Комментарии в отношении законопроекта «О профилактике семейно-бытового насилия» и процесса его лоббирования.

01.10.2015 г. на заседании Совета по правам человека при Президенте РФ лоббисты закона о профилактике семейно-бытового насилия провели очередную атаку с целью продвинуть свой проект через Президента РФ, понимая, что если этот проект в Государственную Думу внесет лично В.В. Путин, он с высокой степенью вероятности будет принят.

(1) В обращениях лоббистов содержится ложная информация.

(2) Проект, несомненно, направлен разрушение института семьи в РФ.

(1) - Ложная информация

А) Лоббисты утверждают, что семейное насилие совершается якобы в 40% семей. Откуда взята эта цифра, абсолютно непонятно. Такой статистики просто нет. По данным Росстата в РФ в среднем 0, 02% детей подвергаются преступным действиям в семье. Другое дело, что лоббисты считают насилием родительский запрет, критику либо наказание. Что касается количества погибших в семьях женщин, то лоббисты используют общую цифру погибших от всех видов преступных посягательств женщин (иногда завышая ее процентов на 30%, до 14 тыс. убитых), которая не имеет никакого отношения к «семейным» преступлениям.

Б) Лоббисты утверждают, что зарубежный опыт свидетельствует в пользу закона. Ничуть. Так, в Америке после принятия аналогичного закона (Violence Against Women Act, «VAWA») в 1994 г. сегмент домашней преступности в общей структуре преступности не упал. А период 2001-2010 показывает сохранение показателей домашней преступности на фоне падения (!) общих показателей преступности. Сведения получены из доклада Минюста США 2012 года https://www.bjs.gov/content/pub/pdf/ipv9310.pdf. (Цитата из оригинала: «From 1994 to 2000, similar declines were observed for overall violent crime (down 47%) and intimate partner violence (down 48%). However, during the more recent 10-year period from 2001 to 2010, the decline in the overall intimate partner violence rate slowed and stabilized while the overall violent crime rate continued to decline»).

Если в общем уровень насильственной преступности в США (кроме убийств) с 1996 года по 2010 упал в 3 раза, то по «домашним» преступлениям значительно меньше - в 2, 3 (см. с. 10 доклада Минюста США 2012 г.).

Критика аналогичного закона в США

А) Имеются исследования (напр., в Гарварде), которые показывают, что закон «VAWA» лишь усугубляет проблемы. Честные специалисты и простые американцы жестко критикуют закон (см. https://nation.time.com/2013/02/27/whats-wrong-with-the-violence-against-women-act/). Таков лишь один типовой отзыв американца: «Все, что сделал этот закон для меня – это 100%-ное недоверие Правительству. То, что они делают – это криминал. Так много невиновных людей преследуются из-за этого дурного закона» (цитата из оригинала: «All the VAWA has done for me is distrust this government 100%. What they are doing is criminal. So many innocent men are being prosecuted because of this bull crap law»).

Б) Отмечаются следующие проблемы применения закона:

(а) после приезда полиции на место далеко не всегда понятно, кто виновник домашнего конфликта, поэтому репрессивные меры применяются в том числе к пострадавшим. Из отзывов к закону видно, что иногда только пострадавшие попадают под репрессивные меры.

(б) Исследователи отмечают, что закон никак не помогает искоренить истинные причины «домашнего» насилия (отсутствие занятости, экономические проблемы), а также указывают на утрату пострадавшей женщиной процессуальных преимуществ, поскольку они становятся перед угрозой изъятия у них детей.

В) С критикой закона выступают практикующие юристы, напр., Лай Гудмарк, профессор права, директор семейной консультации в Университете Балтимор, который говорит, что существующий закон абсолютно слеп к желанию женщины остаться вместе со спутником (Цитата из оригинала: «Leigh Goodmark, a law professor and director of the family law clinic at the University of Baltimore, has represented abused women in court for two decades and says VAWA is blind to the needs of victims who want abuse to stop, but don’t want to permanently separate from their partners»).

Г) По примеру Нью-Йоркской организации, помогающей пострадавшим, отмечается, что при расследовании домашнего насилия сотрудничают менее 25% пострадавших: это показывает, что абсолютное большинство людей, попавших под действие закона, выступают против него.

Д) На этом законе зарабатывают огромные деньги различные консультанты и организации, «обслуживающие» лиц, подпадающих под действие закона. Чем дольше длится навязываемое обслуживание, тем лучше они достигают поставленных перед собой целей по зарабатыванию денег. Таков характерный отзыв о применении закона: «Приюты от домашнего насилия, адвокаты, суды молятся на Ваше имущество. Имущество, которое включает Ваших детей и Ваши жизни … Мой муж умер, имущество украдено, дом продан… похоже, как в других историях» (Цитата из оригинала: «Domestic Violence shelters and advocates», courts are preying on those who have assets. Assets which can include your children, and your very lives… My husband dead, all our assets stolen, home foreclosed on... compared with others' stories; см. комментарии https://nation.time.com/2013/02/27/whats-wrong-with-the-violence-against-women-act/).

Критика аргумента лоббистов о «поддержке» закона гражданами.

Кроме ложных утверждений по поводу западного опыта, в заявлениях лоббистов закона, мы найдем ссылку на петицию для сбора подписей в поддержку закона, которую якобы поддержали множество россиян. Дело в том, что петиция содержит не соответствующую реальности информацию и не раскрывает сути опасных норм законопроекта. Будучи введенными в заблуждение граждане могли подписывать петицию «для борьбы с насилием». Кроме того, вероятна фальсификация части подписей, ибо собраны они через американский Интернет-сайт (change.org).

В петиции сказано, что жертвы семейного насилия якобы абсолютно не защищены, поскольку сами должны организовать возбуждение и ведение уголовного дела. На самом делеуголовно-процессуальное законодательство содержит норму, предоставляющую пострадавшему по делам частного обвинения, право обратиться в правоохранительные органы с просьбой о возбуждении уголовного дела (что означает и поддержание правоохранителями обвинения), если в силу «зависимого или беспомощного состояния либо по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы» (п. 4 чт. 20 Уголовно-процессуального кодекса РФ; далее – УПК РФ).

В петиции сказано, что поскольку дела частного обвинения прекращаются в связи с примирением сторон, то «возникает опасность давления на жертву со стороны насильника». Но не сказано, что именно законопроект понимает под насилием, и что именно под реакцией (предписанием) госорганов. Зная текст проекта, ни один здравомыслящий человек не подпишется под петицией, поскольку не захочет стать потенциальной жертвой репрессий за любой бытовой конфликт.

В петиции сказано, что «отсутствуют защитные механизмы для потерпевших». Однако в ч. 3 ст. 11 УПК РФ сказано, что «при наличии достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями, суд, прокурор, руководитель следственного органа, следователь, орган дознания и дознаватель принимают в пределах своей компетенции в отношении указанных лиц меры безопасности…». ФЗ РФ от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» также предусматривает, что государственной защите в соответствии с законом подлежат и потерпевший, и частный обвинитель (ст. 2). При этом ст. 6 установлены такие меры как «личная охрана, охрана жилища и имущества; выдача специальных средств индивидуальной защиты, связи и оповещения об опасности; временное помещение в безопасное место». Порядок применения указанных мер определен в Постановлении Правительства РФ от 27 октября 2006 г. № 630 «Об утверждении Правил применения отдельных мер безопасности в отношении потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства».

Создание дополнительных социальных приютов для потерпевших от реального насилия явно не требует принятия отдельного закона репрессивного характера.

(2) Закон направлен не на «профилактику» насилия, а на уничтожение семьи путем разлучения ее членов посредством выдачи защитных предписаний.

«Пострадавшим от семейно-бытового насилия» признается по закону лицо, которому «причинен моральный, физический и (или) имущественный вред либо нарушены его права, свободы или законные интересы». С учетом того, что понятия свобод и интересов не очерчены, а определения видов насилия в законе безобразно широки, «пострадавшим» может оказаться кто угодно.

Физическим насилием по закону являются умышленные насильственные действия, причинившие вред здоровью и (или) физическую боль, любое иное использование физической силы, попытки такого насилия. Таким образом, банальное наказание ребенка, не причиняющее ему вреда, является «насилием». Впечатляет также возможность привлечения к ответственности за «попытки» применения силы.

Экономическое насилие («лишение человека имущества, на которые он имеет право, причинение имущественного вреда…») сформулировано так, что, например, отказ ребенку в игре на подаренном ему компьютере может быть расценен как насилие над ним. Любой срыв в домашнем споре, в котором произошла поломка вещи, тоже является экономическим насилием.

Психологическое насилие – это высказывание угроз совершения насилия по отношению к пострадавшему, родственникам, знакомым и даже домашним животным, преследование (например, звонки по телефону), умышленное воздействие на психику человека и др. Таким образом, угроза наказать ребенка даже за дерзость, воровство либо иное аморальное поведение квалифицируется как насилие. Любая критика супруги (-а) либо повышение голоса могут быть признаны психологическим насилием.

При этом в случае обнаружения такого «семейного насилия» законопроект предписывает публично-правовое вмешательство в жизнь семьи, в т.ч. путем выдачи защитных предписаний для «спасения» пострадавшего.

Суть защитного предписания в том, что нарушитель (1) должен пройти психологическую программу «реадаптации» за свои же деньги. И (2) предписанием будут установлены запреты, ограничения в отношениях с пострадавшим (не приближаться на определенное расстояние, не звонить, не писать и т.д.). Это значит, что если в инциденте «пострадал» ребенок, он будет изыматься из семьи, если жена - то муж будет выселяться принудительно даже из своего собственного жилья. Куда? Закон не решает.

При этом предписание суда может быть инициировано любым третьим лицом (согласие пострадавшего не требуется, если предполагается, что он «зависим» от нарушителя), выдается в течение двух (!) лет после факта «насилия» и может продлеваться бесконечно.За неисполнение предписания грозит либо арест, либо тюрьма (за повторное нарушение). Из отзывов граждан США известно, что «зависимость» жены всегда предполагается, поэтому если полиция приезжает на семейную ссору, утверждения жены о том, что она не является жертвой и не подверглась насилию, автоматически не принимаются во внимание, и муж принудительно вывозится из дома.

Изложенное показывает противоречие законопроекта главным принципам семейного права. В соответствии со ст. 1 Семейного кодекса РФ «семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, … недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав». В Концепции семейной политики в РФ на период до 2025 г. (утв. Распоряжением Правительства РФ от 25 августа 2014 г. № 1618-р) сказано, что в основу государственной семейной политики РФ положен принцип «самостоятельности семьи в принятии решений относительно своей внутренней жизни» (абз. 7, 8 разд III); главными приоритетами должны стать «укрепление семьикак основы государства, а также формирование условий, при которых семья могла бы чувствовать уверенность в будущем, ощущала бы себя защищенной от рисков, связанных с появлением ребенка или нескольких детей в семье» (абз. 57 разд. II).

Однако законопроект направлен на разрушение семьи (на искусственное разлучение ее членов), предусматривает грубейшее вмешательство публично-правовых механизмов в сферу частных, причем личных (!) отношений. Такой закон будет настраивать людей в обществе друг против друга, будет разрушать родительский авторитет, способствовать ложным доносам недоброжелателей, повысит активность зарубежных НКО, которые имеют по закону право на «выявление семейного неблагополучия» и на запуск процедур закона; создаст почву для коррупции, поскольку люди, попавшие в поле действия закона, опасаясь предписаний о разлучении, будут пытаться договориться с правоохранителями за взятки. Данный закон, несомненно, приведет к резкому скачку социальной напряженности, к падению авторитета власти, к подрыву устоев и безопасности нашего государства.

К сожалению, попытки его лоббирования продолжаются в ноябре 2015 г.: на совещании у Председателя Следственного комитета А. Бастрыкина с очередным призывом продвинуть проект закона «О профилактике семейно-бытового насилия» выступила омбудсмен из Санкт-Петербурга С.Ю. Агапитова[65], и ее поддержали другие участники совещания.