Глава 11. Какое-то время после они просто лежали обнявшись

Какое-то время после они просто лежали обнявшись. Затем Драко облизнул пересохшие от жаркого дыхания губы и поцеловал Гермиону.

— Ты как? Может наложить какое ни будь заживляющее заклинание или хотя бы обезболивающее?

Девушка едва передвигала ноги, меняя позу, но избавляться от этих не самых приятных ощущений не желала. Наверное, за всю историю существования человечества, женщина выработала у себя инстинкт радоваться подобной боли, если её причинил дорогой тебе человек.

— Ничего не надо. Лучше скажи, ты нашёл то доказательство, о котором говорил?

Парень расплылся в улыбке.

— Я нашёл много доказательств в пользу того, чтобы быть с тобой.

Гермиона довольно замурчала и потёрлась носиком о шею слизеринца.

— Что значит " быть со мной"?

Он приподнялся на локте.

— Ну, это значит, что нам не надо будет больше выдумывать, чем занять отведённое для дружбы время.

— И это всё? — недовольно спросила она.

Драко демонстративно задумался.

— Ты имеешь в виду, что я должен теперь на тебе жениться? Тогда давай собирайся, мы ещё успеем в Министерство магии.

— Прекрати! — Гермиона слегка толкнула его. — Если это было предложение, то самое ужасное, которое я только могла себе представить.

Он хмыкнул.

— А что, резвее плохо получить его в свой… Кстати! с Днём Рождения, Гермиона.

Драко обнял девушку и вновь нежно поцеловал.

Её глаза заблестели.

— Спасибо. Если бы год назад мне сказали, что следующий свой День Рождения я буду праздновать с Драко Малфоем, который станет мне ближе, чем кто-либо другой, в прямом смысле этого слова, то я бы ни за что не поверила.

Парень сглотнул и лёг на спину.

— Действительно, — задумчиво произнёс он.

Драко посмотрел на очертания Гермионы. Она показалась ему такой хрупкой. Впервые он увидел в ней нечто большее, чем желанное тело. Было темно, но для того, чтобы попытаться заглянуть в душу свет не нужен. Её душа, как и тело, сейчас были открыты для него. Он мог бы этим воспользоваться, овладев первым в точности, как и вторым, но физическую боль можно было ещё стерпеть, а вот боль душевную?

Нет! Драко уже не устраивало быть её первым мужчиной, он хотел пойти дальше, а это значит, что скрывать Тёмную метку постоянно у него не получится. Однажды она увидит предплечье, прейдёт в бешенство. Так лучше ему самому показать метку, не затягивая. Гермионе надо знать, с кем ей предстоит быть.

— Послушай, — он печально вздохнул, — сейчас ты узнаешь то, что тебе не понравится. Очень не понравится.

Девушка насторожилась, болезненно поднялась и села на коленки рядом с парнем. Липкий страх начал закрадываться в её душу.

Копна тёмных волос спадала на хрупкие плечи и пышную грудь. Кожа отливала топлёным молоком. Тоненькая талия, плоский живот. Драко невольно сравнил Гермиону с лесной нимфой со старинного гобелена, попавшейся в лапы кровожадного охотника. И вот, глядя в эти бездонные испуганные глаза, он должен открыть своё настоящее лицо.

— Люмос! — произнёс он, поднеся палочку к своему меченому предплечью.

Дальше Гермиона не могла вспомнить точно, что с ней происходило.

Её Драко, любимый, ласковый, первый и единственный, вдруг озарил вспышкой свою руку, и на ней она увидела некое пятно, но через долю секунды до неё дошло, что показал ей Малфой.

Сначала был крик ужаса, потом непроизвольно она отползла в угол, и сердце её заколотилось словно бешеное. Драко сел и попытался к ней приблизиться, но она забила истерику, чтобы он не делал, ни шага. Перед глазами поплыли круги. Что же она натворила!? Как он так мог?!

Затем Гермиона вскочила и начала кричать, обвиняя Драко во всех мировых злоключениях. Он пытался возразить, но она не слушала. Её недавно идеальный мир рушился, больно ударяя кирпичами по голове. В мозгах застряла фраза: «Ты только что потеряла девственность с Пожирателем смерти!» Худшего сценария и быть не могло.

Она не помнила, что кричала и как называла его, он же просто сидел опустив голову. Дальше она попыталась уйти, но пошатнулась и, падая, осознала, что его руки подхватили её.

Потом была тьма.

Ещё не открыв глаза, Гермиона почувствовала запах. Тот самый, который жадно втягивала носом со своей рубашки несколько недель назад. Его запах. Она улыбнулась, но понемногу к ней стала возвращаться память, принося не самые лучшие воспоминания. Наконец девушка подняла тяжёлые веки. Кажется, за окном уже была ночь. Она лежала на полу, на мягком пледе. Её крепко обнимали мужские руки. Гермиона знала, чьи они и потому, тихонько повернув одну из них, сразу увидела размытые очертания метки. Истерики уже не было, просто в груди появилась боль и по щекам потекли слёзы, омывая ненавистный рисунок. Так она долго плакала, затем проваливалась в сон.

Утром она проснулась оттого, что её гладили по волосам. Под пальцами вместо шерсти был шёлк. Она огляделась, не поднимая головы. Похоже, Малфой наколдовал ей красивую постель красного цвета и даже не поленился разбросать по убогой хижине белые лепестки роз. Ещё пахло чем-то сладким, наверное, круасанами или чем-то подобным, но от запаха еды Гермионе только стало хуже.

Она какое-то время лежала и не шевелилась, затем повернулась к Драко. Парень попытался улыбнуться, но вышло искусственно, на лице появилась тоска.

— Расскажи, как это произошло? Давно она у тебя? — безразличным тоном попросила она.

Малфой лёг рядом и долго говорил о своей семье, о матери, об отце и о царящей в их кругах идее чистой крови. Потом, он сам не помня как, поведал о том, что пару недель назад повелитель решил его клеймить. Естественно, умолчав об ужасном задании, ради которого это всё было сделано.

— Надеюсь, Грейнджер, ты понимаешь, что теперь мне необходимо будет тебя убить? — вопросом закончил он свой рассказ.

— Это, пожалуй, самый лучший выход.

Он наклонился, чтобы поцеловать её. Гермиона отвернулась.

— Не отталкивай меня, прошу.

— Драко Малфой, Пожиратель смерти о чём-то просит грязнокровку? — горький сарказм слетел с её губ.

— Я прошу тебя, а не имя или статус, их сейчас не существует. Ты нужна мне.

Она посмотрела в его глаза. Какой болью отозвались они в её сердце. Одинокий потерянный и совсем юный волшебник, попавший в жернова чужих интриг и гибнущий в них. Всё, что ему было нужно — хоть одна родная душа. Гермиона притянула Драко. Они нежно коснулись губами друг друга.

— Почему ты мне сразу не сказал? — требовательно спросила она.

— Когда? Я же только вчера тебя увидел! — возмутился он.

— Это надо было сделать до того, как ты переспал со мной!

Малфой приподнялся на руках.

— Что бы это изменило?

— Всё! — нервно выпалила она. — Потому, что я не сплю с Пожирателями.

Его глаза презрительно сузились, лицо побледнело.

— Да ну? — ядовито прошипел Драко и закинул одну ногу девушки себе на бедро.

— Нет, — возразила она и попыталась убрать ногу, но он не дал. — Нет, я сказала!

Малфой придвинулся ближе, и она ощутила его возбуждение.

— Драко… — жалобно протянула Гермиона.

Он отстранился. Лёг на бок.

— Как же с тобой тяжело… — выдохнул он, проведя пальцем по её животу.

— А на что ты рассчитывал?

— Я думал, что ты меня поймёшь. Что ты не такая как все эти напыщенные идиотки Хогвартса! На меня видимо помутнение нашло, что я решил, будто тебе можно доверить подобное. Да, вот так вышло, что я - Пожиратель, а ты - грязнокровная! Что теперь?

— Спасибо, что напомнил, — обиделась она.

— Пожалуйста! Ты первая начала делать из меня монстра.

— Я?! — Гермиона села. — Да я всеми силами пытаюсь разглядеть в тебе положительные качества, но на каждый плюс находится как минимум по три минуса.

Драко сел рядом.

— А ты не дели меня на плюсы и минусы! Я же тебя не делю.

— Откуда мне знать? — спросила она, посмотрев в его серые пылающие глаза.

Он обвил её талию рукой. Приблизился, прикоснувшись своей щекой к её щеке.

— Ты не должна это знать Гермиона, ты должна это чувствовать.

Его дыхание заставило её расслабиться и придвинуться ближе. Он сразу отреагировал и, подхватив ее, посадил сверху.

— Я чувствую только твою похоть, — обречённо произнесла она.

Он принялся целовать её грудь и шею.

— Тебе не нравится быть предметом моего обожания и желания? — сквозь поцелуи спросил он.

— Мне не нравится быть предметом…

Голова у Гермионы уже успела пойти кругом, так, что ответ получился тихим и не разборчивым.

Драко вновь овладел ею, на этот раз с нежностью и трепетом, стараясь всеми силами доставить удовольствие. Заманив её в свою постель, он пытался сделать всё от него зависящее, чтобы она оставалась в ней столько, сколько ему будет нужно.

Гермиона же задыхалась, скользя по шёлковым простыням, и думала, что сошла сума, что она жуткая извращенка, потому, что из смутных обрывков собственных мыслей она поняла, что метка на руке Малфоя заводит её ещё больше, чем горячие поцелуи.

Спустя время им всё-таки пришлось покинуть хижину Хагрида, наведя в ней порядок. Это произошло как раз вовремя. Подходя к школе, они заметили прибывший экипаж с кучей ящиков, а следом за ним с неба спустился мотоцикл, управляемый великаном.

На прощание Гермиона с тоской взглянула на Драко и, не сказав ни слова, ушла.