухленькие щеки снова стали пунцовыми.

— Я все видел, Эван. Просто не понимаю, что с тобой, — негромко произнес он.

— Мистер Мёрфи... — начал было Эван, но учитель замахал рукой.

— Если ты недоволен собственным поведени­ем в классе, — проговорил он, — это не значит, что свои обиды можно вымещать на товарищах.

А Конан все гладил свой живот.

— Надеюсь, — бормотал он, — Эван ничего мне не сломал.

— Может, следует подойти к медсестре? — озабоченно спросил мистер Мёрфи.

Конан покачал головой. Эван заметил, что Конан с трудом сдерживается, чтобы не пока­титься со смеху.

— Все обойдется, — бросил он и заковылял прочь.

«Ну и артист! — с горечью подумал Эван. — Неужели он с самого начала видел, что у них за спиной стоит мистер Мёрфи? Похоже на то».

— Ступай, займись Каддлсом, — хмуро распорядился учитель естествознания. — И постарайся не отлынивать. Я приду и про­верю.

Бормоча что-то под нос, Эван направился в класс. В сплошные окна лился поток солнеч­ного света. Легкий ветерок играл полосками жалюзи на открытой створке окна возле учи­тельского стола.

Вне себя от досады и негодования, Эван на­правился через весь класс к клетке с хомяком. Каддлс приветливо задвигал носиком. Хомяк уже привык к тому, что ему чистят клетку.

Эван посмотрел на пушистый бело-корич­невый комочек за прутьями. «И с чего это лю­дям нравятся эти создания, — с раздражением думал он. — За то, что у них так двигаются но­сики, что ли? Или за то, что они как полные придурки бегают по кругу в колесе?»

Каддлс смотрел на него своими черными бусинками.

«Вылитый мистер Мёрфи, да и только, хихикнул про себя Эван. — Может, он поэто­му так привязан к хомячку».

— Ну, ну, — пробормотал Эван. — Так ты у нас душка? Только я-то все про тебя знаю, и меня не проведешь. Ты просто большая жир­ная противная крыса!

Каддлс в ответ быстро-быстро зашевелил носиком.

Тяжело вздохнув, Эван принялся за работу. Затаив дыхание, потому что хомячий запах был ему отвратителен, он осторожно вытянул под­дон.

— Ну и вонючка же ты, — сказал он хомя­ку — И когда только ты научишься самостоя­тельно следить за чистотой?

Стараясь не вдыхать смрад, он выкинул старые газетные клочки, насыпал в поддон новые из коробки, стоявшей в каморке рядом, и вер­нул поддон на место в клетку

Хомяк с интересом следил за его действия­ми.

Затем Эван налил свежей воды в поилку.

— Сейчас насыплем семечек, — сообщил Каддлсу Эван. Он немного приободрился, зная, что тяжкий труд подходит к концу.

Вытащив из клетки чашку, он направился в каморку, где хранились запасы подсолнечных семечек.

— Вот, Каддлс, — напевал он, — смотри, ка­кая вкуснятина.

Набрав семечек, он пошел назад к клетке, но на полпути остановился как вкопанный. Дверца клетки была открыта. Хомяк исчез.

Невольный крик вырвался из уст Эвана, ко­гда он оторопев смотрел на пустую клетку. Он бессмысленно стал озираться и звать:

— Каддлс! Каддлс!

«И чего я ору, — тут же одернул он самого себя, круто оборачиваясь. — Этот дурной хо­мяк все равно не понимает, что его так зовут». В коридоре послышались шаги. Мистер Мёрфи?

«Ох, только не это, — молча взмолился Эван. — Пока я не отыщу Каддлса, лучше бы ему сюда не являться».

Мистер Мёрфи души не чаял и хомячке. Он сам всегда говорил об этом и классе.

Эван прекрасно понимал, что, если что-нибудь случится с Каддлсом, учитель естествознания сживет его, Эвана, со света. Он житья ему не даст весь учебный год. Какой там год! До скончания света!

Эван замер посредине класса, прислушива­ясь к звуку шагов.

Шаги приблизились к двери и удалились по коридору.

Эван с облегчением вздохнул. — Каддлс? Душка Каддлс, где ты? - позвал он дрожащим голосом. — Я тебе такие вкусные семечки принес.

И тут же углядел пушистый бело-коричневый комочек на желобке для мела под доской.

— Вот мы где! Вижу, вижу, — шепотом бормотал Эван, на цыпочках подбираясь к хомяку. Каддлс что-то энергично грыз. Кусочек мела. Эван чуть слышно подобрался ближе.

А у меня есть семечки, — нашептывал он. — Это же повкуснее мела.

Душка Каддлс держал палочку мела в передних лапках и поворачивал его, аккуратно двигая своими острыми зубами.

Эван подобрался уже почти вплотную. Вот он уже на расстоянии вытянутой руки.

— Смотри, что у нас тут, Каддлс, — бормо­тал он, — протягивая хомяку пластиковую чашку с семечками.

Каддлс даже не глядел. Эван изготовился прыгнуть. Бросок! Мимо!

Хомяк, выронив мел, метнулся в сторону по желобку

Эван сделал вторую попытку, уже совсем от­чаянную, но в руках у него ничего пушисто­го — один воздух!

С приглушенным стоном Эван провожал глазами хомячка, а тот спрыгнул на пол и спря­тался за учительский стол. Лапки хомячка скользили по линолеуму. Острые коготки гром­ко цокали.

— Далеко тебе не уйти, — бросил ему вдогонку Эван. — Уж больно ты жирный! — Опу­стившись на колени, он заглянул под стол.

Из темноты на него смотрели блестящие бу­синки. Хомячок учащенно дышал, ритмично поводя боками.

— Не бойся, — зашептал Эван как можно более ласково. — Я хочу посадить тебя в твою замечательную клетку.

Он ловко юркнул под стол.

Хомяк все так же не спускал с него глаз и тя­жело дышал. Он не двигался, пока Эван не про­тянул к нему руку. Тут он бросился наутек, по­стукивая коготками по гладкому полу.

Эван совсем вышел из себя.

— Каддлс, да что с тобой? — громко крик­нул он, вылезая из-под стола. — Что за глупые игры?

Но это не были игры, и Эван это прекрасно понимал.

Если он не поймает хомяка и не засадит его в клетку, пиши пропало: мистер Мёрфи съест его заживо. А то и выгонит из школы. А то и выживет всю их семью из Атланты!

Спокойствие, Эван, спокойствие, уговари­вал он сам себя. Без паники!

Он сделал глубокий вдох и задержал дыхание.

И тут увидел хомяка на подоконнике откры­того окна.

На сей раз было с чего удариться в панику

Эван попробовал позвать хомяка, но вместо обращения вырвался лишь хрип.

Сглотнув, Эван стал подбираться к окну.

— Душенька Каддлс, — нашептывал он, — давай, иди сюда, ну же, хомячок.

Вот он все ближе и ближе.

До хомяка уже, как говорится, рукой подать. Вот он в нескольких сантиметрах. — Ни с места, Каддлс, не шевелись. Эван медленно тянет руку. Медленно-медленно.

Каддлс следит за ним своими черными глаз­ками-бусинками и — прыг в окно.

Эван оторопело замер и тут же выпрыгнул в окно вслед за хомяком, благо, класс естество­знания был на первом этаже. Он спикировал лицом прямо в живую изгородь из вечнозеле­ного кустарника. Отплевываясь и ругаясь, он вскочил на ноги и принялся высматривать хо­мячка под живой изгородью.

— Каддлс, ты тут?

Присев на корточки, чтобы лучше видеть, он стал заглядывать под изгородь. Она тянулась вдоль всего школьного здания. Каддлс мог пря­таться там до скончания века.

«А если я не найду его, — говорил себе Эван, — мне лучше тоже спрятаться здесь до скончания века».

Справа доносились голоса со спортивной площадки. Веселые громкие голоса. Голоса счастливых детей.

Не поднимаясь, Эван посмотрел в ту сторо­ну, откуда раздавались возбужденные крики. По траве в сторону площадки катил коричне­вый мяч.

Да это не мяч! Это Каддлс! — Каддлс!

На сей раз этот толстый хомяк не уйдет, ре­шил Эван, вскочив и пустившись вдогонку.

«Я поймаю его, даже если мне придется сесть па него верхом», — подумал он.

Тут перед глазами Эвана предстала страшная картина: Каддлс в виде блина — все, что осталось от него, после такой скачки. Эдакий кругленький пушистый хомячий коврик!

Хоть Эван и пребывал в расстроенных чув­ствах, но мысль о хомячке-коврике вызвала у него улыбку.

Он бежал, не спуская глаз с Каддлса. Хомяк явно устремился к спортивной площадке.

— О, боже! — в ужасе выдохнул Эван, видя, как хомяк метнулся под колеса двух велоси­педисток, неожиданно выехавших на лужай­ку

Они, смеясь, перебрасывались фразами и не видели хомяка.

Господи, сейчас Каддлс падет жертвой до­рожного происшествия, мелькнуло в голове у Эвана, и он невольно отшатнулся.

Но велосипедистки благополучно минова­ли пушистого зверька. А когда они проехали, Эван увидел, что Каддлс все так же, как ни в чем не бывало, семенит к спортивной площад­ке. Он был цел и невредим.

— Каддлс! Вернись! — остервенело заорал Эван.

Но хомяк только прибавил скорости. Он уже выбирался на площадку для игры в бейсбол, перебирая всеми четырьмя лапками по земля­ной поверхности третьей базовой линии.

Ребята, играющие на площадке, останови­лись, и, разинув рты, уставились на зверька.

— Хватайте его! Держите хомяка! — отчаян­но закричал Эван.

Но все только рассмеялись.

— Я знаю, как поймать его, — бросил один из них, шутник по имени Робби Грин. — Изоб­рази шорох подсолнечных семечек.

— Старо как мир! — фыркнула одна девочка.

— Благодарю за помощь, — с досадой бро­сил на ходу Эван, перескакивая насыпь и по­падая на вторую базу. Тут только до него дошло, что он потерял Каддлса из вида.

Он резко остановился и оглянулся.

— Да где же, где же он? — пытаясь выров­нять дыхание, еле выговорил Эван. — Кто-ни­будь его видел?

Но все уже вернулись к игре.

По лицу у Эвана градом катился пот. Он про­вел ладонью по взмокшему лбу и отбросил назад рыжие волосы. Майка прилипла к телу а во рту было сухо, словно его набили песком.

Он выбежал на внешнее поле и стал искать хомяка в траве.

— Кадддс! Каддлс! — безуспешно взывал он. Ни слуху, ни духу.

В траве мелькнуло что-то рыжее и круглое, но это на поверку оказалась забытая кем-то бейсбольная перчатка.

— Каддлс!

На другом конце бейсбольного поля маль­чишки и девчонки гоняли мяч. Все вокруг во­пили и улюлюкали. Эван увидел, как Бри Дуг­лас, девочка из его класса, ворвалась на вто­рую базу, обогнав мяч.

— К-кто-нибудь видел Каддлса? — запина­ясь спросил Эван, вбегая на площадку.

Все уставились на него, тараща глаза.

— Где? Здесь? — воскликнула Бри, отряхи­вая грязь с коленей. — Ты что, Эван, вывел хо­мячка проветриться?

Все засмеялись оскорбительным смехом.

— Он... он... убежал, — промямлил Эван, гяжело дыша.

— Уж не это ли ты ищешь? — раздался зна­комый голос.

Эван обернулся. Перед ним стоял Конан с самодовольной улыбкой.

В руке он держал за шкирку бедного хомяка так, что у того все четыре лапки перебирали по воздуху.

— Ты... ты поймал его! — с радостью вос­кликнул Эван, облегченно вздыхая.

— Он выскочил из окна.

Эван протянул обе руки, чтобы забрать хо­мяка, но Конан отдернул свою руку со зверь­ком в сторону

— Докажи, что он твой, — нагло ухмыляясь, заявил Конан.

— Чего?

— Ты можешь подтвердить свои права на него? — строгим голосом спрашивал Конан, вызывающе уставившись на Эвана. — А ну, докажи, что это твой хомяк.

Эван заморгал глазами, растерянно озираясь по сторонам.

Ребята перестали играть и обступили их. Все дружно посмеивались над Эваном, с восторгом выслушивая издевательские шуточки Ко­нана.

Тяжело вздохнув, Эван еще раз попробовал дотянуться до хомяка, но Конан был на голову выше. Он поднял хомяка на недосягаемую вы­соту.

— Чем докажешь, что он твой? — повторил он, подмигивая ребятам.

— Да хватит, Конан, — стал упрашивать его Эван. — Я уже думал, что никогда не выслежу этого чертового хомяка. Мне надо успеть за­пихнуть его обратно в клетку, прежде чем мис­тер Мёрфи...

— У тебя есть на него паспорт? — не унимал­ся Конан, все так же держа повизгивающего хомяка над головой. — Покажи мне паспорт.

Эван подпрыгнул, протянув вверх обе руки в надежде, что так ему удастся перехватить зверька.

Но Конан оказался проворнее. Он отскочил на шаг назад и Эван схватил пустоту. Кто-то рассмеялся.

— Отдай ему хомяка, Конан, — проговори­ла Бри, которая так и оставалась на второй базе.

В холодных голубых глазах Конана вспых­нули искорки.

— Я знаю, как тебе вернуть хомяка, — ска- 1 зал он Эвану

— Как? — спросил Эван. Ему уже надоели эти игры.

— А вот как, — продолжал Конан, прижав к груди хомяка и поглаживая его по спинке. — Спой нам.

— Прекрати, Конан, — выпалил Эван. — Отдай хомяка.

Эван чувствовал, как кровь приливает к ще­кам. Колени у него дрожали. Он молил бога, чтоб никто этого не заметил.

— Спой «Греби, греби, греби...», и я отдам тебе Каддлса, — с издевательской ухмылкой пообещал Конан.

Многие засмеялись и подошли ближе, же­лая увидеть, что будет делать Эван. Эван энергично затряс головой:

— Многого хочешь.

— Давай, — уговаривал Конан, постукивая пальцами по спинке хомяка. — «Греби, греби, греби, правь свою лодочку...» Всего пару куп­летов. Ты же знаешь, как надо петь, а, Эван?

Обступившие их ребята дружно засмеялись. Улыбка на физиономии Конана становилась все шире.

— Ну, давай, Эван. Ты же любишь петь, ну же.

— Я терпеть не могу петь, — пробурчал Эван, не спуская глаз с Каддлса.

— Да не скромничай, — не унимался Ко­нан. — Готов спорить, ты знатный певец. У тебя, кстати, сопрано или альт?

Всеобщий хохот.

У Эвана сжались кулаки. Ему хотелось уда­рить Конана по его симпатичной физиономии. Хотелось ударить его так, чтобы он больше не улыбался.

Но один раз он уже попробовал. Это все рав­но, что драться с трактором.

Эван тяжело вздохнул:

— Если я спою эту идиотскую песню, отдашь хомяка?

Конан не ответил.

До Эвана вдруг дошло, что он не смотрит на него. И никто на него, Эвана, не смотрит. Все повернули головы и смотрят куда-то поверх его плеча.

Почуяв неладное, Эван круто обернулся и взглянул туда, куда и все. На мистера Мёрфи.

— Что здесь происходит? — строго спросил учитель, переводя свои маленькие черные глаз­ки с Эвана на Конана и обратно на Эвана.

Не успел Эван открыть рот, как Конан про­тянул хомяка...

— Вот Каддлс, мистер Мёрфи, — ответил он. — Эван упустил его. Но я спас Каддлса от неминуемой гибели, выхватив его из-под ко­лес.

Мистер Мёрфи только ахнул.

— Из-под колес? — воскликнул наконец он. — Каддлса? Из-под колес?

Учитель естествознания протянул свою пух­лую ручку и взял хомяка из рук Конана.

Он прижал хомяка к груди. Он гладил его и успокаивал, сюсюкая с ним, как с маленьким ребенком.

— Спасибо, Конан, — поблагодарил учитель Конана, успокоив хомяка. А потом бросил не­годующий взгляд на Эвана. — Я не ожидал от тебя, Эван, такого.

Эван хотел что-то сказать в свое оправдание, но мистер Мёрфи знаком руки остановил его.

— Завтра поговорим. А сейчас я должен отвести беднягу Каддлса и посадить его в клетку.

Эван в изнеможении опустился на землю, провожая глазами мистера Мёрфи, который поспешно удалился со своим четвероногим любимцем.

«Мистер Мёрфи и ходит-то вразвалочку, как хомяк», — подумалось ему.

В иное время эта мысль порадовала бы его, но не сейчас. Сейчас Эван чувствовал себя та­ким несчастным, что ничто не могло бы его порадовать.

Конан снова опозорил его перед всей школой. Этот верзила умудрился дважды за один день подставить его мистеру Мёрфи. Дважды!

Школьники снова принялись за игру, а Эван устало поднялся с земли и нехотя поплелся в школу за рюкзаком.

Он не знал, кого ненавидит больше, — Каддлса или Конана.

Он живо вообразил себе, как завернутый в фольгу Каддлс жарится на противне в духовке.

Но даже такая кровожадная картина не взбодрила его.

Достав рюкзак из шкафчика, он двинулся к выходу по гулкому пустому коридору.

Толкнув дверь, он вышел из школы и напра­вился к дому, весь в плену своих грустных мыс­лей.

Что за жуткий денек выдался, говорил он себе. Сплошная невезуха! Будем надеяться.

что хотя бы сегодня больше ничего не про­изойдет.

Он пересек улицу и брел по тротуару, вдоль которого тянулась живая изгородь, как вдруг кто-то выпрыгнул из кустов, набросился на него, крепко схватив за плечи, и грубо пова­лил на землю.

Вскрикнув от неожиданности, Эван обер­нулся, чтобы посмотреть на нападающего. — Ты! — только вымолвил он.

— Вот тебе совет, Эван, — весело усмехну­лась Энди. — В команду борцов лучше не лезь.

— Энди! — воскликнул Эван, с изумлением глядя на девочку. — Ты-то что здесь делаешь?

Энди протянула ему обе руки и помогла метать на ноги. Затем резким движением головы привела в порядок свои коротко острижен­ные волосы. Ее карие глаза возбужденно горе­ли.

— Ты что, не читал мои письма? — спросила она.

Эван познакомился с Энди прошлым летом, когда несколько недель гостил у своей тетуш­ки, маминой двоюродной сестры. Тогда они и подружились.

Это она была с ним, когда его угораздило купить банку с Дьявольской кровью. Она вме­сте с ним претерпела все ужасы этого неверо­ятного приключения.

Эвану Энди нравилась, потому что она была веселой, бесстрашной и немножко сумасшед­шей. Никогда нельзя было заранее сказать, что она сейчас выкинет!

Она и одевалась-то не так, как все девчон­ки, которых знал Эван. Энди страшно люби­ла яркие краски. Вот и сейчас на ней были ярко-красная майка и ярко-желтые шорты, которые перекликались по цвету с желтыми кроссовками.

— Я же говорила тебе в последнем письме, что моих родителей посылают за океан на це­лый год, — сказала Энди, дружески ткнув его под ребра. — Я говорила тебе, что они отправ­ляют меня в Атланту к дяде с тетей. Я говорила тебе, что буду жить в трех шагах от тебя!

— Да, помню, помню! — ответил Эван, ки­вая. — Только не мог же я ожидать, что ты вы­прыгнешь на меня из-за кустов.

— А что такого? — спросила Энди, сверля его своими блестящими глазами.

Эван не нашелся, что ответить.

— Рад меня видеть? — не унималась Энди.

— Конечно нет, — шутливо отмахнулся он. Сорвав травинку, она сунула ее в рот, и они

пошли в сторону дома, где жил Эван.

— Я с понедельника буду ходить в вашу шко­лу, — сообщила Энди Эвану, жуя былинку.

— Господи, спаси и помилуй, — с притвор­ным ужасом проговорил Эван и тут же полу­чил добрый удар, от которого вылетел на мос­товую.

— А я-то думала, здесь на юге все такие га­лантные.

— Мы люди нездешние, — откликнулся Эван.

— А как Триггер? — спросила Энди, носком кроссовки послав камешек вперед.

— А чего ему сделается? — буркнул Эван.

— Что-то не больно ты разговорчив нын­че, — бросила Энди.

— Не в духе, — признался Эван. — Сегодня выдался денек не из лучших.

- Но уж не хуже того дня, когда Дьяволь­ская кровь взбесилась! — воскликнула Энди.

Эван застонал:

— Только не напоминай мне про Дьявольс­кую кровь. Умоляю!

Энди внимательно посмотрела на него и спросила серьезным тоном:

— Что стряслось, Эван? Что-то тебя допекло? Тебе здесь не нравится?

Он кивнул:

— Не очень.

Он рассказал ей обо всех неприятностях, которые обрушились на него в новой шко­ле.

Он рассказал ей о мистере Мёрфи и Каддлсе и о том, что учитель не дает ему житья.

Рассказал о Конане-варваре. О том, как он достает его, о его вечных приколах, выставля­ющих Эвана на всеобщее посмешище. Словом, превращает его жизнь в сущий ад.

— А кроме того, никто мне не верит, когда я говорю про Дьявольскую кровь, — закончил Эван.

Они стояли у начала дорожки, ведущей к дому Эвана, и смотрели на его новое жилье — двухэтажный кирпичный коттедж; круто взды­мающаяся кровля краснела черепицей. Полу­денное солнце нырнуло за пухлое облако, и на лужайку пала тень.

Выслушав весь рассказ, Энди уставилась на Эвана, широко раскрыв глаза.

— Ты рассказал им о Дьявольской крови? — с изумлением спросила она.

— Ну да, — кивнул Эван. — А что такого? Это же обалденная история, разве нет?

— И ты полагал, что тебе поверят? — вос­кликнула Энди, хлопая себя по лбу. — Да все решат, что ты с придурью и помешан на этой блажи.

— Во-во, — уныло подтвердил Эван. — Так все и решили. Что я чайник, выдумывающий всякие несусветные байки.

Энди рассмеялась:

— Да ты и есть такой!

— Премного благодарен, Аннндреа! — про­бурчал в ответ Эван, зная, как ей ненавистно ее полное имя.

— Не смей меня так называть! — взорвалась Энди, замахиваясь на Эвана. — Сейчас врежу.

— Анннннндреа, — повторил Эван, увернув­шись из-под ее кулака. — У тебя удар девчоно­чий! — поддразнивал он ее.

— А у тебя сейчас из носу потечет по-маль­чишески! — смеясь пригрозила она.

Эван вдруг замер на месте. Ему пришла в голову отличная мысль.

— Слушай, ты ведь могла бы сказать всем, что никакой я не чайник.

—Это еще что? И зачем мне это? — не по­няла Энди.

— Да, послушай. Это же так просто, — воз­бужденно продолжал Эван. — Ты можешь рас­сказать всем в школе, что Дьявольская кровь не выдумка. Что ты сама ее видела.

У Энди вдруг изменилось выражение лица. Черные глаза загорелись странным огнем, и на лице появилась недобрая ухмылка.

— У меня есть кое-что получше, — таин­ственно прошептала она.

Эван схватил ее за плечи:

— Что еще? Ты это о чем? Что значит получ­ше?

— Сам увидишь, — насмешливо ответила Энди. — Я кое-что с собой привезла.

— Что? Что привезла? О чем ты? — пытался выпытать Эван.

— Давай встретимся завтра после уроков, — сказала Энди. — Вон в том маленьком парке.

Она показала на узкую аллейку в несколь­ких шагах от дома Эвана.

Действительно, вдоль мелкого ручейка не­подалеку от их дома тянулся небольшой парк.

— Но что это такое? — не унимался Эван. Энди засмеялась.

— Страсть люблю мучить тебя, — заявила она. — Только это уж слишком легко.

Она резко повернулась и стремглав понес­лась по улице.

— Энди, подожди! — закричал Эван. — Что там у тебя? Что ты привезла?

Она даже не обернулась.

В эту ночь Эвану снилась Дьявольская кровь. Впрочем, она снилась ему почти каждую ночь.

Сегодня ему приснилось, как его отец про­глотил каплю крови. И вот мистеру Россу пора идти на службу, а он не пролезает в дверь.

— Ну, я тебе задам, Эван! — громовым голо­сом кричит мистер Росс. — На этот раз ты по­пал в серьезный переплет!

Серьезный переплет.

Эти слова еще звенели в голове у Эвана, ко­гда он резко сел в кровати, пытаясь стряхнуть остатки сна.

В открытом окне шевелились на ветру зана­вески. На угольном небе бледнели желтые звез­ды. Приглядевшись, он нашел Большую Мед­ведицу. А может, это Малая Медведица? Вечно он их путает.

Прикрыв глаза и подложив под спину по­душку, Эван думал об Энди. Он был рад, что она приехала пожить в Атланте. От нее, конеч­но, одни беды, но с ней весело. Этого у нее не отнимешь.

Что она собирается показать ему в парке после уроков?

Может статься, и ничего, предположил Эван.

Еще одна из ее дурацких шуточек. Энди хле­бом не корми, дай выкинуть чего-нибудь эдакое. Это в ее духе.

Он все ломал голову над тем, как бы угово­рить Энди, чтобы она рассказала ребятам в школе правду о Дьявольской крови. Как сделать, чтоб все поняли: никакой он не враль, и вся эта история — чистая правда.

С этими мыслями Эван снова провалился в беспокойный сон.

В школе все шло из рук вон плохо, и денек выдался не лучше вчерашнего.

Во время свободных занятий Конан как-то умудрился пролезть под столами и связал шнур­ки от Эвановых кроссовок. Так что когда Эван встал, чтобы попить воды в фонтанчике, он грохнулся на пол лицом вниз и сильно расшиб колено. Но никто не посочувствовал ему.

— Ах, как хорошо Эванова мамочка завяза­ла шнурочки! — каждому встречному и попе­речному рассказывал Конан. И все покатыва­лись со смеху.

Когда по расписанию должен был быть урок естествознания, и все перешли в кабинет мис­тера Мёрфи, тот подозвал Эвана и подвел его к клетке хомяка.

— Посмотри на бедняжку Каддлса! — качая своей круглой головой, воскликнул учитель.

Эван заглянул в клетку. Зверек забился в угол. Он лежал, свернувшись калачиком и уча­щенно дышал.

— Бедняжка лежит так со вчерашнего дня, — сказал мистер Мёрфи, и в голосе его чувство­валось негодование. — Каддлс заболел из-за твоей беспечности.

— Я... мне очень жаль, — запинаясь, пробор­мотал Эван.

Он пристально посмотрел на пушистого зверька. «И ты туда же, Каддлс, — подумал он. — Ты тоже придуриваешься. Ты делаешь это нарочно, чтобы у меня были неприятно­сти!»

Хомячок пошевелился и взглянул на Эвана грустными черными бусинками.

Эван пошел на свое место, сев на стул, он тут же вскочил. С джинсов лилась вода. Кто-то, скорее всего, тот же Конан, вылил на сиде­нье стакан воды.

Это развлекло всех еще минут на десять. Смех прекратился, только когда мистер Мёр­фи пригрозил, что оставит весь класс после уроков.

— Садись, Эван, — строго сказал учитель.

— Но, мистер Мёрфи... — начал было Эван.

— Сядь на место, — чуть не рявкнул мистер Мёрфи.

Эван с досадой плюхнулся на мокрый стул. А куда тут денешься?

Энди ждала Эвана на берегу маленького ру­чейка с водой ржавого цвета, петляющего по крошечному парку Старые деревья склони­лись к воде и тихо шептались на теплом ветер­ке. Высокая сосна перегнулась через ручей, словно пытаясь достать противоположный бе­режок.

На Энди был наряд в ее вкусе: ярко-синяя майка поверх лимонно-зеленых коротеньких тортиков. Она склонилась над ручьем, созер­цая свое отражение в илистой воде. На крик Эвана она обернулась.

— Как делишки? — приветствовала она его. — Как в школе?

— Как всегда, — со вздохом ответил Эван. — Так что ты принесла?

— Увидишь. — Она положила ладони ему на глаза. — Не открывай, пока я не скажу.

Эван послушно закрыл глаза. Но как только она убрала свои руки, он чуть приоткрыл веки, чтобы можно было подсматривать сквозь ще­лочки. Он видел, как она пошла за склонен­ную сосну и достала небольшой коричневый пакет.

— Ты ведь подсматривал, верно? — ехидно спросила она, вернувшись с пакетом.

— Не исключено, — признался он, скорчив рожу

Энди игриво ткнула его кулаком в живот.

— Ну, показывай, что у тебя там? — Эвана распирало от любопытства.

Странно ухмыляясь, Энди протянула ему пакет.

Он открыл его и заглянул внутрь. От изум­ления у него челюсть отпала.

Знакомая синяя банка размером с суповые консервы.

— Энди... ты... ты... — запинаясь, выдохнул Эван, не отрывая глаз от пакета.

Сунув руку в пакет, он извлек пластиковую банку на свет божий, и прочел поблекшую на­клейку: ДЬЯВОЛЬСКАЯ КРОВЬ.

Потом ниже, мелкими буквами: ПОТРЯСА­ЮЩЕЕ ЧУДЕСНОЕ ВЕЩЕСТВО.

— Я сохранила ее, — сказала Энди, вся све­тясь от гордости.

Эван не мог прийти в себя от потрясения:

— Ты привезла Кровь монстра! Глазам не могу поверить! Ты привезла Дьявольскую кровь!

— Да нет, — покачала головой Энди. — Она пустая, Эван. В банке ничего нет.

Эван скривился, не в силах скрыть разоча­рование.

— Но банку-то ты можешь показывать кому угодно, — проговорила Энди. — Это ли не до­казательство, что ты не выдумщик. Это под­тверждает, что Дьявольская кровь действитель­но существует.

Эван снова вздохнул.

— Что толку в пустой банке? — простонал он, снимая крышку.

Когда же он снял ее и заглянул внутрь, то неожиданно вскрикнул.

Дрожащей рукой Эван снял крышку и протянул банку Энди, чтобы и она увидела.

— Не может быть! — пронзительно закрича­ла девочка, прижав ладони к щекам.

Банка была до середины заполнена.

Внутри поблескивала густая масса — Дья­вольская кровь; на солнечном свете она отли­вала зеленым и напоминала лимонное желе.

— Но в банке же ничего не было! — недоуме­вала Энди. — Голову даю на отсечение, банка была пуста.

Эван потряс банку. Студенистая масса внут­ри зашевелилась.

Значит, какая-то капля оставалась, — пред­положил Эван. — На самом донышке. А сей­час она растет и растет.

— Ну и ну! — воскликнула Энди и с такой силой хлопнула Эвана по спине, что тот чуть не выронил синюю банку. — Здорово!

— Здорово, говоришь? А чего тут хороше­го?! — раздраженно переспросил Эван.

— Но ты можешь показать ее своим одно­классникам, — ответила Энди. — Уж теперь-то им придется поверить.

— Пожалуй, — тихим голосом подтвердил Эван.

— О! — воскликнула вдруг Энди. — У меня есть идея! Еще лучше! — И в глазах у нее вспыхнули озорные искорки.

— Ну? — промычал Эван.

— Подбрось завтра капельку этого желе в ленч своему Конану. Когда он превратится в настоящего бегемота, все поймут, что Дьяволь­ская кровь не выдумка.

— Ты что! — замахал руками Эван и обеими руками прижал к себе синюю банку, словно пряча ее от Энди. — Конан и так туша! — про­говорил он, отступая на шаг — Нет уж, не хо­тел бы я, чтоб он вымахал еще хоть на санти­метр. Знаешь, что он со мной сделает, если ста­нет великаном?

Энди засмеялась и передернула плечами:

— Это просто идея.

— Плохая идея, — сердито бросил Эван. — Хуже некуда.

— Да брось ты, — насмешливо проговорила Энди. Нагнувшись вперед, она попыталась вырвать у Эвана банку.

Он круто повернулся, подставив ей спину, нагнулся, прикрывая банку.

— Отдай, — смеясь, крикнула Энди, и стала щекотать его за бока. — Отдай! Отдай!

— Не отдам! — сопротивлялся Эван, стара­ясь уклониться. Наконец отбежал и спрятался за высокий зеленый куст живой изгороди.

— Она же моя! — твердила Энди, неотступ­но следуя за ним. — Если не хочешь использо­вать ее, отдай обратно.

Эван не сдавался.

Энди, — сказал он серьезно. — Ты что, не помнишь? Ты забыла, что за жуткая это штука, Дьявольская кровь? Забыла обо всех бедах, ко­торые были из-за нее?

— Ну так и что? — не сдавалась она, не сво­дя глаз с синей банки.

— Надо от нее как-то отделаться, — твердым голосом заявил Эван. — Нельзя дать ей убежать из банки. А то она будет расти и расти, и ее уже ничем не остановишь.

— А я-то думала, что ты хочешь показать ее ребятам в школе.

— Нет, — сказал Эван. — Я передумал. Это слишком опасно. Надо отделаться от нее, во что бы то ни стало. — Он пристально посмот­рел на банку, и на лице его отразился страх. — Энди, меня каждую ночь мучают кошмары из-за этой Дьявольской крови. Я бы не хотел но­вых кошмаров.

— Ну, ладно, ладно, — согласилась Энди, стукнув ногой по выступавшему из земли кор­ню дерева. Она протянула ему бумажный па­кет.

Эван закрыл банку крышкой и сунул ее в пакет.

— Но как же нам отделаться от нее? — за­думчиво спросил он.

— Я знаю. Брось ее в ручей, — предложила Энди.

Эван покачал головой:

— Нет, не пойдет. Мы же можем загубить ручей.

— Да он и так загублен, — воскликнула Энди. — Это же не ручей, а сточная канава!

— Он не очень глубокий, — не сдавался Эван. — Кто-нибудь может найти банку и вы­удить ее из воды. Нельзя рисковать.

— Но куда же нам ее девать? — вслух раз­мышляла Энди, морща нос. — Гммммм. Мож­но самим съесть ее. Разве это не способ изба­виться от нее?

— Ужасно смешно, — пробормотал Эван, бросив на нее уничижительный взгляд.

— Я хочу ему помочь, а он выпендривает­ся, — возмутилась Энди.

— От тебя польза, как от козла молока, — парировал Эван.

— Ха-ха. Умру от смеха, — презрительно бросила Энди, показав ему язык.

— Но куда ж ее все-таки деть? — бормотал Эван, держа банку обеими руками. — Как?

— Я знаю как! — раздался голос, от которо­го Эван и Энди вздрогнули.

Из-за высоких кустов вышел Конан-варвар.

— Давайте ее мне! — проговорил он и про­тянул руку, чтобы взять пакет.

Эван поспешно убрал руки за спину.

«Сколько он здесь прячется?» — пронеслось в голове у Эвана. Слышал ли он их разговор о Крови монстра? Почему он хочет забрать у них пакет?

— Привет, я Энди, — бодро откликнулась Энди. Она встала между мальчиками и одари­ла Конана лучезарной улыбкой.

— Энди — это мальчишеское имя, — скри­вился Конан и уставился на нее.

— А Конан чье? — не осталась в долгу Энди.

— Так ты меня знаешь? — удивился Конан.

— Ты у нас знаменитость, — сухо бросил Эван.

Конан вдруг вспомнил про Эвана и протя­нул свою лапу

— А теперь давай пакет.

— Это с какой стати? — спросил Эван.

— А с той, что он мой, — соврал Конан. — Я потерял его здесь.

— Ты потерял его здесь? Пустой пакет? — переспросил Эван.

Конан согнал муху со лба.

— Он не пустой. Я видел, как ты что-то туда сунул. А ну, показывай. Живо.

— Пожалуйста, — протянул Эван, показы­вая ему бумажный пакет. Конан быстро загля­нул в него.

И разочарованно присвистнул. Пусто. Он пристально посмотрел на Эвана, потом на Энди.

— Я же сказал тебе, что он пустой, — прого­ворил Эван.

— Значит, мне показалось, — пробормотал Конан. — Ну, не сердись. Дай пять. — Конан протянул Эвану свою ручищу

Эван нехотя протянул свою.

Конан взял его руку в свою и стал сжимать, словно тисками. У Эвана косточки затрещали, да так громко, будто дерево свалилось. А Ко­нан все жал и жал, пока Эван не вскрикнул от боли. Когда Конан наконец отпустил его ла­донь, она была красной и напоминала сырой гамбургер.

— Вот это рукопожатие! — воскликнул Ко­нан ухмыльнувшись.

Щелкнув Энди по носу, он повернулся и бы­стрым шагом пошел прочь, весело посмеиваясь.

— Ну и субчик! — пробормотала Энди, по­глаживая нос.

Эван дул на ладонь, словно пытался погасить огонь.

— Наверно, придется стать левшой, — бор­мотал он.

— Э... а где Кровь монстра? — спросила Энди.

— Я... я выронил ее, — ответил Эван, про­должая дуть на руку.

— То есть как это? — Она пнула ногой репейник и подступила к Эвану.

— Я хотел засунуть ее в задний карман, пока Конан разговаривал с тобой, — стал объяснять Эван, — а она у меня выскользнула, и я уро­нил ее.

Он обернулся и, нагнувшись, поднял банку из высокой травы.

— Слава богу, никуда не укатилась. А то Ко­нан заметил бы.

— Он не знает, что с ней делать, даже если бы забрал ее, — сказала Энди.

— Лучше скажи, что нам с ней делать? — спросил Эван. — Мы и так уже из-за нее на­терпелись. Надо спрятать ее или выкинуть, а то... а то...

Он открыл крышку.

— Ух, вот это да! Смотри! — И он протянул банку к носу Энди. Вязкое вещество поднялось уже до самого края. — Она растет еще быстрее. Наверно, от воздуха.

Эван плотно прикрыл банку крышкой.

— Давай закопаем ее, — предложила Энди. — Вот здесь. Прямо под деревом. Выко­паем глубокую ямку и закопаем.

Эвану эта мысль пришлась по душе. Просто и быстро.

Они сели на корточки и стали копать землю руками. Земля у корней дерева была мягкая и легко поддавалась. Без особых затруднений они быстро выкопали достаточно глубокую ямку.

Эван бросил туда синюю банку с Дьявольской кровью. Они поспешно засыпали ее и ак­куратно разровняли землю, так что со сторо­ны ничего нельзя было заметить.

— Хорошая была мысль, — проговорила Энди, поднимаясь и вытирая руки о майку Эвана. — Если она нам понадобится, мы лег­ко найдем ее.

У Эвана потные волосы прилипли ко лбу. На веснушчатой щеке была грязь.

— Это еще с какой стати? Зачем это она нам понадобится? — обратился он к Энди.

Энди передернула плечами:

— Никогда не зарекайся. Мало ли что.

— Дудки! Она нам не понадобится, — твер­дым голосом заявил Эван. — Забудь о ней.

Лучше б он действительно не зарекался.

— Вот так штука! — произнес Эван, входя в гараж. — Это что же такое, папа?

Мистер Росс перестал стучать молотком и оглянулся.

— Хочешь взглянуть на мою новую рабо­ту? — с улыбкой спросил он.

— Конечно, — ответил Эван.

Каждый уик-энд его отец часами торчал в гараже, где у него была мастерская, трудясь над листами железа, из которых делал, как он на­зывал это, «работы».

Он ковал, чеканил и пилил, вкладывая в свои творения массу усилий. Но на взгляд Эвана, все его произведения были просто кусками рвано­го железа и ничем больше.

Мистер Росс отступил на пару шагов, чтобы полюбоваться на свое новое железное детище. Опустив молот, который он держал в одной руке, он протянул другую руку с чеканом в сто­рону будущей скульптуры.

— Эта будет из латуни, — пояснил он Эва­ну — Я назову ее «Осенний лист».

Эван задумчиво рассматривал произведе­ние.

— Она правда похожа на лист, — покривил он душой. На самом деле он решил, что папа напрасно испортил красивый лист латуни.

— Она не должна быть похожей на лист, — промолвил мистер Росс. — Она должна выгля­деть как мое впечатление от листа.

— А-а! — только и произнес Эван. — Здоро­во, папа. Я понимаю, что ты имеешь в виду.

Тут его внимание привлекла другая желез­ная конструкция.

— Ух ты! А это что?

Эван осторожно переступил через груду за­зубренных острых металлических стружек и направился к другой металлической фигуре. Это был огромный алюминиевый цилиндр на деревянном подиуме с отполированной блестящей поверхностью, приятной на ощупь.

— Не бойся. Вращай, — сказал мистер Росс с гордой улыбкой.

Эван крутанул цилиндр обеими руками. Тот медленно стал вращаться на своей деревянной основе.

— Я назвал его «Колесом», — пояснил отец. Эван засмеялся:

— Вот это клево, папа. Ты изобрел колесо!

— Не смейся, — произнес отец. — Эту скульп­туру взяли на осеннюю выставку у вас в шко­ле. На этой неделе мне надо отвезти ее к вам в актовый зал.

Эван снова крутанул «Колесо».

— Думаю, едва ли у кого еще может полу­читься колесо, которое вращается, — бросил он. — С этой работой не получишь первое ме­сто, пап, — заметил он не без ехидства.

— Сарказм — это низшая форма юмора, — нахмурившись, пробурчал мистер Росс.

Эван попрощался и вышел из гаража, аккурат­но переступая через латунные и железные струж­ки. За спиной возобновились гулкие удары моло­та по металлу Отец снова принялся за работу над своим впечатлением от осеннего листа.

Выбегая из-за угла школьного коридора после уроков, Эван нос к носу столкнулся с Энди.

— Сейчас у меня нет времени, — на бегу бро­сил он. — У меня баскетбол.

Он оглядел длинный коридор. Там не было ни души. Дверь в спортивный зал была откры­та настежь, и оттуда доносились звуки мяча.

— Почему ты так поздно? — спросила Энди, преграждая ему дорогу.

— Мёрфи опять продержал меня после уро­ка, — простонал Эван. — Он доконать меня хочет. Я теперь по гроб жизни приставлен к хомяку.

— Плохая новость, — посочувствовала Энди.

— Да что ты! Это хорошая, — с досадой про­говорил Эван.

— А какая же тогда плохая!

—Плохая новость — та, что мистер Мёрфи в довершение всех бед моих еще и тренер бас­кетбольной команды!

— Ну что ж, ни пуха ни пера! — бросила Энди. — Надеюсь, ты будешь в команде.

С замирающим сердцем Эван побежал даль­ше, проклиная в душе эту крысу — мистера Мёрфи. Он еще, чего доброго, вышибет меня из команды за то, что я опаздываю на трени­ровку, хотя и по его вине!

Эван сделал глубокий вдох. Хватит, гони эти мысли, приказал он себе.

Думай позитивно. Я должен обо всем думать оптимистично.

Конечно, я не такой высокий, как другие ребята. Может, не такой сильный. Но я хоро­ший баскетболист. Я по праву должен быть в команде.

И буду. Уверен, что меня примут.

Закончив психологическую подготовку, Эван распахнул двери спортзала и вошел в яр­ко освещенное огромное помещение.

— Лови! — раздался голос.

У Эвана лицо словно взорвалось от боли.

А потом все вокруг померкло.

Когда Эван открыл глаза, на него смотрели два десятка мальчишек и мистер Мёрфи, а сам он лежал на полу спортзала.

Лицо ныло. Очень сильно.

Он дотронулся рукой до носа. На ощупь он был как увядший лист салата.

— Как ты, Эван? — спросил мистер Мёрфи. Учитель склонился над Эваном, и свисток, ви­севший у него на шее, болтался перед глазами мальчика.

— У меня как будто лицо взорвалось, — тихо сказал Эван.

Мальчишки захихикали. Мистер Мёрфи сердито посмотрел на них, а потом снова по­вернулся к Эвану.

— Это Конан попал тебе баскетбольным мячом в лицо, — объяснил он.

— У него плохая реакция, тренер, — услы­шал Эван откуда-то сверху голос Конана. — Он должен был поймать мяч. Я уверен был, что он среагирует.

— Я все видел, — вмешался здоровый амбал по имени Бигги Малик. — Конан не виноват. Эван должен был перехватить мяч. Это была хорошая передача.

«Здорово», — подумал Эван и снова потро­гал свой нос. Сейчас он больше напоминал разваренную картофелину. Кажется, не сло­ман, и то, слава богу.

Мистер Мёрфи помог ему встать на ноги:

— Ты уверен, что можешь играть? «Спасибо за поддержку», — с горечью поду­мал Эван и ответил:

— Думаю, что смогу.

Но у Конана, Бигги и остальных было, ви­дать, другое мнение.

Ему не давали сделать бросок, перехватыва­ли передачи.

На него налетали, стоило ему завладеть мячом, при каждом движении его сбивали с ног.

Резко брошенный Конаном мяч угодил ему прямо по губам.

— Ах, извини! — крикнул Конан. Бигги заржал, как гиена.

— Защита! Я хочу видеть защиту! — закри­чал мистер Мёрфи.

Эван занял оборонительную. Конан вел мяч, и Эван приготовился защищать корзину от его броска.

Конан с мячом уже близко. Совсем близ­ко.

Эван поднял руки, чтобы блокировать бро­сок, но к его немалому удивлению, Конан ос­тавил мяч. Одним быстрым движением он схватил Эвана за пояс, поднял высоко в воздух и посадил Эвана в корзину.

— Три очка! — донесся до очумевшего Эва­на торжествующий крик Конана.

Бигги и другие ребята подбежали к Конану и стали поздравлять его, ударяя по ладони и смеясь.

Мистеру Мёрфи пришлось принести стре­мянку, чтобы спустить Эвана вниз.

Положив руку Эвану на плечо, он отвел его с поля.

— Ты пока ростом не вышел, Эван, — ска­зал он, потирая свою розовую щеку. — Ради бога, не обижайся. Ты еще подрастешь. Но для баскетбола тебе пока не хватает роста.

Эван ничего не ответил и, понурив голову, вышел из спортивного зала. У дверей его догнал Конан.

— Эй, Эван, выше нос! Не сердись, — про­говорил он и протянул свою большую руку — Давай пожмем руки.

Эван протянул ладонь Энди, чтоб та видела.

— Похожа на увядшую петунию, — сказала она.

— Поверить не могу, что я дважды попался на трюк Конана с рукопожатием, — с горечью проговорил Эван.

Это было на следующий день. Эван и Энди шли из школы в маленький парк около дома Эвана. Эван всю дорогу жаловался на мистера Мёрфи, Конана и всех ребят.

Стоял солнечный день. Энди остановилась и смотрела на двух бабочек-монархов. Они порхали над синими