Некоторые теоретические выводы

Один из важнейших принципов научного мышления - обобщать выводы конкретных исследований не в виде всеопределяющих вековечных постулатов, но, скорее, в виде переоформленных старых вопросов и постановки вопросов новых. Проще говоря, научному мышлению свойственно не столько постулировать, сколько спрашивать. Так вот, в ходе наших двухдневных слушаний выкристаллизовались по крайней мере четыре следующих вопроса.

Вопрос первый. В какой мере приложим цивилизационный дискурс к истории и действительности российской?

Как отметил В.Г. Хорос, постановка этого вопроса осложняется сохраняющейся веками институциональной и смысловой многосоставностью облика России, не прекращающимся веками, в каждый период истории приобретающим новые ракурсы спором между традиционализмом и рационализмом.

Однако смысловая и институциональная многосоставность - неотъемлемая черта любой развитой системы человеческого общежития. Ибо, как указывал Ф. Бродель, цивилизационные формы не существуют сами по себе и не замкнуты на самих себя [30]. Различные человеческие общности, сталкиваясь с проблемами и вызовами всемирного порядка и действуя в относительно едином всемирном контексте, но имея несходные предпосылки многовекового прошлого, по-разному отвечают на эти проблемы и вызовы [31]. По словам А.С. Ахиезера, взаимное проникновение и взаимное отталкивание несхожих больших пространственно-временных человеческих общностей (общностей цивилизационных) вершится в общем контексте этих проблем и вызовов.

И здесь, как мне кажется, - один из важнейших (хотя и не всеобъясняющих) теоретических ключей к познанию цивилизационных судеб России. Страны, которая (в силу своего местоположения, исторических условий своего становления, сложности своего этнодемографического и конфессионального состава, богатства своих субкультур) была и остается обречена на драматические процессы, связанные с ее ролью межкультурного и межцивилизационного посредствующего звена в условиях принципиально единого, но эмпирически столь разноречивого и конфликтного мира.

Вопрос второй. В какой мере определяется цивилизационный статус России последних двух-трех столетий мировой проблематикой технологического и социоэкономического порядка?

Этот вопрос, обсуждавшийся на конференции, породил дискуссии насыщенные и страстные. И во многом они шли вокруг столь актуальной для России последних веков проблемы собственности, без корректного разрешения которой будущие цивилизационные пути России выглядят особо проблематичными.

По мысли И.Г. Яковенко, столь существенная для технологической и социоэкономической эволюции последних веков идея частной собственности на наших отечественных пространствах все еще не укоренилась. Но ведь эта идея - следствие тысячелетий работы мысли и человеческой практики; в основе этой идеи (при всей важности ее чисто экономических и юридических обертонов) лежит в конечном счете нравственная категория человеческой свободы [32]. И пока, по словам И.Г. Яковенко, Россия всерьез не усвоит этот комплекс идей и категорий, ей всерьез и не стать на ноги. Но если станет - в этом случае ее цивилизационный облик будет существенно иным, нежели в прежние века.

Некоторые коррективы в положения И.Г. Яковенко попытался внести Ю.Ю. Болдырев. Действительно, по его словам, развитие и история любой из нынешних цивилизаций так или иначе сопряжены с историей собственности. Однако не только с историей собственности как таковой, но и с историей введения собственности в некое правовое поле. А в нашу эпоху - в отличие от поры свободно-рыночного хозяйствования и макроэкономики " угля и стали" - проблемы собственности и правоотношений сопрягаются со сложнейшей проблемой интенсивного, наукоемкого, информационно насыщенного развития, что налагает свой отпечаток и на российские технико-экономические и культурные процессы последних десятилетий.

Здесь, в самом деле, есть о чем поразмыслить. Если в первый раз пореформенная Россия вступила в раннекапиталистический период своего развития в облике аграрного, теократического и полукрепостнического государства, то ныне она вступает в ту же раннекапиталистическую фазу в условиях глобализации. И делает это к тому же вследствие кризиса силовых, " марксистско-ленинских" попыток пресечь развитие буржуазного жизненного процесса. Ранние стадии капитализма в любой стране характеризуются неотлаженностью границ и взаимопонимания между сферами экономики, политики и государственного администрирования. Но ведь в нашей-то истории речь идет не просто о неотлаженности, но о долгих десятилетиях преднамеренных попыток тоталитарного смешения этих взаимосвязанных, но не растворяющихся друг в друге сфер [33].

Однако задача построения свободного Российского государства на принципах правоупорядоченной рыночной экономики, интеллектуального роста и достойного статуса в мире глобальных связей как была, так и остается в силе. А для постижения комплексного характера этой задачи не избежать сотрудничества между учеными различных специализаций (историками, правоведами, экономистами, культурологами, философами, науковедами). И в этой связи современный (а не архаический, на манер Н. Данилевского или Освальда Шпенглера) цивилизационный дискурс, вобравший в себя результаты осмысления последних десятилетий общественного и научного развития, может оказаться одной из небесполезных площадок такого сотрудничества. На каковое, собственно, и рассчитаны наши теоретические конференции.

Вопрос третий. Каковы важнейшие трудности интеллектуально-духовного порядка в становлении нынешнего цивилизационного облика России? И на этот вопрос пытались ответить участники нашей конференции, хотя, кажется, далеко не в полном объеме.

На страницах этого обзора я неоднократно указывал (ссылаясь и на выступления участников конференции), что цивилизационная проблематика в сегодняшнем, высокотехнологичном и глобализированном мире далеко ушла от проблематики традиционных эпох. Среди участников конференции А.С. Ахиезер пытался дать наиболее последовательную расшифровку этой проблемы.

Динамика современного цивилизационного процесса, сказал он, включает привлечение человеческого капитала, постоянную активизацию человеческих ресурсов, развитие людей различной квалификации, способностей, ответственности. Ориентация на развитие человеческих способностей приобретает все более непосредственный характер.

Личность, будучи единственным источником творчества, выступает определяющим фактором развития цивилизации на всех ее уровнях, преодоления опасностей межцивилизационных конфликтов как между странами, так и внутри каждой страны, каждой цивилизации. Творческая активность личности приводит к цивилизационным сдвигам через сложный механизм изменений в ценностях - изменений, которые, приобретая массовый характер, оказывают влияние на содержание деятельности и образа жизни, на функции цивилизации. Тем самым возникают значимые перемены в цивилизациях. Поэтому, по заключению А.С. Ахиезера, сам процесс активизации человеческих способностей и потенциалов, признанный обществом, является возрастающей основой всей системы цивилизации.

Однако, как полагает востоковед и теолог И.В. Подберезский (ИМЭМО), сегодня в " российской идеологии" векторам личностным и креативным во многом противостоят по существу неоархаистические утопии " крутой" власти и самодостаточного коллективного " величия" безотносительно к конкретным чаяниям, запросам и возможностям конкретных людей и человеческих групп. И шире - безотносительно к реальному потенциалу страны. Однако засилье массовых страстей в ущерб реальным людским запросам оборачивается - И.В. Подберезский приводит в этом контексте слова нашего великого историка и мыслителя В.О. Ключевского - " скудным запасом культурных сил".

И вот именно в связи с нынешней расстановкой " культурных сил" на цивилизационном поле России мне бы и хотелось обратить внимание читателя на одну из проблем, не получивших, к сожалению, серьезного освещения в ходе наших слушаний. А ведь как раз эта проблема, а именно этнодемографическая, вызывает особый интерес и государственных лидеров, и институтов, и общества. С ее решением связывают немалые надежды. Но она же порождает и отчаяние, и панику, и накаты националистического экстремизма, подрывающие жизненно необходимые для любой цивилизации силы " культурной радиации" (категория, обоснованная в трудах Арнольда Дж. Тойнби). То есть силы культурного воздействия, привлекательности, силы диалога, а подчас и свободной, непринудительной ассимиляции.

Как отмечают некоторые исследователи и публицисты, одна из самых тревожных черт российской этнодемографической ситуации последних десятилетий - слабая способность нашего государства и общества предпринять следующие шаги. Во-первых, - интегрировать не только экономически, но и культурно разнородные этнокультурные потоки. Во-вторых, - обеспечить некоторый минимум достойных жизненных гарантий наиболее интеллектуально динамичным и креативным группам россиян [34]. В-третьих, (добавлю от себя) - увеличить содействие русским и русскоязычным диаспорам в странах Ближнего и Дальнего Зарубежья, но не демонстрациями твердой силы (hard power), а культурной поддержкой. Но все эти задачи по существу цивилизационного выживания России (здесь я согласен с постоянным участником наших конференций - проф. Г.И. Мирским) едва ли возможно решить при существовании силовой доминанты в нашем государственном строительстве и общественной мысли [35].

И, наконец, вопрос четвертый. Каковы важнейшие трудности глобального порядка в нынешних процессах цивилизационного развития и выживания России? Ему было уделено основное внимание и во всем ходе двухдневных наших слушаний, и на страницах данного обзора.

Несомненно, выявился тот общий взгляд участников конференции, что наиболее перспективной - именно в свете культурно-исторического наследия и нынешнего состояния России, да и мира в целом - является не столько сырьевая (и тесно связанная с нею силовая), сколько креативно-человеческая доминанта цивилизационного развития.