Введение. Практика рациональной терапии

Практика рациональной терапии

(Заметки психотерапевта).

Аннотация

Эта книга написана, прежде всего, для тех, кто хотел бы обратиться за помощью к психотерапевту. В работе раскрываются основные понятия и методы рациональной терапии, обозначается спектр проблем, в работе с которыми обозначенный метод является наиболее эффективным (тревожные расстройства, депрессии, аддиктивное поведение, проблемы взаимоотношений).

Представленная работа обобщает 20-летний опыт автора по лечению невротических и психических расстройств методами рациональной психотерапии. В работе представлен фактический материал работы с пациентами в виде самоотчетов, структурированных дневниковых записей, диалогов, выполненных анкет самопомощи. Показана динамика положительных изменений с пациентами. Особое внимание уделено таким аспектам, как этапы работы с убеждениями, методы трансформации воззрений, построение взаимоотношений терапевт-пациент, реакции пациентов на терапию.

Также, автор излагает собственную модель функционирования сознания, являющуюся конструктивным дополнением к модели рационально-эмоциональной терапии по А.Эллису (о чем свидетельствует личное письмо А.Эллиса автору).

«Пациенту важно осознать, что он не одинок в своем страдании, что кто-то уже переносил подобное и успешно с этим справился. Причем психотерапевт в данном случае, выступает скорее как учитель, а не как целитель. Очень убедительным при этом является личный опыт врача по преодолению тех или иных расстройств (самораскрытие). Все вместе позволяет создать необходимые условия для успешной психотерапевтической работы».

Оглавление.

Оглавление. 2

Введение. 3

О методе. 7

События. 13

История Люси Ф.: 14

История Вероники: 15

Воззрения. 25

Чувства. 37

Ожидания. 76

А. Цели. 77

В. Прочие планы и задачи. 79

Изменения. 82

ПОСЛЕСЛОВИЕ.. 93

Ссылки и дополнительная литература. 94

Введение

Каждое слово обладает огромным множеством значений. Эти значения не случайны, они определенным образом организованы. Если бы каждое слово, несмотря на все оттенки выражения, окружающий контекст, воспринималось одинаково всеми людьми, можно было бы считать, что каждому этому слову соответствует одно-единственное значение, данное изначально. Но в нашей речи находит отражение то многообразие значений, которым в данный момент наполнено наше сознание. Очень редко отдельные значения могут занимать доминирующее положение в высказываниях человека. Это делает очевидным существование некоего механизма, предотвращающего доминирование одних значений над другими.

Этот механизм можно обозначить как механизм супрессии. Человеческое сознание, отражая предметы и явления окружающего мира, приписывает каждому из них определенное значение. При этом каждое значение имеет тенденцию к неограниченному росту, образованию «клонов» значений, преломляясь через призму прошлого опыта, личностных особенностей и стиля мышления. Высокая субъективная значимость той или иной идеи приводит к тому, что определенное значение (или группа значений) начинает доминировать в сознании человека, существенно влияя на восприятие и оценку происходящих событий. К примеру, человек, имеющий в прошлом негативный опыт публичного выступления, позднее может расценивать любое событие с участием большой группы людей как угрожающее. Механизм супрессии, или подавления, необходим для уменьшения слишком разросшихся клонов. Слабое подавление будет означать, что группы значений (идей) скоро начнут доминировать и сознание станет слишком «задогматизированным».

Другой механизм, не менее важный, можно обозначить как механизм приоритетности. Как происходит понимание другого? Мы можем представить себе наше сознание в виде огромного поля, на котором одновременно с нашими идеями и представлениями существуют мысли и суждения, высказанные другими. Эти суждения, воспринятые, интроецированные нами, уже лишены каких-либо отличительных признаков – тембра голоса другого человека, или контекста предыдущих высказываний. И для того, чтобы сознание могло верно оценить суждения извне, определить для себя их смысл, собственные суждения должны обладать высокой приоритетностью. Сбой этого механизма можно наблюдать в суждениях человека, который без критики воспринимает высказывания других, а его собственные высказывания чаще всего представляют собой так называемые интроекты, то есть догматичные суждения, высказанные другими. Чем выше приоритетность того или другого значения, тем выше сила суждения или высказывания, сформированного на его основе, и тем сложнее оспорить это суждение или отказаться от него.

Можно предполагать, что эти механизмы находятся в отношениях по типу отрицательной обратной связи. Чем выше приоритетность, тем слабее супрессия, и наоборот. А их слаженная работа выполняет основную для саморегулирующихся систем функцию - постоянное поддержание самоузнавания и отграничение себя от других. Результатом этой работы является то, как человек описывает и воспринимает свой жизненный опыт, и как, в свою очередь это опыт преломляется непосредственно в его суждениях. Как указывал Л.Л.Витгенштейн: «Границы моего языка определяют границы моего мира» (1930 год).

Тем не менее, достаточно часто в нашем сознании отдельные значения начинают преобладать над другими. И вопреки механизму супрессии какая-то мысль, идея или суждение становятся для нас доминирующими, определяющими не только образ мыслей, но и стиль поведения. Почему? Язык, как сложная знаковая система, обладает многозначностью, при этом множество значений растет и видоизменяется в процессе исторического развития общества. Например, во время коллективной охоты в первобытном обществе охотник, с помощью определенных знаков, предупреждал других о своих действиях. И эти знаки должны были быть поняты безусловно, а тот, кто адресовал этот знак, должен был быть уведомлен о том, что его знак понят. Этот древнейший механизм лежит в основе коммуникации. Современный пример - правила дорожного движения. Есть так называемые нормативные знаки, и мы все их знаем. И в то же время используются знаки ненормативные. Например, знак, который обозначает, что за рулем женщина, что в салоне ребенок. Еще более ненормативным знаком является подмигивание фарами, обозначающее, что рядом находится представитель ГИБДД. Причем тот, кому подмигивают, обязан поднять руку над рулем, показав при этом, что этот знак понят. К тому же, появились так называемые знаки знаков, неких девизов, которые могут в виде стикеров располагаться на автомобилях. Эти знаки знаков уже обладают несколькими значениями. И в каждом случае те, кому они адресованы, могут понимать данное значение по-своему. В них отсутствует транспарентность, прозрачность, они многозначны. И все-таки, как знаки, они о чем-то нас предупреждают, и что-то нам советуют. Таким образом, мы оказываемся в ситуации общения, которому свойственны неопределенность высказываний, бесконечное многообразие значений. При этом, важно, что этот знак одновременно имеет вектор направленности и на самого носителя такого знака. Так вот эта субъективная направленность высказываний обладает огромным значением. Ведь язык это способ конструирования реальности, с его помощью человек описывает окружающие его предметы и явления, приписывает им индивидуальное значение. Следовательно, в особенностях нашей речи отражается наше мировосприятие, и, с другой стороны, то, как мы описываем реальность с помощью языка, определяет субъективное восприятие нами происходящих событий.

Суждения моих пациентов, на первый взгляд, могут казаться совершенно обыденными, может быть несколько драматизированными. Например, больная заявляет: «Я чувствую, что я на грани». Или: «Я чувствую, как будто я нахожусь между бытием и небытием. И какая-то тонкая ниточка отделяет меня от небытия. Стоит сделать один неверный шаг – и все оборвется». Но эти высказывания, по сути своей иррациональны, и при этом обладают огромной субъективной значимостью. Больные говорят о своих переживаниях, но их описания не связаны с объективной реальностью, они далеки от истинного положения вещей. Эти слова теряют свою сигнальную функцию, функцию знака для другого, и превращаются в высказывание только для себя, вне зависимости от того, что есть в реальности. И вследствие большой субъективной значимости, такое суждение начинает доминировать над другими, подчиняя себе всю систему отношений субъекта с реальностью.