Каракули на обратной стороне листа. Переводчик: Isabella Axentseva

СТОИТ ТОЛЬКО ЗАХОТЕТЬ

Бренна Йованофф

2010 год

Переводчик: Isabella Axentseva

Бренна не так уж и часто пишет о магии, а эту историю я помню очень хорошо, потому что она именно о магии, особой магии Бренны. Чары творятся необыкновенно искусно, и у них нет никакой волшебной подоплеки. Ее магия есть ничто иное, как некий призрачный образ, а не колдовство в обычном понимании. Свою магию я всегда представляю как некое ползучее, примитивное и отвратительное создание, которое проникает в мои истории. Однако у Бренны магия — это жестокое и холодное оружие. — Тесса

Меня всегда приводило в восторг то, что можно загадывать желания, но еще больше мне нравилось размышлять о том, что желания часто сбываются совсем не так, как хотелось бы. В детстве у меня была аудиозапись с рассказом «Обезьянья лапка» У.У. Джейкобса, и она напугала меня до смерти. Моя история не такая страшная, но в ней также есть опасность «неправильно» загадать желание. — Бренна

Другой такой невидимки, как я, в школе больше не найти.

И это не значит, что я уродина. Было бы так, люди меня хотя бы замечали. Возможно, их взгляды не сулили бы ничего хорошего, но я была бы точно уверена, что существую.

Я не страшненькая, нет — просто какая-то невзрачная. Меня легко забыть. Я теряюсь в толпе. Щелчок пальцев — и меня уже нет.

Моя лучшая подруга, Эмбри Глисон, говорит, что, скорее всего, есть закон, по которому такие люди, как я, Харпер Прескотт, стремятся к тому, чтобы их не замечали. Эмбри разбирается в физике лучше любого ученика в ее классе. Ей под силу изготовить модель планера хоть из пробкового дерева, хоть из картона и даже, уверена, из картофельного пюре. Она, наверно, смогла бы и огромный мост сконструировать. А мне даже книжки на полку не удается нормально поставить.

Но у меня хорошо получается один фокус. Мне нужна только ручка и листок бумаги.

Всю жизнь мама твердила мне не быть легкомысленной, не поддаваться искушениям. Потому что я могу натворить такого, чего ни в коем случае не должна делать. Но если мама не узнает, то и переживать не будет.

Чаще всего я пользуюсь этим фокусом для каких-то мелочей — убедиться, что проверочная работа будет только по тому материалу, который я знаю, или что мистер Лестер не задаст нам что-то дополнительное на выходные.

Происходит это так: я пишу своё желание на бумаге, а потом рву ее.

Вуаля — звенит звонок, урок окончен. Ученики покидают класс, а мистер Лестер забывает дать нам задание.

Желание обретает собственную жизнь. Когда сбывается.

Просто, правда?

***

Но я расскажу вам о том, как однажды фокус не удался.

— Мама говорит, что мне нужно пойти на вечер в честь встречи выпускников, — сказала я Эмбри в библиотеке за ланчем. — Вероятно, так поступают «нормальные» люди. Это полный отстой. Ты должна составить мне компанию.

Но я знала, что она ни за что на это не согласится. Даже если бы Эмбри и захотела поучаствовать в школьном мероприятии, ее мама этого никогда не допустит.

— Так не иди, — ответила она. — Сотвори свой фокус, и твоя мама забудет о своих словах.

— Не могу. Я этого вообще не должна делать, а применять к людям тем более. Что если она обо всем узнает?

Эмбри посмотрела на меня скучающим взглядом.

— Думаю, тебе хочется пойти. Ты хочешь, чтобы Колин Крэй увидел тебя в старом платье Рози, тут же влюбился и пригласил потанцевать под «Леди в красном» или под песню из «Приведения», или под любую другую мелодию, от которой хочется порезать себе вены.

— Чушь, — буркнула я, а сама задумалась над ее словами. Представила его руки у себя на талии, как он не сводит с меня глаз.

Колин Крэй. Его привлекательность и популярность во многом зависела от того, что он носил скейтерские кроссовки и темные потертые джинсы. Девушки Колину нравились такие, как сестры Соломон, — с длинными загорелыми ногами и роскошными волосами. Наши с ним миры находились в параллельных вселенных.

Применять магию к людям нельзя. Даже ради защиты или на всякий случай. Мне это известно. Получается не так, как нужно, а последствия всегда непредсказуемы. А если колдовство маленькое и безвредное? Если поколдовать так всего разок?

Фокус в том, чтобы точно знать, чего ты хочешь.

Когда прозвенел звонок, Эмбри пошла на тригонометрию, а я осталась в библиотеке. Решила пожелать, чтобы Колин перестал увиваться за Валери Соломон. Чтобы, когда он в следующий раз взглянет на нее, у него не появилось бы даже желания с ней заговорить.

Колин думал, что влюблен настолько, что его сердце может не выдержать такой любви, но он ошибался. Так было, пока он не заметил Харпер Прескотт на вечере в честь встречи выпускников. Хотя она и была почти незаметна, в старом, даже не ее, платье, он увидел ее настоящую. И тогда влюбился по уши, и это было навсегда.

Написать желание на бумаге и порвать ее. Желание сбывается.

Просто, правда?

***

Тот вечер проходил именно так, как и ожидалось. Спортивный зал был погружен в полумрак, а по полу валялись ленты серпантина.

Все были нарядно одеты, выглядели опрятнее и серьезнее, чем обычно. В остальном — ничего нового.

По обыкновению я находилась в полном одиночестве. На мне были кроссовки и старое выпускное платье моей кузины Рози. Оно было из бордовой тафты с короткой пышной юбкой и бантом на спине. Слишком вызывающее для такого случая, да еще и в груди велико.

Колин пришел с Валери. Они целовались под огромной аркой из розовых и золотых воздушных шариков, держались за руки и вообще выглядели идеальной парой. Я все ждала, когда он посмотрит в мою сторону, но ему было явно не до того.

После девяти песен, я посчитала, что, возможно, стою слишком далеко. Решила стать поближе. Пробравшись сквозь толпу у стола диджея, я наткнулась на ребят, которых знала только по занятиям физкультуры. Я не могла понять, зачем они вообще пришли, если, судя по их разговорам, в субботние вечера обычно где-нибудь напивались.

Маркус и Шариф очень громко смеялись и взасос целовались с девчонками-бегуньями, а Гуфер Фитч просто прислонился к стене и наблюдал за толпой. Его взгляд привлекли Бетани Стивенс и Остин Куэйд, танцующие под песню «Дикие лошади». Остин был уже пьян в стельку.

Колин и Валери тоже там были и начинали танцевать под каждую медленную композицию. Когда зазвучала песня из «Призрака», они стали страстно целоваться. Прикусив щеку, я опустила взгляд на свои кеды. Недалеко от меня Маркус с Шарифом с теми же девушками извивались в неком подобие танца.

На их фоне трудно не затеряться.

Гуфер был с девчонкой, с которой вместе ходил на физкультуру, но он на нее почти не обращал внимания. Иногда где-то пропадал на несколько минут, а потом возвращался еще более угрюмый. Он наблюдал, как Бетани и Остин купаются в разноцветных лучах прожекторов. У Бетани были длинные блестящие темные волосы. Я знала, что она никогда не посмотрит в его сторону, так же, как и Колин Крэй в мою.

Прямо рядом со мной Маркус целовался со своей девушкой так, словно пытался сделать ей искусственное дыхание. Когда он чуть не заехал мне локтем в голову, я перестала вздыхать по Колину и вышла на улицу.

Недалеко от спортзала росло огромное количество тополей. Нижние ветки были обрезаны, не за что было даже ухватиться, но немного проворства и можно взобраться сначала на крышку мусорного бака, а там недалеко и до крыши здания. Уже оттуда добраться до одного из деревьев труда не составляло. Когда ты невидимка, тебе все может сойти с рук.

Я сидела на тополе и смотрела, как из спортзала выходили пары, останавливались под моим деревом и неуклюже обжимались. Прижавшись к коре, — чем безвозвратно испортила платье кузины, — я задавалась вопросом, почему магия не сработала.

Гуфер Фитч покинул танцы в одиночестве, но на парковку не пошел. Я сильнее прижалась к тополю и сидела очень тихо, пока он, опустив голову, блевал в тени мусорного бака. При этом он почти не издавал никаких звуков, будто хотел исчезнуть раз и навсегда.

Я собиралась окликнуть его и спросить, в порядке ли он. Но это привлекло бы внимание к тому, что я сидела на дереве в огромном выпускном платье, пока одного из школьных раздолбаев тошнило от выпитого, а напился он оттого, что понравившаяся ему девушка наверняка даже не знала о его существовании. И я не стала ничего делать.

Через несколько минут дверь спортзала открылась, и оттуда выглянул Шариф.

— Эй, Гуф, ты как?

— Нормально, — выдавил из себя Гуфер, прижимаясь щекой к стене. — Можешь возвращаться.

Шариф уже начал закрывать дверь, но тут на улицу вылетел Маркус и стал рядом с Гуфером. Он смеялся так, что никак не мог остановиться.

— Брось, — сказал он, когда Гуфер уткнулся лбом в здание, его лицо теперь скрывала тень. — Она бы никогда не замутила с тобой.

Гуфер ничего не ответил. Когда Маркус пихнул его, тот повернулся и посмотрел на ночное небо и на тополя. Прямо на девушку, устроившуюся на ветках одного из деревьев. Его глаза округлились от удивления. Он открыл рот и попытался что-то сказать, но ничего не вышло.

— На что ты уставился? — спросил Маркус, пытаясь понять, что такого увидел его друг.

— Девушку, — пробормотал Гуфер. — На дереве.

Я посильнее прижалась к коре, подтянула ноги к груди и спрятала их под юбкой платья.

— Там никого нет.

— Только что была, — настаивал Гуфер. — Я видел ее.

Он опустил голову, и его снова стошнило. Маркус похлопал его по спине и сказал, что тот просто неудачник, который напился из-за девчонки, а нужно было просто ее пригласить на свидание. Шариф в это время стоял, засунув руки в карманы, и ему явно было неловко.

Меня всю трясло. Я все пыталась забыть тот открытый взгляд Гуфера Фитча. Он смотрел на меня так, словно я единственная во всей вселенной достойна внимания, словно он ни за что и никогда не станет смотреть куда-то еще. Он был ошарашен не меньше меня. Потому что мне нужно было именно это, потому что я так долго страдала от одиночества. Потому что я, дурочка, забыла, что настоящее имя Гуфера Фитча Колин. Вот и последствия. А я ведь об этом и просила. Я записала свое желание, дала ему жизнь, и оно исполнилось. Именно так и работает магия.

Просто. Правда.

Гуфер Фитч прислонился к стене и, не отрывая взгляда, смотрел на меня, пока Маркус щелкал пальцами у него перед глазами, чтобы тот начал моргать.

Обняв колени, я сидела на дереве и старалась не разреветься.