Теоретическая часть 12 страница

Драматургия Вольтера («Заира»). Драматургия была одной из основных областей творчества Вольтера. Начиная с «Эдипа» и кончая «Ириной» и «Агафоклом», он всю жизнь создавал, ставил на театре свои пьесы и сам играл в них, когда представлялась возможность. Перу Вольтера принадлежит более полусотни драматургических произведений, в том числе 30 трагедий. В своих трагедиях Вольтер сохраняет все правила классицизма и все его условности. Но Вольтер динамичен, он человек действия и полностью не мог бы примириться с торжественной приподнятостью, медлительной величественностью классического театра. «Трагедия – это движущаяся живопись, – писал он, – это одушевленная картина, и изображаемые в ней люди должны действовать. Сердце человеческое жаждет волнений...» Вольтер делает свои трагедии эмоциональными и действенными. Не прошло для него бесследно и знакомство с шекспировским театром. Отношение Вольтера к Шекспиру было двойственным. Порой он вовсе отрицал значение для театра шекспировского гения. Однако в пьесах Вольтера видно влияние великого английского драматурга. Сюжет «Заиры» подражателен, а иерусалимский султан Оросман во многом тождествен венецианскому мавру Отелло. Замечание Вольтера, что «изображаемые в трагедии люди должны говорить так, как люди говорят в действительности», также восходит к шекспировскому реализму. Сохраняя основу классической трагедии, Вольтер вводит в нее и ряд новшеств. В большинстве своих трагедий он отказывается от традиционного античного сюжета и переносит зрителя в Индию, Китай, Перу, Ассирию, правда, достаточно условные. Но главное у Вольтера в том, что он в своих драматических произведениях, как и везде, пропагандирует просветительские идеи. Именно это имел в виду А.С. Пушкин, когда писал, что в своих трагедиях, «не заботясь о правдоподобии характеров, ни о законности средств, заставил он свои лица кстати и некстати выражать правила своей философии». Драматургическое наследие Вольтера огромно и разнообразно по жанрам, оно состоит из трагедий, прозаических драм, комедий, либретто, опер и дивертисментов. Театр Вольтера – это прежде всего и исключительно политическая трибуна. Рассеивать мрак суеверий и предрассудков, воспитывать ненависть к религиозному фанатизму и тирании, славить идеи свободы и гражданского равенства – вот задачи, какие автор ставил перед собой. «Брут», «Смерть Цезаря», «Магомет», «Альзира» и другие его трагедии насыщены политическими идеями. В одной из самых известных трагедий, «Заире» (1732) действие происходит в эпоху крестовых походов на Ближнем Востоке. Противопоставление христиан и мусульман проведено явно не в пользу первых. Веротерпимому и великодушному султану Оросману противостоят нетерпимые рыцари-крестоносцы, требующие от Заиры – христианки, воспитанной в гареме, чтобы она отказалась от брака с любимым ею Оросманом и тайком бежала во Францию с братом и отцом. Тайные переговоры Заиры с братом, неверно истолкованные Оросманом как любовное свидание, приводят к трагической развязке – Оросман подстерегает Заиру, убивает ее и, узнав о своей ошибке, убивает себя. История ревности навеяна Вольтеру шекспировским «Отелло», которому Вольтер подражал. Однако он делал это подражание весьма свободным, создав типичную французскую классическую трагедию, в центре которой стоит конфликт в душе героини между любовью и религиозным долгом. Если у Шекспира главным героем является Отелло, то у Вольтера главная роль предназначена Заире, которая испытывает мучительную душевную борьбу и является жертвой не только ревности, но и религиозного фанатизма. Ставя в «Заире» вопрос, может ли женщина ради любви изменить своему народу и своей вере, Вольтер приближается больше к Расину, чем к Шекспиру. Оросман, несмотря на стремление Вольтера к турецкому колориту, очень мало похож на восточного человека и лишен непосредственности шекспировского Отелло, так как даже в порыве страсти он соблюдает аристократические приличия и условности. Вольтер обрисовал Оросмана самыми положительными чертами, подчеркнув этим, что добродетель человека необязательно связана с его принадлежностью к христианам. В целом, «Заира», – чисто просветительская трагедия, вызвавшая решительный отпор со стороны реакционных писателей. Пьеса проникнута чувственностью, в ней отсутствует героический пафос, что именно приближает пьесу к зарождающемуся жанру мещанской драмы.

Особенности философских повестей Вольтера. Самым ярким и живым в художественном наследии Вольтера остаются по сей день его философские повести. Этот жанр сформировался в эпоху Просвещения и впитал основные ее проблемы и художественные открытия. В основе каждой такой повести лежит некий философский тезис, который доказывается или опровергается всем ходом повествования. Нередко он намечен уже в самом заглавии «Задиг, или Судьба» (1747), «Мемном, или Благоразумие людское» (1749), «Кандид, или Оптимизм» (1759). Жанр философской повести был создан Вольтером под совокупным влиянием Монтескье, как автора «Персидских писем» и Свифта, как автора «Путешествий Гулливера». От первого Вольтер воспринял пристрастие к восточной экзотике и ее противопоставление французской современности как средство заостренного, критического показа французских нравов и порядков. От второго он заимствовал сатирическое использование сказочной фантастики, вырастающей до комических масштабов и преподносимые в шутливой, псевдонаучной форме. Однако в отличие от обоих своих предшественников Вольтер использовал в своих повестях технику авантюрного романа с крепко построенным занимательным сюжетом, представляющим собой нагромождение самых невероятных неожиданностей, совпадений, встреч, появлений исчезнувших лиц. Простоте фабулы соответствует в повестях Вольтера пестрота стиля и тона повествования, в которой сочетаются элементы фантастики и реализма, а легкая изящная ирония временами прерывается серьезными философскими размышлениями или резкими саркастическими выпадами против разных гнусностей и уродств общественного строя. Авантюрный сюжет носит в повестях Вольтера ярко выраженный рационалистический характер, отдельные эпизоды включаются далеко не случайно, а по строго продуманному плану, служа различными иллюстрациями определенного философского тезиса, проводимого в данной повести. В ранних повестях 1740-х годов Вольтер широко пользуется привычной для французской литературы ХVIII в. восточной стилизацией. Так, «Задиг» посвящен «султанше Шераа» (в которой склонны были видеть маркизу де Помпадур) и представлен как перевод с арабской рукописи. Действие развёртывается на условном Востоке (в Вавилоне) в столь же условно обозначенную эпоху. Главы повести представляют собой совершенно самостоятельные новеллы и анекдоты, основанные на подлинном восточном материале и лишь условно связанные историей злоключений героя. Они подтверждают тезис, высказанный в одной из последних глав: «Нет такого зла, которое не порождало бы добро». Испытания и удачи, ниспосланные судьбой Задигу, каждый раз оборачиваются непредвиденным и прямо противоположным ожидаемому смыслом. То, что люди считают случайностью, на самом деле обусловлено. B этой повести Вольтер ещё прочно стоит на позициях оптимизма и детерминизма, хотя это ни в малой степени не мешает ему сатирически изображать развращённые нравы двора, произвол фаворитов, невежественность учёных и врачей, корысть и лживость жрецов. Прозрачная восточная декорация легко позволяет разглядеть Париж и Версаль. Гротескно – сатирическая манера повествования, характерная уже для этой повести, резко усиливается в «Микромегасе» (1752). Здесь Вольтер выступает учеником Свифта, на которого прямо ссылается в тексте повести. Используя свифтовский приём «изменённой оптики», он сталкивает гигантского жителя планеты Сириуса – Микромегаса – со значительно меньшим по размерам жителем Сатурна, потом показывает увиденных их глазами ничтожных, еле различимых насекомых, населяющих Землю: эти крошечные существа, всерьёз мнящие себя людьми, копошатся, злобствуют, истребляют друг друга из-за «нескольких кучек грязи», которых они никогда не видели и которые достанутся не им, а их государям. Они ведут глубокомысленные философские споры, которые нимало не подвигают их на пути познания истины. На прощание Микромегас вручает им свой философский труд, написанный для них мельчайшим почерком. Но секретарь Академии наук в Париже не обнаруживает в нём ничего, кроме белой бумаги. В самой глубокой и значительной повести Вольтера «Кандид» отчётливо выступает философский перелом, происшедший в сознании писателя после возвращения из Пруссии и Лиссабонского землетрясения. Оптимистическая идея Лейбница о «предустановленной гармонии добра и зла», о причинно-следственной связи, царящей в этом «лучшем из возможных миров последовательно опровергается событиями жизни главного героя – скромного и добродетельного юноши Кандида: за несправедливым изгнанием из баронского замка, где он воспитывался из милости, следует насильственная вербовка в рекруты, истязание шпицрутенами (отголосок прусских впечатлений Вольтера), картины кровавой резни и мародерства солдат, Лиссабонское землетрясение и т.д. Повествование строится как пародия на авантюрный роман – герои переживают самые невероятные приключения, которые следуют друг за другом в головокружительном темпе; их сбивают (но не до конца), вешают (но не совсем!), потом они воскресают; любящие, разлученные, казалось бы, навеки, встречаются вновь и соединяются счастливым браком, когда от их молодости и красоты не осталось и следа. Действие переносится из Германии в Португалию, в Новый Свет, в утопическую страну Эльдорадо, где золото и драгоценные камни валяются на земле как простые камешки; потом герои возвращаются в Европу и, наконец, обретают мирное убежище в Турции, где разводят плодовый сад. Уже сам контраст между приземленно бытовой концовкой и напряжённо-драматическими событиями, предшествующими ей, характерен для гротескной манеры повествования. Действие с его неожиданными, парадоксальными поворотами, стремительной сменой эпизодов, декораций и персонажей оказывается нанизанным на непрекращающийся философский спор между лейбницианцем Панглоссом, пессимистом Мартеном и Кандидом, который постепенно, умудрённый жизненным опытом, начинает критически относиться к оптимистической доктрине Панглосса и на его доводы о закономерной связи событий отвечает: «Это вы хорошо сказали, но надо возделывать наш сад». Такая концовка повести может означать нередкий у Вольтера уход, от какого-либо определённого решения, от выбора между двумя противоположными концепциями мира. Но возможно и другое толкование – призыв обратиться от бесполезных словопрений к реальным, практическим, пусть даже малым делам.

Действие повести «Простодушный» (1767) целиком развёртывается во Франции, хотя главный герой – индеец из племени гуронов, силой обстоятельств оказавшийся в Европе. Обращаясь к столь популярному в эпоху Просвещения «естественному человеку», Вольтер применяет здесь приём «остранения» (понятие «остранение» введено В.Б. Шкловским в 1914 г.), использованный ещё Монтескье в «Персидских письмах» и Свифтом в «Путешествиях Гулливера». Франция, её общественные институты, деспотизм и произвол королевской власти, всесилие министров и фавориток, нелепые церковные запреты и установления, предрассудки показаны свежим взглядом человек, выросшего в другом мире, других условиях жизни. Простодушное недоумение героя по поводу всего, что он видит и что становится на пути его соединения с любимой девушкой, оборачивается для него цепочкой злоключений и преследований. Условно-благополучной концовке «Кандида» и «Задига» противостоит здесь печальная развязка – гибель добродетельной девушки, жертвующей своей честью, чтобы вызволить из тюрьмы своего возлюбленного. Конечный вывод автора на этот раз гораздо более однозначен: лейбницианской формуле, низведённой до уровня бытовой мудрости «Нет, худа без добра», он противопоставляет суждение «честных людей»: «Из худа, не бывает добра!» Пародийный гротеск, стилистика диссонансов и нарочитых преувеличений, господствующая в «Кандиде», сменяется в «Простодушном» сдержанной и простой композицией. Охват явлений действительности более ограничен и отчётливо приближен к условиям французской жизни. Сатирический эффект достигается здесь на протяжении повествования посредством «иного видения» – глазами гурона и кульминируется в безрадостной концовке: жертвы и испытания были впустую; каждый получил свою толику жалких подачек и мизерных благ – от лимонных леденцов до алмазных серёг и небольшого церковного прихода; гнев, возмущение и негодование тонут в трясине сиюминутного благополучия.

В философских повестях Вольтера мы тщетно стали бы искать психологизм, погружение в душевный мир персонажей, достоверную обрисовку человеческих характеров или правдоподобный сюжет. Главное в них – предельно заостренное сатирическое изображение социального зла, жестокости и бессмысленности существующих общественных институтов и отношений. Этой суровой реальностью и проверяется истинная ценность философских истолкований мира. Личность Вольтера и его многообразное творчество оказали огромное воздействие на развитие европейской мысли.

Творчество Ж.-Ж. Руссо. Общая характеристика. Жан-Жак Руссо (1712–1778) – французский философ, писатель, композитор. Он, как никто другой из просветителей, был идейным провозвестником Французской революции: мораль и политика якобинства были основаны на его философских принципах. Свою жизнь, полную лишений и гонений, он изложил в «Исповеди» (1765–1770), которая считается самой откровенной автобиографией в мировой литературе и оказала огромное воздействие на дальнейшее развитие жанра исповеди. В «Исповеди» Руссо обобщает важнейшие философские темы: 1) значимость личности, сложности и противоречия ее развития; 2) культ чувствительности, которая была для Руссо, одного из представителей европейского сентиментализма, методом философским и творческим; 3) культ природы, неотъемлемой от душевного мира человека; 4) тема социальной несправедливости, стремления к гражданскому переустройству.

Философские трактаты Руссо. Известность Руссо принесли его философские трактаты. «Рассуждения о науках и искусствах» (1750) определяло общественную и моральную роль наук и искусств. Изучая состояние современного общества и историю человечества, Руссо пришел к выводу, что науки и искусства оказывают отрицательное воздействие на общественную жизнь и мораль. В «Рассуждении о происхождении и основаниях неравенства среди людей» (1754) автор исследует бедственное положение народных масс и утверждает, что причиной этого является неограниченное господство частной собственности. Руссо сумел увидеть обратную сторону буржуазного прогресса. Трактат отличается от произведений большинства просветителей не только наиболее демократической позицией, но и элементами диалектического подхода к истории человечества.

Социально-политические взгляды Руссо. В трактате «Общественный договор» (1762) Руссо выразил свои социально-политические взгляды. Это самое значительное политическое произведение, выросшее из предыдущих трактатов. Но если в них страстно обличались пороки цивилизации, то в «Общественном договоре» обосновываются черты идеального государства, излагается политическая программа революционного характера. Руссо хочет написать строго научное сочинение, в котором вместо восторженных или гневных фраз «Рассуждений» заняли бы доказательства. Но автор не только философ, но и художник. Поэтому переживает каждую свою мысль эмоционально. Первая фраза трактата стала знаменитой: «Человек рожден свободным, а между тем везде он в оковах». Лучшей формой правления признается республика, хотя возможны и другие. Основной принцип государства – суверенитет народа. Это означает, что верховная власть в стране принадлежит народу. Эта власть неотчуждаема: никто не может отнять верховные права народа и он никому не может их передоверить. Эта власть неделима: законодательная власть не может быть отделена от власти исполнительной. Между народом как сувереном (правителем) и народом как подданным стоит посредник – правительство, призванное организованно осуществлять волю народа. Государство основано на общественном договоре между правительством и народом, который гарантирует основные права граждан (свободу, равенство, неприкосновенность собственности); правительство может быть отменено, если нарушает договор; народ же обязан уважать законы и подчиняться им.

Реализация идей писателя в романах «Юлия, или новая Элоиза» и «Эмиль, или о Воспитании». В 1756 году Руссо начал работу над романом «Юлия, или новая Элоиза». Это произведение стало вершиной литературы сентиментализма. Автор утверждает в искусстве нового героя – плебея, наделенного богатым духовным миром, необычайной чувствительностью. Таков герой романа Сен-Пре, который служит учителем Юлии, дочери барона д'Этанжа. Сен-Пре и Юлия страстно полюбили друг друга. Об этом мы узнаем из их писем. Руссо использует форму эпистолярного романа, которая позволяла писателю показать чувства героев изнутри. С одной стороны, это придало роману лирический характер, с другой – значительно расширило возможности психологического анализа. Конфликт романа носит двойственный характер: с одной стороны, он заключается в противоречии между естественным чувством и социальными условиями; с другой – в противоречии между тем же чувством и требованиями просвещенного Разума. Сентименталист Руссо утверждает, что первое противоречие приводит человека к пороку (раскрытию этой мысли посвящены части 1–3); второе – к Добродетели (о чем повествуется в частях 4–6). Вот почему так отличается начало произведения от его финала. Изменяется предмет анализа – изменяется и мир, в котором живут герои. Говоря о социальных преградах, вставших на пути Чувства, Руссо вкладывает в письма своих персонажей гневное осуждение законов феодального общества. Во второй половине романа рисуется картина идиллической жизни на фоне прекрасной природы. Здесь изложена положительная программа Руссо, предваряющая идеи «Общественного договора». Общество должно соединить успехи цивилизации с естественными законами, умеренными потребностями, добродетелями и, таким образом, стать «второй природой» для человека. В первой части (самой большой, включающей 65 писем) писатель изображает любовь Сен-Пре и Юлии как взрыв естественных чувств. В чистые отношения влюбленных вмешивается феодальная система оценки человеческих достоинств. Отец Юлии узнал о том, что она любит простого учителя. Барон запрещает дочери видеться с Сен-Пре и хочет выдать ее замуж за одного из своих знатных друзей. Положение героев напоминает им средневековую историю любви философа Абеляра и Элоизы: влюбленные были разлучены и только в письмах могли изливать друг другу свои чувства (отсюда название романа «Новая Элоиза»). Юлия и Сен-Пре, забыв нравственные, которые прежде охраняли чистоту их любви, становятся любовниками. В сердце Сен-Пре появляются дурные чувства, прежде всего ревность, не сдерживаемая разумом. Он вызывает на дуэль англичанина Эдуарда Бомстона, подозревая, что Юлия к нему неравнодушна. И только самоотверженность Юлии и благородство милорда Бомстона прекращают опасную и бессмысленную ссору. Отъездом Сен-Пре по настоянию Юлии заканчивается первая часть романа.

Центральный эпизод второй части – пребывание Сен-Пре в Париже. Эта часть романа строится как «роман развращения», то есть история нравственного разложения человека под влиянием городской цивилизации. Сен-Пре знакомится со светским образом жизни, у него появляются дурные знакомые. Он совершает поступки, в которых ему приходиться потом раскаиваться. Внутренняя жизнь Юлии в этой части раскрыта менее подробно. Однако из ее переписки с Эдуардом и двоюродной сестрой Кларой ясно, что и она на грани опрометчивых поступков и всерьез обсуждает мысль о побеге с Сен-Пре из родительского дома в Англию. Третья часть – поворотная в романе. Умирает мать Юлии. Девушка считает, что смертельный удар нанесли матери письма Сен-Пре, которые та нашла. Юлия решает порвать с Сен-Пре и выходит замуж за господина де Вольмара, друга отца. Этот немолодой человек отличается сдержанностью и благоразумием. Описанием ровного, спокойного счастья Юлии и Вольмара открывается вторая половина романа, в которой Руссо переходит от действительного к желаемому, от реальности Парижа к идиллии Женевского озера. В четвертой и последующих частях обрисовка чувств героев носит типично сентименталистский характер. Это чувства, облагороженные просвещением и разумом, нежные, но умеренные. Страсти героев подчиняются законам природы. Этим описание чувств у сентименталистов отличается от изображения страстей у предромантиков. Образ господина де Вольмара становится центральным в раскрытии сентименталистской концепции чувства. Юлия признается мужу в своей былой любви к Сен-Пре. Оказывается, что об этом Вольмар знал еще до женитьбы, но, как благородный человек, не требовал от жены признаний. Более того, Вольмар предлагает Юлии пригласит Сен-Пре стать учителем их детей. Если в Вольмаре Руссо стремился показать человека, уже достигшего благоразумия и умеренности, то образы Юлии Сен-Пре показывают путь к этому состоянию.

Кульминацией романа становится семнадцатое письмо четвертой части, в котором Сен-Пре описывает милорду Эдуарду Бомстону свою прогулку с Юлией по Женевскому озеру и окрестным горам. Огромную роль в этом эпизоде играет образ природы. Руссо первым придал пейзажу в романе основополагающее значение. Он стал основоположником лирического пейзажа. Картина природы у Руссо пронизана чувствами и настроениями героев. И среди этих чувств особым, самостоятельным, но пронизывающим все другие становится «чувство природы», которое писатель воспитывает у своих читателей.

Пятая часть романа – самая идиллическая. Радости семейной жизни Юлии и Вольмара, нежная дружба героев омрачаются только тремя обстоятельствами: неверием господина Вольмара, отрицающего существование Бога и бессмертие души, Страшным сном Сен-Пре, видящим Юлию умершей, и любовной историей милорда Эдуарда, которая может закончиться позорным браком. Однако Сен-Пре расстраивает брак Эдуарда, а Эдуард освобождает Сен-Пре от ночных страхов. Идиллическая атмосфера снова воцаряется. Эта часть очень важна для понимания подхода Руссо к созданию характеров своих персонажей. Ни Сен-Пре, ни Юлия ни являются исключительными личностями. Их чувствительность, стремление к счастью в любви, добродетельность – естественные качества, а значит, они присущи всем. Вот почему окружающие главных героев другие персонажи отличаются от них лишь некоторыми индивидуальными качествами, но все они похожи друг на друга в главном. Руссо считает, что только испорченные люди живут по закону, сформулированному Гоббсом: «Человек человеку волк».

В шестой части романа наступает развязка. Юлия, спасая своего сына, упавшего в озеро, тяжело заболевает и через несколько дней умирает, В последнем письме к Сен-Пре она признается, что по-прежнему любит его: «Добродетель, разлучившая нас на земле, соединит нас в вечной жизни. В сем сладостном ожидании я и умру. Какое счастье, что я ценою жизни покупаю право любить тебя любовью вечной, в которой нет греха, и право сказать в последний раз: «Люблю тебя»».

Так в финале романа Руссо окончательно снимает противоречие между естественным чувством и добродетелью, но очевидно, что их гармония наступит только в потустороннем мире. Это согласуется с религиозными взглядами Руссо: не признавая католическую церковь, ее учения о Боге, он верил в некое высшее существо, в бессмертие души. «Юлия, или Новая Элоиза» – это лирико-философский роман, насыщенный огромным идейным содержание. Проблемы любви и добродетели, природы и общества, социального неравенства и душевного благородства, городской цивилизации и сельской идиллии, проблемы нравственного и художественного содержания искусств, воспитания и многие другие нашли глубокого истолкования в лице Руссо. Роман имел невероятный успех. Читатели рыдали над всеми чувствительными местами, а дойдя до сцены смерти Юлии, по свидетельству современника, уже «не плакали, но кричали, выли как звери». В течение XVIII века роман выдержал свыше 70 изданий, намного опередив все другие издания французской литературы того времени. «Юлия, или Новая Элоиза» – самое популярное произведение во Франции второй половины XVIII века, несмотря на неприятие его классицистами (в том числе Вольтером). В России роман пользовался не меньшим успехом. И хотя дворяне читали его по-французски, первый русский перевод появился достаточно быстро. В 1769 году Пушкин называет этот роман в «Евгении Онегине» среди любимых произведений Татьяны. По мнению некоторых исследователей, в сюжете «Евгения Онегина» проводится параллель с «Новой Элоизой»: сцена, в которой Татьяна, признавшись Онегину в любви, обещает хранить верность мужу, перекликается с письмами Юлии к Сен-Пре (18 письмо третьей части, в котором, она сообщает о своем браке с Вольмаром и просит возлюбленного сохранить в сердце только дружеские чувства). «Новая Элоиза» произвела большое впечатление на молодого Л.Н. Толстого. Через много лет он вспомнил об этом романе, записав в дневнике 29 сентября 1898 года: «Это прекрасная книга заставляет думать…». Начало 60-х годов было самым плодотворным временем деятельности Руссо: «Новая Элоиза» выдвинула его в число крупнейших писателей эпохи. «Общественный договор» стал вершиной политической мысли XVIII века. Появившийся через два месяца после выхода «Общественного договора» роман-трактат «Эмиль, или о Воспитании» (1762) определил педагогическую мысль XVIII столетия.

Педагогические взгляды Руссо в романе «Эмиль, или о Воспитании». Руссо первым систематически изложил теорию естественного воспитания, которое учитывает особенности физического, умственного и нравственного развития ребенка на разных этапах формирования его личности. Писатель выдвинул три важных понятия:

- о целесообразности естественного воспитания;

- о различиях между детьми и взрослыми;

- о внутренних различиях между этапами развития детей.

Обосновывая первую мысль, Руссо пишет: «Воспитание < …> дается нам или природою, или людьми, или вещами». Эти взгляды воспитания должны находиться в единстве, иначе человека будут раздирать противоречия. Но воспитание со стороны природы от нас не зависит, а со стороны вещей – зависит лишь частично, и только третий вид воспитания управляем людьми. Отсюда вывод: «Так как совпадения трех видов воспитания необходимо для его совершенства, то два другие следует направлять согласно с тем, на которое мы не имеем никакого влияния», следовательно, «воспитание должно быть естественным», т. е. основанным на законах природы.

Этот вывод позволяет обосновать и второе исходное положение: «Природа хочет, чтобы дети были детьми, прежде чем быть взрослыми < …> У детства свои собственные взгляды, свой собственный образ мыслей и чувств, и нет ничего безрассуднее, как желать заменить его нашим…» Из ориентации на природу вытекает и третий тезис – о наличии разных этапов в формировании человека. В соответствии с этим положением он разделяет рассказ о воспитании Эмиля на четыре части. Роман начинается с книги, которая называется «Первый год жизни». Книга вторая – «Детский возраст» – описывает Эмиля с 2 до 12 лет. Книга третья – Отроческий период жизни» – посвящена периоду с 12 до 15 лет. Четвертая книга романа называется «Юношеский возраст» и охватывает пору жизни Эмиля от 15 лет до его вступления в брак. Три исходных тезиса определяют цели воспитания, его содержание и методы его осуществления. Цель воспитания, по Руссо, – подготовить наилучшим образом своего воспитанника к жизни: «Жить – вот ремесло, которому я хочу учить его. Выходя из моих рук, он не будет – соглашаюсь в этом – ни судьей, ни солдатом, ни священником: он будет прежде всего человеком…». Руссо настаивает на том, чтобы ребенок изучал действительность, непосредственно с ней соприкасаясь: «…Не нужно иной книги, кроме мира; не нужно иного наставления, кроме фактов. Читающий ребенок не думает, он только и делает, что читает; он не учится, а учит слова». Вот почему писатель считает, что ученики должны довольно поздно знакомиться с книгами. В отроческом возрасте он предлагает читать только «Робинзона Крузо» Д. Дефо. Эта книга выбрана далеко не случайно. В ней прославляется физический труд. Руссо включает труд в круг обучения и воспитания. Он считает труд неизбежной обязанностью человека, живущего в обществе: «Всякий праздный гражданин – богатый или бедный, сильный или слабый – есть плут». Руссо – сторонник ручного труда, так как он наиболее соответствует естественному состоянию. Философский взгляд на вещи, на политику и мораль должен вырабатываться в юношеском возрасте. Здесь может пригодиться история, воспитание по книгам. Интересна методика воспитания, которую разрабатывает автор. Это так называемое «свободное воспитание», в котором словесное обучение заменяется приобретением личного опыта, а наказание – естественным последствием поступка: «Не давайте своему ученику никаких словесных уроков, он должен получать их лишь из опыта; не налагайте на него никаких наказаний, ибо он не знает, что такое быть виноватым, никогда не заставляйте его просить прощения, ибо он не сумел бы вас оскорбить», – заявляет Руссо. Если ребенок разбил стекло, наказанием будет холод в комнате, если он испачкал и порвал одежду, наказанием будет плохой внешний вид.

К четырем книгам о воспитании юноши Руссо прибавляет пятую книгу – о воспитании девушки. Писатель – противник одинакового воспитания и обучения юноши и девушки. Так как цель воспитания девушки заключается в подготовке ее к роли образцовой жены и матери, то меняется и содержание всей воспитательной деятельности, и круг изучаемых предметов и ремесел. Но методика остается сходной. Ее основа – практическая значимость для ребенка получаемых им от воспитания уроков: «…Важно не то, чтоб он учился тому или иному, а то, чтоб он понимал, чему учится и на что это ему нужно…» Задача воспитателя – пробудить мотивы той деятельности ребенка, которая представляется взрослому необходимой: «Прежде всего, вы должны хорошо понимать, что лишь в редких случаях вашею задачей будет указывать, что он должен изучать: это его дело – желать, искать, находить; ваше дело – сделать учение доступным для него, искусно зародить в нем это желание и дать ему средства удовлетворить его».